Бракованная копия

Гомон чужих голосов почти растворился, оставшись лишь белым шумом где-то на периферии сознания. Он смотрел в экран, угрюмо сдвинув брови на переносице. Шаги официанта внезапно стали невыносимо громкими, и тогда Олег нервно взял пульт и прибавил звук. Полоска внизу экрана сообщила, что громче некуда, но он ещё пару раз по инерции нажал большим пальцем на двойную кнопку. Лицо рыжеволосого пленяло взгляд, а уши ловили каждое слово ведущего, говорящего на сложном языке. Волков не понимал, как всё, что произошло в его родном Питере, вообще возможно. Хотя назойливые опасения всегда кружили в его душе, когда речь заходила о психическом здоровье Разумовского. Маленький, несчастный и задвинутый обществом в угол мальчик, которого другие детдомовские били на заднем дворе за беседкой. Волков тогда уже не впервые разукрасил чужие лица палитрой тёмных оттенков и, как оказалось, не в последний. Но все это перестало иметь значения, когда этот забитый рыжий мальчуган улыбнулся ему, сверкая дыркой от выбитого зуба. Хорошо, что молочного. А те, кому тумаков отвесил Олег, бежали, отплёвываясь кровью, и своими уже постоянными зубами, ведь были на несколько лет старше бедняги, которого Волков без лишних слов взял под свою защиту. Мальчик, что когда-то рисовал птиц с иссиня-чёрными карандашными крыльями на полях. Олег смотрел на каждую из них и думал, что Сергей просто хочет улететь оттуда, где друзей у него нет, кроме Волкова. Он видел в странных рисунках стремление освободиться. Но за детскими каракулями, в которых проглядывался силуэт птицы, стояло нечто большее. Он понял это, когда Серёжа прибежал с пляжа, весь покрытый сажей. Олег в тот же миг по испуганным глазам и трясущимся рукам понял, что что-то пошло не так. И когда пришли милиционеры, чистый и уверенный, рыжеволосый рассказал им, что он на пляже не был и ничего не видел. А за углом, сжимая кулаки, пытаясь спрятать в них чёрные, как смоль, салфетки, стоял Волков, не по годам взрослый и всё понимающий. Когда где-то позади раздался девичий голос, и Олег вынырнул из воспоминаний многолетней давности, навеянных ему выпуском новостей. — Ты ему нужен. Было ошибкой оставаться здесь и давать Ей сцену для проведения жестокого шоу. Волков дёрнул головой, будто надеялся и правда избавиться от той, что навсегда к нему привязана его же собственным сознанием. Когда понял, что это бесполезно, то медленно повёл головой по помещению, вновь убеждаясь, что она — лишь плод его воображения и никто даже не обратил внимания на её громкую русскую речь. Ему бы впору вместе с Разумовским сидеть в психушке, биться головой о мягкие стены и видеть людей по расписанию, но он оказался где-то посреди бесконечных песков Сирии, уже год как в статусе «погиб». Он сдержался и не ответил ей вслух, продолжая беззвучный диалог: — И чем я ему помогу? Как, по-твоему, вытащу его оттуда? — Ну, во-первых, не «по-моему», ведь чисто технически я — часть твоего сознания и озвучиваю твои собственные мысли. А во-вторых, в первую очередь тебе надо отсюда попасть в Питер по твоему сделанному на коленке паспорту. — Предлагаешь решать проблемы по мере их поступления? Хотя, я понял, это моя мысль, можешь не отвечать. Девушка хмыкнула, намекая, что и вовсе не собиралась говорить что-либо в ответ. Отвернувшись от Олега, она стала крутиться по помещению в такт музыке, которая начала играть после передачи. Её лёгкое платье колыхалось при каждом движении. Олег, раздумывая над способами вернуться на Родину, провожал её расфокусированным взглядом. Когда в его голове мелькнула здравая идея, девушка исчезла, будто бы была олицетворением его мыслительного процесса. Олег пару раз нечитаемым взглядом обвёл помещение, залпом выпил уже остывший чай, и рывком поднялся со стула. Последний скрипнул на Волкова с подозрением, заставив сидящих рядом мужчин сопровождать каждое движение Олега нервными взглядами. Волков прошёл мимо столов со странной грациозностью, не задевая ни одного острого угла. Такое присуще только каким-нибудь балеринам, а не высокому, крепкому и, на первый взгляд, неповоротливому Олегу, но если вспомнить род его деятельности, то всё встаёт на свои места. Когда наёмник-телохранитель вышел на крыльцо и зажмурился от неожиданно яркого солнца, он понял, что не будет скучать по этому жаркому климату и приставучему небесному объекту. Он гораздо более привычен к пасмурному и ветреному Петербургу, где солнце выходит лишь по праздникам, и даже не государственным, а своим собственным, известным только ему. Да и в принципе этот город гораздо больше подходил холодному Волкову. — Ну и долго ты будешь столбом стоять? Серёжа всё ещё в психушке, а ты всё ещё за несколько тысяч километров от него, — девушка внезапно присела на корточки на небольшом склоне, зачерпнув рукой горсть горячего песка. — А время утекает как песок сквозь пальцы. Она следила за тем, как каждая песчинка соскальзывает с её ладони и исчезает в общем потоке. Волков неосознанно поддался очарованию момента и стоял, глупо наблюдая за манипуляциями темноволосой. — Красивая, но такая потрёпанная метафора, — она резким движением перевернула ладонь и оставшийся песок пылью осел на склоне. — Шевелись, Волков. Она посмотрела на него с вызовом и резво вскочила на ноги, отряхая руки от песка, которого на них не осталось. Или не было вовсе, как и её самой. Олег обозлённо рыкнул и, ответив что-то нелестное, в духе «и без тебя разберусь», пошёл собирать скромные пожитки в походный рюкзак.

