В тайне от всех

Ужин прошёл даже более, чем спокойно. Учитывая характер Лилит и её вечные шалости, Лиам уже привык к такому её поведению, поэтому, когда он помог ей с уборкой, он отправился к себе, успокоив девушку, что всё будет хорошо, и она обязательно вспомнит, если действительно этого захочет. Возможно, часть его верила ей в чём-то — не могла же она вообще всё забыть просто так? Пусть из Лилит и вышла бы отличная актриса, так вжиться в роль не удалось даже её прекрасному таланту. Подолгу расчёсывая длинные светлые волосы, Лиам поглядывал на часы. Ожидать наступление полночи было мучительно, тем более, когда ему так не терпелось. Он решил отвлечься поиском наряда, его небольшой шкаф вмещал в себя достаточно рубашек и брюк, и, не изменяя своему образу, он подобрал белоснежную рубашку с красивыми рюшами на рукавах. Под неё оставалось лишь взять штаны, приметно узкие для этой эпохи, но, как аристократ, он должен был подчиняться моде, хотя ему она и так нравилась. Приготовления заняли чуть больше времени, чем нужно было. Дверцы настенных часов открылись, и из них плавно выехала пара влюблённых, которая, под едва заметный стук, огласили двенадцать часов ночи — полночь, если говорить проще. Улыбнувшись, юноша собрал волосы в низкий хвост, ещё раз посмотрел на себя в зеркало, сгладив складку на рубашке ладонью, и вышел из комнаты. Ему приходилось оглядываться, Жозефина в это время уже была в своей постели, а вот Лилит и малышка Прима могли точно заметить его. К счастью, всё было достаточно тихо, и юноша без происшествий проделал свой недолгий путь к нужной ему двери. Лёгкий стук костяшек пальцев по резному дереву — и вот она открылась, а взору предстал серьёзный взгляд высокого мужчины. — Роби! — тут же засиял Лиам. — Тише, — шепот Роберта прервал, он схватил юношу за рубашку и втащил внутрь, осмотрелся по сторонам, выглянув из комнаты, и аккуратно закрыл дверь. — Как-то не слишком вежливо ты меня встречаешь, — поправляя свою рубашку, Лиам недовольно хмыкнул, — Ну вот, будет мятая… Роберт посмотрел на юношу с непривычной ему теплотой и усмехнулся, отчего его лицо, доселе хмурое, приобрело живые краски. — Нам всё равно её придётся помять, — он обнял Лиама со спины и уткнулся носом в его мягкие волосы, вдыхая приятный запах ландышей, чистого белья и утренней свежести, — Я соскучился по этому запаху. — Льстец, — приняв ненадолго объятия, Лиам, довольно усмехнувшись, шлёпнул мужчину по рукам и вынырнул из объятий, — Спешу огорчить, но запах дорогих сигар и крахмала не мой любимый. Он присел на кровать, закинув ногу на ногу, и откинулся назад, оперевшись на руки, рассматривая Роберта так, будто тот сильно изменился. — Любишь ты указывать на недостатки, — Штицхен снял сюртук и аккуратно повесил его на спинку стула у письменного стола, — Будешь скотч? Приехал с запада, там… — Делают лучшие спиртные напитки. Я знаю, — закончил его фразу Лиам, чувствуя себя в комнате, как дома и довольно разглядывая мужчину уже без сюртука, — Буду. — Он у меня в чемодане. Ещё не успел всё распаковать. Роберт присел на одно колено и наклонился к чемодану, и пока с ним возился, Лиам разглядывал его, чуть наклонив голову вправо, наблюдая, как обтягивающая тёмная ткань штанов выделяет округлые ягодицы при такой напряжённой позе. Не замечая это, мужчина достал бутылку, мигом открыл её и разлил по стаканам. Взяв стаканы, он предложил один Лиаму, а другой оставил себе, сев рядом. — Ты непривычно робок, — приняв стакан, Лиам прищурился, — Тебя что-то беспокоит? Роберт посмотрел на юношу спокойным взглядом, казалось, его лицо снова стало