Восемнадцать мне уже

Большие семейные праздники были редки в доме семейства Дурсль. Последний раз все родственники собирались вместе, чтобы отметить пятидесятилетие дяди Вернона, и тот вечер, мягко говоря, не удался — мистер Дурсль грустил о своей ушедшей молодости, и никакие старания тети Петунии, даже любимый шоколадный торт, не смогли улучшить его настроение. Но восемнадцатилетие Дадли вовсе не было грустным. О нет! Весь дом был увешан шарами всех возможных цветов, на столе стоял парадный набор посуды и даже серебряные подсвечники, подаренные тете Петунии на свадьбу, и с тех пор не достававшиеся. Сам именинник в костюме с иголочки курсировал между холлом и кухней, потихоньку воруя печенья из вазочки, приготовленной к чаю. Ещё до прихода гостей Гарри с кузеном выкурили за гаражом косяк на двоих, а потом обильно побрызгались одеколоном дяди Вернона, поэтому все родственники, желающие обнять Дадли, вначале немного отшатывались назад от резкого сильного запаха. Дядя с тетей же, за столько лет привыкшие к одеколону, ничего не замечали и недоумевали, заметив странность. Задний карман брюк Дадли уже топрощился от многочисленных конвертиков, а в голове уже прикидывались вещи, которые он собирался купить. Гарри же, на которого никто не обращал внимания, подпирал стенку в углу у входа, потому что дядя приказал ему никуда не уходить, и откровенно скучал и позевывал. Тетушка Мардж, выпившая уже не один бокал шерри, подошла к Гарри и уставилась на него своими выпуклыми, как у рыбы глазами. — Ну, здравствуй, племянничек. — проговорила она немного заплетающимся языком. — Здравствуйте, тетушка. — Гарри пытался держаться как можно вежливее, ведь иначе дядя Вернон угрожал запереть его под лестницей до самого дня рождения. — Придумал уже, куда ты свалишь из этого дома? Дядя с тетей не будут содержать тебя вечно. — Вообще-то, я уже поступил в политех. — не без гордости ответил ей парень. — Через месяц там начинаются подготовительные занятия, и я думал уехать пораньше. — Совсем беда с нашей системой образования, если такие как ты поступают в такие хорошие университеты. Вернон был неправ, когда забрал тебя из Святого Брутуса. Сколько горя он с тобой хлебнул за эти годы, столько седых волос заработал. — Ага тетя. — Гарри научился единственному способу общения с тетей Мардж, нужно было соглашаться с ней, и тогда дяде Вернону просто будет доложено о том, что его племянник невоспитанный чурбан, а вот если начать возражать, то она будет использовать словечки покрепче. Краем глаза парень заметил направляющуюся к ним тетю Петунию, которая, судя по всему, хотела предотвратить возможный скандал на празднике, но в этот самый момент её отвлекли зашедшие в дом гости. — Вы только посмотрите на него, никакого уважения! Нет, лучше бы родственнички сдали тебя в детский дом сразу же, как ты появился. — продолжала бубнить тетя Мардж. — Посмотри на себя, натуральный алкаш. Прямо, как твой отец. Я всегда говорила, что Джеймс не доживет до тридцати. Так и вышло — этот идиот умудрился сесть бухим за руль и погубил почти всю семью. В голове у Гарри глухо застучала кровь, а в глазах потемнело. Он сжал зубы и кулаки, а потом медленно посмотрел в выпученные глаза тетки. Она все еще продолжала разглагольствовать о недостатках отца Гарри, поучительно подняв указательный палец вверх. — Не... Смей.. Даже... Говорить... Об отце. — Гарри еле сдерживал себя, ему хотелось накинуться на женщину с кулаками и бить её, пока она не перестанет дышать. — Что ты там бормочешь? Ты какой-то неадекватный. Прямо как отец, он тоже постоянно ходил и разговаривал сам с собой, наверное всегда был под чем-то... — на этих словах бокал в руках тетки лопнул с гроким звоном. — Марджори! — бросилась к ним тетя Петуния. — Что случилось? — Ничего-ничего Туни, я просто слишком сильно сжала бокал. — Мардж уставилась на струйки крови, которые капали на идеально белый ковер у неё под ногами. — Гарри, будь добр, помоги тете и протри ковер с чистящим средством. — тетя Петуния кинула на него строгий взгляд и присела собрать осколки. Гарри повернулся и начал подниматься на второй этаж, в его голове все еще бушевал яростный шторм, но неожиданная травма тетки немного остудила его. — За мной! — крикнул он с середины лестницы и услышал грузные шаги за спиной. В ванной комнате Гарри открыл кран и достал из шкафчика бинт с перекисью. Тетка сунула свою толстую ладонь под струю воды и поморщилась. — Жжется, зараза. Ну давай же, не стой столбом, помоги мне. Или ты вообще ни на что не способен, пока на тебя не наорать хорошенько? Гарри начал лить перекись ей на порезы, с удовольствием слушая повизгивания, когда тётке становилось больно. Потом он взял бинт и туго завязал на ее руке. — Фух, справился, неужели, — лоб тетки покрыла испарина. — Бесполезное существо. Прямо как вся твоя мерзкая семейка. После их смерти Дурслям стало только легче, приходится краснеть только за одного Поттера, а не за всех. На этих словах глаза Гарри опять заволокла пелена, а его руки непроизвольно сжались, все еще удерживая ладонь тетки. — Что ты делаешь, идиот! Прекрати! — заверещала