Амарант

Вернувшись в гостиную, Гермиона застала в ней лишь Драко. Он шагнул ей навстречу с непроницаемой маской на лице, от которой она уже успела отвыкнуть. Остановился напротив и, внимательно осмотрев, спросил: — Где ты была? — В лаборатории. Проблемы? — Есть одна, — мрачно ответил Малфой. — Стоит прямо передо мной. Ты хоть представляешь, что я испытал в тот момент, когда не смог тебя найти, не смог тебя почувствовать, не смог к тебе переместиться? — Драко, это слишком, — вздохнула Гермиона, отвернувшись и потерев лоб. — Ты слишком меня опекаешь. Понимаю, ты забеспокоился, не обнаружив меня, но сразу после Джилл сообщил тебе, что я в лаборатории — в полнейшей безопасности в компании твоей матери. Я не ребенок, которому нужен постоянный надзор. — Неужели? — На его губах проступила ядовитая улыбка времен Хогвартса. — Скажешь, чем ты занималась в этой лаборатории? Гермиона прикусила язык. Не дождавшись ответа, Драко наклонил голову влево и надавил: — Гермиона. Выдохнув, она скрестила руки на груди в знак самообороны. — Мы с Нарциссой провели эксперимент, попробовав использовать мой дар прорицания. Взгляд Драко потемнел от гнева, который он пока держал в узде. — Без подготовки, без предварительных тренировок? Да еще в твоем положении? — Все прошло гладко. — Смягчив голос, Гермиона положила ладони на его мускулистую грудь. Не отреагировал. — Мы кое-что узнали. Кассиопея улучшила маховик времени, сделав его способным перемещать в прошлое на целые десятилетия, и завещала его Нарциссе, но его кто-то выкрал, и мы попытались выяснить, кто именно. Их двое. Мужчина и женщина. Карты Таро определили их как Мага и Справедливость. — Зачем нам маховик времени? — на удивление терпеливо выслушав ее, со скепсисом поинтересовался Драко. — Лучше, если он будет у нас, чем у кого-то, кто захочет использовать его в своих целях. Некто может переписать прошлое! Например, сделав так, чтобы ты или я даже не родились! Ткань пространства-времени обновится и… — Услышав его вздох, Гермиона прервалась и возмутилась: — Малфой, это важно! — Разумеется. — Он отстранился, обогнул ее и подошел к столику у стены, на котором стоял поднос с графином, наполненным огневиски, и двумя стаканами. — Внесу этот пункт в список важных дел, сразу после «уничтожить темнейшего мага в истории» и «спасти магический мир от уничтожения». — Ни к чему это ребячество, — строго взглянула на него Гермиона, ощутив себя снова на пятом курсе школы, отчитывающей Рона и Гарри за очередную глупость. — Это нисколько не смешно! Я говорю о важных вещах, которые мы просто не можем не… — У вас такая насыщенная личная жизнь, — насмешливо заметила Пэнси, которая в этот момент выступила из камина уже в черной мантии Пожирательницы Смерти. — То жаркие споры, то страстные примирения и трепетные признания. Чего не скажешь о моем браке… На последней фразе она обернулась на появившегося следом за ней Тео. Он нахмурился, между делом брезгливо смахнув пепел со своих плеч. — Что тебя не устраивает, женщина? У тебя верный, умный и чертовски привлекательный муж. — Который, к тому же, пьет не просыхая и раздражает меня своим ущербным чувством юмора. — Ну, должны же у меня быть хоть какие-то недостатки. Быть идеальным — скучно и пресно. Прости, Грейнджер. Драко обратил на него тяжелый взгляд, и Тео поморщился. — Да не трогаю я твое сокровище, не набрасывайся. Появление Ноттов разрядило обстановку, и Гермиона расслабилась. Понятно, что спорами и руганью она с Драко ни о чем не договорится. С ним нужен другой подход, более тонкий и аккуратный, как и с любым мужчиной, помешанным на контроле и на своей семье. Пока он считает, что ей и их ребенку будет угрожать опасность, то ни за что не отступит. — Драко, я не настолько беззащитна, как ты думаешь. Он тяжело вздохнул, приготовившись к изнурительному и долгому спору. — Подожди, — опередила его Гермиона и, повернувшись к Пэнси, спокойным голосом произнесла: — Атакуй меня. Та нахмурилась, застигнутая врасплох подобной просьбой, а Тео присвистнул с веселым и заинтригованным видом. — А вот это уже интересно… — Грейнджер, — начал было Драко, преисполненный возмущения. — Просто посмотри! Пэнси, напряженно покосившись в его сторону, все-таки вскинула руку с волшебной палочкой и после заминки бросила в ноги Гермионы