слегка надменным и безэмоциональным. — Плохой идеей было приглашать меня сюда. — Но тебе негде было остановиться, в чём проблема? — Лиам перевёл свой взгляд на стакан, где переливалась янтарная жидкость от покачивания руки. — Это твой дом. Не слишком ли… опасно? — Вам ли говорить об опасности, мистер Штицхен? В прошлый раз, — он расположил свою руку на бедре мужчины и скользнул выше, придвинувшись к нему, — В Вас было больше страсти… Роберт замер. Прикосновения были ему приятны, но внутри что-то всё ещё противилось, хоть он и подавлял это. Видя лицо Лиама так близко, он смотрел в его бледно-голубые глаза, и сердце начинало биться быстрее. Ничего не говоря, он сам придвинулся ближе, едва коснулся пухлых губ своими, а потом вовлёк юношу в нежный поцелуй, который с каждой секундой становился жадным и обжигающим. Лиам ответил, он отставил стакан на тумбочку, потом перехватил стакан Роберта и проделал тоже самое, и медленно залез на колени. Руки мужчины тут же разместились на округлых бёдрах, жадно сжали их и повели вверх, к ягодицам. Простонав прямо в поцелуй от приятных ощущений, Лиам распустил волосы, отбросив резинку в сторону, и Роберт поднял одну ладонь, чтобы впустить её в белоснежную шелковую негу. Их поцелуй длился долго, они пытались насладиться друг другом сполна спустя долгое время расставания. Жадно, словно опять изучая друг друга, оба не могли насытиться: Лиам то и дело сильнее прижимался к крепкому телу мужчины, лаская руками его шею и едва сжимая тёмные волосы у корней, а Штицхен с силой сжимал бёдра и талию, желая ощутить теплоту чужого тела. Опустив ладони вниз, юноша ловко развязал шейный платок, скрывший недавние засосы. Лиам разорвал поцелуй, отодвинувшись и посмотрев на них, отчего Роберту стало немного не по себе, и он отвёл взгляд, поправив воротник рубашки, словно ему было неприятно. — Оставь, — тонкие, почти фарфоровые пальцы коснулись одной из отметин, — Я не ревную. — Она просто не отлипала от… — Тише, — накрыв губы Роберта пальцами, юноша светло улыбнулся, — Всё равно. Сейчас ты со мной. Вовлекая мужчину в новый поцелуй, Лиам повалил его на кровать. Расстегнуть рубашку не составило труда, и ладони юноши припали к крепкому рельефному телу, в очередной раз изучая его изгибы. От чужих прикосновений Роберт напрягся, демонстрируя, что не растерял физической формы и продолжает усердно тренироваться. Это позабавило Лиама, и он нарочно ущипнул Роберта, и тот нахмурился, тихо зарычав. — Ты почти ничего не ел сегодня за ужином, — длинные локоны касались оголённого плеча, и Роберт снова расслабился, осторожно поглаживая небольшие, но упругие ягодицы, — Что, готовился? — Просто не хотелось есть, — ответил мужчина серьёзно. — А, ну да, конечно, — Лиам шлёпнул по груди, поджав в улыбке губу, — Врун. Ты… привёз с собой или мне… — В ящике, — голос был всё такой же низкий и тихий, — У стола. Лиам оглянулся на тумбочку, и сразу понял, о каком ящике идёт речь. Он повернулся обратно с довольным лицом и чуть опустился ниже. Его губы коснулись крепкой шеи, скользнули языком от предплечья к самому уху, отчего у Роберта пошли приятные мурашки по телу, и стал оставлять новые засосы к уже имеющимся, словно желая перекрыть их. Штицхен не противился, закрыв глаза, он наслаждался ласками, ощущая, как ткань брюк заметно мешает ему в области паха. Лиам и сам это заметил. Опустившись ниже, он оставил пару засосов на широкой слегка выпирающей волосатой груди и прикусил зубами твёрдый сосок, что вызвало новую порцию мурашек у Роберта. — Снова за своё, — выдал мужчина, зажмурив один глаз, — И почему тебе это