***

Санкт-Петербург встретил Олега резкими порывами холодного ветра. Он хлестал по открытым участкам кожи, путался в волосах, сбивал с ног отвыкшего от этих любимых погодных условий Олега. Поступал город весьма неприветливо, но Волкова это не остановило. Он сделал первый шаг по направлению к спасению Разумовского и его мало волновала погода, всем своим существом показывающая, как сильно она против нарушения установленного маршрута жизни. Первым делом после того, как он покинул аэропорт, в котором на его паспорт с подозрением смотрели сотрудники паспортного контроля, долго вглядываясь в каждую цифру и напряжённо переводя взгляд от фотографии на реального телохранителя, он направился к зданию компании Vmeste. Волков не думал, для чего и зачем. Просто чувствовал, что должен хотя бы просто взглянуть на место, где Разумовский, почти не выходя, жил весь этот год один на один со своими внутренними разногласиями. Тёмный силуэт, вычерченный фонарями на фоне пустующего здания, зябко поёжился. Питерское утро, хоть и не такое пугающе-мрачное, как в любом другом городе, всё равно мешало разглядеть фигуру. Судя по худобе, росту и развевающимся на ветру длинным волосам, это была девушка. — Что бы ей делать около высотки? Да еще и в такой час? Раннее утро, а она, как жаворонок, уже не спит. Или ещё не спит, — его темноволосый призрак стояла близко и потому разглядеть её в предрассветной дымке было просто. Но стоявшая к нему спиной девушка была для него загадкой. Волков не хотел красться, но им руководило чувство непонятной тревоги. Твердило ему, что девушка могла быть опасна, что, может быть, это и вовсе не девушка. Или он ошибался, и эта была просто любительница ночных прогулок по холодному Питеру. Одинокий фонарь, стоящий прямо между ними, сейчас не выполнял своей главной функции и был просто мёртвым свидетелем развернувшегося фильма. Как назло, ни одной ветки или стекляшки разбитой бутылки под ногами не оказалось, так что Олег понятия не имел, как объявить своё появление за спиной ночной гулёны. Его постоянная спутница заинтересованно наблюдала за его действиями, привалившись спиной к фонарному столбу. Она молчала, что значило лишь одно: мыслей в голове Олега не было и оставалось лишь импровизировать. И тогда громкое покашливание заставило девушку испуганно обернуться, чуть ли не уткнувшись в шею нарушителю тишины. — Вы что творите?! — отшатнувшись от Волкова, произнесла девушка. — Зачем так подкрадываться к людям ночью?! Но Олега в данный момент не волновало то, что он нарушил её душевный покой. Он с искренним недоумением всматривался в особу на пару с его вечной призрачной спутницей. Незнакомка в ответ, чуть прищурившись, глядела с явным непониманием, отойдя на шаг назад. — Вот это да! И нос, и губы, и уши даже… — она перечисляла части тела и одновременно водила рукой по своему лицу, будто заворожённая увиденным. — Серёжа мог знать её. — Эй, аууу, что происходит? Вы во мне сейчас дыру прожжёте. Вы маньяк, да? Вечно мне везёт… — к концу монолога девушка начала говорить тише, а потом и вовсе замолчала. Её лицо на мгновение просветлело, будто она нашла ответ на вопрос, которым давно мучилась, но тут же на ее лбу пролегла складка недоверия. Недоверия собственным глазам и памяти. Когда работаешь с кучей людей, фото в досье и соцсетях, начинаешь чаще ошибаться в лицах. — Вы…не может быть конечно, но… Олег Волков? — Что? Как