Амарант

— Сыграем? Гермиона взглянула на Пожирателя, который положил на стол потрепанную колоду карт. К нему обращались по фамилии — Адлер, кажется. Он выглядел на пару лет младше ее бывших однокурсников и, наверно, потому держался напряженно, хотя и пытался скрыть это за напускной ребячливой улыбкой. Говоря, он косился на Драко. Боялся его неодобрения? Адлер чем-то напоминал ей Симуса, тогда как его друг по фамилии Смит — серьезный и молчаливый — походил на Дина. Живы ли они еще? — Раздавай, — лениво дал позволение Малфой и отпил огневиски из своего стакана. Его большая теплая ладонь лежала поверх ее поясницы, придерживая аккуратно и едва ощутимо. Гермиона против воли оглянулась, услышав за спиной женский вскрик, последовавший за громким шлепком. Пленница неловко упала на выложенный мрамором пол, от неожиданности подвернув ногу в обуви на высоком каблуке, когда хохочущий сейчас Яксли хлестнул ее по заднице. Подол ее коротенького платья задрался, продемонстрировав всем отсутствие белья. — Можешь не подниматься, — мерзко улыбаясь, Яксли схватил ее за шею и подтащил к своим разведенным ногам. — Поработай немного своим грязным ртом, порадуй дядю Корбана. Гермиона резко вдохнула и отвернулась, когда он грубо ткнул плачущую от унижения девушку лицом в свой пах, а его приятели громко заржали от такого «забавного» зрелища. — Здесь даже веселее, чем на Играх, — протянул Нотт, проследив за происходящим за соседним столом вроде бы насмешливо, но в то же время с затаенной брезгливостью. — Игры? — Гермиона не сумела удержаться от любопытства. Драко словно бы предупреждающе сжал пальцы на ее спине. — Тебе бы понравилось, Грейнджер, — оскалился Гойл, придвинув к себе карты, которые раздавал Адлер. — Мы играем на пленников. Победитель может делать со своим призом все, что захочет. — Очаровательно, — мрачно съязвила она и повернулась к невозмутимому Малфою. — Ваш генерал, смею предположить, часто наслаждался плодами своих побед? Он выглядит как человек, не терпящий поражений. Драко перевел на нее глаза, но ничего не сказал. — Ни разу, — фыркнул Адлер, видимо, забывшись, пока заглядывал в выпавшие ему карты. — И знаешь, чем оправдывал себя? Когда они успели перейти на «ты»? Или статус пленницы автоматически исключал уважительное обращение? — Чем же? — Гермиона продолжала осуждающе смотреть на остающегося равнодушным Драко. — Тем, что любит свою жену, — ухмыльнулся Адлер и, наткнувшись на стальной взгляд Малфоя, поспешил выкрутиться: — Что, конечно же, заслуживает уважения. Леди Малфой повезло, я считаю. Выпьем за их семейное счастье? Он имел в виду Асторию, разумеется, но Гермиона сглотнула и опустила взгляд на обручальное кольцо, украшающее ее безымянный палец. — Присоединяюсь к тосту, — ухмыльнулся Тео, приподняв со стола стакан с огневиски. Гермиона смущенно оглянулась на Драко и не смогла отвести от него глаз. Удерживая ее взгляд, он сделал большой глоток, и его кадык дернулся. Вспыхнув по неизвестной причине, Гермиона поспешно отвернулась, чтобы скрыть от него свою неоднозначную реакцию на такую, казалось бы, мелочь. — Пустая партия в покер — это скучно. Что насчет пари, а? Нотт вздохнул, как утомленный капризами ребенка отец, и отодвинул от Адлера стакан с выпивкой. — Тебе хватит, малыш. — Если один из нас переиграет Малфоя, то он… — Адлер задумался, подбирая наказание. Его рот исказила злорадная усмешка. — Позволит Грейнджер поцеловать себя. Прямо здесь. Прилюдно. Он счел это унизительным. Что в понимании Пожирателя просто не могло быть иным. Поцелуй от пленницы и грязнокровки на глазах у всего чистокровного сборища, да еще учитывая только что упомянутую преданность Драко своей жене. Гермиона напряженно застыла, не желая участвовать в чем-то подобном, тогда как Тео громко хмыкнул. Вставив в рот сигарету, он поджег ее невербальным Инсендио и, с томным удовольствием сделав затяжку, саркастично заметил: — Ну, это уже перебор. — Это было бы забавно, — коротко рассмеялся Гойл, и его смех походил на лай большой собаки. — Если бы он проиграл, но я, блядь, не помню, чтобы это происходило хотя бы раз. Малфой никогда не проигрывал. — Все когда-то бывает впервые, — беспечно пожал плечами Адлер. Сколько же он выпил, чтобы стать настолько бесстрашным? — Ну так что, генерал? Рискнете репутацией? Все посмотрели на Драко, понимая, что решающее слово за ним. Гермиона затаила дыхание. Он откажется. Должен. — Играем.

