Операция "БЕЛУГА"

Суббота. В юношестве это был Валькин любимый день недели. В субботу не было тухлой школы, отец с утра готовил что-то безумно вкусное, мама возвращалась из очередной поездки, а вечером приходил Розка, и они вместе лабали на гитарках, а потом смотрели по телеку всякую дребедень до самой ночи. Сейчас ни матери, ни Розы рядом не было, а вот Таня и Ричард сегодня никуда не собирались. Сидели на кухне, пили чай, покачивая люльку с Маргошей, болтали о чём-то. Валя зашла как раз в разгар их беседы, сонно потёрла глаза и уселась за стол. — Good morning, пrинцесса, — широко улыбнулся Ричард, оглядывая заспанную дочь. — Здорóво, отец, — на автомате выдала она и только потом поняла, какую ошибку совершила. Лицо Ричарда вытянулось. Вряд ли он подумал на что-то конкретное, но вот хозяина этой фразы точно знал. — Как тебе спалось, Валюша? — спасла ситуацию Татьяна. — Всё работаешь, работаешь. Устаёшь очень, да? — Есть такое, теть Тань, — скрывать бессмысленно, потому что это чистая правда. — Хорошо бы выходной хотя бы провести дома. А то я, блин, обещаю вам, обещаю, а по итогу нихрена не получается. — Ой, ну что ты, darling, мы с Таньюшкой всё пrекrасно понимаем. Тrудоголизм у тебя точно от меня. — Валенька, а что у тебя завтра? — поинтересовалась Таня. — Должен быть выходной, — прикинула она. Воскресенье, там обычно только попойки или банкет какой-то. — Ой, как здорово. А пойдёмте завтра гулять в парк все вместе? И Маргошу возьмём, малышку нашу. — Да, я только за, — воспряла духом Сапогова. — М-м-м, Татьяночка, отличная идея, — Ричард кивнул. — Тогда rешено. Завтrа утrом нас ожидает семейная пrогулка. Раздался звонок телефона, и Сапогов неторопливо поднялся, чтобы снять трубку. — Кваrтиra Сапоговых. Rичаrд у аппаrата, — с улыбкой произнёс он, прикладывая телефон к уху. Но улыбка медленно сползла, когда он услышал, кто по ту сторону и что этот человек хочет. — Валюшка, come here. И тут до неё дошло. Господи, ну какой идиот будет звонить ей по городскому, если дал другой. Она срывается с места и бежит к телефону. — Я слушаю. — Синичка, карета подана, — раздался на том конце провода голос Гриши. — Ты мне скажи, зачем ты звонишь сюда, если у меня другой телефон есть? — Правда? А я думал, он у тебя уже второй день выключен. Синичка, технику подзаряжать иногда нужно. Валя проматерилась про себя. Ну конечно! Он же сел не так давно, а она совсем забыла. — Выйду через пару минут, — коротко сообщила она и положила трубку. Маршрут был перестроен в свою комнату, но по пути её перехватил отец. — Валюша, dear, мне очень не нrавится, что ты кrутишь дела с нашим пrезидентом. Доrогая, он опасный human, понимаешь? — глаза Ричарда светились беспокойством из-за толстых стёкол. Вале снова стало стыдно. Только приехала, а уже заставляет отца волноваться. — Пап, — она положила руку ему на плечо. — Я не могу сейчас всего рассказать, ещё не время. Позже ты поймёшь, обещаю… — Я знаю, что ты не сделаешь зла, honey, — Ричард поджал губы. — Я беспокоюсь only о тебе. Ты не знаешь, на что способен Стrельников. — Я обещаю быть осторожной, пап, — Валя улыбается ему. — А теперь мне нужно собираться. Поговорим после. Она скрылась за дверью своей комнаты, а вскоре вообще покинула квартиру. Ричард мог только наблюдать из окна, как её увозит чёрная Волга.