Режущее заклинание. Алая вспышка вихрем пронеслась по воздуху, но, настигнув Гермиону, словно бы встретилась с невидимым барьером. Нечто поглотило магию, и девушка осталась невредимой. — Что это? — заинтересованно прищурилась Пэнси. — Тебя защищает Тьма? Драко недоверчиво осматривал жену, которая улыбнулась ему с торжеством и удовлетворением. Правда, вспомнив о причине своей неуязвимости, помрачнела. Эта ситуация ей крайне не нравилась… — Тьма защищает нашу с Драко дочь, не меня, — пояснила Гермиона для остальных. — По какой-то причине Тьма проявляет к ней интерес. Когда, оказавшись в Ордене, я под давлением Грюма была вынуждена взаимодействовать с Черной Звездой, Тьма встретила меня благосклонно. Грюм едва дышал, а я ощутила небывалый прилив энергии. Безграничную силу, ярость, жажду крови. Тьма наполнила меня будто пустой сосуд, как и предупреждал Драко. И я почувствовала, как она тянется к ребенку. — Тянется к ребенку? — переспросил Драко, и его голос был полон беспокойства. — Я не знаю, как еще объяснить это ощущение. Это как представить, что у Тьмы есть щупальца, и они тянутся к моему животу. Я сразу же поняла, что она хочет мою дочь, и сказала «нет». Тьма отреагировала мгновенно, она словно решила наказать меня за то, что я посмела отказать ей. Я почувствовала, как стремительно теряю силы. И в отчаянии предложила Тьме… что-то вроде сделки. — Ну и что ты ей пообещала? — со скептицизмом протянула Пэнси. — Я сказала, что, убив меня, она убьет и малышку. И что в Ордене могут навредить ей, если я не смогу выбраться на свободу. Я спросила, чего Тьма хочет взамен, но… ничего. Она просто заполнила меня. Я ощущала ее все то время, что была в Ордене. Только когда она вырвалась и убила Грюма, я поняла, какую цену заплатила за свободу. Жизнь, человеческая жизнь. — Не только… — проговорил Драко, выглядя недовольным и даже чуточку обеспокоенным. — Гермиона, использование Тьмы губительно для твоей души. Ты попросила у нее помощи и тем самым дала больше власти над собой. Ты убила Нотта-старшего под властью Тьмы. Убийство Грюма тоже произошло с ее использованием. Это то же самое, что делаю я, и я необратимо изменился. Моя магия стала темнее. Это не просто оставляет след на душе, а полностью меняет ее. Даже в следующем воплощении эти шрамы на ней останутся. Гермиона нахмурилась, обдумывая его заявление. — Тебе идет это платье, Гермиона. Сочетается с твоей аурой. Она изменилась. — Как именно? — для поддержания разговора поинтересовалась та. — М-м, пожалуй, стала более… темной и холодной. Раньше была золотой, а сейчас — насыщенно-красная. Как кровь. Ты, кажется, злишься. Похоже, Драко был прав. — Еще до убийства Грюма встретив меня в Ордене, Луна сказала, что моя аура изменилась. Из золотой стала красной, более темной и холодной. — Последствия использования Тьмы, — объяснила Пэнси, скрестив руки на груди. На ее ладонях были перчатки из черной кожи. — Представляю, что стало с твоей душой к настоящему моменту. Она, должно быть, темнее, чем у всех нас, исключая Драко. Никто из Пандемониума, кроме него, не использует Тьму. Тем более для убийств. Это самое губительное для души. Почему, думаешь, мы перешли на магловское оружие? Гермиона не раз размышляла над этой странностью. Вместо магии Пэнси пользовалась холодным оружием и ядами, а Тео работал с огнестрельным оружием и взрывчатыми веществами. Они почти что не прибегали к колдовству, и теперь стала ясна причина. Избегали любых рисков, связанных с Тьмой, пронизывающей их магию и души. — Но ведь необязательно использовать Тьму, чтобы колдовать. — Она сама выбирает, когда ей вмешаться, — разглядывая свои ногти, лениво заметил Тео. — Стоит разозлиться или испугаться, как она «включается» и забирает контроль. Вспомни, как ты убила моего отца. Ты оказалась под влиянием Тьмы, даже не осознав этого. — Мы как можно реже колдуем в сражениях, и Тьма как бы засыпает. Реже проявляет себя. — Пэнси пожала плечами, показав, что не знает, почему так происходит. — Под запретом вся боевая магия. За редким исключением. — Ты тоже мог бы ограничить себя, — посмотрела на мужа Гермиона. — Почему продолжаешь использовать Тьму? — Когда ты — генерал Темной стороны, приходится задействовать все имеющиеся ресурсы, чтобы хозяин оставался тобой доволен. От моей