так нравится? — А разве тебе нет? Язык стал ласково обводить сосок вокруг, играться с ним, словно кошка с верёвочкой, а после губы снова обхватили, нежно посасывая. Ладонь Лиама скользнула к брюкам Роберта, медленно ослабила пояс, расстегнула пуговицы и накрыла уже совсем твёрдый бугорок, обтянутый хлопковым бельём. Роберт снова напрягся, но теперь сильнее, кожа обтянула крепкие мышцы, дыхание участилось. Ощущая эти перемены в теле, Лиам продолжал ласкать твёрдый сосок языком, издавая блаженные стоны, то перебираясь к другому соску, то возвращаясь обратно, оставляя их влажными от слюны, а кожу вокруг красной от укусов и засосов. Роберт словно противился этому чувству, его рука легла на плечо Лиама, сильно сжала, отчего тот слегка прогнулся в спине, но всё же не остановился. Хрупкая ладонь освободила твёрдый член от ткани белья, и стала водить по нему вверх вниз, то оголяя головку, то снова надевая крайнюю плоть. Насладившись мужской грудью, Лиам поджал губы, любуясь своим творением. Он взлохматил светлые волосы на ней пальцами, и довольно усмехнулся, снова подняв взгляд на лицо Штицхена. — Ты такой мужественный, — он говорил это, словно заворожённый, продолжая водить ладонью по члену, — И холодный… — Тебе… — Роберт сглотнул, сжав плечо Лиама сильнее, — Не нужно одаривать меня комплиментами. Я их не люблю. — Почему мужчины так боятся вызывать восхищение? — свободной ладонью он взял Роберта за подбородок и повернул, заставив смотреть на себя. — Мужчины должны внушать страх, — провозгласил спокойный голос. — То есть мне назвать тебя страшным? — Лиам издал лёгкий смешок и коснулся губами небритой щеки. — Страшный и опасный не синонимы, — губ Роберта коснулась едва заметная улыбка. — Так ты у нас опасный мужчина, — говоря это в перерывах между поцелуями в шею Лиам снова усмехнулся, — Это возбуждает… Он стянул рубашку с плеч Роберта и опустился на пол, стягивая его штаны с бельём до колен. Сняв дорогие ботинки, юноша аккуратно поставил их рядом, потом стянул короткие мужские чулки из плотной ткани и наконец проделал тоже самое со штанами и бельём. Оголив крепкие волосатые ноги Роберта, Лиам коснулся губами его коленки, потом ниже, икры и затем, подняв руками, стопы. Язык осторожно скользнул по верхней части к пальцем, Роберт снова напрягся, а затем расслабился, закрыв глаза. — Тебе не нужно… Лиам, — имя слетело хрипло, с выдохом. Язык Лиама обвёл большой палец, затем остальные, он мягко обхватил их губами и скользнул языком между. От приятных возбуждающих движений член Штицхена пульсировал, не в силах сдерживаться, а пальцы мужчины сжимали ткань мягкого одеяла. Видя реакцию на свои действия, Лиам снова поднялся, дав Роберту чуть подвинуться на кровати. Запрокинув ноги мужчины, он наклонился и скользнул языком вдоль члена вверх, словно пробуя тут на вкус. Облизнув нижнюю губу, юноша вобрал горячую головку в себя и протолкнул глубже, спустя какое-то время, дав рту привыкнуть, начиная ласкать его языком. Штицхен всё сильнее сжимал ткань одеяла, потом, не выдержав, он накрыл ладонью голову юноши, плавно управляя ею, настраивая нужный темп. Было видно, что у него долго никого не было, и Роберт был готов взорваться в каждую секунду, но терпел, истязая себя. — Лиам… Лиам, — выдал хрипло он, посмотрев вниз, — Я так скоро… — Хорошо, — мягко отстранившись, Лиам опустился ниже. Ладони, казавшиеся такими слабыми, с силой сжали крепкие бёдра. Прикрыв глаза, юноша скользнул языком между больших упругих ягодиц, и после сделал так ещё и ещё. Кончик языка стал водить вокруг сжимающегося кольца мышцы, в то время как ладони