***

Шок. Неверие. Настороженность. И еще множество невысказанных эмоций застыли на лицах всех сидящих за столом — за исключением Нотта. Он спрятал понимающую усмешку за стаканом с очередной порцией огневиски, из которого отпил, а Адлер в этот момент снова посмотрел на лежащие на столе карты Малфоя, которые он побил собственными. — Ты… проиграл, — с озадаченным видом проговорил Гойл. — Выходит, что так, — апатично согласился с ним Драко. Гермиона, понимая, что он намеренно позволил победить себя, сделала глубокий и медленный вдох в попытке успокоиться. Взять себя в руки и не выдать истинных чувств. Она буквально уговаривала себя не поддаваться гневу, чтобы не лишиться образа покорной пленницы. Малфой сошел с ума. Он хочет, чтобы она поцеловала его на глазах у его приятелей? В окружении убийц и насильников, которые только этого и ждали — ее унижений? На званом вечере Волдеморта, представляющем собой самое жуткое и омерзительное из всего, что она видела? — Грейнджер, — протянул Тео с коварной улыбкой, расслабленно откинувшись на спинку стула. — Чего же ты ждешь? Накажи его. Поерзав на жестком бедре Драко, что выдало ее нервозность, Гермиона стиснула челюсти и повернулась к причине своего неумолимо приближающегося падения. Серые глаза Малфоя мгновенно перехватили ее взор. Его лицо было непроницаемой маской, как и всегда, когда он отчаянно пытался скрыть свои эмоции. Хотела бы она знать, что он сейчас чувствует. Для чего поставил их и в частности ее в такое положение? Это была игра на публику? Он знал, что Пожиратели не потеряют к ней интерес, пока не станут свидетелями чего-то подобного? Или это был несдержанный порыв вот так бесстыдно и нагло украсть у нее поцелуй? Какими бы ни были его планы, она бы отказала ему. Она уже почти встала с его колен, чтобы уйти, как… — Испугалась. — Адлер с презрительным смешком нарушил затянувшееся молчание. — Генерал, может стоит помочь ей? Мне всегда хорошо удавался Империус. Гермиона пронзила его таким взглядом, что паренек нервно моргнул. — Не лезь, — холодно приказал Драко, даже не повернув к нему головы. Все его внимание было приковано к Гермионе. Это было только между ними, а все остальное — фоновый шум. Драко зачем-то бросил ей вызов и терпеливо ждал, когда она его примет. Или уйдет, с позором признав поражение. Что же, посмотрим. — Сожалею о вашем проигрыше, — с ложной чувственностью произнесла Гермиона, кончиками пальцев скользнув по его острой скуле. Подавшись к его лицу, она замерла в считанных сантиметрах и выдохнула ему прямо в губы: — Генерал. Зрачки в прикованных к ней глазах Малфоя разом расширились, а на щеках заиграли желваки. Его это явно завело. Взмахнув ресницами, Гермиона напоследок насладилась напряжением в его предупреждающем взгляде, а затем прикрыла веки и приникла к его губам, обхватив нижнюю и слегка прикусив ее. Пальцы, все еще лежащие на ее пояснице, мертвой хваткой вцепились в черный атлас ее платья. Накрыв ладонью грудь Драко, Гермиона выпустила его покрасневшую нижнюю губу и, как бы извиняясь за укус, провела по ней кончиком языка. Его вторая рука вцепилась в ее бедро под столом — так сильно, что Гермиона почти вскрикнула. Он воспринял это не как поддразнивание, а как призыв углубить поцелуй. Гермиона уже посчитала, что победа за ней, и хотела было отпрянуть, как вдруг его ладонь проскользила с ее поясницы на лопатки, не позволив отодвинуться, а рот раскрылся. Его язык с напором протолкнулся в ее рот, и Гермиона задушенно всхлипнула. Она поначалу растерялась, не зная, как реагировать. Понимала, что если сейчас отступит, то все было напрасно, и победа окажется за ним, а так хотелось проучить его. Показать, что не стоит втягивать ее в эти игры, иначе он об этом сильно пожалеет. Поэтому — именно поэтому! — она робко встретила его язык своим. Сразу после этого они на мгновение разорвали поцелуй, чтобы вдохнуть закончившийся в легких кислород и уставиться друг на друга. Это была последняя возможность остановить это безумие. Не заходить так далеко. Не заплывать на глубину, где можно потонуть. Но они просто наплевали на голос разума и вновь столкнулись ртами. Оторвавшись от ее бедра, вторая ладонь Драко легла на ее подбородок. Надавив на него большим пальцем, он вынудил Гермиону раскрыть рот и впустить его. Она почти простонала, когда Малфой наклонил голову для более глубокого проникновения, и их языки встретились. Напряжение нарастало. Жар как болезнь завладевал их телами. Черт возьми, они целовались. На глазах у всей Темной стороны, бесстыдно и ничуть не скрываясь. Для