Ты не виноват, что справился

Last Christmas,

На прошлое Рождество

I gave you my heart

Я отдал тебе свое сердце,

But the very next day, you gave it away

Но ты его вернула на следующий день.

***

      Я иду по улице.       Мимо проходят люди. Много людей. Все для чего-то созданы, поэтому куда-то стремятся.       Торопятся. Опаздывают. Гуляют расслабленно.       А я иду домой.       Я опаздываю. Но не тороплюсь. Я тоже гуляю, не спеша.       Домой по определению нельзя опаздывать. Но там меня ждёт Лера. Даже не ждëт — выжидает, чтобы сорваться.       Она снова ревнует. Она снова кричит и психует. Снова бьёт посуду.       «Снова» равносильно «всегда».       Я не хочу туда.       Её квартира никогда не была мне тем самым домом, уютным гнездом или как там говорят; разве что в самые первые наивные дни. После мне неизменно хотелось вернуться на этаж ниже.       Лера не знает, что я не продал свою квартиру — ей до меня нет никакой разницы. Я так, для «поорать», «побеситься», «получить деньги». Я уже и не понимаю, какие нити ещë надрезать, чтобы всë наконец-то обрушилось. Какие нас ещë держат?       Они вообще существуют?       Я уже «дома».       Возвращаясь в свою комнату, которая, ха, какая ирония, никогда не была моей полностью, словил её злобный взгляд. О чëрт. Она опять наорëт на меня.       Опять-снова-всегда.       Ожидаемо, всë так и происходит. Я Ванга нахуй.       Я не стал разбирать, что она мне прокричала напоследок. Текст уже выучен наизусть, пластинка потрескалась, граммофон заело.       Снова угрозы ответной измены. Угрозы выселить меня на лестничную клетку. Угроза расстаться.       Я в комнате.       Здесь тихо, спокойно. Ни у кого не срывает крышу, никто не истерит.       Прекрасно.       Хотелось лечь прямо так, в стильном агентском костюме. В чёрном пиджаке и галстуке, таких же брюках. В белоснежной, местами мятой рубашке.       Хотелось уснуть и не просыпаться. Хотелось просто дожидаться своего конца.       Пересилив себя, я переоделся в домашнюю одежду. Сложил снятое аккуратно на полочку, в шкаф.       Всю свою шпионскую технику я убрал в ящик. Ящик на ключ, ключ в место понадёжнее. Всё как всегда.       Я упал на кровать.       Тёплое одеяло, мягкая подушка, удобный матрас. После столь насыщенного дня мне каменный пол покажется райским облачком.       Работа выжимает из меня все соки. Дом — ещё больше. От меня уже — внешняя оболочка, рисуй, что хочешь, лепи поверх себя.       С Лерой говорить нормально стало невозможно. Да и просто говорить.       Вначале я пытался, правда. Но разве её переубедишь? Это нереально, что-то на грани фантастики и безумия.       Петя съехал от нас недавно.       После этого она ожесточилась ещё сильнее.       Казалось, младший брат не давал её иррациональному гневу вырваться. Теперь его сдерживать стало некому и нечему. Интересно, она всегда была такая гнилая внутри, и я был слеп, или со мной, взрослея, она раскрылась подобно ядовитому цветку?       Мы больше не были той парой счастливых, полных веры и надежды подростков, которые впервые влюбились, а удача улыбалась им: влюбились-то взаимно. Сейчас мы были врагами. Стояли по разные стороны реки.       А удача смеялась в лицо: влюбились фальшиво, несчастно. А удача напоминала змею перед атакой.       Сегодня в нас обоих нет и капли простейшей симпатии друг к другу. Нет веры, нет надежды — разбились о тротуар, прыгнув с окна нашей квартиры, и порой хочется вслед за ними. Мы буквально ненавидим того из нас, кто уже не любит так, как в наш первый поцелуй.       Я не знаю, зачем она продолжает это. Эти бессмысленные отношения, которые уже никогда не спасти, тем более еë сомнительными способами.       У меня нет ни времени, ни сил с ней разговаривать.       Но я пытался.       Она послала мою идею мирно похоронить наши отношения, заруинить, принести по гвоздичке на могилку и забыть. Больше я попыток не делаю.       Примерно пятнадцати хватило.       Она учится, гуляет со знакомыми и подругами, наслаждается жизнью, пока я не прихожу домой.       Ей не стыдно трахаться с Игорем на моей постели. Видимо, совсем.       Я тогда ничего не сказал, просто дождался их на кухне. Чувств не было. Было никак. Она даже не стала оправдываться.       Поцеловала его на прощание и ушла к себе спать.       Я без понятия, кто такой Игорь. И наши соседи, которые слышали их стенания и крики имён друг друга, тоже.       Я не изменил ей ни разу. Но она себя так оправдывает.       Оправдывает моей изменой.       Лера рассказала это сама, когда вливала в себя шестую бутылку вина. Рассказала, что было когда-то, что я точно.. Я же не мог иначе, я же неверный пëс.       Она живёт на мои деньги, которые я приношу домой в достатке.       Я не тупой.       Я знаю, что могу просто в один вечер пойти не в Лерину — никогда уже не нашу — квартиру, а остаться на этаже ниже. И продолжить жить там, как и было до этого всего.       Но там у меня практически нет вещей. А внутри меня нет сил выслушивать очередную порцию оскорблений от, когда-то, моей девушки. Я еë любил больше всего на свете.       Любил.       Уже не люблю.       Я засыпаю с камнем на душе.       Завтра всё будет так же, как и всегда.

