Из грязи в...

На следующий день в покоях Султана Сулеймана был цирк. Папаня подошёл к процессу разбирательства обстоятельно... Но начнем по порядку.  Утром меня подняли, умыли, накормили, и к моему удивлению не отправили к учителю, а нарядили покрасивее. Чуть не плюнул в собственное отражение, я со своими кудряшками и глазенками выглядел как Бэмби. Тьфу, вашу мать. Хюррем, кстати, тоже принарядилась, но  явно специально в нежной голубоватой гамме. Даже украшения подобраны скромные. А мама шарит в составлении образа.  В скором времени мы отправились к отцу. А там нас уже поджидала делегация из злобно-напугангой Махидевран, серьезного Мустафы, недовольной типо бабушки, она же Валиде Султан, она же Хавса Султан... И сурового папахена.  - Повелитель… - медово поздоровалась маменька, - Валиде... - уже поклон бабуле, - Шехзаде... - ну и Маху тоже вниманием не обделила, как и горящим гневом взглядом. - Вы звали нас.  Повелитель сухо кивнул.  - Баязет, сын мой, подойди. - сказанно сделанно.  - Повелитель. - я склонил голову.  - Махидевран говорит что ты лжешь. - я тут же поднял голову и твердо посмотрел на Сулеймана.  - Я сказал правду. - голос звучит твердо, насколько это возможно в нынешнем теле. - я не лгал.  - Это твоя мать тебя заставила так …? - прошипела Махидевран. Султан взглядом заставил ее заткнуться.  - при чем тут мама? - я зло посмотрел на женщину, - вы просто нас не любите! Вы же сказали: чтоб больше к моему Шехзаде своих не посылала! А потом: что с щенка взять! Я слышал! Отец! Я правда слышал! Я бы не посмел врать вам! - вид оскорбленной невинности… а мать гений, образ Бэмби играет не меня.  Сулейман оглядел меня пылающего негодованием. Оглядел нервную Махидевран. Вздохнул...  - Баязет, ты говоришь правду? - о, а голос Мустафы звучит даже слегка потерянно.  - Ты мне тоже не веришь? - я скуксился словно хочу заплакать. - Эсма ведь тоже слышала. Спросите у нее!  - не думаю что стоит, она ведь служит Хюррем… - мда... Папа а ваша жёнушка вообще не блещет умом. Ей бы ветошью прикинуться, и молчать.  - Махидевран! - прикрикнул Султан, - ты смеешь мне советы давать?! Стража! Приведите Эсму-хатун!  Так как служанка стояла за дверями, тут же зашла в покои.  - Повелитель… - девушка склонилась, да так и застыла.  - Скажи хатун,  что случилось вчера когда ты привела Баязета к Мустафе.  - Я, как обычно привела Шехзаде Баязета к Шехзаде Мустафе, и стала ожидать его в конце коридора... Шехзаде очень рад когда его провожает брат. Но в этот раз Шехзаде привела Махидевран Султан... - девушка замолчала, боязливо косясь на озвученную мадаму.  - Дальше хатун, я хочу знать, врёт ли мой сын.  - Махидевран Султан сказала передать Хюррем Султан, чтоб больше не присылала Шехзаде… и мы ушли...  - Ещё что нибудь? - ты ещё больше на нее порычи, поможет разговорить, ага.  - Повелитель, не знаю смею ли я это сказать...  - Говори.  - Гюльшах сказала Госпоже что Шехзаде ее испачкал...  - Я не специально…  - Тихо Баязет. Дальше.  - А Госпожа ответила: что с щенка взять. - Эсма сжалась, словно ожидая кары. Простите Повелитель, я...  - Можешь идти хатун. - отец жестом указал на дверь. Оу, а папаня зол. – Хюррем, уведи Баязета...  *** Мда... Никогда не думал, что скрыть искреннюю радость так сложно. Особенно тяжко было когда я узнал о решении папаньки: Маху закрыли нахрен в покоях, запретив выходить без разрешения самого Сулика, до самого отъезда бразэ в санджак.  Ну что ж, первый шажок в сторону трона мной сделан, теперь стоит дождаться комы папашки с благополучным выходом из неё, и можно будет, медленно но верно, делать дальнейшие шаги. Главное не торопиться, быть обстоятельным, хитрым... Короче, не быть лохом в стиле Баязета сериального, типо сила есть - ума не надо.  Ещё в прошлой жизни я знал что время всегда работает против нас. Перевожу: когда не надо или все хорошо, летит быстрее пули, но когда все херово, или чего-то ждёшь, ползет черепахой с перебитыми лапами. Вот и сейчас, дни словно растягиваются бесконечной резиной, медленно-медленно...  