Чужой родни не бывает.

Придя домой, Джун первым же делом позвонила Кёе. — Как дела у лучшего финансиста Бостона? — спросила она. В трубке послышался смешок. — А я смотрю, ты как всегда бодра, весела и даже мой брат не смог привести тебя в плохое настроение. — О! Да ладно тебе, — хмыкнула Джун, — Твой брат же не зло в чистом виде. А некоторые романтично настроенные барышни из персонала даже считают его милым, — вспомнила она то, что рассказывала ей Молли, — Удивляюсь, как он ещё от стрельбы глазами с их стороны не скончался. — Он живучий, — усмехнулся Кёя, — Как тебе новая клиника? — Очень крутая, — честно сказала девушка, — И персонал милый. Особенно я в восторге от вашего массажиста. — Надеюсь ты сказала это не для того, чтобы я ревновал? — Разумеется нет, — засмеялась Джун, — Ты же знаешь, я не увлекаюсь антиквариатом. Так что почтенный старец родом из Поднебесной может спать спокойно. Кёя тоже рассмеялся: — Тогда чем же он тебя так впечатлил? — Тем, что почти ни слова не понимает по-японски. Ты бы видел как мы с ним объяснялись на полужестовом-полумарсианском диалекте! — продолжала смеяться девушка. — То есть просто молча придти на массаж ты не можешь? — хмыкнул парень, представив себе эту картинку. — Неа, — покачала головой Джун, забыв, что на том конце её не видно, — Сам знаешь, мне всё любопытно. — Всё с тобой ясно… Ты, наверно, уже спать ложиться собираешься? — Да, надо бы, — девушка посмотрела на часы, — Никак не привыкну к такой дикой разнице во времени. Как подумаю, что у вас почти обед… — Да уж… Джун, извини, мне нужно бежать, — сказал Отори-младший, — Рад был тебя услышать. Спокойной ночи! — А тебе приятного аппетита! — засмеялась Эванс и положила трубку. *** Будильник зазвонил в несусветную рань и девушка долго пыталась сообразить, куда это ей нужно в такое время. Наскоро одевшись, Джун спустилась к завтраку. За столом уже при полном параде сидел Акито, выразительно поглядывая на часы. — Доброе утро и приятного аппетита, — сказала девушка, садясь за стол. — И тебя туда же! — не замедлил с ответом Отори. — Акито, я вот иногда думаю, ты вообще человек? — отчаянно зевая, ковыряла вилкой в тарелке с омлетом, Джун, — Бьюсь об заклад, ты вчера лег спать позже меня и на тебе! Сидишь за столом, одетый с иголочки и с тщательно уложенными волосами. — Думаю, всё дело в организованности и ответственности, — сказал парень, — Я, как управляющий, просто не имею право быть раздолбаем. Это на тебе никакой ответственности нет… — То есть я по-твоему раздолбайка?! — возмутилась Эванс, — Вообще-то мне нафиг не сдалась ваша клиника и вообще у меня сейчас каникулы и я могла бы спокойно дрыхнуть до обеда. Ценил бы, что я ради тебя на такие жертвы иду! Акито хмыкнул: — Вообще-то я тебя об этом не просил, сама мне в компанию навязалась. Не подавись, кстати. Только сейчас Джун обратила внимание, что от возмущения засунула в рот пустую вилку и в данный момент старательно пыталась её прожевать. — Тьфу ты! — с удивлением воззарилась она на столовый прибор, — Видишь до чего девушку своей грубостью довёл? — А, то есть я довёл? А я думал, что тебе в организме железа не хватает, — усмехнулся Акито и, взглянув на надувшуюся девушку, сказал, — Ну ладно, мир? — Мир, — вздохнула девушка, — Хотя не был бы ты братом Кёи… *** Джун, источая улыбки и дружелюбие, шла по больничному коридору. Помахав рукой Молли, она направилась в свою палату. Там девушка достала блокнот и упорядочила записи. По датам начало саботажа примерно совпадало с приемом на работу Молли, мисс Деборы, Азуми, доктора Иваты и ещё оставался охранник, с которым Джун ещё не познакомилась. А главное, у всех был доступ в то крыло, где произошел пожар. С охранника девушка и решила начать. Она прошла через красивую тенистую аллею и добралась до сторожки рядом со шлагбаумом. Ответственным за безопасность оказался мужчина примерно сорока лет. Он приветливо улыбнулся. — Что-то ищете? — спросил он. — Да, — кивнула Джун, — А скажите, потерянные вещи обычно к вам приносят? — Да, ко мне или к Деборе в регистратуру. Вы что-то потеряли? Эванс вновь кивнула. — Да, браслетик вчера на прогулке, — вдохновенно соврала она, — Ничего