***

      На часах лишь полшестого утра, а я уже закрываю входную дверь.       Проснись я позже, пришлось бы столкнуться в коридоре с Лерой. Не хотелось портить себе с утра пораньше настроение. Не то, чтобы таковое вообще было в наличии.       Я иду до ближайшей открытой кофейни. Там все меня знают.       Редко к ним заходят так рано.       Я беру капучино без сахара, какую-то булочку, которую «только сегодня привезли, даже ещё тёпленькая», и выхожу из заведения.       Вызываю такси.       Пока жду, успеваю съесть выпечку и выпить пол стаканчика кофе.       На морозе прохладно, но не критично. В салоне автомобиля можно будет согреться.       Пустая улица отдавала блеском света фонарей.       Светать начнёт ещё не скоро.       Я выбросил пустой стаканчик в рядом стоящую урну. Подъехала машина.       В салоне было нагрето, как и ожидалось.       Мы быстро доехали до места назначения. Расплатившись, я вышел на улицу.       Моё лицо обдало морозным ветром. Колкие снежинки пронзали кожу ледяными иглами.       Бодрит не хуже кофеина.       Я иду вперёд.       Под моими ногами хрустит свежий снег. Ночью был снегопад.       А я иду дальше.       Идти недалеко. Пара минут — и я уже на месте.       Конфиденциальность «Эпсилона» зашкаливает. Даже прямиком до здания не доедешь.       Я внутри.       Здесь тепло и комфортно. Снимаю куртку и отдаю в специальный отсек.       В театре — гардеробщица, у нас — робо-рука, которая распознаёт твою вещь по фейс-айди.       Затем прохожу по широкому коридору.       Алиса попросила явиться лично.       Вот только загвоздка: она ждёт меня к восьми. А сейчас нет и половины седьмого.       Снова придётся шарахаться по всему комплексу, ища, чем заняться.       Ох.. И опять это «снова».. Уже осточертело.       Я беру какой-то напиток в автомате и сажусь на рядом стоящий диван.       Коридор не заполнен вечно мельтешащими перед глазами, суетящимися сотрудниками, — как бывает обычно — а выглядит достаточно пустым для такого места, как «Эпсилон».       Я ставлю себе будильник на без десяти восемь. Поспать ещё часок-полтора лишним точно не будет.       Я убираю телефон в карман и откидываюсь на высокую спинку дивана.       Засыпаю сразу.