Пожирателей было в порядке вещей иметь связи с пленницами или маглами, но до поцелуев и тем более прилюдных не опускался никто. Это было слишком личным. Чем-то, что не выставляют напоказ. Пленников не целуют. Их насилуют. Эта мысль была поистине отрезвляющей. Они могут навлечь на себя проблемы. — Малфой… — Гермиона предприняла более решительную попытку отстраниться, втиснув ладонь между их ртами и накрыв его припухшие губы пальцами. — Остановись. Мутный от вожделения взгляд Драко прояснился, и он отвернул от нее свое лицо с проступившим румянцем на щеках, отчего рука Гермионы соскользнула с его рта и безвольно упала. Стерев влагу с собственных пульсирующих губ, она затравленно осмотрелась и с упавшим сердцем поняла, что на них смотрят все. Жуткие алые глаза Волдеморта были обращены к ним через весь зал приемов. Он был… заинтригован. Даже будто бы доволен собой. Его тонкие губы едва-едва улыбались. Радовался ее падению? Тому, что она уже по своей воле целовала собственного мучителя, получившего задание ее сломать? Не зная их прошлого, он счел это победой. К слову о победе… Гермиона не знала, кому ее присудить, пока Драко не прохрипел ей на ухо: — Грязно играешь, Грейнджер. Подавив злорадную улыбку, она поняла, что он признал поражение. Сделав вид, что оборачивается на проходящую мимо их стола пленницу, Гермиона взяла с ее подноса бокал с пузырящимся шампанским, а сама в это время наклонилась к уху Драко и прошептала: — Так не играй со мной, Малфой. Когда она села прямо, то рискнула изучить реакцию сидящих за столом. Нотт откровенно посмеивался над ними, а остальные выглядели потрясенными. Почесав крепкий затылок, Гойл рассеяно пробормотал: — Это было… — Адски горячо, — подхватил Адлер и окинул Гермиону веселым оценивающим взглядом. — Слыша твою фамилию, Грейнджер, я всегда представлял до тошноты правильную поборницу всевозможных правил. Признаться, ты меня удивила. Настолько, что у меня встал. Нотт не сдержал очередного смешка, тогда как Малфой застыл, так и не донеся до рта стакан с остатками огневиски. Под его тяжелым взглядом Адлер прочистил горло и нахмурился. — Расслабься, генерал. Я ни на что не претендую. Я бы на твоем месте тоже не захотел делиться таким… — Он вскользь посмотрел на Гермиону, не скрывая интереса. — …Сокровищем. — Грейнджер — мое задание, — решил расставить акценты Драко. — Я за нее отвечаю. Именно поэтому ее никто и пальцем не тронет. Это ясно? Все покорно промолчали, предусмотрительно оставив щекотливую тему. Они начали новую партию, а Гермиона, надеясь хоть немного расслабиться, отпила из бокала розового шампанского. У него был сладковатый цветочный вкус, что ее озадачило. Мышцы почти сразу размякли, ей стало жарко, лицо запылало румянцем. И она заерзала на коленях Малфоя, ощутив странное напряжение между ног. Ее плечо прижималось к его груди, а его запах кружил голову. Это было возбуждение? Она, конечно же, редко пила алкоголь, но такая реакция выглядела… гипертрофированной. — Не увлекайся, — так тихо, чтобы услышала только она, сказал Малфой, продолжая при этом смотреть в свои карты. — В шампанское добавляют несколько капель зелья похоти. Гермиона поперхнулась, делая еще один глоток. Она тут же отставила бокал и озлобленно посмотрела на Драко, который спрятал улыбку. — Ты не мог предупредить раньше?! — прошипела она, ощущая трепет от одного только его взгляда. Она вся была как оголенный нерв. — Какого черта? — Я вспомнил об этом только когда заметил твою реакцию, — усмехнулся он. — Считаешь, это смешно? Драко, наблюдая за ней, медленно заскользил ладонью вверх по ее бедру под столом. Резко вдохнув, Гермиона со всей возможной силой вцепилась в его руку, чтобы задержать ее и остановить эту невыносимую пытку. Она сбивчиво задышала, и серые глаза Малфоя опустились к ее приоткрытым губам, из которых вырывались тяжелые выдохи. Почти сразу его лицо утратило былое веселье, и он отдернул ладонь, а затем вернул внимание к игре. Ближе к концу партии Гойл вдруг толкнул локтем сидящего рядом Нотта и сказал, смотря в сторону дверей: — Пэнси. Тео посмотрел туда же, и его расслабленное лицо стало напряженным. Без колебаний отложив карты на стол, он встал и быстрым шагом направился к жене. Гермиона проводила его взглядом и тоже забеспокоилась, когда увидела состояние Пэнси. Она была не в вечернем платье, а в запылившейся военной мантии Пожирательницы. Ее взгляд… Что-то случилось. Пэнси была сбита с толку, раздавлена и, кажется, напугана. — Что