вы… — Олег даже на секунду забыл, что вёл разговор с девушкой, как две капли воды похожей на его спутницу. — А девчонка не промах, прошерстила все документы. Наверняка какая-нибудь последовательница Чумного Доктора, которая мечтает занять его место. Насмотрелась выпусков новостей и разоблачающих подкастов, а теперь тусуется рядом с башней, — девушка отошла от шока по поводу внешности, но сейчас ею завладело любопытство, всё равно связанное с её собственной копией. — Я просто работала с Сергеем. И он…мне рассказывал о вас и…потом я нашла документы, где было сказано, что вы…вы ведь погибли год назад в Сирии! Как такое возможно?! Было видно, что девушка, ещё не до конца отошедшая от правды про Разумовского, в шаге от истерики по поводу неожиданно живого Волкова. Её накрыла крупная дрожь, она дышала часто, как рыба, выброшенная на берег. Сжимая и разжимая руки, она начала испуганно пятиться. Бордюр, совсем не вовремя оказавшийся под ногами, заставил ее упасть. Однако она продолжила двигаться подальше от Волкова, отползая по земле. Олега было трудно сбить таким поведением, ведь он, прошедший перед армией курсы психологической подготовки, знал, что делать. Присев на корточки, чтобы установить визуальный контакт, он выставил руки перед собой ладонями вперёд, говоря этим: «я не причиню тебе вреда, успокойся». На девушку это может быть и подействовало, но вступать в разговор с живым мертвым Волковым она не спешила. Рассматривая его лицо, наполовину скрытое бородой, а наполовину кепкой, девушка могла бы начать сомневаться в том, что перед ней точно друг Разумовского. Но у неё не оставалось выбора после того, как она увидела, как он смутился от сказанной ею правды. — Поднимайся с асфальта…холодный, всё-таки, — он протянул девушке руку, предварительно поднявшись на ноги и выпрямившись в полный рост. — Да ты настоящий джентельмен, однако, — зыркнувший в пустоту (на его вечную спутницу) Волков заставил ладонь девушки на секунду замереть в паре сантиметров от протянутой руки. — Ладно, ладно, молчу. Оказавшись на своих двоих, девушка начала усиленно отряхиваться. Только оставив пару красных пятен на джинсах, девушка удивлённо шикнула. Волков перевёл взгляд на свою ладонь, будто с разводами тёмно-вишневой краски. Незнакомка с усилием тормозила ладонями во время падения и даже не успела заметить, что поранилась. Достав сухую салфетку, оставшуюся в кармане после посещения кафе, она приложила её к содранным ладоням. — Нужно обработать. Но у меня нет с собой аптечки, — непроницаемым взглядом глядел на неё Олег. — Врёшь, Волков…врёшь и не краснеешь. Аптечка же, как и всегда, лежит в твоем рюкзаке, — скрестив руки на груди, констатировала факт призрачная особа. Но наёмник не удостоил её и взгляда. Юная особа зеркалила вид Олега и, приложив салфетку к разодранным ладоням, протянула руку. — Дарья Беликова…можно просто Даша, — Олег недоверчиво прищурился, а его призрачная спутница задорно засмеялась от неожиданной храбрости. — Ну а что, вас не учили к незнакомкам в квартиры не ходить? Олег, поддавшись правилам новой знакомой, пожал ей руку. Та заметно сморщилась от боли, но ладонь не отдернула и даже пару раз потрясла ею для приличия, не разрывая зрительного контакта. А Волков только в этот момент заметил, что стало намного светлее за время их спонтанного знакомства, ведь он смог разглядеть родинку на щеке, которой не было у Алёны.

