Дневники Искры.

      Шоквейву определённо нравилось приносить увечья земной фем, как физические, так и моральные. Однако ему не нравилось то, что она так и не смогла свыкнуться с тем, что теперь полностью принадлежит ему. Наивное дитя.. Она действительно до сих пор верит в то, что ее ненаглядные автоботы спасут ее.       Девушка лежала на холодной платформе в одной рубашке, что давно уже была пропитана грязью и ее собственной кровью. Волосы растрёпаны и скомканы, мокрые и неприятно прилипают к лицу. Глаза уже выдавали красноту и неприятно щипали, полностью стали остекленевшими. Жалкое зрелище. От этого вида учёный улыбается собственным мыслям и подходит к белковой ближе, присаживаясь на платформу. Когтями он проводит по бедру девушки и слегка надавливает холодным металом на ещё незажившую ранку, но какой-либо реакции от Уитвики не последовало. Даже не вздрогнула. Кон напрягся и одёргивает свой манипулятор. Он впервые заволновался.       – Хей, – мех осторожно разворачивает девушку к себе, пальцами придерживая её лицо, – подопытная мышка?       Девушка лишь закрывает глаза и сжимает свои истерзанные губы. Горячие слезы вновь стекают по ее щекам, опаляя небольшие царапины. Учёный дёрнулся. Притушив оптику он совсем невесомо дотрагивается до щеки своей фем, ласково поглаживая. Его ужаснуло собственные плоды его "стараний". А можно ли это назвать "старанием"? Мех тяжело вентилирует и наклоняется к маленькой фем оставляя на ее губах поцелуй.       – Они ведь не придут за мной, верно? – от дрожащего и сиплого голоса девушки учёному становится больно.       – Нет. Не придут.. – мех осторожно прижимает к себе хрупкое тельце сильнее и потушил свою оптику, нежно поглаживая по девичьей спине. До слуховых сенсоров доносится тихий всхлип, а ладошки фем хватаются за выступающие штыки на грудной пластине ученого. Бедняжка..       Шоквейв тяжело вентилирует и поднимается с платформы, держа на своих манипуляторах тело Уитвики. Он приведет её в порядок и обработает раны. Он слишком заигрался, причиняя своей любимой слишком много боли. Любимой? Да.