такое? — обратилась Гермиона к Драко, надеясь, что у него есть объяснение. — Не знаю, — прищурившись, задумчиво ответил он. Тео тем временем обнял жену за талию и нежно прижал к себе, но они выглядели скованно и явно держались рамок, чтобы не привлекать внимания. Гермиона терялась в догадках, как вдруг двери шумно распахнулись, обратив на себя всеобщее внимание. В зал приемов влетела низко парящая над полом клетка, в которой находился закованный в цепи Руквуд. Ее сопровождал Долохов. Это его магия удерживала клетку в воздухе. — Что это? — испуганно выдохнула Гермиона. — То, ради чего мы и собрались, — ответил ей Адлер. — Казнь. Взглянув на Драко, Гермиона осеклась и нахмурила брови. Он наблюдал не за Руквудом, как все остальные, а за Долоховым. И если на других Пожирателей, даже вдвое старше него, он смотрел свысока, не скрывая своего пренебрежения, то при взгляде на Долохова напрягся. В нем заполыхала ненависть. Острая и убийственная. Так смотрят на противника, равного по силе. На врага, которого не так просто уничтожить. Гермиона помнила о триаде самых сильных и опасных последователей Волдеморта. Лестрейндж. Долохов. Малфой. Они считались элитой войска Темной стороны. Битвы, в которых они участвовали, всегда заканчивались для Ордена поражением и большими потерями. Волдеморт спускал их с поводка редко, но если делал это — надежда на победу умирала. Орден отступал, стоило им появиться на поле боя. Не из страха, а ради сохранения жизней бойцов, которым против них было не выстоять. Ордену попросту некого было противопоставить им. Очевидно, что между Малфоем, Лестрейндж и Долоховым пылало соперничество. Там, где власть, всегда есть риск оступиться и все потерять. Лестрейндж, несмотря на родство, пыталась подловить Малфоя на лжи Волдеморту, чтобы лишить его доверия хозяина и ударить по репутации. И оставалось только догадываться, что связывало Малфоя с Долоховым. За этими полными ледяной ярости взглядами явно что-то скрывалось… — Благодарю, Антонин. — Волдеморт даже поднялся со своего трона, улыбаясь так, словно перед ним был его добрый друг. — Ты был так любезен, согласившись на роль палача этим вечером. Я, признаться, заскучал. Но уверен, что твоя широко известная любовь к экспериментам развеселит нас. — Мой Лорд, — поклонился Долохов, держась невозмутимо или даже снисходительно. — Рад послужить вам. Все стали собираться вокруг клетки, в которой в полнейшем бессилии пребывал Руквуд. Он висел на цепях, как и пленники. На его теле не было видно следов пыток, но он наверняка их пережил, потому что даже не мог держать глаза открытыми и с трудом дышал. Волдеморт с ласковой улыбкой обошел клетку по кругу, разглядывая провинившегося слугу, как диковинного зверя. — Идем. — Драко поднялся на ноги, заставив и Гермиону это сделать. Взяв ее за локоть, он наклонился и предупредил: — Держись рядом и помалкивай. В сопровождении его отряда они прошли через толпу, расступающуюся перед Малфоем, и оказались в первом ряду. Гермиона хотела бы не видеть всего того, что вот-вот произойдет, но понимала, что Драко должен быть впереди всех как одно из самых близких лиц к Волдеморту. Демонстрируя свою лояльность, свою поддержку хозяина. Тот, кто ведет за собой, подает пример остальным. — Ты разочаровал меня, Август, — без намека на сожаление проговорил Волдеморт, вернувшись на свой трон. — Поручая тебе такое важное задание в Солсбери, я верил, что ты с ним справишься. Но ты позволил врагам победить и забрать то, что мы так тщательно оберегали. Сделал нас уязвимыми. — Повелитель, сомневаюсь, что Ордену хватит ума разобраться, что именно попало к ним в руки, — посмела вмешаться Беллатрикс. — Единственная, кто могла бы понять, у нас. Гермиона ощутила на себе сотни въедливых взглядов, но не смутилась и приподняла голову, смотря только перед собой. В мыслях же гадала, о чем идет речь. Почему никто в Ордене не поделился с ней исходом битвы в Солсбери? Что такого они там нашли? Неужели это была настолько важная вещь, что сам факт обладания ею хранили в строжайшей тайне? — Ты права, Белла, — милостиво улыбнулся Волдеморт. — Но мои слуги не позволяют себе подобных непростительных ошибок. А если такое все же случается… Давайте все вместе посмотрим, к чему это приводит. Антонин? Драко рядом с Гермионой сделал шаг вперед, прикрыв ее своим плечом. Не для защиты, а чтобы закрыть ей обзор и не дать увидеть казнь. Она была благодарна за это. Видеть смерть ей, не привыкшей к такому, было тяжело. Но контрабандисты, которых