До дрожи

      Эвтида с тоской смотрела, как в лучах утреннего солнца счастливая семья забирала очередную девочку. В этот раз Мериду — единственную девочку, которая не сказала Эве ни одного плохого слова. Нет, Мерида вообще с ней не разговаривала. Было ли дело в том, что остальные девочки пустили слух о том, что у Эвы были вши, или ее старая, заштопанная несколько раз одежда, Эвтида не знала. Но это и не важно, а важно то, что Мерида просто ее сторонилась. Оттого, было еще грустнее «провожать» ее.       — Что, завидно тебе?       Знакомый голос заставил обернуться. Это Корнелия, пришла издеваться.       — Правильно, завидуй. Тебя то точно никто не заберет. Ты годишься, разве что в бордель, быть самой страшной шлюхой, — Корнелия захихикала и ее подружки подхватили этот смех.       Десятилетняя Эва не была уверена, что точно понимала смысл этого слова, но оно было обидным. Она сжала руки в кулаки и поджала губы.       Когда Эва впервые оказалась здесь, то сторонилась всех. Но и остальные дети не пытались завести дружбу с новенькой. Так и повелось: Эва не стремилась общаться, так и никто не общался с ней. Так проходили два года спокойной и одинокой жизни. Когда Эве исполнилось девять, к ним в приют попала десятилетняя Корнелия. Она была такой красивой и быстро стала популярной. Все восхищались ее изящными длинными волосами, цвета яркого золотистого солнца, а ее глаза сверкали ярче, чем волны в самый теплый безоблачный день. Эва искренне восхищалась ее красотой, и не переставала восхищаться даже тогда, когда Корнелия стала обзывать ее и издеваться над ней.       Слова были очень обидными, но Эва знала, что это правда. Эвтида не могла похвастаться своей внешностью. Ее растрепанные кудрявые волосы были просто ужасны! Как и узкие острые плечи. Ее худоба была отвратительна. А излишне высокий рост… Эва была на голову выше всех девочек в приюте, и даже некоторых мальчишек.       Все, что говорила Корнелия было правдой. Обидной правдой. За год Эвтида успела привыкнуть к этой правде. Но сейчас, все стало намного хуже. К словам присоединились действия. Корнелия стала, как бы невзначай, опрокидывать чай в столовой прямо на Эву. Макала ее пижаму а унитаз и сыпала землю в обувь. Однажды, пока Эва спала, Корнелия обвязала мертвую крысу прядью волос Эвы. С того дня Эвтида стала ненавидеть крыс и до ужаса бояться их.       Правду Эва еще могла вытерпеть. Но сейчас… Ее жизнь в приюте стала невыносимой. Эвтида каждую ночь молилась Богу о том, чтобы ее забрала к себе счастливая пара и у Эвы, наконец-то появилась любящая семья. Но на следующей день все повторялось. Или Богу нравились ее мучения или же его вовсе не было.       — Чего уставилась, грязнуля? Чувствуете этот запах? Кажется, она не мылась несколько дней, — Корнелия рассмеялась. Ее друзья тоже.       Эвтида насупилась. Это неправда! Она мылась утром и она не воняла!       — Вчера ночью, я проснулась от какого-то шума, и знаете что? — начала рассказывать Юки, подружка Корнелии. — Я увидела, как она ела крысу!       — Какой ужас!       — Неправда! — вскрикнула Эва, но когда все внимание переключилась на нее, она растеряла всю смелость.       — Глупышка, — Корнелия рассмеялась. — Ты такая мерзкая и такая глупая. У тебя никогда-никогда не будет дома, и тебя никогда никто не полюбит. Ты умрешь в канаве с бутылкой сидра.       — Хватит, — робко возразила она. — Хватит это говорить.       — Но это правда! — Корнелия снова рассмеялась. — У таких страшил как ты немного вариантов. Быть шлюхой или поломойкой, — она злобно улыбнулась и с ног до головы осмотрела Эву. — У меня идея! Девочки, держите ее.       Четверо девочек схватили Эву за руки. Она брыкалась, но у нее не хватало сил, чтобы вырваться. И смелости.       — Идем за мной.       Эва быстро поняла, что сопротивляться бессмысленно, потому позволила вести себя. Выбора у нее не было. Корнелия вошла в женский туалет, и девочки зашли следом.       — Держите ее крепче, — Корнелия подошла ближе и подняла подол желтого платья Эвы.       — Нет! Что ты делаешь! — Эва задергалась, но девочки крепко удерживали ее руки. В конце концов. Эва упала на колени, а Корнелия, хоть и с трудом, но стянула с нее платье. Эвтида осталась в одних колготках и майке.       Девочки не стали поднимать ее с колен, и продолжали удерживать в таком положении. Эва и сама не спешила подниматься. Она затравленно следила за Корнелией и гадала, что будет дальше.       — Смотри внимательно, грязнуля, — Корнели распахнула кабинку и окунула платье Эвы в унитаз, а после бросила его на пол. — Мой пол.       Эва отрицательно покачала головой, и тогда, девочки грубо сжали волосы на ее затылке и ткнули носом в грязное платье. Эва сплюнула и скривилась от неприятного запаха хлорки. К горлу подступила тошнота.       — Мой полы, грязнуля! Вот твоя судьба!       — Нет! Хватит! — Эва напряглась, когда девочки несильно надавили на ее затылок.       — Мой или твоя голова окажется в унитазе, — грозно сказала Корнелия.       — Зачем вы это делаете? — хрипло спросила Эва. На ее глазах навернулись слезы.       — Потому что ты мерзкая и страшная, — Корнелия кивнула девочкам, и они потащили Эву к унитазу.       Эвтида брыкалась и пыталась вырваться. Кто-то пнул ее в живот. Эва согнулась пополам и девочки опустили ее голову в унитаз. Эвтида запоздало задержала дыхание. Туалетная вода забурлила в легких. Стало больно дышать. Она задергалась, но хватка лишь усилилась. Легкие обожгло жаром, а глаза защипало от воды. Виски закалоло. Сердце рухнуло вниз.       Девочки больно потянули за волосы и вытащили Эву из унитаза. Она задрожала и захрипела. Смеясь, девочки отбросили ее, словно какую-то куклу. Эвтида кашляла и кряхтела, распластавшись на полу, а девочки все смеялись и смеялись. Они не прекратили смеяться даже тогда, когда Эва выхаркала воду на пол. И этот гадкий смех навсегда запечатался в памяти.       Эвтида так и не помылась. В приюте все дети мылись по расписанию, и ее время еще не подошло. Эва сидела в кладовке и беззвучно плакала. Ее платье почти высохло, а грязные волосы слиплись и прилипли к лицу. Это стало последней каплей. Эва больше не могла здесь находиться.       Дождавшись ночи и ночного обхода, Эва вынырнула из-под одеяла, взяла в руки обувь и вышла в коридор. Вещей у нее с собой не было, а значит, сбежать будет проще. В это время охранник уже должен спать, и действительно, его храп эхом разносился по всему коридору. Эва тихо дошла до дверей и подошла к охраннику. Она взяла ключ с его стала, открыла замок, надела обувь, бросила ключ на пол и тихо вышла из приюта, оставив дверь открытой.       Эва побежала. Она бежала до тех пор, пока легкие не заболели, а бок не закололо. Ей было не важно, куда бежать, главное подальше от этого кошмара. Эвтида оказалась на какой-то станции. Никого на ней, конечно же не было. Никого, кроме мужчины в черном пальто. Он просто сидел на скамейке и курил. Эвтида равнодушно прошла мимо и зашагала дальше. Оставаться здесь и ждать утра было плохой затеей. У нее не было денег, чтобы уехать, а потому, ей оставалось лишь идти. Идти и думать, что делать дальше. Пока ничего не приходило на ум, но не страшно. У нее вся ночь впереди. А там и день. И еще день. И еще…       Ее мыслительный поток прервали шаги. Эва обернулась и увидела того мужчину. Он встал со скамьи и пошел в ее сторону. Наверное, им по пути. Эва отвернулась и продолжила размышлять. У нее неплохо получалось убираться, может попроситься к кому-нибудь уборщицей? Хотя бы на день! Эва не рассчитывала, что ее оставят в доме. Но это не страшно. Она бы придумала, где поспать, главное, чтобы ей заплатили за работу. Шаги стали совсем громкими. Эва снова обернулась и заметила, что мужчина был всего в трех метрах от нее. Он ускорился или просто так ходит? Неприятное предчувствие кольцом сдавило шею. Эвтида отвернулась, и на всякий случай ускорилась. К ужасу, она осознала, что этот мужчина тоже ускорился. Теперь, Эва была уверена — он шел за ней.       Сердце подскочило к горлу. Эвтида побежала, и мужчина побежал за ней. Она взвизгнула, когда он схватил ее за шкирку и грубо дернул на себя. Эва повисла в его руках, словно кукла, но чувство невесомости длилось недолго. Мужчина развернул ее и отбросил на землю. Эвтида развернулась и попыталась отползти, но он грубо сжал ее плечи и повернул на спину. Мужчина сел сверху и сжал своими бедрами ее талию. Страх парализовал тело. Бороться было бессмысленно. Их силы просто были не равны. Эва, и вправду, стала куклой. Она не сопротивлялась, когда мужчина задрал подол ее грязного и дурнопахнуещего платья. В его глазах сверкнул блеск. Эва с трудом сглотнула. Горло сжали когти паники. Хотелось закричать и разреветься, но Эва не могла. Она молча смотрела на то, как мужчина расстегивает брюки. От вида его возбужденного органа, который сильно отличался от того, что было у нее между ног, Эва пришла в еще больший ужас. Что он собрался делать этой палкой? Что это такое? Как он залипил ее себе между ног? Эвтида не была глупой, и конечно знала, что половые органы мальчиков отличаются от девочек, но такое она видела впервые.       Мужчина облизнулся и сжал резинку колготок и трусов Эвы. В этот момент ее словно переклинило. Она закричала и попыталась вырваться, но конечно, у нее ничего не вышло. Мужчина зажал ее рот рукой, а другой пытался стянуть одежду. Эвтида разревелась и закрыла глаза. Сердце болезненно ударялось о ребра. Ей казалось, что сейчас оно и вовсе остановится от ужаса.       