женщина. В этот самый момент вспыхнула яркая искра, и бинт на ее руке загорелся. Тетка успела только открыть рот, чтобы закричать, а огонь уже превратил её кисть в обугленные останки и начал подниматься выше. Громкий вопль все таки вырвался из ее горла, а Гарри отпрыгнул к раковине и плеснул в Мардж водой, надеясь погасить пламя. Он сразу же услышал грохот ног, бегущих по лестнице, и в ванную ворвался дядя Вернон. Вдруг раздался щелчок и события начали происходить в обратной последовательности: дядя задом вышел из ванной, дверь закрылась, как и рот тетки, огонь начал опускаться вниз по руке, которая обрастала мясом и мышцами, а потом и кожей. Все это происходило под звук часов: "Тик-так, тик-так". Как только на руке вырос последний ноготь, а вокруг ладони обернулся бинт, точно так же, как Гарри его завязал, раздался громкий звон "БОММ", и тетка опять уставилась на парня своими жабьими глазами. — Что пялишься? Дай пройти. — она протиснулась мимо парня к двери и вышла из ванной. Гарри стоял ни жив, ни мертв. Руки тряслись, а глаз нервно подергивался. Мысли в голове складывались в самые невероятные варианты произошедшего. Инопланетяне? Испорченная перекись? Опыты над сознанием. Вдруг его рука дернулась к карману джинс и нащупала смятые листки. "Уважаемый мистер Поттер. Рады сообщить Вам, что Вы приняты в Школу чародейства и волшебства Хогвартс... " В глазах у Гарри помутилось, и он схватился за раковину, чтобы не упасть. "Неужели это правда?" — мысли метались, как разозленные пчелы. Головокружение прекратилось, Гарри выпрямился и посмотрел на себя в зеркало. Отражение было точно таким же, как и всегда: никаких искр, дыма, странных глаз или пятен, никаких родинок 666 или рогов. Гарри в задумчивости потер свой шрам и почувствовал легкое покалывание на кончиках пальцев. Парень сразу же отдернул руку от лица, боясь, что сам может воспламениться. Происшествие с тёткой отошло на второй план, теперь Гарри интересовали исключительно его собственные возможности. Он щелкнул пальцами, надеясь получить искры, но ничего не вышло. После этого он навел руку на стаканчик с зубными щетками. "Взорвись!" — мысленно приказал Гарри, напрягшись, но стаканчик остался целью и невредим. "Кажется, я делаю что-то не так," — парень опять потер шрам, и тут в голову ему пришла мысль. — "В письме было написано, что я смогу колдовать, когда мне исполнится восемнадцать. Значит, осталась пара недель, и все станет ясно". На этой мысли парень взял бутылочку с чистящим средством и пошел вниз. Праздник шел своим чередом — гости смеялись и громко поздравляли именинника, тетя Мардж гордо восседала в кресле, охая и привлекая внимание к своей покалеченной руке. Никто ничего не заметил, а сама тетка, кажется, не помнила последние пять минут в ванной. Гарри отчистил ковер и встретился глазами с кузеном. Тот подмигнул ему и кивнул головой в сторону задней двери. Гарри утвердительно качнул головой и пошел убрать бутылочку с чистящим средством, а потом из окна комнаты Дадли выбрался на улицу и спустился по деревянной стойке у стены, вокруг которой обвивались ветки дикого винограда. Кузен уже ждал его внизу и сворачивал косяк. — Как оно, Большой Ди? — Гарри хлопнул его по плечу. — Всю дань собрал? Дадли довольно похлопал по плотно набитым карманам: — Мои ожидания оправдались. Теперь нужно дождаться конца этой тягомотины и начать тратить. — Сколько ещё? — Думаю, час. Джонсы уже уехали, скоро и другие за ними потянутся. — На этих словах Дадли поджег плотно набитую сигарету и затянулся, а потом передал её Гарри. — Отлично. Джессика с подругами ждут нас к девяти. Как раз успеем. Джессика была подругой Гарри. В начальных классах она была милой девочкой с двумя косичками и носила круглые очки, совсем как у него, но потом переходный возраст и подростковый бунт поменяли её координально. Косички были распущены и наружу вырвалась кудрявая рыжая грива волос, ярко-алая помада всегда была нанесена на губы, а милые платьица были сменены на грубые ботинки и кожаную куртку её отца, которая доставала Джессике почти до колен. Ее папа умер, когда девочке было три, напившись и попав под поезд, но сама Джессика в это не верила и всегда говорила, что тот сбежал от её "чокнутой мамаши", которая, к слову, действительно была немного не в себе. Гарри дружил с девушкой уже давно — с первого класса они вместе защищались от нападок одноклассников, а год назад поняли, что вместе им всегда лучше, чем поодиночке. Джессика была не похожа на остальных девочек из их школы. Несмотря на провокационный внешний вид, она всегда вела себя осмотрительно, не посещала сомнительные попойки, не была доступной и никогда не затевала драк. Тем временем Дадли достал из внутреннего кармана пиджака небольшую фляжку: — Будешь? Успел отлить виски, пока накрывал на стол. — Пока нет, твой отец с меня глаз не спускает. Заметит, что пил, и опять будет скандал. — вздохнул Гарри. — Тогда пора идти. Скоро они заметят, что меня нет, и обвинят во всем тебя. Парни подошли к задней двери, Дадли тихонько приоткрыл ее и заглянул внутрь, а потом приглашающе махнул рукой.