Драко убил на ее глазах, хотя бы не мучились. Он не пытал их. Гермиона сомневалась, что Руквуда ждет такая же легкая смерть. Отвернув лицо и прижавшись лбом к плечу Малфоя, Гермиона услышала, как зазвенели цепи и захрипел Руквуд. Наверняка он бы кричал во весь голос, если бы не был так изнеможен. Окружающая ее толпа зароптала, впечатленная происходящим. Хрипы и задушенные стоны Руквуда постепенно становились слабее, пока не установилась зловещая тишина. Гермиону трясло, но она заставила себя отодвинуться от Драко. От увиденного ее замутило, и она почувствовала, как к горлу подступила едкая желчь. В клетке копошились маленькие змеи, пожирая плоть уже мертвого Руквуда. Он был буквально облеплен ими. У него уже отсутствовала половина лица и глаза. Кости, лишенные плоти, оголились. Змеи заползали в его рот, прямо в его тело, и пожирали внутренности — его живот омерзительно шевелился, пока они сновали внутри мужчины. — Грейнджер, — процедил Драко, снова закрыв ей обзор своим плечом. — Не смотри. Поздно. Она уже все увидела. — А теперь пригласите Деметру, — распорядился Волдеморт с садистской улыбкой. Или еще не все… Гермиона заметила, что Драко оглянулся на Пэнси. Та стояла напротив них, вцепившись в ладонь Тео. Вся бледная, но прямая и жесткая. Ее полные губы и подбородок мелко дрожали. Она стиснула челюсти, чтобы скрыть это. Взгляд был пустым и отрешенным. Такой часто бывал у Малфоя. Она использовала окклюменцию. Тео ничего не говорил жене, даже не смотрел на нее, но весь его вид кричал о злости и скорби. — Кто такая Деметра? — прошептала Гермиона, дернув Драко за рукав мантии. — Ее мать. — Малфой выглядел бесстрастным. — Что происходит? — Гермиона с жалостью взглянула на Пэнси. — В чем ее вина? — Понятия не имею. Это не было запланировано. Деметра, которую Гермиона видела впервые, вошла в зал приемов гордой поступью, а не в клетке и цепях. Они с Пэнси были очень похожи — невысокий рост, маленькое, но крепкое тело, крупные черты лица и прямые черные волосы. Но в силу молодости Пэнси выглядела более живой и чувственной, тогда как Деметра производила впечатление жесткой и даже бессердечной женщины. На ней был строгий брючный костюм серого цвета, что выглядело странно. Будто она работала адвокатом, и ее выдернули прямо с очередного суда. Толпа расступилась перед ней, пропустив к трону Темного Лорда, перед которым Деметра и остановилась. Она, не дрогнув, выдержала прямой взгляд Волдеморта и даже не повернула головы в сторону наблюдающей за ней с отчаянием Пэнси. — Деметра, дорогая, — оскалился Волдеморт. — Взгляни-ка на своего сообщника. Или правильнее сказать любовника? Я был удивлен, узнав, как сильно вы сблизились с Августом. Миссис Паркинсон мельком посмотрела на клетку с обглоданным змеями трупом Руквуда и осталась абсолютно невозмутимой. — Он сдал тебя, — с наслаждением продолжал эту экзекуцию Волдеморт. — Надеялся, что это спасет его. Смягчит наказание. Ты доверилась не тому человеку, Деметра. Жаль, что в наши дни любовь так низко ценится. И вдвойне жаль, что такие умные и сильные женщины теряют все из-за каких-то глупых чувств. — Я не испытывала к нему никаких чувств, — отрезала Деметра. — Использовала в своих целях. — Любопытно… — Темный Лорд слегка подался вперед. — И что же это были за цели, если ради них ты так неосмотрительно рискнула жизнью? Деметра ухмыльнулась, смотря ему в глаза. — Что бы это ни было, я стерла себе воспоминания. Никто уже не узнает. Гермиона удивленно вскинула брови. Это было смело. И интригующе. Что же она сделала? — Это ты потворствовала ошибке Августа! — обвиняюще выплюнула Беллатрикс, сделав шаг от трона хозяина. — Ты подстроила все так, чтобы Орден победил в Солсбери и заполучил то, что там хранилось. Подлая предательница! — Ну-ну, — лениво осадил ее Волдеморт. — Будет тебе, Белла. У нас нет доказательств этому. Мы располагаем лишь словами Августа о том, что Деметра проявила интерес к его работе и предложила свою помощь. Ее познания в науке были как нельзя кстати, чем он и воспользовался. Но, как оказалось, использовали его. Он посмеялся, обнаружив в этом нечто забавное. — Жаль, твой блестящий мозг, Деметра, послужил врагам, а не мне. Ты ведь знаешь, чем это заканчивается? Деметра промолчала, не выказав и тени страха. — Персефона. — Но на этом имени вздрогнула как от удара плетью. — Будь так любезна… Пэнси с трудом оторвала взгляд от матери и перевела его на Волдеморта, наблюдающего за ней с насмешкой. — Мой Лорд? — не