В чувства ее привел чей-то крик. Эва открыла глаза и снова закричала. Мужчина смотрел в пустоту мутными глазами, а из его макушки торчала рукоять ножа. Секунда, и мужчина начал заваливаться набок, но его удержал другой мужчина. Эва боязливо перевела на него взгляд. Лицо спасителя было скрыто за капюшоном. Он вынул нож из головы так легко, словно нож был перышком в подушке, и вытер его о мужчину, а после отбросил в сторону. Эвтида сглотнула и отползла от него подальше. Ее взгляд был прикован к спасителю. Или же нет? Вдруг он сейчас и ее убьет?       Мужчина присел на корточки и скинул капюшон. Его острые карие глаза уставились на Эву в ответ. Он смахнул каштановые волосы со лба и протянул руку к ее лицу. Эва зажмурилась, ожидая касания, но ничего не произошло.       — Такая чистая и красивая душа…       Бархатистый голос заставил ее открыть глаза. Эва сглотнула. Он сейчас про нее говорил?       — Наивная и такая маленькая, — он склонил голову вбок. — Ты боишься меня?       Эвтида кивнула. К чему врать и храбриться? Ведь она и правда боялась. До ужаса боялась.       — Не надо. Будешь бояться меня, и ты умрешь, — он сощурился. — Сегодня я спас тебя. Докажи мне, что я сделал это не зря, — он снова протянул руку и в этот раз, Эва не стала закрывать глаза.       — Как мне это сделать? — хрипло спросила она.       — Скоро узнаешь, — он приглушенно рассмеялся. От его смеха стало хорошо и приятно. Очень странно. — Как тебя зовут?       — Н… — она замолчала. — Эвтида. — Ложь. Она соврала. Но ей больше не хотелось быть той, кто несет смерть. Сегодня она была той, кому сохранили жизнь.       — Какое красивое имя, — он снова усмехнулся и поднялся на ноги. — Пойдем со мной. Будешь доказывать мне, что не зря осталась в живых.       И Эва поднялась на ноги. Ей было страшно идти куда-то с незнакомым человеком, но еще страшнее оставаться на улице. К тому же этот странный мужчина был очень красивым. А его голос был таким спокойным и приятным… Ему бы сказки рассказывать. Он шел прямо, гордо и уверенно, а Эва с открытым ртом смотрела на его спину и шагала следом. Ей было некуда идти, и она решила доказать своему рыцарю, что он не зря спас ее от смерти.       Эвтида с трудом разлипила глаза, повернулась набок и чуть не свалилась с кровати. Она протерла лицо и приняла сидячее положение. По вискам долбило, словно молотком. Эвтида перевела взгляд на часы и удивилась. Время близилось к обеду, а она будто и не спала вовсе.       Она спустилась в ванную, умылась, а после зашла на кухню, взяла пасту, которую оставила Дия и направилась к компьютеру. Пока завтракала, Эва быстро набросала статью о вчерашнем происшествии. У нее вышла буквально страница, но она не знала, что еще добавить и решила оставить так. Другие журналисты, например, Люси, наверняка скажут больше. Эвтида отправила статью на верстку, помыла тарелку и отправиламь собираться. Сегодня ее ждет очередной день бессмысленной «погони» за «джентльменом». И споры с Фростом. Эвтида поджала губы, надевая обтягивающую водолазку. Да, Фрост раздражал ее, но такими темпами ей не удастся выполнить Его задание. Им нужно сблизиться, а потому, придется унять свой пыл и научиться быть милой. Или какие девушки нравятся Фросту? А вдруг, ему вообще нравятся не девушки? Значит, нужно просто попытаться подружиться с ним. Придется снова врать и претворяться кем-то другим. Но иначе никак. Кто захочет дружить с настоящей Эвой? Ранимой, эмоциональной и трусливой? О, если бы Фрост, или Реммао, или Он только знали, какая Эва трусливая… Хорошо, что об этом знала только она.       Перед приездом в департамент, Эвтида решила заехать в «Позолоченный чайник». Она заказала два стаканчика кофе и направилась «на работу».       Внутри было душно, как и всегда. Бесполезные копы сновали туда сюда, и только детектив Фрост со своей верной псиной были на привычном месте. Эвтида подошла ближе и поставила стакан на стол, но Фрост, читающий какую-то бумажку, не обратил на нее внимания.       — Доброе утро, детектив, — Эва улыбнулась. Снова никакой реакции.       — Доброе утро, мисс Мор! — Исман заметил ее еще с порога, а сейчас и вовсе улыбался во все тридцать два зуба.       — Что с этим? Оглох или язык проглотил? — Эва кивнула на Фроста.       — Детектив изучает некрологи и выписываеь сходства, чтобы понять, как жертвы могут быть связаны между собой, — пояснил Исман.       — Да никак они не связаны, — Эва закатила глаза и сделала глоток кофе.       — Но как тогда «джентльмен» выбирает девушек? Должно быть что-то общее! — Эва снова закатила глаза, а Исман продолжил: — Кстати! Вы видели утренние новости?       — Я похожа на того, у кого есть время читать газеты? — Эвтида выгнула бровь и глотнула теплый напиток.       — Здесь ваша фотка! — Исман развернул газету, и Эва едва не выплюнула кофе прямо на пол. Она с трудом сглотнула напиток и прищурилась, вчитываясь в текст.       — Здесь написано, что журналистка — вы — из «Вашингтон-пост» спасла ребенка из заминированного здания и вместе с детективом — Аменом — обезвредила бомбу. Вы герои!       — Убери эту гадость от меня, — Эвтида скривилась, кивнула на газету и снова глотнула кофе. — И не произноси это мерзкое слово рядом с моим именем.       — Герой? Но это же правда! Вы поступили очень смело и спасли девочку.       — Тебе жить надоело? Я сказала не называть меня так.       — Почему нет? Это же здорово, видеть свое имя в газете. Тем более, когда вы совершили такой подвиг!       — Хватит! Ты издеваешься? Никого я не спасала! А с бомбой и вовсе разобрался Фрост.       — А вы скромничаете, да, героиня Эвтида? — Исман лукаво подмигнул, но уже в следующую секунду закричал и громко рассмеялся, когда Эва шутливо, а может и нет, обрущила на его плечо череду ударов.       — Отставить игры в департаменте, — повысил голос Фрост, не отрываясь от некролога. — Идите беситься на улицу.       — Детектив Фрост, ваш помощник ужасно меня раздражает, — Эва закатилп глаза.       — Она отказывается от своих вчерашних заслуг! — сказал Исман в свою защиту.       — Это неудивительно, — Фрост усмехнулся. — Кто вас только не раздражает, мисс Мор, — он зажмурился и протер глаза двумя пальцами. Эвтида покраснела от такой наглости, а Исман победно улыбнулся и шутливо показал Эве язык. Она насупилась и показала ему средний палец, на что он приглушенно рассмеялся. — Мы узнали имя того, кто заказывал цветы. Разумеется, это не имя «джентльмена», — Фрост отложил некрологи и подпер голову рукой, поочередно разглядывая то Исмана, то Эвтиду.       — И что это за имя? — Эва сглотнула.       — Нефтида Меренсет Моррисон, — прочитал Исман с какой-то бумажки.       Эвтида медленно перевела взгляд на него, затем на Фроста. Ее сердце забилось так быстро, что кажется, ее сейчас стошнит.       — И? — она прокашлялась и сделала глоток кофе, стараясь выглядеть естественно. Она крепче сжала стаканчик дрожащими руками и уставилась на Фроста.       — Разумеется, все не так просто. Эта девушка, а если быть точнее, девочка, умерла в тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году в возрасте десяти лет, — Фрост задержал на Эве долгий нечитаемый взгляд, но в конце концов, отвернулся и устало выдохнул. — Подробности смерти неизвестны, но это и не важно. Было бы слишком просто, и даже странно, что этого ублюдка до сих пор не поймали, если бы он заказывал цветы на настоящее имя. Но важно другое, я знал, что эта зацепка никуда не приведет, — он встал со стула и снял плащ с вешалки. — Идемте. Будем проверять мою зацепку, — Фрост уже отошел от стола, но Эвтида высочила прямо перед ним. Он замер и опустил на нее непонимающий взгляд.       — Ваш кофе, детектив, — Эвтида кокетливо улыбнулась и потянулась за стканчиком, что стоял на столе, а после, протянула его детективу.       — Да, — Фрост кивнул и осторожно взял стаканчик из рук Эвы, едва касаясь ее холодных пальцев. — Идем? — полу спросил, полу утвердил он. Эвтида хихикнула и кивнула. Она развернулась и гордо зашагала к двери.       Пока Фрост шагал к машине, Эвтида и Исман спорили о том, кто будет сидеть на переднем сиденье. Точнее, спорил только Исман, а Эва издевательски кивала, потому что уже знала, что впереди будет сидеть она. Подойдя к машине, они дождались, пока Фрост сядет внутрь, а после Эва слегка толкнула Исмана и в два шага оказалась у двери. Она вновь показала ему средний палец и села в салон. Исман недовольно насупился и сел на задние сиденья.       — А куда мы поедем? — Исман высунулся вперед. Эвтида закатила глаза и оттолкнула его назад.       — Не высовывайся, малышня, — Эва хихикнула и победно отвернулась.       — Мы едем в архив. Будем изучать дела за последние десять или пятнадцать лет, — Фрост завел двигатель, и тронулся с места.       — Это еще для чего? — Эва выгнула бровь.       — Вдруг, что-то похожее уже случалось, — Исман снова протиснулся между ними.       — Засунься, — Эва шикнула на него.       — Исман прав. Если мы имеем дело с серийником, то обычно на такой срок они и работают. А может, этот «джентльмен» и вовсе подражает кому-то.       Эвтида хотела возразить, но вдруг осознала, что даже не знала чему. Она ведь совсем не знала, были ли правдивы слова Фроста. Она знала только то, что видела, и понятия не имела, как Он начал убивать. В фильмах у серийных убийц обязательно была грустная и печальная история, из-за которой они и ступили на этот путь. Была ли у Него такая история? И оправдывала ли она Его? Эвтида не знала ответа на этот вопрос. Попросту, не хотела знать. Для нее Он был спасителем, рыцарем и Богом. И она не хотела рушить этот образ, не хотела даже думать о чем-то ином.       — Амен? — от мыслей Эву отвлек Исман, который снова высунлся вперед.       — М?       — А можно, на обратном пути я поеду впереди? — Эвтида закатила глаза и не сдержала смешок, когда Фрост сделал то же самое.       — Мне все равно.       — Значит, можно?       — Ты еще не дорос до переднего сиденья, малявка, — Эвтида усмехнулась.       — Вы не на много старше, мисс, — Исман закатил глаза и скрестил руки на груди.       — Но старше, — Эва коварно усмехнулась. — Поэтому, увы.       — Амен, а разве мисс Мор не должна просто писать статью? Ей обязательно ездить с нами?       — Что за детский сад, — Фрост закатил глаза. — Ты сам просил звать ее с нами, к тому же, лишние руки сейчас будут кстати.       — Зачем ты все разболтал! — Исман отвернулся к окну. Эва заметила в зеркале заднего вида, какими красными были его щеки. Тут настала очередь Фроста усмехаться. Эвтида поддержала его усмешку. В такой приятной атмосфере они доехали до городского архива.       Яркое солнце ослепляло. Эвтида сошурилась и расстегнула куртку. После дождя было влажно и душно. Фрост зашагал ко входу. Его плащ развивался на ветру. Эва закатила глаза от его пафоса, и направилась следом. Исман плелся где-то позади.       Перед тем, как зайти, детектив Фрост придержал дверь Эве, а после и Исману, и вошел следом.       — Добрый день, — Фрост поздоровался с архивариусом — пожилым мужчином в смешных очках. — Я детектив Фрост из департамента полиции Бостона, — он показал удостоверение и дождался, пока архивариус внимательно рассмотрит его. — Это мои помощники, — Фрост убрал удостоверение во внутренний карман. — Мне нужны все странные или особо жестокие убийства за последние десять — пятнадцать лет, — он задумчиво нахмурился и промычал. — Это в период… С тысяча девятьсот восемьдесят шестого по сегодняшний год.       — А у вас есть указание от начальства? — архивариус сощурился и неодобрительно оглядел компанию.       — Разумеется, — Фрост пошарил по карманам. — Но… Кажется, я забыл его на своем рабочем столе. Сержант Исман, ты взял разрешение, как я просил? — он слегка повернул голову к Исману.       — Нет, детектив. Простите, моя вина.       — Что за бестолковые помощники, — он отвернулся и протер глаза указательным и большим пальцем. — Вы можете отправить запрос начальству, чтобы убедиться, но он очень занятой человек и ждать придется долго. Может, мы пока воспользуемся архивом, чтобы не терять время зря?       — Это не по правилам, — архивариус чавкнул и протер подбородок, будто поглаживал бороду. — Ну ладно, вы кажетесь честными людьми. Как зовут начальника?       — Полковник Смолл.       — Ладно, — он снова чавкнул. — Нужные дела на полке G-30 и G-35.       Фрост кивнул и зашагал в известном лишь ему направлении. Следом двинулся Исман, круг замыкала Эва. Она впервые была в архиве и понятия не имела, как ту ориентироваться. Душная атмосфера давила. Пахло сыростью и старостью. Как в подвале. Детектив Фрост остановился у нужных полок и открыл их.       — Исман, бери эти дела, — он кивнул на нижнюю полку, — Мисс, вы со мной. Ищем что-то отдаленно похожее. Цветы в теле, особо жестокие, похожие на оккультизм, убийства, обращаем внимание на возраст жертв. И внимательно смотрите на убийцу. Не сбрасывайте со счетов даже того, кто уже за решеткой. Наш «джентльмен» может быть поздражателем. — Фрост закончил свою речь, достал шесть папок из ящика и впихнул их Эве. Сам достал несколько папок, фонарик, и сев на пол, стал изучать дела.       — Значит, вот как работает полиция, — она усмехнулась, и последовав примеру Фроста опустилась на пыльный и грязный пол в позу лотоса.       Эвтида открыла папку и бегло пробежалась по тексту. Здесь говорилось о том, как группа подростков изнасиловала молодую девушку, а после они засунули ей в рот букет одуванчиков. Эвтида поежилась и отложила дело в сторону. Следущим было дело, о маньяке, что убил пятерых девушек. Он издевался над ними три дня, а после выкидывал в цветочные поля. Каждый раз на одно и то же место. Эва с трудом сглотнула и снова отложила дело. Далее, ей попалось дело о юной девушке Лоре Палмер, которую убил ее собственный отец. Он убил себя на допросе, утверждая, что в нем сидел демон. Эвтида поежилась от неприятных мурашек. Кажется, Реммао как-то упомянал об этом деле. Над девушкой долго издевались бандиты, которых так и не нашли, а после собственый отец изнасиловал ее и выкинул в реку. У Эвтиды закружилась голова. Захотелось на воздух. Она отложила это дело и взяла следующее. В нем снова было описано жестокое убийство, от которого кровь застывала в жилах, а волосы на затылке начинали шевелиться. Эвтида уже прежде сталкивалась с жестокостью, но до сих пор удивлялась тому, какими же тварями могут быть люди. Значит ли это, что в ней самой еще осталась крупица человечности? Эва не хотела отвечать на этот вопрос. Она снова отложила дело в сторону, стараясь не думать о том, что Он был ни чем не лучше всех тех людей, чьи преступления она читала.       