***

Эта суббота в жизни Фантомасов должна была стать очень особенной. Это Шершанский понял с самого утра, только-только оторвав голову от подушки. На него нахлынула такая волна решимости, какой он уже очень давно не испытывал. Силы нашлись даже на то, чтобы с первого раза встать с кровати, а не валяться в ней ещё несколько часов после пробуждения. Шершанский ощутил такой прилив радости и счастья, будто вот-вот исполнится его самая заветная мечта. Хотя, почему будто? Вообще-то Яша и правда очень давно влюблён в Розу и, пожалуй, признаться ему тоже желал довольно продолжительное время. Слова Белуги его обнадежили. Она знала Розу ещё задолго до Яши, соответственно определённая логика в её размышлениях была. Не просто так же Робот с ним возился всё это время? Дружбой тут и правда не пахнет, особенно если взять в расчёт тот случай с… Шершанского передёрнуло. Угораздило его так, конечно. А Роза всё равно спасать полез, даже принять его готов был после всего, что он сделал. Это о многом говорит. У Яши, наверное, терпения бы не хватило. Решительный и окрылённый он выходит из комнаты, надеясь застать Розу на кухне или в ванной. Ну, или в их студийке на крайняк. Но его нет нигде. Ванная пустует, в студии лежит одиноко гитарка, на кухне даже чайник не свистит. Яша, конечно, удивляется. Куда это он в выходной намылился? Почему не разбудил, не предупредил, записки не оставил? С другой стороны это радует. Есть время приготовить что-то особенное для таких новостей. Нужно, чтобы этот день запомнился надолго. После недолгого изучения содержимого холодильника, решено идти в магазин. Яша готов сам себе по голове настучать. Нужно было с Валей поговорить, позвать её на помощь. Так и быстрее бы вышло, и вкуснее. Сам-то Яшка готовил нечасто. С другой стороны… — Да н-нет, б-блин. Если бы Р-роза её сейчас увидел з-здесь, то был бы ваще к-коллапс… — логически заключил он. Поход в магазин занял не больше двадцати минут, зато тащил на себе Шершанский немногим меньше, чем вчера Валька. Хотелось забабахать такой праздничный ужин, чтобы Розка от удивления забыл как его зовут. Хотя нет, в такие крайности, пожалуй, не нужно впадать. Кулинарная книга у них валялась где-то в недрах квартиры, так что нужно было сначала найти ее, а потом уже приниматься за приготовление. В пакете покоилась бутылочка игристого. Яша, конечно, не пьёт особо теперь, но ради такого повода… На кухне закипела работа. Овощи активно нарезались, курица натиралась специями и плавалв в маринаде, на тарелке появлялась нарезка, а ещё откуда-то Яшка вытащил свечи. Его щеки порозовели. Нет, Роза сразу догадается, по какому поводу такой пир горой. Свечи сразу придавали обстановке некоторую интимность. — Ну и л-ладно, б-блин, — Шершанский обещал самому себе дойти до конца. — Ч-чего резину т-тянуть. Немного не рассчитав время, он закончил как раз к четырём, когда для обеда было поздно, а для ужина слишком рано. Вынимая ароматную курочку из духовки, Яша довольно улыбнулся. Оставалось надеяться, что это хотя бы съедобно. Роза всё не появлялся, и Шершанский начал всерьёз переживать. И за то, что Робот ничего не сказал, когда уходил, и за то, что сейчас вся его стряпня остынет и будет совсем невкусной. Но в эту секунду повернулся ключ в замке, и Шершанский торопливо принялся зажигать свечи. — Шершень, блин, ты где есть? — раздалось из коридора. Яша, погасив спичку, метнулся на голос, чтобы встретить возлюбленного. — Р-роз, б-блин, ты где был? Сегодня же с-суббота, — он привалился к стене, глядя на запыхавшегося Розку. — Да, б-блин, мне чето поведение Белуги нихрена не нравится, — поделился Робот. Он был хмур, как-то вяло стянул с носа очки и, скинув ботинки, провел руками по лицу. — Я нихрена не понимаю, Шершняг. Я, блин, конечно тоже не прав был, наговорил ей всякого, но чето там неладно. Был я у неё в баре этом. Странно всё как-то. Говорят, что она со Стрельниковым видится часто. Напрягает меня это. Шершанский сдвинул брови и задумался. Валя ничего не говорила про то, что она с бандитами связалась. А если так, то