И тот, кто был никем, станет всем

      — Вот эти туфли. Ты понимаешь, что всё должно быть идеально?       — Да, госпожа.       — И вот этот клатч.       Аллегра крутится перед зеркалом, придирчиво себя рассматривая. В это утро хотелось превзойти себя и быть как никогда красивой, будто не в гости к своему парню собиралась, а отвоёвывать город. Аллегра смотрит на волосы, забранные в сложную и витиеватую причёску; на приталенное нежно-голубое платье и белые лодочки на высокой шпильке. Макияж идеален — не зря над ним старался лучший визажист Италии.       Ей хочется познакомиться с той, которую Дино вытащил из борделя, и посмотреть, что же там за девушка. Аллегра уверена в Каваллоне, но какая-то часть её хочет на неё посмотреть и, чего греха таить, оценить. Ей льстит, что при своей привлекательности и популярности среди женщин любых возрастов (Дино нравится всем), единственная, на кого он смотрит — она.       Встречает её в резиденции Ромарио, а не Донна, и начало уже неплохое, думает она, следуя за ним в гостиную. Дино улыбается, рядом с ним стоит, видимо, Сильвия. На ней чёрная обтягивающее платье немного ниже колена на толстых бретелях. Аллегра вынуждена признать, что она недурна собой: тронутая загаром кожа, зелёные глаза, каштановые волосы, забранные в пучок. Аллегра, разбирающаяся в моде, подмечает — одень её во что-то, что подчеркнет красоту, и от неё глаз будет не оторвать.       — Привет, — он приобнимает Аллегру за талию. — Аллегра, познакомься с Сильвией. Сильвия, это Аллегра, моя девушка.       — Синьорина Аллегра, — голос у неё приятный, мелодичный. Манерам научена, Аллегра мысленно ставит плюс работе Ромарио. — Рада знакомству.       — Взаимно, — говорит Аллегра. — Ты останешься с нами? — обращается к Дино.       — Я бы хотел, но у меня через полчаса совещание. Увидимся позже, хорошо? Сильвия, зайди ко мне в кабинет часов в пять.       — Хорошо, босс.       Сильвия разливает по чашкам ароматный чай.       — Вы…       — Можно и на ты, — Аллегра продолжает смотреть на неё. — Наконец-то мы познакомились. Должна признаться, я приятно удивлена. Представляла кого-то более…       — Как типичную девицу из борделя? — подсказывает ей Сильвия. — В откровенных нарядах, с ярким макияжем и глупым смехом?       — Да.       — Я не всю жизнь провела в этом месте. У моей мамы была жизнь до, — негромко произносит Сильвия. — Не от счастливой судьбы она стала заниматься проституцией. Знала несколько языков, была переводчицей. Как выяснилось, на честную жизнь не прокормишь ребёнка и не обеспечишь ему достойное существование. Я знаю французский. В борделе я больше занималась умственной работой — с кем-то пообщаться, написать письмо.       — Но клиенты у тебя всё равно были? — говорит Аллегра и осекается. Не так её воспитывали. Совсем позабыла о манерах и приличии, когда разгорелось любопытство. — Прости, это невежливо.       — Ничего. Были. Не так много, но были.       Слова звучат буднично, и Аллегре, выросшей в роскоши, слышать всё это дико. Но Сильвия не выглядит сломленной. Спину держит прямо, ведёт себя уверенно и спокойно.       — Мне как-то неудобно, что я начала наш разговор с такой темы. Хочу загладить свою вину и пригласить тебя куда-нибудь на выходных. На шоппинг или в резиденцию. Ты примешь приглашение, если не будешь занята?       — Приму. Спасибо, синьорина Аллегра, — Сильвия улыбается. Аллегра отмечает, что у неё приятная улыбка, из-за которой появляются ямочки на щеках. Может, мелькает у неё мысль, мы вполне могли бы стать неплохими приятельницами. И в невероятной перспективе — подругами.       Друзей ведь у неё совсем нет.