Спустя долгих и бесконечных тридцать минут, за которые Эва успела просмотреть всего лишь двадцать дел, зазвонил телефон Фроста. Эвтида и Исман синхронно подняли головы к детективу. Он молчал, но с каждой секундой его лицо становилось все мрачнее и мрачнее. Сердце застучало быстрее. Эвтида, кажется поняла, по какому поводу ему позвонили.       — Удалось что-то найти? — устало спросил он и засунул телефон в карман.       — Что-то похожее есть, но я не уверен, — Исман пожал плечами. — Я выписал в блокнот.       — Эва? — Фрост перевел на нее измученный взгляд и поджал губы. Кажется, он слишком устал и забылся, но исправляться себя не стал.       — Не знаю, думаю, нет, — Эвтида не искала, не старалась. Возможно, что-то и было, но ее мысли были заняты другим.       — Ладно, — он протер лицо ладонью, будто старался стереть усталость, собрал папки с пола и поднялся на ноги. — Думаю, пока хватит. У нас новое убийство.       — Где? — Исман вскочил на ноги, но опомнился и опустился, чтобы собрать папки.       — В парке. Труп обнаружила женщина с собакой сегодня утром. В морге уже установили личность, хоть с этим не придется копаться.       — Так быстро? Родители уже там? — Эва уже встала с пола и разминала затекшие ноги, пока Исман возился с ее папками.       — Нет, и не будет. Девочка воспитанница детского приюта «Ласточка». Туда мы и поедем, — пояснил Фрост.       Сердце рухнуло вниз. Эвтида оперлась о шкаф, с трудом удерживая себя на ногах. В глазах потемнело, воздух вдруг резко кончился.       Эвтида жила у своего спасителя уже неделю. По-началу, она и не догадывалась, чем он      занимался, да и он был с ней очень добр и ласков. Эва уже забыла о том, что должна была доказать ему свою ценностью. Да и он ничего об этом не говорил.       Эва впервые за всю свою жизнь, почувствовала себя такой счастливой! Самой счастливой девочкой в мире. Пусть они и не гуляли со своим спасителем, но он кормил ее вкусной едой, покупал сладости и даже подарил ей красивое пышное платье с узором голубых лилий. Эти цветы стали ее любимыми, а когда она прочла в его книжке их значение, то просто влюбилась!       — У тебя такие красивые и чистые глаза, — он ласково улыбнулся, и заправил кудрявую прядь за ее ухо.       Эвтида чуть не поперхнулась мороженым, которое ела на качели, что была на заднем дворе его дома.       — Дорогая Эвтида, ты знала, что глаза — это зеркало души? Я впервые встречаю такую светлую и чистую душу.       — Впервые? — хрипло спросила она, завороженно глядя в его глаза, в которых отражалось звездное небо.       — Я встречал много девушек. Все они были порочны, — его лицо скривилось. — Я очищал их души и обращал их к Господу. Мне так хочется сделать этот мир лучше и чище… В своей мессии, такую роль подарил мне Господь, я уже и не думал, что встречу такую звезду, как ты.       — Я звезда? — хрупкое сердце забилось быстрее. На глазах навернулись слезы. — Ты правда так думаешь? Поверить не могу! Но девочки из приюта говорили, что я страшная и гожусь быть шлюхой или поломойкой, — Эвтида поджала губы и запрокинула голову к небу.       — Что ты, — он погладил ее лицо, заставляя повернуться. — Ты прекрасна, даже сейчас. В твоей печали нет злости. В тебе нет ни одного порока. Ты прекрасна, моя Эвтида. И ты заслуживаешь венок из белых лилий.       — О, я… Люблю тебя! — слова сами собой сорвались с языка. Эвтида выкинула мороженое в траву и уткнулась в его теплую грудь. Впервые она почувствовала себя нужной и любимой.       — И я люблю тебя, свет моих очей. Я накажу тех грешников, что посмели опорочить твое юное тело, — он погладил ее по голове, и Эва расплакалась. — Ну, ну… Не нужно плакать. Теперь ты со мной, и вместе мы избавим мир от всех его пороков. Я научу тебя, если ты готова всегда быть со мной.       — Я готова… — Эва отстранилась и всхлипнула. — Я готова! Я хочу, хочу-хочу быть с тобой всегда-всегда! Пока Бог не заберет мою душу к себе в царство.       — Поклянись, — он достал нож, тот самый, которым убил того мужчину, и разрезал свою ладонь. Алая кровь капнула на траву.       Эвтида завороженно проследила за этим движением и посмотрела в его открытые и такие чистые глаза. Ее сердце забилось быстрее. Она читала о любви только в книжках, и никогда не думала, что встретит своего принца. Она протянула руку и скривилась, когда холодное лезвие коснулось ее ладони. Но ей было не больно и вовсе не страшно, пока он так ласково и нежное держал ее руку в своей. Их кровь смешалась, капнула на траву. Эва запрокинула голову к небу и поблагодарила Бога, а после снова повернулась к нему.       — Я клянусь.       