Ничто не проходит бесследно

Люди не созданы для вечной любви?

Долго и счастливо» — не означает вечно. Это просто значит время… Ещё немного времени.

      В какой-то момент Реджине захотелось окунуться с головой и так и остаться на дне ванны. Это бы избавило её от боли и разом разрешило бы все проблемы и вопросы, но в голове то и дело звучал голос Хауса:       — Это сегодня, а завтра будет новый день и новые причины жить.       И каждый новый день она просыпалась, впускала в комнату солнечный свет, смотрела на город в надежде, что сегодня всё обязательно изменится к лучшему. А пока ждёт, решила принять хоть какие-то меры. Перестала ездить с Голдом и всячески старалась не оставаться с ним наедине.       — Мне вообще в другую сторону, — ворчала Карен МакКласки, прибавляя скорость, — а из-за тебя придётся намотать лишний круг! Когда вы уже переспите?       — Миссис МакКласки! — нахмурила брови девушка. — Как вы…       — Как я что? Как я ещё смею говорить о сексе? — возмутилась старушка. — То есть как я в своём возрасте хожу, вожу машину, ем и соображаю, никого не удивляет, а как заговорю о сексе, так сразу я старая? Я, может, и помню, что делала в день смерти Линкольна, но и что такое оргазм, я тоже помню, и вам с Голдом не мешало бы освежить память.       То она уезжала с четой Скаво, дабы проверить дела в своём баре, то с миссис Лукас, когда той нужно было в Сиэтл за продуктами, то добиралась как угодно, но только не с ним на машине. Она не входила с ним в лифт, если предстояло ехать вдвоём.       — Вы езжайте, а я пройдусь пешком, — мило улыбалась она, закидывая за спину длинные чёрные волосы, — для физической подготовки полезно.       Однако с каждым разом придумывать фальшивые поводы было всё сложнее, а легче не становилось, скорее, наоборот, тянуло к Голду ещё сильнее.

***

      — Где Реджина? — спросил Росси, однажды утром войдя в зал и бросив стопку папок на круглый стол.       — Не знаю, — ответил Голд, не отрываясь от блокнота, в который что-то быстро записывал, — она со мной больше не ездит. Избегает, но в чём причина?       — Кристиан, ну тебе ли не знать — чтобы молодая девушка начала избегать шефа, есть две причины: она накосячила и она влюбилась. Вспомни, она косячила? — усмехнулся Дэйв.       Как Миллс не старалась скрыть свои чувства, их, похоже, не заметил только слепой.       — Да я знаю, — Голд поднял взгляд на друга, продолжив нервно вертеть в руках шариковую ручку. — Ей просто нужен другой мужчина, не я.       — Помнится, родители Белль тоже так думали, — Росси присел на краешек стола рядом с Голдом.       — Они до сих про так думают, ни разу не видели единственного внука…  — тихо проговорил Кристиан. Разговор неожиданно затронул больную тему, но мужчина усилием воли вернул его в нужное русло.       — Она живая, тёплая и настоящая, а я уже мёртв. Я умер ещё тогда, вместе с Белль. Как в том фильме про вампиров, который Бэй засмотрел до дыр — застыл навечно в одном мгновении, и кровь заледенела…       — Вампир в том фильме, может, и был мёртвым, но любовью всей его жизни был живой человек, — улыбнулся Дэйв и быстро добавил: — Я с Хотчем и Хелли ходил в кино. Подумай об этом…       — Любовь всей жизни у меня уже была, — обронил он, не сразу заметив в дверном проёме Миллс.       Реджина не успела «переварить» услышанное и даже поздороваться, как, словно ураган, едва не сбив её с ног, в зал ворвалась Гарсия.       — Итак, мои пушистые друзья, хотела бы я принести вам хорошие новости, но, увы, новое дело и хорошая новость лишь в том, что лететь никуда не нужно. Подобности у Джей-Джей.       Терпеливо стоящая у информационной доски Джеро приняла эстафету.       — Сегодня утром в больницу Сиэтл Грейс доставили неизвестную. Её нашли в овраге. Возможно, это девочка, пропавшая десять лет назад, всё это время находящаяся в плену у сексуального садиста. Нам нужно выяснить все обстоятельства и понять, есть ли ещё жертвы…       Реджина прищурилась, пальцами она давила себе на виски; ей казалось, что у неё начинает болеть голова, вся эта боль возвращается снова.       «Посмотри на меня», — мысленно уговаривал её Голд, но она снова погрузилась куда-то в себя и не глядела по сторонам. Не выдержав, мужчина окликнул её: — Реджина!       Девушка встрепенулась и испуганно посмотрела на главу отдела, а тот уже тише проговорил:       — Сегодня никуда лететь не нужно, можешь остаться с Пенелопой в отделе, — ему отчего-то хотелось хоть как-то помочь ей, защитить.       «Ну, ты же знаешь, что я могу пригодиться», — взглядом произнесла она.