***

— Так откуда вы здесь? — пока Волков обрабатывал руки перекисью, некоторые звуки имели шипящий оттенок. — Не имею привычки рассказывать всё новым знакомым в первую же встречу, — Волков даже не приподнял головы и не оторвался от своего занятия. Он орудовал медицинскими средствами так, будто делает это в тысячный раз. — То есть того, что я знаю, что вы живы, хотя по документам мертвы не достаточно для более подробного рассказа? — она в удивлении приподняла брови и чуть дёрнулась в момент затягивания бинта. — Хорошо, тогда я расскажу кое-что о себе…но сначала чай. Пока Беликова отошла от стола, у Волкова появилась минута задуматься о том, что он вообще делал в квартире какой-то Даши, которая, к тому же, выглядела точь в точь как Алёна, болтающая ножками на подоконнике. Решив, что не лишним будет, по крайней мере, узнать, что происходило в жизни Сергея последний год, Олег позволил себе чуть расслабиться и облокотиться о стол. — Вам какой чай? Или, может, кофе? — А что, чая много? — Ну, вообще-то есть чёрный, зелёный, с чабрецом, эрл грей… — Хорошо, хорошо, я понял…мне кофе. — Кофе так кофе…с молоком, сахаром? — Просто кофе…чёрный. И она, хмыкнув, вновь отвернулась к кухонному гарнитуру, выверенными движениями достав кофе с верхней полки, засыпав его в кружку и поставив кипятиться чайник. Вернувшись, она села с другой стороны и сложила руки под подбородком, смотря в окно. На секунду Волкову показалось, что Дарья глядит прямо на свою копию. Последняя смотрела в ответ, даже перестав болтать ногами. Лишь шевеление Олега где-то на периферии смогло вернуть обеих в реальность. — Так вот… Где-то месяцев 10 назад я устроилась на работу к Сергею. Меня не смутило даже письмо с приглашением на собеседование, пришедшее в 4 часа утра. Ну, мало ли, творческая личность, свои заморочки, — Беликова откинулась на спинку стула, следя за газовым огоньком под чайником. — Сначала он был очень замкнутым, таким неловким, что это доходило то того, что он отворачивался к панорамному окну, когда я приходила за некоторыми документами, но одн… Свист закипевшего чайника заставил Дарью прервать рассказ и залить кипятком кофе и свой зелёный чай. Олег с интересом следил за каждым её действием, будто сверяясь с воспоминаниями в своей голове о том, как всё это делала Алёна. Она же забралась на подоконник с ногами и сидела в позе лотоса, чуть улыбаясь каким-то своим (а точнее, Олега) мыслям. Она была удивительно расслаблена в этой маленькой кухоньке с огромными окнами, в которые проникали первые лучи холодного Питерского солнца. Когда же обоняние потревожил запах крепкого чёрного кофе, Олегу пришлось вернуть внимание севшей перед ним за стол Даше. В этот момент он заметил, что садилась она иначе: более плавно, легко, в отличие от Алёны, которая могла плюхнуться на стул словно мешок. — Итак, на чём я…ах, да. Однажды я осталась в башне до поздна и внезапно услышала хлопок двери на крышу. Я вообще думала, что она закрыта и немного испугалась, но пошла проверять. Поднявшись наверх, я сразу зацепилась взглядом на рыжую шевелюру. Он меня тогда не прогнал. Мы сидели практически всю ночь на той крыше и говорили. Обо всём: он о своём детстве, приюте, о Вас… Ну и я рассказала про своих родителей, прошлую работу, с которой меня…уволили, — Волков с ещё большей заинтересованностью глянул на девушку, которая перед тем, как закончить фразу будто бы запнулась. Но Беликова не стала заострять внимание на этом моменте, а Олег сделал пометку «спросить об этом позже». — И после этого ему будто стало легче со мной контактировать. Он смотрел на меня так, будто… — она водила глазами по комнатке, не зная, за что зацепиться. — будто я его единственный друг и в чём-то могу ему помочь. Но он не говорил, в чём дело. А потом я стала чаще замечать, что он говорит сам с собой, нервничает, а иногда просто садиться и пустым взглядом смотрит в стол. Я старалась общаться с ним, вывести его на правду, но он неловко мял края рубашки и переводил тему… И по итогу произошло то, что произошло. Олег даже забыл про свой кофе, стоявший перед ним на столе и щекотавший ноздри терпким ароматом. Дарья же грела руки о чашку с чаем, но ни разу не остановилась, чтобы сделать глоток. Волков смотрел на её пальцы, такие длинные и тонкие, и снова не мог не сравнить их с Алёниными. Когда-то он любил, когда она выводила пальцами