В тот день Эва была самой счастливой девочкой в мире. И в таком счастии прошел еще один месяц ее жизни. Пока однажды, ее рыцарь не сказал ей, что она готова. Вечером они впервые вышли в свет. Он привел ее в кафе со странным названием «Позолоченный чайник». Здесь было так красиво! Эвтида еще никогда не была в кафе. Тут играла красивая джазовая музыка и были очень мягкие сиденья. Он купил ей мороженое и отошел. Когда Эва уже почти закончила есть, он вернулся с девушкой. Она была очень красивой. Эвтида смотрела в ее прекрасные зеленые глаза с открытым ртом.       — Знакомься, Роксана, это Эвтида.       — Какая милая девочка, — Роксана улыбнулась и села напротив.       Сердце Эвтиды затрепетало в груди. Кто-то назвал ее милой! Без шуток и издевательств.       — А какой милый у нас дома котенок, — он рассмеляся и приобнял Роксану за плечи. — Эвтида с удовольствием бы показала тебе его, правда? — он выразительно посмотрел на Эву, и она незадумываясь кивнула. Хотя, в его доме не было никакого котенка, Эвтида все равно согласилась, ведь это было первое правило, которому он ее научил — всегда и во всем соглашаться с ним. Эва была такой счастливой, наверняка он очень ей доволен.       — Я даже не знаю…       — Здесь недалеко, — он улыбнулся и наклонился ближе. — А утром, я поймаю и оплачу тебе такси, если захочешь уехать из нашего уютного гнездышка.       — Только ради милой Эвтиды и ее котенка, — Роксана широко улыбнулась, и Эва улыбнулась в ответ.       Они быстро дошли до дома. Всю дорогу Эва прыгала и смеялась. Роксана была такой милой. Неужели, она тоже останется с ними? Тогда, возможно, они бы стали семьей? Настоящей! О которой Эва всегда мечтала, когда смотрела в окно.       Они зашли в дом. Эвтида побежала вверх по лестнице, в свою комнату. Она хотела надеть свое пышное платье и показаться Роксане. Эвтида очень хотела ей понравиться. Это было просто жизненно необходимо. Но когда Эва спустилась, в гостиной никого не оказалось. Никого не было и в кухне. Может, они в саду? Эвтида выглянула на улицу, и снова никого. Она задумчиво нахмурилась и решила немного подождать в комнате. Минуты превращались в часы. Эвтида уже успела прочитать несколько страниц книги о цветах, но в доме по-прежнему стояла тишина. Эва широко зевнула и решила покачаться на качели, чтобы немного проветриться.       Она вышла в темный сад и запрыгнула на широкую качель. Скрип оглушил пространство. Эва скривилась, остановилась и запрокинула голову к небу, на котором сияли звезды. Она улыбнулась и провела пальцем по воздуху, проводя невидимую линию. Эва не знала, какие бывают созвездия, потому придумывала свои. И верила, что там на небе, самой яркой звездой сияла душа ее папы.       От своего занятия ее отвлек чей-то плач. Эва навострила уши и огляделась. Звук доносился из-за двери, которую она не видела прежде. Эвтида слезла с качели, подошла ближе и толкнула дверь. Та легко поддалась. Снизу горел тусклый свет. Плач стал сильнее. А еще, Эва слышала тихие стоны. Кому-то больно? Сердце забилось где-то в горле. Эва не хотела туда идти, но любопытство было сильнее. Она глянет одним глазком и уйдет. Эвтида боязливо шагнула на ступеньку, потом еще одну и снова. И вот она уже была внизу. Лучше бы она не спускалась. От неожиданности Эва рухнула на пол и замерла.       На стене, скованная цепями висела голая Роксана. Во рту был кляп, а тело украшали белые розы. Подле ее ног на коленях сидел ее рыцарь. На нем был красный щелковый халат. Он наслаждался ароматом роз, а его рука очень быстро двигалась в районе живота. Эва не знала, что он делал, а отсюда было не видно. Эвтида не знала, понял ли он, что она вошла, но прекращать ничего не стал. Он поднялся на ноги. Его рука продолжала двигаться, а в другой появился нож.       — Ее душа очень порочна, моя дорогая Эва, — сказал он не оборачиваясь. — Как жаль, ведь она так красива, правда? Но ничего, мы поможем ей искупить ее грехи перед Господом. — Он вонзил острое резвие прямо в сердце Роксаны. И снова нож вошел так легко и ловко. Роксана захрепела. Кровь стекала по ее телу. Белые цветы окрасилимь в красный. Он дернулся и тихо застонал. Его рука перестала двигаться. — Как же хорошо…       Он вынул нож и вытер его тряпочкой, а после обвязал халат поясом вокруг талии и подошел к Эве.       — Все хорошо, моя луноликая Эвтида. Мы искупили ее грех перед Господом. Скоро ее душа засияет яркой звездой на ночном небе.       — Но… Но ты… — голос дрожал, а язык отказывался слушаться.       — Ты снова боишься меня? Моя чистая и светлая душа, помнишь, что я сказал тебе при первой встречи? Будешь бояться — умрешь. Я делаю все правильно, в моих действиях нет никакого греха, кроме похоти. Но кто из нас не безгрешен? — он усмехнулся. — В тебе пока нет грехов, красивая душа, но кто знает, что будет потом? Не бойся, луноликая, — он коснулся ее щеки, — пока ты не заслуживаешь этих цветов. Пока ты со мной, — он наклонился и оставил горячий поцелуй на ее лбу. — Вдвоем мы отчистим этот мир от грешников. Ты ведь поклялась мне, помнишь?       