Реквием по "Ядовитой Бабочке"

Обелианская империя основана четыреста лет назад, в тот миг когда люди заключили сделку с великим золотым драконом Обелот и взяли его имя. Первый император Эльджео, принял дар от дракона, силу что помогла укротить четырех королей и создать империю. Вместе с тем драконом они создали мир для людей и прекратили войны. Сейчас империей управляет девятый император, Клод де Эльджео Обелия и иператрица Аристия де Бертиум Обелот из рода Бертиум. Прошло пятнацать лет как он взошел на трон благодря поддержки трех родов Агриче, Бертиум и Хвиферион. — Подождите, а если бы его не поддержали, он бы не занял трон? Спросил он у девушки которая пришла немного позже трапезы и возвращения в новую комнату которая выделила ему Роксана. И было с ее стороны тактично позволить парню немного отдохнуть, а уже после прислать девушку с книгами с которыми сейчас читала ему и отвечала на вопросы. Представилась она как Лейна де Кария, баронеса Кария. Можно было сразу определить в этой девушке знатную леди. В фиалковом платье, которое было вышето серебряными нитями, руки были закрыты черными бархатными перчатками которые доходили до логтей, оголяя лишь часть белоснежного плеча. Тоненькую шею укрошало не большее ожерелья из того же серебра с блестящими черными камушками в нем. Черные волнистые волосы спадали до тонкой талии, а темно фиалковые глаза казались строгими из-за тоненьких бровей что были немного скошены в сторону носа, немного пухленькие губы были изогнуты в не искренней легкой полуулыбке. Мог ли Нацу назвать ее красивой? Скорее нет, чем да. Ведь перед Роксаной, она кажется томной, серой. Совсем не та яркая, словно искра Роксана. Фиалковые глаза, погасшие и не было в них искры, словно еле горевший уголь, который может вот-вот погаснуть. — Нет, если бы у его Величества не было поддержки, скорее всего Императором стал бы его старший брат, Анастасиус де Эльджео Обелия. Ответила она. Ее голос был спокоен, немного сух, но в нем прослеживались нотки мелодичности. Отличный слух Нацу хорошо мог это уловить и поэтому любил разные звуки, звуки леса, звуки водоемов, рек. Ну и конечно он любил песни, в особености как пела Мираджейн. Ее голос ласкал уши и успокаивал его душу словно легкое пламя или первые лучи летнего солца, такие теплые. И Нацу бы ни сколько не удивило бы если бы девушка призналась что умеет петь. — У Анастасиуса не было поддержик герцогов, кроме одной семьи которая чтит традиции и даже если он не подходит на роль императора, было не допустимо что бы устои менялись. Феделиан, запомните тех кто являются кровными врагами семьи Агриче, в том числе госпожи Роксаны. Девушка повернула книгу что держала в руках и указала тоненьким пальчиком на рисунок, на котором был изображен синий крест, в центре которого была изображены звезда, а позади креста, словно оберегая его возвысились белые крылья. — Враги, почему? Наивный вопрос Нацу, сбил девушку с мысли. Ее глаза которые все время были строгиби раслабились, показывая новую эмоцию девушки — растеряность. — В империи многие знают об вражде этих двух родов. От куда вы господин? Спросила она, но тут же пришла в себя. — Извините, не нужно отвечать. Лицо вновь вернуло ту строгость которая была секунду назад. — А… Удивился Нацу который только хотел ответить. — Герцогство Агриче и Феделиан враждуют с давних времен, еще тогда когда были отдельными королевствами. Так что в чем была истиная причина на самом деле не известна, но многие считают что Феделиан не нравится на каких правилах и устоях стоит семья Агриче и считает это противным и неправильным. Продолжила обьяснять она. — Так же не сбрасывайте со счетов другие герцогства, например герцогство Гастер. Перелестнув страницу она показала на их родовой герб, на котором был изображен рыцарь с мечами и с двумя львами. — Гатор хоть и не враждуют с Агриче так же как и Феделиан, но так же не являются друзьями и отношения с ними не самые хорошие. Скорее всего их сдерживает от полной вражды исператор и союз с другими двумя герцогствами. Лейна показала два следуйщих герба. — Хвиферион… Бело зеленый павлином. — Бертиум… Словно золотое яйцо, котрое было исписано узором. — Они являютися номинальными союзниками… Вдруг послышался звук за дверью, в нос Нацу ударил сладковатый запах вишни в перемешку с другим запахом имевший горьковатый оттенок. Дверь открылась и вошла она, Роксана. Глаза Нацу заблестели, по сравнению с Лейной, девушка что вошла словно яркая вспышка. Теже красные словно пламя глаза, увереный взгляд, золотые волосы словно солнечный луч. Она была в том же платье что и за столом, белое словно горный снег, хррошо подчеркивал ее румяное лицо. С необычной вышивкой которая обрамляла ее тонкую талию, а глубокий вырез на груди, который оголял часть плечь, ключицы, выглядел будуражуще. От этого по спине парня пробежали мурашки, сердце незаметно для него забилось сильнее. — Я вас прерву, надеюсь вы не против?! Лейна, кивнула и закрыв книгу, сделала легкий реверанс. — Тогда прошу простить, я удалюсь в свою комнату. — Да конечно, я тебя не держду. Улыбнулась Роксана и Лейла удалилась из комнаты, где Роксана и он остались одни. — Я надеюсь Лейла тебя не утомила? — Н-нет, все впорядке. Голос невольно дрогнул. Ладошки вспотели, новые чувства сбивали столку Драгнила. — На счет господина Хепи и вашей горничной не стоит беспокоится, им выделили отдельную комнату. — Спасибо… — Прогуляемся? Я хочу познакомить тебя с тем кто будет тебя обучать владению мечу. Он мой глава рыцарей и прошел не мало битв, так что в его мастерстве я не сомневаюсь. — Я его видел? Спросил Нацу, ведь когда на карету напали, умелых войнов он не заметил. — Нет, он был здесь. — Почему он не сопровождал тебя? Внезапно нахмурился, Нацу, на что Роксана улыбнулась. — Я приказала ему прибыть сюда раньше и разведать обстановку. Поэтому он не мог меня сопровождать. — Больше ни кто не мог этого сделать? — Нет, как не странно, но у меня не так много людей которым я могу доверять. Нацу удивился как просто она это сказала, в ее голосе не было грусти, а глаза все так же блестели. — Разве это не грустно? — Я больше не могу позволить себе такую эмоцию. Так что нет, мне не грустно. Лож, Нацу не поверил ей. Даже если внешне он не мог уловить ее лож, даже если голос ее не дрогнул. Он не мог ей поверить, ведь каждому бывает грустно. — Раз с вопросами все, то идем.