До дрожи

      — И снова доброе утро, мистер Фрост, — Кортни очаровательно улыбнулась и навалилась на стойку. Фрост кивнул ей, едва оборачиваясь. — Вам что-нибудь нужно? Завтрак в номер?       — Нет, спасибо мисс Льюис, — на ходу бросил Фрост. Он остановился у лифта, покрепче прижал к себе пакет с едой и тыкнул на кнопку вызова согнутым пальцем.       Сегодняшнее утро было хмурым. Серые облака окутали небо. В воздухе витал запах дождя. Но несмотря на непогоду, у Амена Фроста было хорошее настроение. Он даже улыбнулся женщине из ближайшей кофейни, в которой он купил два стакана кофе и круасаны.       Привычная серость отступила. Для Фроста мир пестрел яркими красками. В лифте, он засмотрелся на свое отражение в зеркале. Все те же мешки под глазами от бессонной ночи, та же растрепанная прическа и бежевый плащ, небрежно накинутый сверху. Но кое-что изменилось. Раньше, он никогда не замечал живого блеска в глазах. Фрост задумчиво нахмурился и смахнул растрепанные волосы мизинцем. Он попытался улыбнуться, но собственное отражение показалось ему глупым, потому, он бросил эту затею.       Лифт остановился на нужном этаже. Фрост встал у двери, ведущей в его номер. Он шумно сглотнул и прочистил горло. Несколько секунд он обдумывал приветствие, после чего, наконец, зашел внутрь.       — Доброе утро, Эва. Как спалось? — Фрост с трудом закрыл дверь и обернулся. Его вопрос утонул в оглушающей тишине, ведь рядом не было никого, кто мог бы ответить.       Фрост плотно сжал челюсти и небрежно бросил еду на стол. Он разулся, скинул плащ на помятую не заправленную кровать и рухнул на стул, словно мешок с кирпичами. Фрост уронил голову в ладонь и сделал глоток теплого кофе. Горькое послевкусие заставило скривиться. Так же горько было на сердце. Мир вернул привычные краски. По окну ударили первые капли утреннего дождя.       Эвтида смахнула мокрую прядь со лба и поспешила к дому. Заходить внутрь не хотелось, но еще сильнее не хотелось мокнуть. Из двух зол, она выбрала меньшее. Эва толкнула калитку, подошла к двери и остановилась. Дом не изменился. Она была здесь не так давно, но казалось, прошла целая вечность. Сердце отбивало неспокойный ритм. Неприятное предчувствие гадко шептало: «уходи», но Эва игнорировала его. Она сжала руки в кулаки и вошла внутрь.       Запах сырости ударил в нос. Эвтида нахмурилась и сделала шаг вперед. Скрип старых досок оглушил всего на секунду. Грудь неприятно сдавило. Эвтида сглотнула. В этом доме она провела три года своей жизни. Но стало ли это место ее домом? Был ли у Эвы вообще когда-то дом?       Он проводил большую часть времени в своей комнате на первом этаже. Конечно, когда не сидел в подвале на заднем дворе. Эвтида подошла к двери и постучала. Мелодичный стук утонул в тишине. Так тихо, что Эва слышала, как бьется сердца.       — Войди, Эвтида.       Эвтида не хотела входить. Эта мысль парализовала лишь на секунду, но Эва сразу же отбросила ее прочь из головы. Что за вздор? Она наконец-то увидит Его. Она должна радоваться. Но, кажется, радость — это последнее, что она чувствовала здесь.       Он сидел в своем излюбленном кресле и смотрел, как ветер качает скрипучие качели. Он не сразу обратил внимание на гостью. Прошла целая минута, прежде чем Он отвлекся от своих дум и повернулся к Эве. Ее сердце забилось, словно птица в клетке. Взгляд карих, почти кровавых глаз скользнул по ее телу. Эвтида давно не ощущала это чувства стыда, только не рядом с Ним, но сейчас, ей захотелось прикрыться. Она усилием воли заставила себя неподвижно стоять и ждать. Должно быть, так ощущает себя приговоренный к смерти?       — На улице дождь? Я и не заметил.       — Сегодня пасмурно, — Эвтида поджала губы. Ей стало страшно от того, что ее взгляд не выражал восхищения, как прежде. Что будет, если Он заметит?       — Как твои дела?       — Нормально, — губы дрогнули в нервной улыбке, а из груди вырвался радостный вздох. Он поинтересовался ее делами! Сердце восторженно забилось как у ребенка, который увидел что-то прекрасно. — Почти хорошо.       — Чудесно, — Он улыбнулся. — Тогда, почему я еще не услышал новость о том, что детектив Фрост мертв?       Улыбка исчезла, будто ее вовсе не было. Эва падала вниз на огромной скорости и больно ударилась о дно собственных надежд. Его слова пронзили без ножа. Знала же, что Он позвал ее не просто так. К чему было надеется на иной исход?       — Его помощник постоянно рядом! Я… Я почти…       — Знаю, милая, я знаю, — Он встал с кресла и сделал шаг ближе. Эвтида инстинктивно попятилась, но внезапно вздрогнула, и буквально, заставила себя стоять. — Ты такая светлая и чистая душа. Я знаю, как тебе трудно, — Он остановился в шаге от Эвы. Его улыбка, призванная успокоить, внушала лишь тревогу.       — Может… — она шумно сглотнула, что не скрылось от Него. — Может, детектива Фроста не обязательно убивать? Я смогу его подставить. Смогу сделать так, чтобы его уволили, а дело передали тупому копу, который кинет его в холодный кейс. Фрост будет страдать. Страдания куда лучше смерти.       — Страдания предназначены для грешников, — Он нахмурился. Его рука ласково погладила Эву по щеке. — Злость — это грех. Страх — грех. Сочувствие — грех. Красота — грех. Любовь тоже грех, — большой палец мягко погладил губу. Сердце болезненно забилось в груди. Эвтида вросла в пол и замерла, словно статуя. — Я вижу, ты боишься меня…       — Нет, — воспротивилась Эва, но Он сжал ее щеки, заставляя молчать.       — Эти грешники портят твою чистую душу. Еще немного, и она будет нуждаться в отчистке… А ты знаешь, как я этого не хочу. Терять твою светлую душу, — Он ослабил хватку и снова погладил ее губу. Свободная рука коснулась бедра, заставляя едва ощутимо вздрогнуть. — Я напомню тебе о том, кому ты верна. Напомню, кто искренне заботится о тебе.       — Я помню… — вполголоса проговорила Эва.       — Помнишь? — Он усмехнулся. — Тебе не обмануть искусного лжеца. Ученик еще не превзошел учителя. Никто не будет лучше, чем я.       Его рука скользнула выше. Он поддел край кофты, Его холодные пальцы коснулись оголенного живота. Эвтида замерла, не в силах оттолкнуть того, кого любила всем сердцем. Но сердце вместо трепета отбивало похоронный марш. Марш в честь ее смерти. Он запустил руку в ее влажные волосы и властно притянул к себе. Его губы накрыли ее. Все было, почти как в мечтах, но что-то изменилось. Эвтида больше не мечтала об этом. Не Он украл ее первый поцелуй.       Эвтида уперлась в Его грудь и слегка оттолкнула. На большее ей не хватило сил и смелости. Она сжала губы, не позволяя чужому языку ворваться в свой рот. Он замер. Его рука до боли сжала волосы. Он отстранился. Эвтида робко приоткрыла глаза и снова зажмурилась от боли. Он с силой впечатал ее в стену.       — Ты согрешила? — Его губы коснулись шеи. Сильные руки сжали запястья над головой. Эвтида почувствовала себя бабочкой на доске коллекционера. — Скажи мне, Эвтида, ты совершила грех? Кто посмел касаться тебя? — Он практически рычал, оставляя на ее тонкой шее красные отметины. Она принадлежала только Ему. И Он не намерен делиться.       — Нет! Нет, я бы никогда…       — Ты хочешь, чтобы я очистил твою душу перед Господом? — Он перехватил ее запястья одной рукой, а другой сжал грудь настолько сильно, что казалось, сердце билось в его ладони. Его колено грубо раздвинуло ноги Эвы так, что она почти сидела на Его бедре.       — Прекрати! Хватит! Хватит, Аш! — Эвтида зажмурилась. Ей стало страшно. Так же страшно, как в ту ночь. Тогда, Эва не знала ответа на вопрос, почему от страха все еще не умерла. Теперь же ничего не изменилось. Ответа на этот вопрос по-прежнему не было.       Он замер, услышав собственное имя. То, которое знала только Эва. Он был многолик как Господь Бог. Его называли «джентльменом». Гнусным убийцей. Сам Он называл себя спасителем. Праведником. Богом смерти. Сетом.       Но Его настоящее имя было Аш. Скучное и заурядное. Совсем не то, что отражало бы Его величие. Его важную миссию. Но Он открыл его Эве, как открыл свое сердце. И в тот день, Эвтида пожалела о том, что так и не открыла ему свое.       — Ты только моя. Моя чистая душа, — Аш отпустил ее и сделал шаг назад. — Никто не смеет осквернять твое тело. Ты подумала, я трону тебя, но похоть без взаимного согласия тоже грех. Могли ли ты подумать о том, что я могу так согрешить?       Эвтида сглотнула и отрицательно покачала головой. Она вжалась в стену и замерла. Запястья пульстровали от боли, но Эва игнорировала ее.       — Ты принадлежишь мне, и я волен делать с тобой все, что пожелаю. Если однажды настанет день, когда мне придется очистить твою душу, я это сделаю. Ты поняла меня?       Эва кивнула и покорно опустила глаза. Нельзя, чтобы Он увидел в них страх. Тогда, Эва точно не уйдет отсюда живой.       — Хорошо, — Аш протер лицо ладонями и шумно выдохнул. — Не ищи новых грешниц для меня. Сосредоточиться на важном. Убей Фроста. Я даю тебе три дня, Эвтида. Или мне придется напомнить тебе о важности этой миссии иначе. Поверь, это будет менее приятно, чем то, что только что было.       Эвтида кивнула. Перед глазами возникли Дия и Рэймсс. Эва боялась допускать даже мысль о том, что Он мог что-то с ними сделать. Но Он мог. И сомневаться в этом было бы глупо.       — И еще, — Аш нахмурился. — Помощник Фроста. Ты сказала, он крутится рядом с вами. Что еще за помощник?       — Исман? — Эвтида прищурилась. — Он обычный студент. Не знаю, зачем вообще он помогает Фросту. Но Исман больше не помеха. У него больная мать и он сейчас возится с ней.       — Исман… — Аш задумчиво нахмурился. — Ладно, Эвтида, иди. И я надеюсь, наша следующая встреча будет более приятной, чем эта.       Эвтида согласно кивнула и вышла за дверь. Лишь со второй попытки ей удалось дернуть ручку. На дрожащих ногах Эвтида поспешила к выходу. Она буквально вылетела на улицу и жадно глотнула воздух. Она чувствовала себя так, будто вынырнула из океана, и наконец-то, сделала долгожданный вздох. Тело трясло. Эвтида опустилась на корточки. К горлу подкатила тошнота. Эвтида с трудом сглотнула и прикрыла глаза.       Прошло не менее пяти минут, прежде чем Эва смогла взять себя в руки. Она поднялась на ноги, что жутко затекли и поморщилась. Только сейчас Эва заметила, что дождь прекратился. Хоть что-то хорошее. Она сделала глубокий вдох и выдох. И снова. Дыхательная гимнастика всегда помогала взять себя в руки, когда накатывал приступ тревоги. Холодный осенний воздух приятно обдувал лицо. Эвтида открыла глаза и побрела к остановке.       