***

      Мередит никогда не была баловнем судьбы. Ей пришлось много пережить: уход отца, попытку самоубийства матери прямо у них на кухне. Элис никогда особо не заботилась о ней, думая только о медицине и Ричарде, который с ней так и не остался, не ушёл от жены. Грей была красивой, умной и улыбчивой девочкой, но притом совершенно одинокой, никто за неё не боролся.       Именно поэтому, увидев сегодня истерзанное тело неизвестной, она уже не смогла выпустить её руки.       — Дайте мне фартук, — крикнула она, оставшись неподвижно стоять у томографа и мысленно радуясь тому, что сюда уже едут агенты ФБР.       — Она взрослая, зоны роста закрыты, — отчиталась Аризона прибывшим агентам.       — Но переломов множество, многие из них срослись неправильно, потому что их не лечили, — вторила ей стоящая рядом Келли, — она подвергалась пыткам…       Позже Гарсия выяснила: девушку звали Холли Браун. Её украли в супермаркете одиннадцать лет назад, тогда ей было девять. Команда принялась выяснять, были ли другие жертвы, и искать подонка, сотворившего такое. Пострадавшая смогла назвать его имя, что значительно облегчало задачу команды.       Пока «ОПА» усиленно работали, Мередит и Реджина провели всё время рядом с пациенткой. Девушка буквально не отпускала их от себя, разговаривала и отвечала на вопросы лишь с одобрения Грей, а когда наконец появились её родители, выяснилось, что встречаться с ними она не хочет.       — Послушай, — Миллс аккуратно взяла девушку за руку и присела рядом на край кровати, — я и представить не могу, что тебе пришлось вынести, я бы не смогла, я не такая сильная. Я сломалась за одну ночь и уж точно не продержалась бы одиннадцать лет.       — Какую ночь?.. — тихо спросила девушка.       — Той ночью меня изнасиловали, и я звала маму на помощь, но она не помогла мне, хотя, я точно уверена, мои крики она слышала.       Мередит, стоявшая чуть поодаль, пошатнулась. После услышанного злиться на нелюбовь Элис стало сложнее, чем раньше. Реджина тем временем продолжала:       — Больше всего на свете мне хотелось, чтобы она боролась за меня, чтобы защитила, — по щекам девушки потекли слёзы, — а твои родители, они искали тебя, не сдавались все эти годы. Дай им шанс. Мама — это очень важно, я вот влюбилась, и мне даже не с кем поделиться…       В этом момент в палату кто-то вбежал, Миллс не видела, кто, просто услышала запыхавшийся мужской голос:       — Мэр, свободна? Там огнестрел. Агент ФБР Кристиан Голд. Хант требует тебя в операционную… — выпалил Карев и только хотел отдышаться, как до сих пор неподвижно сидевшая брюнетка вылетела из палаты, едва не сбив его с ног.       — Кристиан!

***

      — Кристиан! — Реджина бросилась к каталке, невольно мешая врачам.       — Девушка, вы кто?       За пару секунд перебрав в голове все возможные варианты, Миллс с горечью осознала, что самый подходящий из них — «никто». Однако ответить она ничего не успела, подоспела Джей-Джей и, легонько обхватив подругу за плечи, отвела её в сторону, давая врачам делать их работу.       — Что произошло? — обратилась она к Дженнифер, не отрывая взгляда от двери, за которой скрылись врачи.       — Была перестрелка…