особенного, конечно, но он дорог мне как память. — Сожалею, — сказал охранник, — но ни вчера, ни сегодня вещей не приносили. — Ух ты, у вас здесь столько камер! — восхитилась Джун, — Как вы успеваете за всем следить? Здесь по меньшей мере не одна пара глаз нужна. — Согласен, — засмеялся мужчина, — Но особых происшествий тут не бывает, да и записи с камер обычно хранятся месяц. Можно просмотреть в случае необходимости. — Но ведь у камер есть слепые зоны? — спросила девушка, — А как с ними? — Уж не преступление ли замыслила маленькая мисс? — усмехнулся охранник, — За слепые зоны я не отвечаю. Невозможно уследить за всем. — Вам, наверное, тут скучно бывает, — предположила Эванс, переводя разговор на другую тему, — Целый день на одном месте. — Бывает, — согласился мужчина, — Но зато мне составляют компанию книги, а иногда кто-то из персонала заходит поболтать. А ночью можно погулять с Принцем. — С Принцем? — удивилась Джун. — Это местный сторожевой пёс, — засмеялся мужчина, — Ты бы видела как он вышагивает, можно подумать и впрямь из аристократии. Девушка засмеялась. — Я ещё зайду, ладно? — спросила она, — Вдруг мой браслетик принесут. — Заходи. Ясное дело, Джун ничего не узнала, но контакт был установлен. Сегодня она собиралась по возможности аккуратно распросить персонал друг о друге. *** — Мисс Дебора выглядит одинокой, — сказала Джун доктору Ивате, — Она сказала, у неё муж умер. — О! Ты уже успела с ней познакомиться? — удивился главврач, — Жаль её конечно. Они ведь вместе работали в прежней клинике. И надо же, какая ирония, лучший кардиохирург умер от обширного инфаркта прямо в больнице! — Жаль, что его не смогли спасти, — покачала головой девушка. — Врачи не боги, есть вещи нам неподвластные. Старость тоже входит в их число, — вздохнул мужчина, — Дебора не могла жить как без мужа, так и без любимой работы, но и ассистировать уже тоже не могла: морально сломалась. Вот мистер Отори-старший и пристроил её сюда в регистратуру. И должность не такая ответственная, и поликлиника новая, и позволяет отвлечься мыслями… Джун вздохнула. История была грустной. Девушка, конечно, плохо представляла себе почтенную даму, ковыряющейся в проводке, чтобы устроить пожар, но… кто его знает? Истина не всегда лежит на поверхности. Да и мотив мог быть. Например, обида: её любимого мужа не смогли спасти в больнице, которая была для него, да и для неё всем. — Я, кстати, по вашему совету сходила к Азуми, — сказала Джун после некоторого молчания, — Правда, — девушка хихикнула, — уснула на первом же сеансе. — Ха, интересная у тебя реакция, — усмехнулся мужчина, — Я с ней, кстати, вчера имел честь побеседовать. Занятная барышня, от неё так и веет ощущением какой-то тайны. Как будто она что-то недоговаривает. Впрочем, — засмеялся врач, — поди пойми, что у этих психотерапевтов на уме. Когда доктор Ивата ушел, в колонку «мотив» напротив его фамилии Джун поставила знак вопроса. Конечно, скорее всего мужчина не имеет никакого отношения к происходящему в больнице, но её печальный жизненный опыт подсказывал, что не стоит полагаться на симпатии и личное мнение. Если бы преступники были сплошь неприятными людьми, не было бы стольких нераскрытых дел. Мисс Дебора, она же «тетушка Дебби». Напротив «мотива» девушка поставила слово «обида» и знак вопроса. Пока это единственное, что приходило ей в голову. Джун закрыла блокнот, заперла его в ящике стола и направилась к психотерапевту. *** — Джун, — сказала ей Азуми после непродолжительной беседы, — Хочу тебя предупредить, что человеческий мозг штука хитрая. За один сеанс от твоих кошмаров не избавиться. К тому же, чтобы работать с воспоминаниями, ты должна будешь вспомнить их до мельчайших подробностей. Так что если первое время ты будешь вспоминать или видеть в снах что-то неприятное — это нормально, — и попросила, — Только сообщай мне, хорошо? Я буду знать, в какую сторону двигаться. — Я поняла, — кивнула Джун, — Ничего не поделаешь, я готова всё пережить заново. — Сегодня мы скорее всего не будем копать настолько глубоко, поговорим о твоих страхах и сомнениях, а также затронем тему семьи. Я читала, что у тебя были теплые отношения с отцом, — сказала доктор