узоры на его спине, еле заметно водя по коже. Вдоль позвоночника бежали толпы мурашек, а он чуть ли не начинал мурчать, словно мартовский кот. Воспоминания захлестнули настолько, что он с трудом подавил желание коснуться ладони новой знакомой снова, задержать руку чуть подольше, чтобы удостовериться, что это не она и никогда ею не будет. Призрачная Алёна была лишь плодом его воображения, высказывающим его мысли и показывающим его чувства. Ничего от той девушки, которую он когда-то потерял из-за не жалеющей никого болезни, в ней не было. Когда же он увидел Дашу, то вечно спокойный ритм его сердца нарушился. Ему показалось, что земля под ним рухнула, но ничего не могло выдать его эмоции. Она, на первый взгляд, была точной копией, но разглядывая её, он все больше убеждался в том, что и она — не его Алёна. Он мог бы закрыть глаза на эти мелкие детали и просто наслаждаться возвращением той, что давно мертва, но он не хотел. Это было неправильно, ведь Даша абсолютно другой человек с иными привычками, мнениями и даже голосом. — Ээй, аууу… Вы снова зависли. Я что-то не то сказала? Вы, может, устали и хотите отдохнуть? — Ты. — Что? — девушка смешно нахмурила брови. — Можно перейти на «ты». Я всё-таки не намного старше, я думаю. — Какой резкий переход от темы к теме, но…хорошо. Вообще, свой возраст дамы не говорят, а мужчины не спрашивают, поэтому я промолчу… — Беликова улыбнулась, и на ее щеках показались милые ямочки. Волков не смог противиться и в ответ слегка поднял уголок губ. — Вау, а вы и улыбаться умеете…ой, в смысле, ты умеешь. Извини, глупое замечание конечно, просто по твоему досье мне показалось, что ты такой серьёзный и молчаливый дяденька. Робот, а не человек, вот…прости…ужасно сказанула. — Всё, я понял, ты иногда очень болтлива. — Профессия обязывает. Я же специалист по связям с общественностью и очень часто бывает нужно много разговаривать, а иногда и заговаривать зубы всяким журналистам и т.д. — Тебе удалось отвлечь и меня, — Олег, наконец, сделал первый глоток кофе. — Кто его схватил? И, главное, как поняли, что под маской был именно он? — Я…там был очень умный майор, кажется, его зовут Гром. Вот… И он смог сложить некоторые детали, — Даша направила взгляд в кружку, стараясь не смотреть на собеседника. — Ты что-то скрываешь, Даша. Было что-то ещё. Девушка резко опустила кружку с нарисованным котиком на стол, чуть расплескав чай. Она встала, пару секунд потоптавшись на одном месте. — Я…это я сказала Грому, — на выдохе произнесла девушка. — Я просто отметила, что Сергей вёл себя странно и… Но договорить ей не дал Волков, подскочивший к ней и прижавший к стене, больно сдавливая горло. Он был почти на голову выше Беликовой и его горячее частое дыхание обжигало ее макушку. Девушка вцепилась в его широкую ладонь и пыталась ослабить хватку, но Олег был намного сильнее и это не помогало. Даша со страхом глядела в почерневшие глаза Олега, с трудом приподняв голову. — Так это из-за тебя его поймали и теперь держат в психушке?! — Кх…он…ему нужна помощь…я могу всё объяснить…кхкх…отпусти… Смотря в округлёные глаза, радужка которых затянулась пеленой паники, он вдруг понял, что хотел бы повернуть время вспять. Нужно было выслушать её сбивчивые объяснения, а не давать волю эмоциям и тёмным желаниям. Он поступил так, как обычно поступают монстры, вроде запертой в теле Разумовского Птицы. Пусть Олег и не знал, что творилось с его другом, но думал, что периодически его накрывали подобные приступы. Девушка всё ещё мелко дрожала в его руках. Под его ладонью ощутимо проскакивали чужие судорожные вдохи. Глаза в глаза. Его рука — на её шее, а её отчаянно сжимала мужскую шершавую ладонь с желанием разжать хватку. На дне увеличенных зрачков плескалось наивное понимание, говорящее: «Я знаю, что заслужила», однако, сам Олег в этом уже сомневался. Шумно выдохнув, он убрал руку с шеи. С трудом, но Волков успокоился. Внутри него всё ещё горел огонёк недоверия к этой девушке. Но он готов был выслушать все её нелепые оправдания. — Я должна сказать, что…я не жалею о том, как я поступила, но стой, не уходи, я объясню. Сергею и правда нужна помощь и я уверена, что ты и сам это понимаешь. Его нужно было остановить, ведь его второе Я брало верх всё чаще. Я поняла, что он находится под маской Чумного доктора после того, как рассказала ему про своего бывшего