своим голосом просипела она. — Убей ее. Гермиона неосознанно схватилась за ладонь Драко, но он не отпрянул. Сжал ее пальцы своими и завел их переплетенные руки себе за спину, чтобы никто этого не заметил. В этот же момент Пэнси наоборот выпустила ладонь Тео из своей и сделала неуверенный шаг вперед под жадными взглядами собравшихся. Все смотрели, как она неохотно приближается к матери и встает напротив — лицом к лицу. Деметра мужественно подавила вскрик, когда Волдеморт взмахнул палочкой, и ее ноги подогнулись, как у безвольной марионетки. Она упала на колени и подняла голову, чтобы заглянуть дочери в глаза. Не плакала, не дрожала. Просто смотрела на нее. — Сделай это, — сухо произнесла Деметра. — Нет… — Пэнси не плакала, но ее голос исказился от спазма, сжавшего горло. Ее опущенная рука сжимала палочку. — Не могу… — Ты справишься. — Казалось, в эту фразу Деметра вложила куда больше смысла, чем просто призыв к убийству. — Вспомни надпись на мече. Что еще за меч? Гермиона нахмурилась, но эта мысль ускользнула, когда Пэнси с решимостью убрала волшебную палочку в прикрепленную к портупее кобуру. Все затихли, ожидая, когда она откажется исполнять кровавый приказ, однако вместо этого Пэнси вооружилась кинжалом и приставила его к горлу матери. — Feci quod potui, faciant meliora potentes. Это были последние слова Деметры, прежде чем Пэнси зажмурилась и вонзила кинжал в ее горло. Под таким углом, что жизнь ее матери оборвалась мгновенно, и она не успела вкусить боли и страданий. Гермиона опустила взгляд в пол, не в силах смотреть. Она встречала это латинское выражение, когда еще до Хогвартса увлекалась историей Древнего Рима. Этими словами заканчивали свой отчет римские консулы. — Прекрасно, — дружелюбным тоном прокомментировал произошедшее Волдеморт, пока Пэнси дрожащей рукой убирала окровавленный кинжал в ножны. — Можете продолжать веселье. Пэнси стала проталкиваться через расходящуюся толпу к выходу, а Тео последовал за ней. Гермиона сжала руку в кулак, когда Драко выпустил ту из своих пальцев, и она лишилась его тепла. Подтолкнув ее в спину, он обратился к подошедшему к ним Гойлу: — Я ухожу. Не увлекайтесь. — Понял. Каким же облегчением было покинуть погрязший в страданиях и крови зал приемов. Гермиона молчала какое-то время, пока Драко сопровождал ее, судя по уже знакомому маршруту, в ее комнату. Но столько вопросов требовало ответов, что она не сдержалась. — Что случилось в Солсбери? — Ты не в курсе? — Драко не выглядел удивленным, но возможно это просто его сухая манера речи. — Нет, очевидно. — Там оборудована наша секретная лаборатория. Была оборудована. В ней втайне разрабатывались редкие проклятия, зелья и артефакты. Орден каким-то образом рассекретил ее местоположение и напал. Как теперь выяснилось, не обошлось без вмешательства Деметры. Она вполне могла сообщить координаты Ордену. Руквуд не сумел сдержать оборону, и один из ценнейших экземпляров был похищен. Даже я не знаю, что это. — Получается, мать Пэнси стала любовницей Руквуда, чтобы подобраться к этой лаборатории и… что, помочь Ордену завладеть чем-то ценным? Зачем это ей? — Хотел бы я знать. — Пэнси, — сокрушенно вздохнула Гермиона. — Боже, не верю, что ей пришлось это сделать. Как ей хватило сил поднять руку на собственную мать? Убить ее. Немыслимо… — Прискорбно, но меня больше волнует другое. — Драко, неприятно изумивший своей черствостью, открыл перед ней двери в ее спальню. — Последние слова Деметры. — Да, это было латинское изречение. — Гермиона вошла и тут же обернулась на застывшего у порога Малфоя. — «Я сделал все, что мог, пусть другие сделают лучше». И что ты об этом думаешь? — Я думаю, что Деметра неспроста стерла себе воспоминания и скрыла причину своего предательства. Передача Ордену нашей тайной разработки, очевидно, была лишь одним из пунктов ее плана. И она ясно дала понять, что ждет от Пэнси дальнейших шагов. — Хм. — Гермиона почесала шею и поморщилась из-за того, что задела волосы на затылке, скрепленные шпильками. — Как выяснить, что исчезло из вашей лаборатории? Чем завладел Орден? Ты сможешь раздобыть эту информацию? — Понадобится время, — уклончиво ответил Драко и взглянул на ее прическу. — Помочь? Сначала Гермиона не поняла, о чем он, но когда заметила, куда направлен его взгляд, неуверенно кивнула. Малфой зашел ей за спину и аккуратно снял одну из шпилек, не потянув при этом ни волоска. Тугие и тяжелые локоны падали ей на спину по мере того, как он избавлялся от