Он не шутил. Если Эва не убьет детектива Фроста через три дня, то Он навредит Дие или Рэймссу. Этого нельзя допустить. Радовало лишь то, что Он разрешил не искать для него жертв. Но надолго ли? Эвтида сделает, что должна, а после Он снова заставит ее помогать. Он все твердил о том, что очищает мир от зла и грехов, но что плохого сделали все эти девушки? Разве виноваты они в том, что красивы? А Он до сих пор не убил Эву лишь потому, что для Него она красивой не была? А если бы Он знал, что Эва любила Его не так, как любят своего наставника, а так, как любят мужчину, убил бы Он ее? Значит ли это, что Он никогда не любил ее, как женщину? И никогда не полюбит? Эва принадлежит Ему, но что это значит? Что Эва значит для Него? А Он для нее?       Эвтида всегда чувствовала страх перед Ним, но старалась не показывать его. Ведь страх — это грех, а душа Эвы чиста и красива. Но несмотря ни на что, Эвтида полюбила Его с того самого дня, как Он спас ее от смерти. Любила все эти четырнадцать лет с того самого момента, но что-то изменилось. Почему Эвтида не позволила Ему поцеловать себя? Почему не смогла расслабиться в Его сильных руках? Почему не хотела, чтобы Он ласкал ее? Желать кого-то не грех, но Эва больше не желала Его. Виноват ли в этом поцелуй с Фростом? Поцелуй с Аменом Фростом… Эвтида поджала губы и ускорила шаг. Ей стало тошно от того, что она позволила Амену это сделать. Нет, она сама поцеловала его. Сама хотела. Хотела его. И сейчас…       Довольно. Больше никаких мыслей о поцелуях. Никаких разговоров о прошлом и будущем. Никаких милых улыбок. Эвтида должна убить его и на этом конец. Большая точка. К тому же, наверняка и для Фроста тот поцелуй ничего не значил. Иначе, он бы не ушел утром. А значит, это был тонкий намек на то, что Эва для него, не более чем развлечение на вечер. Эвтида плотно сжала челюсти. Достаточно об этом думать.       Эвтида приехала домой. Видеть детектива Фроста сейчас не хотелось. К тому же, она все еще не пришла в себя после встречи с Ним. От мысли о том, что это не последняя их встреча желудок стянуло болезненным узлом. Эвтида отмахнулась от неприятных мыслей и зашла в душ, а после перекусила и поднялась в свою комнату. Ей нужно очистить голову и восстановить душевное равновесие. Эва достала из шкафа коврик для йоги и расстелила его на полу.       Через час Эву стало клонить в сон. Она широко зевнула, убрала коврик в шкаф и плюхнулась на кровать. Дождь успокаивающе барабанил по окнам. Перед глазами был белый потолок ее комнаты. Эва закрыла глаза, и теперь, перед ними мелькнуло лицо мужчины с темными кудрями и зелеными глазами. Эвтида улыбнулась. В груди стало так тепло. Она в деталях представила внешность этого мужчины. Каждую родинку, каждую морщинку. Постепенно, неподвижный образ ожил, и вот, Эва была уже не в своей комнате. Она сидела на окне своего дома.       Маленькая Эвтида с неподдельным интересом наблюдала за тем, как бегут капли дождя по стеклу.       — Осторожнее, моя бусинка, — отец сел рядом, поцеловал дочь в макушку и потрепал по кудрям.       — Это гроза? — Эва нахмурила брови. За свои шесть лет она еще ни разу не видела грозу.       — Нет, просто дождь.       — Хочу грозу, — Эва поджала губы. — Сделай грозу!       — Не могу, бусинка. Я же не волшебник, — отец рассмеялся и прижал Эву к своей груди. Она довольно нырнула в теплые объятья папы. Эва сжала его большую руку и стала играть с его пальцами, как с маленькими куклами.       — Ты сегодня тоже уйдешь?       — Да. Ненадолго, обещаю.       — Куда ты уходишь? На еще одну работу? — Эва нахмурилась. И как взрослые не устают столько работать?       — Нет, — он тяжело вздохнул. Эва почувствовала, как поднялась и опустилась его грудь. — Скоро я познакомлю тебя с кое-кем. С одной девушкой.       — Да? — Эвтида запрокинула голову, чтобы взглянуть на отца. — Она красивая?       — Ни чуть не хуже, чем моя маленькая принцесса, — отец шутливо «тыкнул» на кончик ее носа. Эва нахмурилась и широко улыбнулась. — Я уверен, что ты ей понравишься, как и она тебе. И, если все будет хорошо, мы сможем… Жить вместе. Если ты этого захочешь.       — Да! — Эвтида спрыгнула с окна и радостно покрутилась на месте. — Будет здорово! Но… — Эва задумчиво нахмурилась. — Как же мама? Ей будет грустно одной?       — Нет, — отец слез с окна и опустился перед Эвой на корточки. — Нет, маме не будет грустно.       — Если мы уйдем, может быть, мама соскучится по мне и сможет меня полюбить? Может быть, мы очень много видимся, и поэтому она меня не любит? Может быть такое, папа?       — Нет, — отец поджал губы. — Мама просто… Заболела. Бывают такие болезни, когда человек не чихает и не кашляет, но чувствует себя плохо.       — Я бы хотела, чтобы мама выздоровела, — Эва грустно вздохнула и повернулась к закрытой двери, где сидела ее мать.       — Да. И я… — отец шумно выдохнул и поддался вперед, чтобы чмокнуть Эву в обе щечки. — Я скоро приду. Не скучай и постарайся не сильно донимать маму.       — Я не буду ее беспокоить, пока ты не придешь, — Эва широко улыбнулась. — Я люблю тебя!       — И я тебя люблю, бусинка, — отец улыбнулся и поднялся на ноги. Он помахал Эве и зашагал в прихожую.       Эту улыбку Эва видела в последний раз.       Пространство исказилось. Эвтида уже знала, что будет дальше. Звонок, истерика матери и ее первые попытки наложить на себя руки. Но вместо этого всего, сознание Эвы понеслось дальше. Она крутилась в темном пространстве, пока ее не выкинуло на темную поляну. Солнце скрылось за темными тучами. Эвтида лежала на траве и смотрела на грозовое небо. Мелькнула гроза, заставляя зажмуриться. Кто-то коснулся ее руки. Вместо испуга, Эва почувствовала трепет. Она повернулась и увидела серо-голубые глаза, что смотрели прямо в ее темную и прогнившую душу. Не пугала ее и нежность, с которой Амен рассматривал ее лицо. Его губы вытянулись в улыбке, которую Эва никогда не видела. Ей нравилась эта улыбка. Прогремел гром. Эва повернулась к небу, ожидая вспышку молнии. Трава приятно щекотала ее лицо, руки и ноги. Амен нежно гладил костяшки ее пальцев. Эвтида чувствовала себя в безопасности. Сердце радостно билось в груди. Она улыбнулась и почувствовала, как по щеке катится слеза. Так странно… Ей хорошо, но почему же она плачет? Яркая молния ослепила глаза. Эвтида зажмурилась и вздрогнула от оглушительного грома.       Эва лениво распахнула глаза. Гром вновь прогремел за окном. Темно. Во рту пересохло. Хотелось в туалет. Голова трещала так, словно по ней били молотком. Эвтида нащупала телефон на комоде и посмотрела на время. Восемь вечера. Неплохой «дневной» сон.       Эвтида с трудом приняла сидячее положение и широко зевнула. Она поднялась на ноги, включила свет в комнате и спустилась в ванную. В кухне горел свет и шумели голоса. Эвтида узнала их. Дия и Реммао. Из ванной было плохо слышно, о чем они болтают. Впрочем, Эву это мало интересовало. Закончив свои дела, она вышла из ванной и столкнулась с Дией, которая поджидала ее в коридоре.       — Наконец-то, ты дома! Мы очень переживали за тебя.       — М-м… — задумчиво протянула Эва и покосилась в сторону кухни. Реммао на нее смотрел. Он был увлечен своим ужином.       — Где ты пропадала? Ужинать будешь?       — Я поела как пришла, — Эва пригладила растрепанные волосы и перевела взгляд на Дию.       — Ты хорошо себя чувствуешь? Какая ты вялая… — Дия взяла Эву за руку и повела в сторону гостиной. Эва не сопротивлялась.       — Я только проснулась.       — Я не только об этом, — Дия остановилась у дивана и плюхнулась на него, утягивая за собой Эву. И снова Эва не сопротивлялась Дие. — Ты выглядишь загруженной. Редко бываешь дома. Может быть, я могу помочь? Или, хочешь, поговорю с Ремом, чтобы не грузил работой?       — Да нет-нет, не нужно. Дело здесь не в Реммао, просто работы действительно много.       — Не представляю, как тебе тяжело, — Дия поджала губы и обхватила коленки. — Но, несмотря на это, я знаю, что только ты можешь справиться с этим делом. Ты такая смелая…       — Я? — Эва выпучила глаза от удивления. Она никогда не считала себя смелой, и смелой она никогда не была. Эвтида слабачка и трусиха. Она даже в приюте за себя постоять не могла. Как не смогла возразить Ему…       — Конечно ты! Я про тот случай, когда ты побежала спасать ребенка в заминированном музее. Я бы никогда на это не решилась, — Дия печально улыбнулась. — И хоть, Реммао этого не признает, я знаю, что он тоже удивился.       — Да, ведь репутация его газеты взлетела до небес, — Эва закатила глаза.       — Да нет же! Ну, может немного, но дело не только в этом, — Дия отмахнулась от слов Эвы, как от назойливой мухи. — Никто, кроме тебя не смог бы на этой решиться. Ты такая крутая и такая смелая! Хотела бы я быть похожей на тебя.       — Не говори того, чего не знаешь, Дия, — Эва рывком поднялась на ноги.       — О чем ты?       Эвтида открыла рот, чтобы бросить колкость, но в последний момент смолчала. Дия говорила глупости! Эва и смелость? Два антонима. Две параллели, что никогда не пересекутся. Эвтида побежала за этой девочкой, потому что… Потому что?       Ответ был совсем рядом. Настолько, что протяни руку и схватишь его за хвост, но Эва не могла. Не могла дотянуться. Почему она кинулась за ребенком? Очевидно же, что все бездействовали, а Эва совершила глупость из-за своей импульсивности. О какой смелость говорила Дия?       — Я сказала что-то не то? — виновато спросила Дия.       — Ты не первый раз говоришь что-то не то, — Эва закатила глаза. — Просто я устала, — Эвтида отвела взгляд и опустила плечи. Она пыталась соврать, но ложь вышла такой искренней… Эва, и вправду, устала.       — Хочешь, сделаю тебе чай? Или посмотрим дурацкие фильмы?       — Нет, — Эва скривилась. — Лучше скажи, где Рэймсс?       Дия заметно поникла. Она поджала губы и отвела взгляд.       — В своей комнате. Рем загрузил его работой, чтобы ей энергия уходила не на переживания, а на благое дело.       Эвтида кивнула и уже собиралась уйти, как Дия остановила ее.       — Эва? После завтра будет День Колумба. Ты ведь знаешь, что я буду писать статью о Фестивале Морских Фонарей. Рэймсс будет помогать мне. И я подумала, может быть, ты хочешь пойти с нами? Отдохнуть и немного развлечься? — Дия с надеждой посмотрела на Эву.       — Я… подумаю, — Эвтида поджала губы, и не оборачиваясь, вышла из гостиной.       