начальника — владельца сети гостиниц. Я уже говорила тебе, что он уволил меня, но не рассказала почему. Волков чуть склонил голову, но больше не позволил себе расслабиться и заслушаться успокаивающим голосом Дарьи. — Он обманом выкупал государственную землю под новые постройки, разрушая памятники архитектуры. Приставал ко мне…да, наверное, к каждой своей сотруднице, но ко мне особенно часто, потому что я отказывала ему, но всё равно продолжала работать. Пыталась помочь девушкам-горничным, которых он всё-таки…заставил делать то, чего они не хотели. У многих были дети и единственная работа, они боялись её потерять и потом не найти новую из-за плохой рекомендации. Заявления в полицию не помогали. Однажды, когда он снова начал приставать ко мне, я ударила его. А он без зазрения совести вышвырнул меня с работы. — При чем тут Сергей? — Когда я рассказала ему, то через несколько дней Чумной доктор разобрался с ним. Тогда я просто списала это на банальное совпадение, но потом до меня дошло и я рассказала об этом…майору Грому. Он сложил все факты и…получается, из-за моего участия он схватил Сергея. Волков снова встал из-за стола, но направился к выходу, переваривая услышанное. Он понимал, что она, хоть и работала на Разумовского, но не обязана была его покрывать. Она поступила как нормальный человек, испугавшийся того, что его начальник в свободное от работы время убивает зажравшихся богачей. Он был в чём-то даже солидарен с ней, несмотря на то, что Сергей был его другом. Однако, доверять этой девушке он больше не мог, хотя что-то тянуло его вернуться на кухню и допить свой чёрный кофе. — Ну постой же, Олег. Она не виновата. Ты посмотри, она же за тобой по пятам идёт и явно хочет остановить и что-то сказать, — Алёна двигалась рядом по коридору вперёд спиной, смотря на хмурую девушку. — Олег, остановись. Ты не можешь забыть тот факт, что эта девушка — единственный человек во всём Питере, который знает, что ты жив и может как-то тебе помочь. Ну а ещё она моя копия и… — Она не твоя копия. Она совсем другая. — Олег не прокричал это вслух, устраивая рюкзак за спиной, но это и не понадобилось для Алёны. Но та не успела ответить, ведь ее опередила Даша. — Постой, я…хотела бы помочь. Я знаю, ты хочешь освободить Сергея. — Мне не нужна твоя помощь, — казалось, Олегу было трудно произносить это под тяжестью взгляда Алёны, сложившей руки на груди. Беликова кивнула и ей удалось скрыть, что слова Олега ударили её, словно хлыстом. Она могла бы понять, если бы Сергей стал её лучшим другом и она бы его предала…хотя, он ведь стал ей чем-то вроде друга. Но она ведь пыталась помочь, а он упорно молчал. А сейчас она теряла уже вторую возможность хоть как-то посодействовать его спасению. Волков в это время уже схватился за ручку входной двери, почти нажав на неё. Алёна держала его здесь, всем видом показывая, как заинтересована в том, чтобы остаться в квартире своей не-копии. Пусть Олег и не хотел замечать, но то, что Алёна так держалась за это место значило только то, что он сам не хотел уходить. Но если сейчас наёмник-телохранитель не выйдет за порог, то можно ли ему будет считаться другом Серёжи? Он распахнул дверь. Только ступил за порог, как Алёна закатила глаза и испарилась, будто её и не было.

***

      После недели, проведённой в этом грязном, тёмном и душном подвале Волков готов был жить хоть бы и на улице. Даже под проливным дождем было бы не так ужасно, как с тараканами, ползающими по жестяным кружкам. Соседи тоже оставляли желать лучшего. Волков в этом полумраке даже бороду подравнять нормально не смог, глядя в маленькое запылённое зеркало. Теперь на щеках красовались порезы, кое-как залепленные пластырями. Но хотя бы на нормального человека стал похож, практически даже не подозрительного. Выпив чашку воды, Волков пополз по освещённой одной тусклой лампочкой лестнице, дабы сделать ещё и глоток не такого затхлого воздуха. За дверью всё было как и вчера: ещё не высохшие лужи, хаотично разбросанные окурки, неприличного вида граффити. В момент, когда он мечтал о том, как вытащит Серёжу и они вместе уедут куда подальше, раздались громкие голоса. Среди них явно выделялся один женский и Волков с трудом мог сопоставить прокуренный голос живущей здесь полоумной старухи с этим лёгким и нежным, по-настоящему девичьим, голосом. Олег ни секунды не думал о том, что