эффективности зависело выживание моей семьи. И чем лучше я справлялся, тем больше от меня требовали. Тьма изменила меня, но помогла выстоять. И спустя столько лет… Я уже не могу иначе. Все замолчали, а затем Гермиона без тени колебаний заявила: — Значит, решено. Я участвую в миссии. Она вопросительно взглянула на Драко, но он только поджал губы. — Ты согласен? — А ты отступишь, если нет? Судя по его тону, вопрос был риторическим и не требовал ответа. — Все, о чем прошу — будь осторожна и держись рядом с Пандемониумом. Тьма, как выяснилось, не позволит навредить тебе и ребенку, но все же помни, что это — спасательная миссия, и ты не должна вступать в бой без острой необходимости. Рядом с тобой всегда будет кто-то из нас. Неуязвимость перед магией — это хорошо, но ты не имеешь боевого опыта. Мне будет спокойнее, если ты будешь под защитой опытных бойцов. — Это разумно, — кивнула Гермиона, довольная тем, что все решилось мирно. — Но у меня нет волшебной палочки. Драко нырнул рукой под свою пожирательскую мантию и продемонстрировал ее палочку, которую она считала безвозвратно утерянной. — Но как?.. — обомлела Гермиона. — Она была у Макнейра как трофей, ведь это он пленил тебя. Я выкрал ее сразу после его смерти, но держал при себе, потому что мы оба могли оказаться под подозрением, если бы кто-то заметил ее у тебя во время плена в Малфой Мэноре. Гермиона с трепетом забрала свою палочку с красивой рукоятью, обвитой вырезанными в дереве лозами. Виноградная лоза и сердечная жила дракона. Эта палочка так точно отражала ее характер. Она чувствовалась как продолжение руки. Палочки из виноградной лозы выбирали ярких, амбициозных и стремящихся к высоким целям. Их привлекали маги со способностью глубоко чувствовать, но зачастую их эмоции скрыты от всех и не выставляются напоказ. Вулкан подо льдом. Сердечная жила дракона — сердцевина палочки, подходящая сильным, властным и страстным натурам с огромным магическим потенциалом, которые не боятся трудностей и с легкостью их преодолевают. И наиболее склонная к темной магии среди прочих. — Раз мы все решили, пора бы обсудить план, — деловым тоном сказала Пэнси. — Еще не все. В гостиную, цокая каблуками ботфортов, вошла Дафна. Она была во всем черном: в обтягивающих брюках и водолазке. Ее фигура была идеальна, и Гринграсс не стеснялась подчеркнуть это. Подкладка ее элегантной мантии была пурпурной. На груди девушки сверкал знакомый Гермионе круглый медальон из серебра с изображением шестиголовой гидры. Дафна ухмыльнулась под удивленными взглядами и поставила руку на бедро. — И что это? — с презрением оглядела ее Пэнси. — Что тебе опять не нравится? Но, проигнорировав Дафну, Пэнси возмущенно повернулась к Драко. — Ты это не всерьез. Я готова стать нянькой для Грейнджер, она умна и может быть полезна даже без боевых навыков, но возиться еще и с ней — это уже слишком. Дафна не сдержалась от сардонического смешка, а Драко отрезал: — Мы будем отвлекать внимание и решать ряд других задач, а ты будешь защищать их обеих, пока они будут вызволять Асторию. Я не хочу, чтобы моя жена в одиночку справлялась с этим. От тебя помощи явно ждать не стоит, а Астория может оказаться в каком угодно состоянии. К тому же, это ее сестра. Пусть позаботится о ней. — Сомнительная польза. — Пэнси отвернулась с недовольным видом. — Прекрати, — пожурила ее Гермиона. — Мы уже обсуждали это. Никаких ссор, работаем сообща. — Почему вы в мантиях Пожирателей Смерти? — поморщилась Дафна, сделав вид, что перепалки не было. — Вы ими больше не являетесь. Дафна с вызовом в глазах направила палочку на Пэнси и трансфигурировала ее мантию в копию собственной — из дорогой черной ткани и с пурпурной подкладкой. То же самое она проделала с Драко и Тео, которые даже возмутиться не успели. Когда дошла очередь до Гермионы, Дафна взглядом спросила разрешения, и та кивнула. Ее платье сменилось такой же одеждой, как у всех. Гермиона неловко оправила мантию, которая пока еще казалась ей чуждой. Она не участвовала в сражениях, за исключением роковой вылазки в особняк Лестрейндж, и привыкла проводить время за планами и списками. Но было приятно почувствовать себя частью команды. — Малфой? — Дафна посмотрела на него выжидательно. — Кажется, ты должен вернуть ей кое-что. Драко, подумав несколько