сильнее давили на бёдра. В какой-то момент стало жарко, длинные волосы мешали, и были убраны за ухо одним движением. Язык осторожно стал проникать внутрь, а хватка рук стала слабее, а потом и вовсе спала, став лёгким поглаживанием волосатой кожи. Роберт немного расслабился, отчего языку стало легче проходить внутрь. Пару раз проделав поступательные движения, Лиам оставил поцелуй на ягодице, потом облизал пальцы и медленно ввёл внутрь сначала один, а потом и два, ощущая, как мужчина поддаётся этим движениям. — Ты готовился, — послышался нежный голос, — Врунишка. — Лиам, — сквозь зубы прохрипел Роберт, — Хватит. — Ладно, я знаю, — коротко кинув, Лиам коснулся губами тёплой кожи, что удерживала в себе два крупных шарика, а потом поднялся вверх. Пока пальцы медленно стимулировали расслабленное кольцо мышц, юноша одарил член своими ласками. Язык ловко обводил головку вокруг, впускал её внутрь рта и едва надавливал на уретру. Он то оголял её от плоти, то вёл до самого основания, то по каждой набухшей венке. К пальцам прибавился третий, и когда те уже свободно входили, благодаря скользким слюням, Лиам отвлёкся. Он открыл ящик тумбочки, вытащил оттуда небольшой прозрачный пузырёк с какой-то жидкостью. Открыв его, юноша капнул немного себе на пальцы и размазал субстанцию между ними, потом добавил ещё, не жалея, и коснулся снова между ягодиц мужчины. От лёгкого холодка по телу прошлась очередная порция мурашек. Роберт напрягся, а потом расслабился, давая масляным пальцам свободно входить в себя. Он отвернул голову, закрыв глаза, тяжело дыша, отчего грудь вздымалась при каждом вдохе. Хорошо смазав, Лиам положил пузырёк и стянул с себя рубашку, оголяя худощавое, но достаточно жилистое бледное тело. Он приспустил штаны вместе с бельём и размазал оставшуюся вязкую субстанцию по своему уже твёрдому крупному в размерах члену и разместился между ног Роберта. — Роб… — прошептал он, наклонившись и снова повернув лицо мужчины к себе за подбородок. Вид возвышающегося над ним хрупкого юноши казался Штицхену немного забавным, словно сейчас он был на витрине в магазине, над которой склонилась девушка, чтобы присмотреть, что себе купить. Лиам был чем-то похож на одну из них: его наряды всегда были достаточно модными, а волнистые волосы, словно у русалки, притягивали взгляды многих мужчин. Но вся эта красота досталась Роберту, и он сам не понимал, чем удостоился такой чести. На секунду на его лице появилась улыбка, которая тут же сменилась немой болью, ведь твёрдый член стал настойчиво проникать внутрь. Всё тело сжалось от боли, и Лиам застыл. — Я… Роб? — выдал растерянно он, ловя эмоции мужчины, но спустя пару секунд Роберт снова расслабился, а его взгляд приобрёл привычную сталь, — Прости… — Всё нормально, — коснувшись щеки юноши, Штицхен улыбнулся, — Продолжай. Прижавшись к тёплой большой руке, юноша прикрыл глаза и продолжил входить. Когда член вошёл почти до конца, он чуть задержался, а затем стал плавно двигаться. Ладони удерживали чужие бёдра, с губ слетали почти женские стоны. Лиам входил всё глубже, словно разрабатывая, ощущая, как влажные от масла стенки сжимают его. — Роб!.. — простонав, он уткнулся лбом в грудь мужчины, сжав зубы. Ему было настолько приятно, что он будто отключился от реальности. Сейчас существовали лишь они двое — даже комнаты и кровати не было. Паря где-то в невесомости, два сердца стучали в такт, и их стук оглушал пространство вокруг. Лиам открыл глаза, видя перед собой широкую грудь. Его рот снова обхватил сосок, жадно всосал его, а потом снова лизнул языком. Руки Роберта осторожно обхватили