Яно. «Да уж о моей биографии теперь только ленивый не читал», — вспомнив, какой резонанс приняло то дело, с грустью подумала Джун. Хорошо хоть у неё была не настолько примечательная внешность, чтобы её все поголовно узнавали на улице. В этот раз Джун запомнила бо́льшую часть их разговора, хотя у неё всё равно сложилось впечатление, что она выпала из беседы на какое-то время и поэтому сейчас выходила из кабинета немного в смятении. К тому же, оказалось, что доктор Яно мало что знает о персонале, предпочитая общению уединение. Впрочем, ничего удивительного, если выслушивать целый день чужие проблемы, поневоле будешь стремиться к одиночеству. Правда о Молли Азуми высказалась довольно резко, сказав, что той давно стоило бы поучиться держать язык за зубами. «Похоже, между ними что-то произошло», — подумала Джун, решив позднее расспросить медсестру. Но Молли она в тот день так и не увидела, оказалось, что девушка отпросилась уйти пораньше по личным делам. Зато, идя по коридору, она наткнулась на Акито, который ни слова не говоря, затащил Джун в свой кабинет и закрыл дверь. — Ты чего сегодня нервный такой? — спросила девушка. — Будешь тут нервным! — взвинтился парень, — Сегодня пациенту дали не то лекарство и у него открылась аллергия. Благо просто в виде сыпи. Вот и думай теперь, намеренно это сделано или нет! — А доступ к шкафчику с лекарствами, разумеется, есть… — Джун наблюдала как Акито большими шагами пересекает кабинет туда и обратно. — Практически у всего медперсонала! — отрезал парень. Эванс схватила его за запястье, останавливая движение, чуть при этом не потеряв равновесие, будучи утянутой парнем по инерции. — Ты что делаешь? — удивился тот. — Хочу, чтобы ты не маячил перед глазами: мешает думать, — сказала девушка, — И вообще, говори потише, тебя из коридора, наверно, все уже слышали. — Что у тебя? — коротко спросил Акито, признав резонность её слов. Джун вздохнула: — Пока немного. Стараюсь составить психологический портрет подозреваемых и мотивы. Но на сегодня, наверное, закончу. А завтра мне ещё документами на дом нужно заняться. О-о-о, как же эта бюрократия невовремя! — издала она стон раненного мамонта, садясь на стул. — А! Спасибо, что напомнила, — сказал Акито, — На, держи! И он небрежно кинул перед ней на стол папку. Джун заглянула в неё и удивленно уставилась на парня: — Откуда?! В папке лежали все необходимые ей документы на дом, проштампованные и заверенные нотариально. — Ну я может и не Кёя, — усмехнулся парень, — Но тоже кое-что могу. Кстати, а что братишка не подсуетился-то? Джун покачала головой: — Я сама отказалась от помощи. Хочу сохранить хотя бы видимость самостоятельности. Но тебе спасибо! Перед тобой я не чувствую себя должницей. — Почему это? — Ну у нас с тобой вроде как бартер, — хитро прищурила зелёные глаза девушка, — Я помогаю тебе с расследованием, ты мне — с документами. *** Дома Джун почему-то сразу вырубило. Во сне она увидела дорогу, ту самую, которая присутствовала в её снах и раньше. Давно этот образ не посещал её. По этой дороге она шла не одна. Впереди шел высокий человек. Девушка ускорила шаги, чтобы догнать его. Но смогла приблизится лишь ненамного. Ровно настолько, чтобы увидеть рыжий затылок и понять кто это. — Папа, подожди! — закричала она, стараясь не отставать. Но мужчина продолжал идти таким же широким, уверенным шагом, как и до этого. Джун уже почти бежала, но всё равно не могла достигнуть и дотянуться до родного ей человека. Её отец обернулся и бросил через плечо: — Рыжик, тебе нужно бежать быстрее, чтобы меня догнать. И девушка побежала, задыхаясь и отчаянно глотая ртом воздух. Она чувствовала себя Алисой в стране чудес, где как ни беги, остаёшься на одном месте. Как она ни старалась, всё равно сильно отставала. В конце концов, не выдержав бешеного темпа, она споткнулась и упала, больно ударившись коленом. И тогда уже, сдерживая слёзы, бессильно крикнула вслед растворяющейся в дымке фигуре: — Однажды я догоню и обгоню тебя! Фигура остановилась и, кажется, усмехнулась в ответ. Джун проснулась от того, что ныло колено. Она очень удивилась, что полусидит на полу, рядом с кроватью. «Вот тебе на!» — удивилась