шпилек. Закончив, Драко провел ладонью по всей длине волос и, прислонив Гермиону к своей груди, прижался подбородком к ее макушке. — Твои волосы сводят меня с ума. — Он в самом деле это сказал? — Если вдруг захочешь победить меня в споре, просто распусти их. Гермиона озадаченно улыбнулась, но не стала выворачиваться. Это было… приятно. — В Хогвартсе мои волосы были твоей любимой темой для шуток. — Я бы не назвал шутками то, что произносил в твой адрес. И я не мог оставить их в покое, потому что уже тогда безотчетно восхищался. Порой я смотрел на тебя, и мне хотелось запустить в них ладонь. Намотать на кулак. Заплести. — Заплести? — фыркнула от смеха Гермиона. — Это был бы подвиг. Я сама на это не решаюсь. Драко вдруг напрягся всем телом и отодвинул ее от себя. Через секунду раздался стук в двери. — Это мама, — оповестил Драко и уже громче сказал: — Заходи. Нарцисса в спешке вошла, притворила за собой дверь и взволнованно оглядела их. — Гермиона, ты в порядке? — Подалась она к ней и взяла за руки. — Я слышала, что произошло. — Честно? Я не знаю. Там было ужасно. Хуже, чем я представляла. Драко тем временем сдвинул брови на переносице. — Ты уверена? — обратился он к матери. — Сомневаешься в моих способностях? — спокойно отреагировала Нарцисса. — О чем речь? — Гермионе не нравилось оставаться в стороне. Малфой взглянул на мать упреждающе, но она все равно ответила: — Сегодня вечером в подземелье доставили новых пленников. Их ожидает допрос, затем, когда станут бесполезными, казнь. Ты с ними знакома. Они из Ордена. Гермиона пошатнулась, но ее удержала ладонь Драко, оказавшаяся на ее лопатках. — Кто? Нет, только не он. Пожалуйста, пусть это будет не Рон. Она этого не выдержит. Попросту не сможет пережить. — Насколько я знаю, мисс Джонсон и мистер Вуд, — сообщила Нарцисса с сожалением. — Анджелина и Оливер? Но что произошло?! Гермиона произнесла это, и ее пронзила страшная догадка. Она отошла от Драко, повернувшись к нему лицом. Он выглядел отрешенным, но глаза смотрели напряженно. — Задание, за выполнение которого тебя похвалил Волдеморт. Это был ты, ведь так? Ты схватил их? — Мой отряд, — холодно поправил ее Малфой. — И мое задание не имеет к этому отношения. Я был занят своими делами и прибыл на место, когда бой уже завершился. Грейнджер, я не участвую в сражениях, если на это нет острой необходимости. Я отдаю приказы и составляю стратегии — такова роль генерала. Джонсон и Вуд сами сдались в плен. Я даже подозреваю, что умышленно. — В каком смысле «умышленно»? — опешила Гермиона. — Они хотели попасть в Малфой Мэнор, заранее зная, что он станет их могилой. — Потому что?.. — Потому что здесь держат тебя. Гермиона перевела взгляд на Нарциссу, ожидая, что она что-то добавит, объяснит, придаст всему этому смысл. Но она молчала. — Ты правда думала, что они не попытаются тебя вызволить? — жестко усмехнулся Малфой. — Тебя, Гермиону Грейнджер? При задержании я изъял у твоих друзей зачарованные галлеоны. Они используются для связи друг с другом на расстоянии, так ведь? Последнее сообщение на галлеоне Джонсон: «она жива». Секунда на осознание. Еще секунда, чтобы решиться. — Я хочу их увидеть. — Исключено, — отрезал Драко, отступив. Гермиона не позволила ему уйти. Подскочила, схватила за шиворот, тем самым развернув к себе, и процедила прямо в лицо: — Ты отведешь меня к ним, Малфой! Или я сама найду способ туда пробраться. Впечатленным он, увы, не выглядел. Мягко отцепил от себя ее руки и вздохнул. — Их уже не спасти. — Я прошу лишь о том, чтобы увидеть их! — Ложь, но пришлось уступить. — Я буду делать все, что ты скажешь. Пожалуйста, Драко. Пожалуйста. Он смежил веки, будто бы физически не мог выносить ее мольбы. Нарцисса неожиданно пришла ей на помощь, увещевательно сказав: — Я прослежу за тем, чтобы вас никто не побеспокоил. Посторожу вход в подземелье и дам знать, если кто-то явится. — Твою мать. — Драко потер переносицу. Устало взглянув на Гермиону, смотрящую на него с робкой надеждой, он сдался. — У тебя пять минут, Грейнджер. Ты должна понимать, как мы все рискуем. Малфой схватил ее за запястье левой руки и перенес в подземелье. Оказавшись в темном, сыром и холодном помещении с рядом решетчатых темниц, Гермиона обхватила себя руками за плечи и поежилась. Жуткое место. Она не успела сделать и шага, когда почувствовала окутавшее ее тепло. Драко наложил на нее Согревающие чары, а затем взмахом палочки зажег факелы на стенах. Стало посветлее, и Гермиона сразу же увидела Анджелину, запертую