***      

      В кабинете Алисы светло, нет визуального шума.       В этой небольшой комнатке мне, честно, всегда было комфортно.       Я сижу на стуле перед столом, пока она находится по другую его сторону.       Что немного странно — её взгляд обеспокоенный, с толикой грусти.       Алиса в принципе никогда не ходила вокруг да около, поэтому быстро начала со мной беседу. Сразу по делу, не отвлекаясь на «разговор о погоде».       Оказывается, я устал настолько, что это стало заметно.       Это видели все сотрудники, с которыми мне приходилось контактировать. Не только Невер и Джек.       Что на миссиях я стал более рассеянным, есть изменения во внешности.       Я не особо удивился поднятой теме. Скорее — вообще.       Алиса беспокоится о своих подчинённых, а моя постоянно уставшая физиономия явно далека от той восторженной мордашки, которую когда-то привёл сюда устраивать Невер.       Я знал это.       Но спать побольше не получалось: Лера. То Игорь, то «ревность».       А ещё, как оказалось, я сильно исхудал. Видимо, настолько, что это аж стало ужасающе.       Я кивал головой, пропуская всё мимо ушей, успевая улавливать суть той или иной темы.       Уже почти задремавшего меня разбудил громкий хлопок в ладони. Нет, видимо, всё-таки задремавшего, если не сказать: уснувшего.       Ещё раз окинув меня своим внимательным, проницательным взглядом, Алиса объявила мне небольшой отпуск на четыре дня.       На все мои возмущения, — в которые я пытался вложить как можно больше истинного недовольства — она никак не отреагировала.       Сказав, что займёт Невера бумажной волокитой, она выставила меня за дверь.       Немного подумав, что мне делать, я поехал обратно домой. Может, повезёт, и Лера ушла куда-нибудь.

***

      Удача была на моей стороне.       Леры дома не было, а в морозилке даже нашлись пельмени.       Закинув в кастрюлю всю пачку, я принялся ждать закипания.       Главной целью было — не отключиться нахуй.       Но, как опытный борец со сном, я смог одержать победу в этой схватке, и с даже, — не пойми откуда взявшимся — наслаждением, сумел съесть всю порцию.       И, — несмотря на то, что время суток другое — действия мои те же. Снять одежду, убрать технику и с удовлетворением уснуть.       Какая разница, в конце концов?

***

      Сначала я даже не понял, от чего проснулся. Но уже через пару секунд я сообразил: моя личная головная боль. И здесь нет никакой романтической подоплëки уже давно. Никогда.       Лера кричала на меня, пока я пытался понять, за что на этот раз.       Мой взгляд метнулся к ней за спину. Игорь. Я, впрочем, так и думал.       Всё ещё пропуская всю её тираду мимо ушей, я вышел из комнаты и поплëлся в ванную.       Меня окатило ледяной водой с ног до головы.       Привычно-бодряще.       Тема скандала предельно проста: они в порыве страстных чувств и эмоций просто перепутали спальни. А я, какого-то хрена, не на работе.       Мы с Лерой уже немыслимое количество времени спим раздельно. Считай, с начала наших отношений.       Блять. В душе спать совершенно не удобно.       А так хочется.

***

      В квартире было пыльно. Но хотя бы всë лежало примерно так, как я и оставил.       Как только я вышел из ванной в коридор, Лера уже поджидала меня с прекрасной, поистине чудесной новостью: она выселяет меня. Как бы смешно это не звучало.       Будь у меня силы, я бы реально рассмеялся. Но их хватило лишь на то, чтобы собрать все вещи, дойти до моей старой-нынешней квартиры, закрыть входную дверь и завалиться обратно спать.

***

      Грёбаный будильник, который я забыл выключить. Хотя, может, это и к лучшему?       Ещё полусонный, я потопал в ванную. Средства личной гигиены и их необходимость никто не отменял.       Ступив на порог кухни, я вдруг резко вспомнил, что из еды у меня абсолютное ничего.       Нужно сходить в магазин.       Обычная белая толстовка, чёрные джинсы и такого же цвета куртка. Утеплённые кроссовки.       По карманам полетели кошелёк, телефон и паспорт. Мало ли. Вдруг ещё и пельмени не продадут. Не дай боже.       А, ну и ключи.

***

      И снова я иду по улице.       И снова мимо меня проходят люди.       Торопятся, опаздывают, гуляют расслабленно.       А я теперь не опаздываю. Я никуда не тороплюсь. Я гуляю. И совершенно не спешу.       И никто меня не ждëт.       До обычной «Пятёрочки» идти было от силы минут пять. Прогулочным шагом у меня это заняло девять. Отпуск же должен в чëм-то проявляться — помимо отсутствия работы.