секунд, приложил кончик палочки к своей шее, и под воздействием магии поверх его водолазки проявился еще один медальон с шестиголовой гидрой. Ее медальон. Он снял его и, приблизившись к изумленной Гермионе, надел уже на ее шею и бережно поправил тонкую цепочку. — Все это время он был с тобой? — прошептала Гермиона, с нежностью и пока еще боязливо прикоснувшись к медальону. Драко не ответил, но его взгляд смягчился и потеплел на одно мгновение. Затем он отвернулся, прошел мимо дивана и небрежно указал на него рукой. — Присядьте. Обсудим план. Гермиона сделала было шаг, но внезапное головокружение заставило ее вслепую вцепиться в руку проходившей мимо Пэнси. Мир померк и потерял четкие очертания. Пэнси подхватила ее, обняв за талию твердой и уверенной рукой. — Грейнджер? — вслед за обеспокоенным голосом Драко послышались его поспешные приближающиеся шаги. — Да все с ней в порядке, не впадай в истерику, — процедила Пэнси, доведя Гермиону до дивана и с резким выдохом усадив на него. — Давно это началось? — Сегодня она сознательно использовала дар прорицания вместе с моей матерью. — Канал снова открылся. Она… видеть… как было в Хогвартсе. Гермиона все хуже разбирала их речь, она увязала и тонула в собственном сознании в преддверии видения. Последним, что она услышала, был истеричный, но неразборчивый возглас Дафны. Словно она возмутилась чему-то. А затем сознание Гермионы заволок уже знакомый ей по прошлому опыту туман. Окутанный густой дымкой особняк в готическом стиле выглядел удручающе с разрушенными стенами, разбитыми окнами и треснувшими фронтонами. Малфой Мэнор. Слабое багровое свечение исходило из окна на втором этаже словно маяк в темноте. Порванная занавеска из зеленого бархата, вырвавшись наружу из этого окна, развевалась на ветру. К особняку вела аллея тисов, отбрасывающих длинные тени на землю в зловещем свете луны. Гермиона, стоя возле разломанных ворот, подняла голову к небу и обомлела. Там застыло облако дыма пурпурного цвета в форме шестиголовой гидры. Змеиные головы извивались и яростно шипели, раскрывая пасти с большими клыками. Это была пародия на Темную Метку, которая внушала не меньший ужас. Кто-то превратил Малфой Мэнор в руины. Теперь здесь царил лишь хаос. — Гермиона? Ты слышишь меня? Его голос мгновенно привел ее в чувство. Услышав любимого, Гермиона ощутила, как сжавшееся в страхе от пережитого видения тело расслабилось будто по волшебству. Она покивала, чтобы успокоить его, и Драко огладил ее лицо холодными пальцами. Его извечно холодные руки и ласковые слова, черствость и трепет. Красивый, но порой причиняющий боль контраст. И тем острее были ее чувства… Она любила его холод также сильно, как тепло Рона вынуждало ее ощущать вину. Сердце помнило, кому принадлежало, даже когда разум был опустошен. — Да, я… — Гермиона попробовала открыть глаза и поморгала, смахивая пелену. — Кажется, я увидела исход нашей вылазки в Малфой Мэнор. — И? — напряженно спросила Дафна. Потерев лоб, Гермиона подняла голову с колен Драко и неспеша села, придерживаемая его руками. Вздохнув, она оглядела Пандемониум. Все ждали ее ответа. — Он может быть разрушен. Нами. Драко и бровью не повел, словно речь шла не о его родовом гнезде. — Нет, Грейнджер. Он должен быть разрушен. — Я вижу наиболее вероятный исход, разве нет? — обернулась она к нему. — Исход лишь один, и именно его ты предвидишь. — Так это работало в прошлом, — подтвердила Пэнси. — Все исполнялось в точности. — А что с Асти? — Дафна места себе не находила от тревоги за сестру. — Ты видела ее? — Нет, — с сожалением ответила Гермиона и обратилась к мужу: — Драко, спальня Астории располагается на втором этаже? Он кивнул. — Тогда я видела некое багровое свечение в окне ее комнаты. — Асти, нет… — побледнела Дафна. — Обойдемся без драматичного обморока, — безразлично отреагировала на ее восклицание Пэнси. — Это может быть чем угодно и не обязательно предрекает ее смерть в муках. Действуем согласно плану. Малфой, мы можем наконец услышать его? — Одним из его пунктов будет участие Гойла. Будто получив сигнал, Грегори возник в дверном проеме, полностью закрыв его своим могучим телом. Все отреагировали спокойно, за исключением Дафны. Она окинула его взглядом с головы до ног и колко ухмыльнулась. — Разумеется, он примет участие.