***

      — О чём ты думаешь, Грей? — Хант зачем-то нарушил тяжёлое молчание, царившее в операционной.       — О вечной любви, — ответила Мередит, принимая из рук медсестры инструмент. Из-за медицинских масок девушка не могла видеть озадаченных лиц коллег.       — О чём, прости?       — Кристиан Голд с женой Белль одно время жили рядом с нами, точнее, с мамой, когда та ещё была в здравом уме, — Ханту нужно было объяснение, и она дала его, хоть и нехотя, — и жену он любил безумно, называл её всегда «моя красавица», а теперь рядом с ним ошивается молоденькая ученица… Почему так? Вечной любви не бывает?       — «Долго и счастливо» не означает вечно, это просто какое-то время, что вам отпущено, — философски заметил Оуэн, видимо, думая о себе и Кристине.       —…Сказала та, что практически отбила шефа у жены, с которой он прожил больше десяти лет, — съязвил Карев в своей привычной манере.       Будь у Грей под рукой что-то тяжёлое, она непременно запустила бы этим в Алекса. Она прямо чувствовала, как он ухмыляется.       Но в тоже время девушка понимала, что он прав. Сейчас они счастливы, сейчас им кажется, что они друг для друга — вселенная, любовь всей жизни. Но что будет через десять лет? Никто не может дать ей гарантию, что годы спустя Дерек не влюбится снова и не уйдёт от неё так же, как когда-то от Монтгомери.       — Неужели люди не созданы для вечной любви? — задумчиво произнесла она вслух. — И «долго и счастливо» не бывает?

***

      Выйдя из операционной, Грей сразу же направилась в зал ожидания, она была абсолютно уверена в том, что его жена уже сидит там в ожидании новостей. Её присутствие дало бы ей надежду на то, что «долго и счастливо» бывает не только в сказках.       Люди сновали туда-сюда, раздавались голоса; впрочем, пусто и тихо здесь никогда не бывало. Однако, как ни старалась, ту, что ищет, Мэр не находила. И пусть она видела её трижды в жизни, не спутала бы и с лёгкостью смогла бы узнать.       Девушка обернулась и заметила Реджину, та сидела на скамейке в дальнем тёмном углу коридора. Длинные волосы растрёпаны, голова опущена, в дрожащих руках пластиковый стаканчик. Тяжело вздохнув, Мередит направилась к ней, но на её пути возник Дерек.

***

      Миллс не знала, сколько прошло времени. Как и не знала, который стаканчик с кофе выпила. Казалось, что кофеин уже течёт по венам вместо крови. Звуки и голоса смешались в один нескончаемый гул, мимо неё проносились люди, да так быстро, что она не успевала их разглядеть. От ярких ламп на потолке заболели и покраснели глаза, и она пересела в более тёмный и тихий угол. Иногда к ней подходила Джей-Джей, протягивая очередную порцию напитка и заботливо похлопывая по плечу.       — Почему никто ничего не говорит? — прохрипела она, когда образ Дженнифер возник перед ней в очередной раз.       — Реджина, послушай, — блондинка присела на корточки и, взяв в ладони холодные руки подруги, заговорила, понимая, что момент неподходящий, но он может и не настать, — доверенное лицо Голда — Гидеон, и в случае необходимости он будет решать его судьбу. Но судьбу Бэя… Сегодня, после ранения, перед тем как потерять сознание, Кристиан сказал…

***

      — Мередит, что с тобой? — поинтересовался Шепард, целуя девушку в губы. — Ты сегодня мрачная.       — Я всегда мрачная, — отмахнулась девушка, — а ещё я сломленная и закомплексованная…       — И всё же? — улыбнулся Дерек.       — Я сегодня поняла, что мне досталась не самая худшая из матерей, а ещё, кажется, вечной любви не бывает, и, как бы ты ни был счастлив, рано или поздно всё обязательно рухнет, — поделилась открытиями Грей.       — По-моему, кому-то просто необходима секс-минутка, — игриво подмигнул Шепард.       — Подожди, только отнесу карту мистера Голда…       — Знакомая фамилия, — произнёс Шепард и о чём-то задумался.       — Да, они… — девушка хотела сказать, что раньше они жили по соседству, но мужчина перебил её.       — Анна Белль Голд, неоперабельная опухоль…. По-моему, шесть или семь лет назад… Я тогда жил и работал в Нью-Йорке, но её случай мне знаком…       — Прекрасно, я, кажется, снова злюсь на мать, потому что она умерла, и я не могу спросить, чем всё кончилось, а если бы и была жива, всё равно вряд ли сказала бы. Чёртов Альцгеймер!       Выпалив всё это и больше не реагируя на Шепарда, она направилась к больничной часовне, краем глаза увидев, как Миллс пошла туда.       Мужчина молча посмотрел ей вслед. Не стал останавливать и задавать вопросы. Она такая и всегда такой будет.       Шепард не задавался вопросами о вечности, его больше интересовало «здесь и сейчас». И в этот самый момент она была любовью всей его жизни, и что-то подсказывало ему, что так будет до конца, а как близок конец и сколько времени им отмерено, кто же знает?