понятно. Понятно и то, почему она молчит, и то, почему сейчас не пытается восстановить с Розой связь. — Э, Шершняг, — из раздумий Шершанского вывел голос Робота. — А чё это там у тебя так пахнет, а? Яшка засуетился. Так задумался, что совсем забыл, к чему так долго готовился. — А, б-блин, точняк… П-пойдем, — Шершанский схватил Розу за запястье и потянул с собой на кухню. А там Робот буквально застыл в дверях с отвисшей челюстью. Его прекрасные глаза округлились, и он оглядел то разнообразие, что стояло на столе. — Охренеть, блин, Яш, ты че и такое умеешь? — Роза всё смотрел и не мог оторвать взгляд, а Шершанский только и мог краснеть застенчиво за спи ной. — Б-блин, да ладно т-тебе, — он опустил взгляд и улыбнулся уголками губ. — Давай, б-блин, иди за стол. Всё остывает… Они вместе сели за стол, и пока Роза пытался понять, что происходить и о каком важном празднике он забыл, Шершанский заботливо наполнил тарелки и разлил алкоголь по бокалам. — А-э, — ему было неловко спрашивать, но на ум правда ничего не приходило. — Яш… У нас че, блин, какая-то круглая дата? Или праздник? Яблочный спас празднуем, блин? — Д-да нет, вроде, — Шершанский пожал плечами, немного сконфуженно набирая овощи на вилку. — Так, мистер тихушник, нахрен, ты че там, блин натворил, а? — в душу Розы закрались подозрения. Просто так такие столы не накрывают. — Д-да Р-роз, б-блин, я ниче не делал. — А чего тогда? — Роза попробовал. Яша никогда не готовил раньше, так что такой кулинарный талант стал для Робота открытием. — Блин, Шершень, это ваще какой-то коллапс… — Ч-что, невкусно? — Яша чуть вилку не выронил от огорчения. — Не-не, Шершень, не, это ваще супер. Пища богов, блин, Саня позавидует, ю ноу? — тема поглощения пищи увеличился вдвое. Роза пока не притрагивался к игристому. Кажется, еда увлекла его гораздо больше. А у Яши как камень с плеч упал. Вкусно. Не зря старался. Роза как-то смотрел на него странно. Осторожно как-то, будто бы даже напряженно. Ожидал подвоха, и подвох поступил. Шершанский выдохнул и начал: — Р-роз, мне поговорить с т-тобой нужно, — он отложил вилку и взял в руки бокал. Страшно. Руки трясутся, поджилки ходуном ходят. Всякое бывает, блин, а вдруг Белгуа ошиблась? Что, если он и правда просто друг? А вдруг Роза вообще по девочкам? Роза напрягся еще сильнее. — Блин, Шершень, не нравятся мне эти твои разговоры, ради которых нужно столы наготавливать, ю ноу? — он поёжился. Кажется, свечи его на нужную мыслю не натолкнули. — Р-роз, — Шершанский собрался с духом и начал. — Я, б-блин, долго думал, как т-тебе об этом сказать, особенно после в-всей той дичи, что п-произошла… И, б-блин, надумал. Н-наш Б-багровый Фантомас уже столько, б-блин, всего пр-рошел, и… — Шершень, блин, не томи, а? — не выдержал Роза. Даже рука начала какой-то ритм причудливый отбивать. Волнуется. — Р-роз, — Яша поймал его ладонь своей, покусал губы, пытаясь вернуть себе былую уверенность, а потом посмотрел ему прямо в глаза и продолжил. — Я, к-короче, давно сказать хотел, но п-постоянно хрень какая-то… В общем… Я т-тебя люблю… Оч-чень… Не как дружбана. Ю ноу? Лицо Розы сначала вытянулось, потом как-то расслабилось, а потом он перехватил ладонь Яши в свою и сплел их пальцы. — Блин, Шершень, че так пугать, а? Ну я тебя тоже, типа, ю ноу? Тоже не как дружбана, андерстенд? — Андерстенд. И почему-то так легко стало. Будто и не было этих многолетних сомнений, переживаний, глушения чувств в черняжной дичи, нелепого расставания. Всё так до жути правильно. Яшкина ладонь в Розкиной, ужин на двоих, игристое. — В-выпьем? За л-любовь? — Шершанский поднял бокал чуть выше, как бы салютуя им. Но Роза покачал головой. Он вдруг поднялся из-за стола, перегнулся к Яшке и коснулся его губ поцелуем, удерживая ладонь на тыльной стороне шеи. Шершансикй замер, но вскоре оживился и тоже привстал, чтобы им обоим было удобнее. Через несколько минут их поцелуй был прерван, но к ужину уже никто не вернулся. Вино и бокалы перекочевали в зал вместе с влюбленной парочкой, и уже там поцелуи не прекращались до самой ночи.