ему не должно быть никакого дела до чужих проблем, потому что, кажется, догадался, кому он мог принадлежать. Не стараясь перепрыгнуть лужи, он побежал в сторону, откуда доносились крики. С каждым шагом они были всё громче, значит он бежал в правильном направлении. Когда же он оказался перед аркой, в которой было темно даже днём, что уж говорить про наступающий вечер, то увидел, как Даша пытается оттолкнуть от себя двух явно подвыпивших мужчин, один из которых ножом успел порезать ей куртку. Девушка услышала, как хлюпнула лужа под чьими-то ногами и подняла глаза, молясь всем богам о том, чтобы это оказался нормальный человек. В её глазах мелькнула почти что осязаемая радость, когда человеком оказался уже знакомый ей Волков. Но эта светлая эмоция снова сменилась страхом от осознания того, как близко к ней острое лезвие и как далеко Олег. Но последний даже не позволил себе в полной мере оценить масштаб опасности и кинулся на не успевших ничего понять пьяниц. Даша отпрыгнула от них, от неожиданности ослабивших хватку, и прижалась к размалёванной стене. А Волков снова и снова наносил удары, давно уже выбыв нож из рук одного и зубы изо рта другого. Перед глазами мелькало лицо испуганной Даши. Именно её, не Алёны. Родинка на щеке готова была подтвердить. Он бы поблагодарил Бога, если бы верил, за то, что в этот раз он оказался способен что-то сделать и сумел спасти. Но он мог лишь продолжать руками развозить это красное месиво, сжав зубы так, что и самому было больно. И вслед за этим чувством начал прорываться девичий голос. — Олег… Олег, хватит…пожалуйста, остановись. Это подействовало на него отрезвляюще. Подняв глаза, он столкнулся с заплаканным лицом Даши. Он до сих пор видел страх, но теперь мог с трудом понять, кого она боится больше. Он посмотрел на свои ладони, бордово-красные, почувствовал капающую с лица кровь вперемешку с потом. Даша поняла, о чём он думает и поспешила отлипнуть от стены. Подойдя к нему, она без страха накрыла его ладони своими и помогла подняться. — Ты как? — Даже не испугалась, честно. Всё хорошо. Он не верил ни слову, лишь поспешил отвернуть ее от развернувшейся в тоннеле картины, к которой снова и снова возвращался её взгляд. Он повёл её, прижимающуюся, словно котёнок, в свою временную обитель. Ни говоря не слова, усадил ее в единственное чистое, насколько это возможно, кресло. А сам пошёл смывать остывшей водой кровь с рук. Заглянув в зеркало, Волков не ужаснулся от увиденной картины, но с неудовольствием хмыкнул. Когда он вернулся в импровизированную гостиную, девушка во всю хозяйничала: кипятила воду для чая и кофе. Волков бы подумал, что всё действительно хорошо, если бы не трясущиеся руки с уже засохшей на них корочкой чужой крови. И снова без лишних слов он как можно громче, чтобы не напугать бесшумным появлением, подошёл и повёл её в крохотную ванную. Беликова чуть сильнее дрогнула от прикосновения Волкова к её холодным рукам, а он принялся стирать кровавые пятна. В тот момент девушка будто даже и не дышала, лишь смотрела на их совместное отражение в зеркале, с трудом сдерживая скопившиеся в уголках глаз слёзы. Она чувствовала себя в безопасности с человеком, который уже второй раз так бережно относился к её рукам. Смешно, как во вторую их встречу она опять изгваздалась в крови, только на этот раз в чужой и не только она одна. И снова Олег что-то делает с ее руками, будто она маленькая девочка, за которой ухаживает мама. А Волков всё продолжал нежно водить своими ладонями по её, даже после того, как всё смыл, и не понимал, как остановиться. И в голову пришла только прервать этот момент диалогом: — Что ты тут делаешь? Да ещё и вечером, — от этого странного, но нужного обоим момента не осталось и следа. — Я просто, наконец, спустя неделю, нашла тебя и пришла сказать, что точно хочу помочь, — ответила Дарья чуть хрипловатым голосом. — А перцовый баллончик или карманный нож не учили носить, когда по таким «загадочным», — он сделал кавычки в воздухе, благодаря чему Дарья успела заметить разбитые костяшки. — местам слоняешься? — Не нужно на меня кричать, лучше скажи где у тебя тут аптечка? — Что? Какая ещё аптечка…ты от разговора-то не отходи. — Я и не ухожу, мне просто нужна аптечка, — она начала водить носом по окружающему пространству, пока не наткнулась на белую коробочку с красным крестом на столе. — Теперь