Эвтида заторможенно кивнула. Это было правдой. Эва поклялась, а клятвы нерушимы.       — Можно сказать, ты прошла посвещение, — он улыбнулся. — Иди в дом. Мне нужно здесь прибрать.       Через месяц, когда Эва оправилась от увиденного ужаса, все повторилось. Потом снова, но уже через два месяца. Зимой все прекратилось. Эвтиду мучали кошмары, а от былогь счастья не осталось и следа. Каждый такой раз она хотела сбежать, но не могла. Ей было страшно. Да и некуда бежать. Никто в целом мире больше никогда не сможет подарить ей той любви, что дарил он. Иногда, Эвтида забывалась, и снова чувствовала это счастье в его объятьях и поцелуях в лоб.       Зимой Эва и вовсе забыла обо всем, запретила себе об этом думать. Она представляла, будто они счастливая семья. Он ее принц, а она его спасенная принцесса. Весной, все вновь повторилось. Вскоре, Эвтида заставила себя поверить в то, что они действительно делали благое дело. Ведь, как такой человек, ее спаситель, мог делать что-то плохое? Так прошел еще один год. После каждого очищения Эва всю ночь рыдала в подушку. Ее сердце разрывалось от боли за этих красивых девушек. Но ведь, все хорошо. Их очищенные души сияли на небе яркими звездами. Тогда, к чему лить слезы? Эва лишь мучает свою светлую душу. На следующий раз Эвтида попросилась присутствовать. Она хотела видеть, что он делал с девушкой. Видеть, как нож вонзается в ее сердце, а сердце Эвы продолжает биться спокойно и ровно.       Ее вывернуло на пол, когда кровь окрапила белые лилии. Пусть так. Но с того дня Эвтида больше не плакала. Она до крови царапала свою руку от одной лишь мысли о слезах. И это помогло. Как хорошо.       Когда настала очередная весна, а Эве уже исполнилось тринадцать, он разбудил ее посреди ночи.       — Вставай, моя чистая душа.       — В чем дело? — Эва сонно разлепила глаза.       — Дело очень серьезное. Помнишь, я говорил, что у меня в полиции есть друг, который поддерживает наши идеи? — Эва кивнула и протерла глаза. — Он ушел. И теперь, злые люди хотят помещать нам.       — Но как?       — Они хотят разлучить нас и причинить тебе боль. Осквернить твою душу. Пойдем, я спрячу тебя и попробую уладить эту проблему.       — Где ты меня спрячешь? — Эвтида встала с кровати и потянулась за одеждой, но он не дал ей этого сделать. Он накинул свою куртку на ее тело и повел к выходу.       — Я отведу тебя в приют. Тебе придется побыть там какое-то время, но я вернусь к тебе.       — Нет! — Эва оттолкнула его. — Я не пойду в приют! Никогда! Лучше убей меня!       — В тебе говорит гордыня? — он угрожающе приблизился и сжал ее щеки. — Когда твоя душа успела оскверниться? Мы не убиваем, Эвтида. Мы даруем им свободу. Запомни. А теперь, ты пойдешь со мной. Ты пробудешь в приюте столько, сколько нужно, пока я снова не обращусь к тебе, ясно?       — Но ты вернешься? — Эвтида поджала губы. На ее глазах навернулись слезы.       — Клянусь, — он улыбнулся и ослабил хватку. Ласково погладил ее по щеке и коснулся губами ее лба. Сердце трепетно забыла в груди. Она поверила ему, хотела верить. Он любит ее, все будет хорошо.       Ее рыцарь привел ее к приюту. Это был не тот приют, куда ее забрали после самоубийства матери. Эвтида пригляделась и увидела ржавые буквы «Ласточка». Неплохое название. Она сглотнула и обернулась, чтобы попрощаться, но его уже не было. Эвтида подавила желание сбежать. Он вернется, все будет хорошо. И Эва вошла внутрь.       Перепуганный охранник с трудом дозвонился до директора. Тот приехал через час. Все это время Эва молча сидела на скамье и смотрела перед собой. Ее растрепанные волосы были заплетены в косу, а на ее теле была легкая ночнушка и широкая куртка, что пахла им. Эвтида больше не выглядела грзнулей, но она заранее знала, что никому здесь не понравится. Директор, злой и недовольный, наконец, подошел к ней.       — Ну и кто ты, нарушительница моего сна?       Эвтида запрокинула голову и произнесла голосом, лишенным всяких эмоций:       — Эвтида Морри… Просто Мор. Эвтида Мор. А лучше Эва. Эва Мор.       — Ну и фамилия. Ты же не сама ее придумала?       Эвтида пожала плечами.       — Мои родители погибли. Может сама, а может нет, какая разница? Просто называйте меня Эва Мор.       — Ладно, Эвтида Мор, пойдем, отыщем тебе комнату, — он широко зевнул и пошел прямо по коридору, ожидая, что Эва пойдет за ним. И она пошла.       Конечно, она соврала. Как и тогда, три года назад, когда впервые встретила своего рыцаря. Тогда, Эвтида не хотела быть тем, кто несет смерть. Она ненавидела имя, что дала ей мать, которая всю жизнь ее презирала. Но кое-что изменилось. Эвтида перестала быть тем, кто несет смерть, она сама стала смертью.       Пусть так. Наверняка, она знала лишь одно. В этот день умерла Нефтила Моррисон. Оконательно и безвозвратно.