***

Дорога до дома рукавов прошла в молчании. Её вез один из ребят, но с ним Валя была не так хорошо знакома, так что вести разговор не решилась. Да и не до этого. Скоро вылазка, а вылазка дело серьезное. Если честно, было немного страшно. Она совсем дилетант, новичок полнейший в бандитных делах. Что, если она только всё испортит? Что, если Артема подведет? М-да, позитива Вале не занимать. Она, кстати говоря, уже переоделась в черное, чтобы не тратить на это время. Наверное, два человека в черном, крутящиеся около дома, будут смотреться странно, но Сапогова не хотела об этом думать. Ей бы не напортачить нигде. Машина тормозит на заднем дворе. Валя выходит, прикрывает за собой дверь и идет внутрь уже по знакомой дороге. В главном зале она встречает Артема, который проверяет оружие и заряд на телефоне. — Привет, Тёмыч, — она жмёт ему руку. На её голос, кажется, выходит и Гриша. Сегодня он какой-то особенно хмурый и напряжённый. — Привет, куколка, — ого, у него новые прозвища заготовлены. Это даже интересно. — Ну, как ты? Готова к первой серьезной миссии? — Привет. Да, вроде того. Если к подобному вообще можно быть готовому. — Это верно, — он еще раз взглянул сначала на сына, потом на нее, а затем вдруг стянул с лица очки. И Валя задохнулась, когда увидела, какие прекрасные у Стрельникова глаза. Тот, к счастью, был слишком занят своими переживаниями, а потому не заметил никаких изменений. — Давайте договор. На рожон не лезем, если грозит опасность, мчим домой. Как говорят американцы, кто на рожон лезет, тот домой не приходит. — Не говорят так американцы, Гриш, — Валя закатила глаза, но улыбка сама рвалась с губ. — Я не шучу, синичка. Вы нам живыми нужны, а не мертвыми. Артём с Валей кивнули, и Стрелецкий-младший ушел в машину, а Сапогова осталась с Гришей наедине. Они стояли какое-то время, молча глядя друг на друга, но Стрельников подал голос первым: — Синичка, — он выждал небольшую паузу, будто намереваясь что-то сказать. — Ты знаешь… Артёмка тебя в обиду не даст, но и ты будь осторожнее. Тебе нужно будет попасть в квартиру моего братца. Да, будет тяжело, ты не знаешь, что именно искать, но такова наша бандитская жизнь, понимаешь? Ты юркая, сообразительная. Мы взяли фотоаппарат, отщелкаешь его квартиру, потом покажешь, что вышло. Нужно понять, что он задумал, иначе придёт конец всему Катамарановску. — Я понимаю. Затем тут и собрались, — невесело усмехнулась Валя, глядя себе под ноги. Опасность. Раньше самой большой опасностью в ее жизни были наркотики и отсутствие денег. А теперь вот как… Но вдруг стало так тепло, что Сапогова невольно подняла голову. Гриша шагнул ей навстречу, смыкая ладони в объятиях. Наверное хотел, чтобы Валя почувствовала себя уверенней. Как бы то ни было, Сапогова обняла в ответ, прижимаясь ухом к широкой груди. Его сердце билось быстро-быстро. Боится. Валя тоже боится, но не за себя, а за то, что может больше никогда не увидеть этих прекрасных людей. Гришу, Артема, Яшу, Розу, дядю Кешу, папу, Таню, Маргошу. — Всё с нами будет хорошо. Артём с опытом, а я… Не в таком дерьме плавала, Гриш, не утону. — Если вы не будете выходить на связь, я пошлю за вами ребят, — возразил он. — Не стоит недооценивать Захара. Он на многое способен. Они простояли в обнимку еще с пару минут, но потом отстранились. Время поджимало. Совсем скоро начнется выступление в «Креветке», а это значит Захар будет там. У них очень ограниченное количество