***

      Яркие лампы в магазине неприятно слепят, режут глаза.       Я не составлял списка. Все продукты брались по наитию.       Пельмени, молоко, хлеб, какие-то соусы. Что ещё едят люди?       А, кофе. Вроде у меня даже была кофемашина.       Яйца, сметана. Замороженные овощи тоже будут кстати.       Мясо. Мне нужно ещё что-то? Вроде базовые продукты взял, большего мне и не надо.       Я пошёл на кассу.

***

      Как же дома хорошо дышится. Хоть пылью и пустотой, но всё же лучше, чем у Леры.       Разложил продукты я довольно быстро. Это в холодильник, это в шкафчик.       Не сказать, что я бодро себя чувствовал, но хоть элементарно поверхности в квартире вытереть нужно было. Я пошёл за тряпкой.

***

      Уже через час квартира была приведена в божественный вид — всего-то там убрать, тут протереть. Если бы здесь кто-то жил, было бы грязнее, а так: веяло одиночеством.       Приятным одиночеством.       Одиночеством без Леры.       На часах было 6:58 утра. Грёбанный будильник. И что теперь делать? Время семь утра, а я уже сделал всё что только можно. Будильник — зло.       А моя забывчивость — рано или поздно станет моей погибелью.       На телефон пришло уведомление.       Мой давний знакомый был крайне озадачен картиной, что открылась перед ним на улице: Лера, целующаяся с каким-то незнакомым мне парнем.       Вопросы по типу: «Она что, тебе изменяет???», появляясь, пиликали на моём телефоне чуть ли не литой мелодией, с такой скоростью приходили новые сообщения.       Я подождал, пока его отпустит от такого шока, и ответил ему, что мы расстались.       В один миг ошарашенный столь неожиданным — для многих мы, наверное, казались идеальной парой — заявлением знакомый ещё немного побомбил на Леру мне в чат, и мы попрощались на уже более спокойной ноте.       Сидя на диване, я убрал гаджет в карман, задумавшись, идти ли мне спать или нет.       Решив, что больше мне делать просто нечего, я, даже не успев подняться, услышал звонок телефона.       О, да. Конечно, растрепать о том что твой друг расстался со своей девушкой — первое дело каждого «лучшего друга». Интересно, как его хоть зовут?       Ну а Лера, давно подписанная на инсту чела, с которым ходит каждый день тусить, уже увидела столь ужасающую для неё правду. Конечно, теперь же нужно доебаться.       Она, видимо, не очень понимавшая — говорить со мной ласково, или покрывать меня трёхэтажным матом — поочерёдно использовала оба пути сохранения её — моих — денег.       Я повесил трубку.       Я мог лишь надеяться, что ей хватит благоразумия не ломиться ко мне в квартиру.       Я слишком её переоценивал.       Но хотя бы в здании были качественные в плане звуконепроницаемости стены, и из спальни этот грохот ударов, которые лишь отдалëнно могли напоминать стук, слышно не было.       Её крики, потом ответная, такая же громкая реакция соседей и тишина. Но я точно знаю: эта тишина равносильна затишью перед бурей.       Теперь выход из квартиры — угроза для моей безопасности.       Игорь, которого обеспечивала Лера моими деньгами, обязательно подождёт меня. Не один, со своими друзьями он становится гораздо опаснее, чем я — даже с реверсом.       Конечно, я могу его убить, но. Это доставит мне проблемы. А мне они не нужны. Я всё ещё не отошёл от шока, что избавился от главной проблемы в моей жизни.       Леры.

***

      Меня будит звонок телефона.       В трубке раздаётся голос Невера.       Он пригласил меня прогуляться.       Сказал, что заедет за мной на машине, и что через десять минут я уже должен стоять возле подъезда, полностью собранный и тепло одетый, так как сегодня холодно.       Не став ждать моего ответа, он сбросил трубку. Ну что ж.       16:43. Ладно, я сделаю вид, что выспался.       Раз так, значит, так. Дома мне реально делать нечего. Всё ещё обвиняю в этом будильник.       Не став заморачиваться насчёт одежды, я оделся как и вчера: в утеплëнную толстовку, пуховик, кроссовки.       По карманам я распихал всё те же предметы, что и при походе в магазин — первоочерëдной важности. Деньги — на всякий случай, мог и не брать, но взял, а ключи, паспорт и телефон — автоматом.       Снова.

Как всегда.