Эвтида и Дия никогда не были близки. Иногда, Эве даже казалось, будто они из разных миров. Дия всегда улыбалась и верила во все самое лучшее, что несло в себе человечество. Дия всегда находила плюсы в любой, даже самой плохой ситуации. Она искренне горела делом Реммао. Мечтала, что когда-нибудь станет хотя бы чуточку похожей на него, и верила в любовь. Родители вырастили Дию хорошим человеком. Она не стеснялась плакать, когда читала грустные новости или смотрела печальные фильмы, и не стеснялась радоваться, когда читала о том, что потерянная собачка нашла свой дом.       Эвтиду, поначалу, пугала такая искренность. Реммао удочерил Дию через полтора года, после того, как Эва присоединилась к их семье. Тогда, Эва еще была замкнутой и общалась только с Рэймссом. На удивление, Рэймсс и Дия сдружились почти сразу. Тогда, Эвтида впервые испытала укол ревности. И тогда же, она поняла: Дию любят все. Бывает так, что человек обладает врожденным обаянием. Ему достаточно просто улыбнуться, и весь мир падет к его ногам. Обычно, такие люди знают о своем таланте и умело пользуются им. Но Дия была другой. Не такой, как те девочки из приюта. Эвтида все ждала ножа в спину, ждала колкости и обидных слов. Но их не было.       Со временем, Эвтида привыкла к Дие. Хоть иногда, ей по-прежнему было тяжело ее понимать. Так и сейчас: как Дия могла завидовать Эве и считать ее смелой, если Дия так красива и харизматична? Это все глупости. Очередная уловка. Этого просто не могло быть.       Эва остановилась у двери, ведущей в комнату Рэймсса. Сейчас, ей просто необходим разговор с ним. Эвтида постучала. Никто ей не ответил. Она дернула за ручку, но дверь оказалась заперта. Эва постучала снова, но и в этот раз ответа ее было. Эвтида лишь поджала губы и ушла в свою комнату.       Эвтида плюхнулась на кровать и уставилась в потолок. Спать не хотелось, дел не было, а Рэймсс отказывался с ней говорить. Эвтида задумчиво нахмурилась и стала прокручивать «расследование» в своей голове. Детектив Фрост до сих пор не выяснил, как именно Он находит жертв. Значит, Фрост еще далек от разгадки. Тогда чего же так боится Аш? Амен даже не догадывался о том, что это прошлый начальник покрывал «джентльмена». Или догадывался? А если так, то выдал бы бывший начальник личность «джентльмена»? И, если на то пошло, знали ли он Аша лично? Почему помогал? Одно Эва знала наверняка: у Аша до сих пор были связи. В полиции, с другими преступниками. Иногда, Эвтида думала, что будет, когда Аш умрет? Что она будет делать? Работать журналисткой, что же еще. Всю жизнь жить под крылом Реммао и… Работать на благо «Вашингтон-пост». Большего Эвтида не умела. Из образования у нее только оконченные одиннадцать классов. Но когда она была младше, то представляла себя успешной девушкой, что сидит в своем офисе и переводит книги с разных языков мира на английский. Эвтида любила читать, а еще когда-то она пыталась учить японский и немецкий языки. У Эвтиды даже была книжка на немецком, которую она стащила из библиотеке в приюте.       Эва встала с кровати и достала из ящика ту самую книгу. Она стряхнула пыль с обложки, выключила свет и включила светильник у кровати. Эва пробежалась глазами по названию: «Die kleine Hexe». Эвтида обожала эту книгу. Именно из-за нее у Эвы и появилось желание овладеть немецким языком, и когда-нибудь, переиздать эту книгу в своем собственном переводе. Эва любила Гедду, и даже сравнивала ее с собой. Увы, Эве никогда ее стать такой, как юная ведьма.       Впереди была бессонная ночь, а книг в доме Реммао полно. И Эва начала с самой простой, но такой дорогой ее сердцу.