времени, нужно действовать. Дом Захара Стрельникова ничем не отличался от таких же серых и скучных панелек. На нем красовался номер двадцать семь, а у подъезда росли гладиолусы. — Приехали, — Артем осторожно выглянул в окно. — Караулить у подъезда — не выход. Пойдем в квартиру вместе, чтобы прикрывать друг друга на месте. — Окей. Отмычка есть? — Обижаешь, Валь, — Артем потряс увесистой связкой и сунул в карман пистолет. — Твой ствол с тобой? — Обижаешь, Тём, — она продемонстрировала ему пистолет, а потом оба рассмеялись. Обстановка немного разрядилась, так что теперь идти в квартиру было не так страшно. Они быстро взбежали по ступеням, нашли нужную квартиру, и Стрельников принялся подбирать нужную отмычку. — Готово, — Артем дернул ручку, и дверь легко поддалась вперед. — Заходи быстрее. Они прикрывают за собой дверь, адреналин бьет в кровь, и оба начинают активно искать незримое «что-то» по квартире. — Разделимся. Ты в гостиной, прихожей и ванной, я на кухне, в кладовке и на балконе, — озвучивает план работ Артем и быстро скрывается в самой дальней комнате. Валя оглядывается. Всё как-то слишком обычно. Обычный ковер в гостиной, обычные стены, кровать, книги. Никаких планов по захвату мира, никаких очевидных наводок на то, что именно замышляет Стрельников. — Подстава, — Валя перебирает книги, просматривает ящики, но так ничего и не находит. Только стопку писем, которые Захар из тюрьмы писал Нателле. Артем тем временем уходит обратно в коридор и залезает там в кладовку. Валя делает пару снимков, чтобы не идти к Грише с пустыми руками. «Не может такого быть, — думала Валя, поднимая со стола тяжелую статуэтку, — или Гриша что-то недоговаривает, или что-то тут не так. Ружье висит на стене, а больше совсем ничего. Что же Захар тогда искал в их квартире? Что вообще у него на уме?» Но тут в коридоре раздался грохот, и в гостиную ворвался Захар. Валя едва обернуться успела. — Оп-па. Гришкина птичка прилетела ко мне с-сама. Даже делать ничего не пришлос-сь. В его руках пистолет, и только Валя хотела потянуться к карману, где благополучно лежал ее собственный, как раздался выстрел, и пуля больно задела руку. — Подс-стрелили птичку. С-сидела бы в с-своей золотой клеточке, радовала бы дядю Гришу, а не… Глухой стук, но Валя не видит, что произошло. Буль шумит в ушах, застилает всё перед глазами и дергает руку. Белуга прислоняется к столу, но всё еще тяжело стоять на своих двоих. — Валя! — голос Артема прорывается сквозь толщу какого-то слепого страха. — Валь, открой глаза, сейчас нельзя их закрывать ни в коем случае. Пойдем в машину быстрее. Нужно ехать домой, там наш брательник медик бывший, он поможет. И как дядя Захар понял… — Я, — прикусив губу, выдавила Валя. — Не понял, — Артем уже подхватил ее под ноги и поднял на руки, чтобы вынести из злополучной квартиры. На полу гостиной без сознания валялся Захар. — Меня не было на смене, и он наверняка заподозрил неладное. Я пою по определенному графику, не сложно догадаться. Особенно когда пару дней назад вы около меня крутились. Стрельников понятливо кивнул. Теперь ясно и даже в какой-то степени логично. — Хорошо, что он меня не заметил. Я в кладовке копался. Оказавшись в машине, Валя сразу поворачивается на бок и затыкает рану куском оторванной водолазки Артема. Рука кровоточит сильно, хорошо хоть не пробило артерию и жить будет. На заднем она почти засыпает, пока Артем мчит на всех парах домой, нарушая