в темнице рядом со входом в подземелье. Она выглядела плохо — синяк на подбородке, несколько ссадин на виске, порванная и испачканная в крови магловская одежда. Их взгляды встретились, и обе девушки резко вдохнули. Гермиона подбежала к решетке и опустилась на колени, чтобы приблизиться к лицу сидящей прямо на полу Анджелины. — Гермиона! — Анджелина, поморщившись от боли, оттолкнулась от стены и схватилась за прутья решетки. — Ты жива, Мерлин, ты жива. Мы боялись, что… Тут она осеклась и с нескрываемой ненавистью посмотрела на Драко, стоящего у Гермионы за спиной. — …Что случилось худшее. Ты в порядке? Как ты здесь оказалась? Имею в виду, в подземелье. — Я жива, и это главное. Малфой перенес меня к вам с Оливером по моей просьбе. Он не желает мне зла. — Не желает тебе зла?! — недоверчиво переспросила Анджелина и тряхнула головой. — Нет-нет, подожди. Что происходит? Ты под Империусом? Они тебе что-то внушили? — Она моя жена, — огорошил ее Драко, посмотрев в сторону соседней темницы, где кто-то тихо постанывал. Оливер? — И у вас заканчивается время. — Неважно, что со мной! — затараторила Гермиона, боясь не успеть. — Скажи мне, что происходит в Ордене. Рон и Джинни в порядке? Ты что-то знаешь о сражении в Солсбери? Что вам удалось выкрасть оттуда? Почему Грюм скрыл это? И зачем вы сдались в плен? — Я не буду говорить об Ордене в присутствии этого ублюдка! — отшатнулась от решетки Анджелина, смотря на нее в болезненном потрясении. — Ты хоть понимаешь, на что мы пошли, чтобы… — Она снова запнулась. — Мерлин, Гермиона, очнись! Ты помогаешь им? — И снова покосилась на Драко. — Ему, Пожирателю? — Я в своем уме, не под Империусом и не под внушением. Пожалуйста, поверь мне, Энджи! Мы не на его стороне. И точно так же хотим его уничтожить. — Мы? — горько усмехнулась Анджелина. — Я в плену, но пытаюсь помочь вам отсюда! — потеряла терпение Гермиона. — Ты можешь хоть на секунду забыть о своих чертовых предрассудках о Пожирателях и прислушаться к моим словам? Знаю, поверить трудно, но Малфой со мной, на моей стороне. Мы женаты. Это правда. Так вышло, причем, уже давно. Еще до войны. Мне стерли память, потому я этого не помнила. Но сейчас… — Грейнджер. — Малфой снова напомнил об истекающем времени. — Еще минуту, — попросила она, мельком на него обернувшись. — Энджи, пожалуйста! Зачем вы здесь? Это какой-то план? Может, вы хотели передать мне какие-то сведения? Анджелина долго-долго смотрела на нее, а затем отвернулась и покачала головой. — Я ничего не знаю. — Так, все. — Драко подошел к Гермионе сзади и поднял ее с колен за плечи. — Грейнджер, ты уходишь. Мама встретит тебя наверху и проводит в твою комнату, а я закончу здесь. — Что? — растерялась она, в страхе схватившись за его руки. — Что ты собрался делать? — Пока вы болтали, я заглянул к ним в голову. Это лучше сохранить в тайне. Я мог бы стереть им воспоминания — об этом разговоре с тобой и о том, что им известно о делах Ордена, но это не спасет их от пыток на допросе и мучительной смерти. Я скажу, что сам допросил их, покажу Темному Лорду их безопасные воспоминания и убью без мук. — Ты такой великодушный, Малфой, — едко прокомментировала это Анджелина. Он проигнорировал этот выпад, смотря только на Гермиону и ожидая ее решения. После увиденного на приеме Волдеморта она знала наверняка, что такое мучительная смерть, и не хотела, чтобы ее друзья прошли через это. Спасти их было нельзя — никто не мог покинуть Малфой Мэнор, не будучи в списке исключений. Оставалось лишь одно — позаботиться, чтобы Анджелина и Оливер не страдали и не выдали тайн Ордена. Труднейший выбор в ее жизни. Зажмурившись, Гермиона кивнула — это все, на что ее хватило. Драко, понимая, что она чувствует, наклонился и смазанно поцеловал в висок, вызвав у Анджелины возмущенный вздох. Разжав пальцы, Гермиона выпустила его руки и напоследок обернулась на обреченную на смерть Анджелину, которая так и не выдала ей причины, по которой они с Оливером оказались здесь. — Прости… — со слезами на глазах прошептала Гермиона. — Простите, что не могу помочь. Ей показалось, что Анджелина смягчилась. В ее темных глазах что-то всколыхнулось. Она будто решалась на что-то и, воспользовавшись тем, что Драко направился к темнице, в которой находился Оливер, произнесла одними губами: — Они идут. Гермиона в который раз за этот вечер почувствовала, как сердце ухнуло в пятки. Орден идет за ней. Грядет штурм Малфой Мэнора. И, что еще ужаснее, Драко об этом тоже известно.