тонкую талию, не нажимая, словно боясь сломать. Удерживая бедро мужчины уже одной рукой, Лиам скользнул ладонью вдоль его крепких кубиков пресса к груди, затем к шеи, плотно сжав её, ощущая выпирающий кадык. И это удушье словно прибавило удовольствия, Роберт покраснел, смотря куда-то вверх, чувствуя, как с члена стекает прозрачная капелька, от того, что головка внутри задевает приятную точку. Это мог делать только Лиам, только Лиам знал, как надо надавить, как надо войти, чтобы достигнуть той приятной неге, которую он дарил Роберту. И Штицхен скучал по этому, скучал по этому странному приятному наслаждению, пронизывающему всё его огрубевшее в работе тело. Движения ускорились, ощущая скорейшую разрядку, Лиам заставил Роберта повернуться слегка на бок, обхватив его крепкое бедро двумя руками. Он видел, как по телу мужчины стекают капельки пота, как весь он горит от желания, и как его член отчаянно пульсирует, капая на одеяло. От вида власти над крупным мужественным телом сносило крышу, пальцы впились ногтями в кожу, и, войдя до конца, юноша излился прямо внутрь, чувствуя, как удовольствие накрывает его с головой тёплыми волнами. Роберт ощущал тоже самое. Последнего движения юноши хватило, чтобы он зубами сжал одеяло, обильно кончая на белоснежную ткань. Оба тяжело дышали, но потом ослабли. Упав на кровать рядом с Робертом, Лиам зачесал лёгким движением волосы назад. Мужчина посмотрел на его лицо с какой-то непривычной нежностью, аккуратно подхватил его ладонь, словно хрупкий цветок, и коснулся губами, опаляя кожу горячим дыханием. Ощутив колющее ощущение от трёхдневной щетины, Лиам ласково улыбнулся, повернув голову к Роберту. Он осторожно скользнул пальцем по его виску, стирая капельку пота, и, придвинувшись, невесомо коснулся губ своими. Это прекрасное мгновение хотелось запомнить надолго. Когда одеяло было убрано, а скотч выпит (причём оба стакана Робертом), Лиам смотрелся в зеркало, поправляя волосы. Он уже был одет, в отличии от Штицхена, который сидел на кровати в одном белье, раскуривая очередную сигару. — Кури в окно, прошу тебя, — не оборачиваясь, Лиам посмотрел на Роберта сквозь зеркало. — Ты не останешься? — Штицхен довольно рассматривал стройную фигуру юноши, пусть да и была в одежде, вальяжно раздвинув ноги. — А, ну да, а утром Жозефина закатит истерику, не обнаружив меня в своей комнате. Как заманчиво! — усмехнувшись, он развернулся к мужчине и, встав, выхватил его сигару. — Эй! — Цыц, — пригрозил он ему пальцем, открыл окно, впуская прохладный воздух внутрь, и положил сигару на подоконник, — Тут ей самое место. — Ладно, — лениво встав, мужчина подошёл к окну и снова подхватил сигару. Лиам ласково поцеловал его в щёку и, похлопав по плечу, направился к выходу. — Ваша служанка, — холодный голос остановил его у самой двери, — Лилит, кажется. Я не мог с ней где-то встречаться? Поджав губы, не поворачиваясь, Лиам нервно заправил локон за ухо и, надев притворную улыбку на лицо, развернулся. — Нет, конечно нет. Лилит мало общается с мужчинами. Она вообще мало, с кем может подружиться, — он отмахнулся, положив ладонь на ручку двери, — Спокойной ночи. Увидимся завтра. — Спокойной, — проводив Лиама взглядом, Роберт снова повернулся к окну. Странные мысли закрались в его голову. Лицо девушки было ему знакомым, но он не мог вспомнить почему, словно на некогда белый лист воспоминаний капнули чёрной кляксой. И это клякса не растекалась по листу, а собиралась в какой-то образ, не дающий мыслям покоя. Хотя, возможно, это всё из-за её странного поведения, будто она была не отсюда. Не из этого времени.