все возможные правила. У ворот громко сигналит, чтобы открыли, и банда уже по этому не характерному спокойному Тёме жесту понимает, что что-то пошло не так. А когда все рукава вываливают на улицу и Артем открывает заднюю дверь, всё сразу становится понятно. — Что произошло? — первым к машине подлетает Гриша. Чувствовало его сердце, что подобное случится, но он не послушал. Стрельников поднимает Валю на руки и обращается уже к своим ребятам. — Бегом тащите аптечки и всякое такое. Тёма, ты со мной. Расскажешь, что случилось. В себя Валя приходит многим позже, когда за окном ночь, а в доме уже все или разошлись по делам, или спят. Она приоткрывает глаза и с каким-то неимоверным усилием впивается взглядом в потолок. Ей на волосы ложится тёплая и мягкая ладонь. — Проснулась, синичка, — голос Гриши немного приводит в себя, и Валя опускает на него глаза. Фокусирует взгляд, чтобы видеть Стрельникова лучше. А он опять без очков, улыбается еще так… Красивый, что аж жуть. — Ты не пугай нас так больше, слышишь? Артём едва обратно доехал, да и мы все чуть с ума не сошли. Ну, как чувствуешь себя, куколка? — Нормально, — кивает Валя, приподнимаясь на локте. — Только рука ноет. Сколько времени? — Около одиннадцати, кажется, — пожимает плечами Гриша и помогает Белуге сесть на диванчике. — Ты, может, останешься переночевать? В таком состоянии ехать куда-то еще и на ночь глядя… — Нет, мне домой надо. Потеряют, папка переживать будет, Тане вообще волноваться нельзя, она же кормит, — остаться очень хотелось, посидеть вот так со Стрельниковым наедине, когда у него глаза блестят, как два алмаза, а рука заботливо по волосам гладит, да и сам он совсем на бандитника не похож. — Странное у тебя крещение получилось, синичка, — делится он размышлением и перемещает руку с волос к Валькиной ладони. — И первая разведка, и первый бой, и первое ранение. Да ты везунчик. — Ага, космический везунчик, — усмехнулась она, но Гришину ладонь осторожно своей обхватила. Тот отставать не стал, и накрыл второй ладонью. На подобное Вале ответить было нечего, так как рука еще неприятно ныла, и беспокоить ее не хотелось. — Я сам тебя домой отвезу, — вдруг сказал он. — Я твой должник. Столько делаешь для нашего дела, хоть и не должна. Что скажешь, если я в знак извинения завтра приглашу тебя в «Бирюзу»? Вечерком, скажем, часиков в шесть? А у самого глазищи блестят хитро, смеется, совсем не из благодарности приглашает. — Ну-у, если только в знак извинения, — Сапогова вторит ему такой же хитрой улыбкой и кивает. — Отлично, синичка, тогда я заеду за тобой к твоему дому и звякну. Будь добра, заряди мобилу, чтобы папку не беспокоить. До дома они едут без приключений. Болтают, шутят, а ещё Гриша почему-то настойчиво не хочет отпускать её ладонь. Он и одной ведет неплохо, конечно, но, кажется, сегодня их отношения снова сделали шаг куда-то в незримое будущее. — Ну до завтра, куколка, — Стрельников задерживает её ладонь в своей чуть дольше, а потом всё-таки отпускает, и Валя, не желая прерывать зрительный контакт, не может уйти. Но нужно. — До завтра, Гриш, — она открывает дверь и выходит из машины. У подъезда останавливается, оборачивается и смотрит еще недолго, ловит на себе продолжительный провожающий взгляд, и только после этого скрывается в темноте подъезда. Сейчас придется придумывать, где она была, врать отцу и Тане, но это не важно. Важно, что сейчас она чувствует себя абсолютно счастливой.