можешь продолжить свою тираду, но сначала сядь. Ошеломлённому Волкову ничего не оставалось, как сесть на кресло, которое ранее занимала Дарья. Она взяла из коробки перекись, вату и бинты и подцепила руку Волкова, притулившись на ручке кресла. Наёмник-телохранитель сам удивился, что не сопротивляется и руку выдирать не стал. Лишь продолжил разговор: — Так ты хочешь помочь? Почему? — Ему не место в той больнице. Я нашла кучу файлов, изобличающих их ужасные эксперименты. Нам нужно его оттуда вытащить. — Нам? С чего ты взяла, что я приму твою помощь? — Просто потому, что… — Ну вот сейчас ты явно ее принимаешь, Олег, — нежданно-негаданно появилась его призрачная спутница Алёна. — А она явно не промах. Я бы не советовала отказываться. И когда захочешь ответить мне что-то грубое, то вспомни, что я говорю лишь то, что ты думаешь. Волков повернул голову вправо, откуда раздался голос Алёны. Благо Даша была занята обработкой костяшек и не заметила, каким серьёзным взглядом Олег перекидывался со стеной. Правда, спустя время продолжительного молчания, девушка всё же напомнила о себе и о том, что их диалог не был закончен. Олег осознал, что абсолютно прослушал её ответ на вопрос и пора бы дать свой: — Хорошо, я согласен. Беликова удовлетворенно хмыкнула, будто и не сомневалась в таком развитии событий. Завязав последний бантик на руке Волкова, она оценивала свою работу. А Олег, в свою очередь, зацепился взглядом за прядку, выпавшую из хвоста, которую девушка постоянно задувала и она снова и снова падала ей на глаза. Осознав, что девушка больше не держит его руку, он взял локон и заправил за ухо удивлённой Даши. Где-то на фоне ойкнула Алёна. Между Беликовой и Волковым установилось какое-то странное напряжение вместе со зрительным контактом. Они чувствовали горячее дыхание на лицах друг друга. Даша отметила, что никогда не видела Олега настолько взволнованным, хоть и знает его всего день от силы. — Я, наверное, пойду домой, — показалось, что Волков выдохнул чуть громче обычного, отстранившись от девушки. — Оставайся здесь, это кресло раскладывается. Я посплю на нём, а ты на кровати. — Но я вполне в состоянии дойти до квартиры. — Ага, ночью, через кучу таких же тёмных арок. Нет уж, оставайся. — Спасибо, — раздалось спустя непродолжительную паузу из уст Даши. На самом деле она чувствовала себя здесь намного безопаснее, чем ночью в пустой квартире. Все дело, наверное, в Волкове. Рядом с ним девушка ощущала лишь тепло и комфорт. Сразу вспомнились строчки одной песни. Что-то про плед, подоконник и холодный Питер, в котором можно согреться*. Но под последним певица явно подразумевала не город, а человека. И Волков сейчас идеально подходит под это описание. Украдкой он поглядывал на свою новую соседку. Не думал, что когда-нибудь опять пустит в свою жизнь девушку. Тем более такую, которая напоминает предыдущую. Но она абсолютно другая и он уже успел в этом убедиться. Другой разрез глаз, родинка на щеке, волосы такие идеально кудрявые, походка. Она не заменит Алёну. Нет. Он и не пытается ее заменить. Когда она засыпает, он сидит на кресле и наблюдает. Волосы распластались по подушке, рука свисает с кровати. Такая беззащитная во сне, но на самом деле бойкая. Она справится без него, а он…вряд ли теперь. — Красивая, да? Хотя могла и не спрашивать, — Алёна присела на краешек кресла. — Я хотела тебе сказать…ты можешь меня отпустить… — Что? Но я тебя и не держал. — Врёшь. Я бы не была здесь, если бы ты не хотел меня видеть. Я была напоминанием о той, которую ты когда-то любил и потерял. А теперь ты нашёл её. Когда-то она станет твоим новым личным призраком. Постарайся оттянуть этот момент как можно дальше. А ещё, желательно, «и умерли они в один день» и так далее. А моё время вышло, — девушка грустно улыбнулась и положила чрезвычайно холодную руку на щеку Олега. — Прощай, Волков. Она потянулась ближе к нему и оставила на лбу такой же обжигающе ледяной поцелуй. Олег прикрыл глаза. Лишь на секунду, на один момент. Но когда открыл их, Алёны в комнате уже не было. Ни на лбу, ни на щеке не чувствовалось больше прикосновений его призрачной спутницы. И дышать стало так легко. На кровати перевернулась Даша, что-то увлечённо бормоча во сне. Олег перевел взгляд на неё и улыбнулся. Теперь осталось только вызволить рыжеволосого и что-то ему подсказывало, что они справятся.