В день медицинских пыток над Джахангиром я еле сдерживался что б не начать лыбится как дебил, из-за этого пришлось даже сесть на диваньчик и застыть в одной позе, уходя глубоко в подсознание дабы не вызвать лишних пересудов и не потушить образ мальчика-зайчика. Хорошо хоть от общей обстановки мое поведение списали на переживание. Ну да, ну да, прям обволновался весь и истериками покрылся.  Нет, все же предзнание иногда не есть хорошо, вот например сейчас, Джиха в ауте, падишах в ауте, а я внутренне спокойнее удава, ведь в курсе: усе будет заябись. А вот Хюррем на нервяках, все ждет гадостей от выползшей из своих комнат Махидевран. Не, ну я, конечно, не удивился если бы эта лободырая попыталась нагадить, но сейчас ей это не с руки,  ибо бабуля Хавса, находясь и так в раздрае, от любого неверного телодвежения Махи, явно устроит ей небо с овчинку. И, таки, будет права. И таки надо ей в этом помочь, помню я один охерительный диалог маман с Махой над бессознанным падишахом, было бы очешуенно навести бабулю на него... Но как?  Думал долго, даже чуть мозг от напряга чуть не скис, но все же родил идейку. И тут же приступил к исполнению.  Самым сложным было уговорить Эсму отвести меня к Валиде Султан. Но выдержать нытье  ребенка на протяжении нескольких часов не дано никому, служанке тем более. Она ведь даже лещем животворящим меня заткнуть не может. Хе-хе.  Так что долго ли, коротко ли, но мы таки почапали к бабуле.  Хавса приняла меня радостно, хоть и второпях, явно собиралась бдеть над бессознательным сыном. Под это дело я строя печально-осознанные глазенки я выторговал разрешение приходить на час к отцу вместе с Валиде, в смысле, я на час, она на как придется.  Маман словно пребывая в прострации несколько дней не замечала моей самодеятельности, пока мы с бабулей с Хюррем не столкнулись непосредственно над телом Сулеймана.  К моему удивлению, мама повела себя неожиданно, вместо ругани и злости, обняла и расцеловала, приговаривая:  – Мой мудрый сынок, как же ты переживаешь... – О! Я уже мудрый? Лестно.  Ещё через пару таких визитов я искренне, что пиздецки удивительно, начал переживать за рассудок свой маман. Она практически двадцать четыре на семь была подле повелителя, даже не всегда замечала что пришли мы с бабулей. Как бы кукухой не поехала... Поделился переживаниями с Валиде, и кажется та по новому взглянула на невестку, что опять же мне на руку.  В один из вечеров Хавса была особенно напряженной, на мой вопрос о том, что её дополнительно расстроило  ответила: "Ничего, мой львёнок, просто людской подлости нет предела. " Мда... Видно подслушала, таки, мечты Махидевран, и запереживала ещё и за нас с братьями. А позже добавила, что после посещения отца мы с братьями и Михримах едем к припизднутой  Хати. Ещё раз - мда.  Но к отцу мы все же пошли, почитали молитвы, а я устав смотреть на заплаканное лицо матери попросил бабушку выйти со мной на балкон. И сам неожиданно для себя расплакался уткнувшись в бедро бабушки. Видимо все же детское тело, и наблюдение за страданием, пусть не родной, но матери... Хотя к черту! В этом мире самой что ни есть, родной!  Короче я протек основательно, рыдал тихо, беззвучно, страшно, как в своём прошлом детстве.  – Баязет... – только выдохнула Валиде опускаясь передо мной на колени, и позволяя уткнуться ей в плечо. – все будет хорошо, мой сын вернется к нам... – шептала она поглаживая меня по волосам.  Вскоре у меня кончились слезы, стало как то даже стыдно за сие представление.  – Простите меня Валиде, я не должен был плакать, это не достойно мужчины...  – Когда плачет душа, это нормально и для такого сильного шехзаде как ты. – бабушка слабо улыбнулась. – Не достойно плакать из-за капризов и пустяков. А...  – ... Если пальцем их тронешь, я тебе глаза выцарапаю! – послышалось яростное шипение Хюррем из покоев Сулеймана. Мы с Валиде переглянулись и медленно пошли на звук.  – Советую тебе попридержать язык, ведь твоя судьба в моих руках... – Оппа! Да ладно?! Эпический диалог прям перед Хавсой! Трындец Махи, Валиде ее за это не простит. Главное чтоб не вмешалась. Вцепился в бабушку с отчаянным видом.  Когда Махидевран сказала про печальный конец детей Хюррем, Хавса до боли сжала мою ладошку своей рукой и посмотрела сначала на меня, а потом в комнату. Хм... Вот теперь понятно от кого у папани такой убийственный взгляд, от его матери.