девушка, — «Я что, во сне с кровати шандарахнулась?» Она потерла ушибленное колено. Похоже, будет красивый фиолетовый синяк. Посмотрев на время и поняв, что спала она не больше часа, Джун вновь забралась на постель и, отодвинувшись на всякий случай подальше от края, попыталась вновь уснуть. Картинка сменилась как в калейдоскопе. Кажется, это уже школьный бал в честь выпускного — все в масках. Она стоит посреди зала одна. Ей очень нужно кого-то найти, но девушка не помнила кого. Она ходила среди людей в масках, приглядываясь к ним, но, похоже, все они были ей незнакомы. — Кого-то ищешь? — спросила её одна из девушек, когда Джун уже почти прошла мимо неё. Эванс машинально кивнула. — Кого же? — спросила собеседница и усмехнулась, — Ну же, вспоминай! Джун ещё раз хорошо призадумалась, но, так и не вспомнив, лишь отрицательно покачала головой. — Может меня? — зелёные глаза насмешливо сверкнули из-под маски, — Или себя? — Кто ты? — спросила Джун, впрочем, уже зная ответ. Она сорвала маску с лица собеседницы и увидела там… себя. — Не ожидала? — усмехнулась та. — Кто ты? — повторила вопрос Джун. — Я — это ты, разве не очевидно? — Я — это я, — не согласилась девушка, ещё больше запутываясь. Её собеседница только рассмеялась в ответ: — Но ты ведь не знаешь, кто ты! Джун Эванс нечем себя определить! — Почему же? — неуверенно заговорила та, — У меня есть цель. Я — будущий журналист. — Ты в этом так уверена? Есть много людей намного талантливее тебя. Твой отец, например, — хмыкнула собеседница. — Да, я знаю это, но я пробьюсь. — Возможно, но пока ты показала лишь свой непрофессионализм, — хмыкнула её двойник, — Отвлекаешься, засыпаешь. К тому же, сама знаешь, что интервью провальное. Этим ребятам ничего не светит, как и тебе. — Я в них уверена, — не согласилась Джун, — Они обязательно добьются целей. — А ты? — спросило её отражение, — Чего добьешься ты? Увидишь ли ты когда-нибудь под маской великую журналистку? Или ты так устремишься к своей цели, что однажды, подняв маску, ты увидишь пустоту? — Этого не может быть! Ты врёшь! — Эванс почему-то почувствовала глубокое отчаяние. — Почему же? Пойдем со мной. Девушки подошли к глади зеркала и, заглянув в него, Джун не увидела ни-че-го. Пустой зал, никаких гостей, ни её самой, ни девушки в маске. — Это твой мир, Джун, — услышала она насмешливый голос над ухом, — И он пуст. И тогда Джун закричала: отчаянно, пронзительно. Зеркало перед ней раскололось на тысячи осколков и посыпалось на неё. Девушка закрылась от кусочков стекла руками и… проснулась в холодном поту. Часы показывали почти четыре утра. Через три часа подъём, а девушка чувствовала себя совершенно разбитой и вымотанной. Да и ложиться спать было страшновато. Кто знает, что ещё подкинет ей её же сознание? Джун встала и налила воды из графина. Потом проверила сообщения. Как всегда двадцать сообщений от Тамаки. Отвечая на них, девушка немного успокоилась, хотя лёгкая дрожь в руках ещё присутствовала. Новое сообщение. Отправитель Кёя Отори: «Почему не спишь? Что-то случилось?» Видимо, увидел, что она онлайн. Джун улыбнулась и ответила: «Ничего особенного. Просто неприятный сон». Ответ пришел тут же: «Я позвоню?» «Давай» — Привет, — услышала она знакомый голос, — У тебя всё нормально? — Да, — как можно жизнерадостней ответила Джун, — Видимо просто с интервью перенервничала. — А что с ним не так? — удивился парень, — Ты мне скидывала, я прочитал. По-моему с ним всё прекрасно. А, кстати, что тебе снилось? — Тебе это правда интересно? — спросила Эванс, — Потому что, по сути, это такая ерунда. — Но она же тебя беспокоит. Джун вздохнула и рассказала свои сны, понимая, что Кёя скорее всего сейчас жалеет о потраченном на такую чушь времени. Когда она замолчала, парень сказал: — Джун, я конечно не психолог. Но по-моему ты к себе слишком требовательна. Я уверен, из тебя получится замечательный журналист. — Ты так говоришь, потому что ты мой парень, — вздохнула девушка. — Вовсе нет, — голос Отори как всегда звучал предельно спокойно, как будто он просто констатировал факт, — Я не стал бы врать. Если уж ты отвратительно рисуешь, я тебе прямо об этом и говорю. — Современники никогда не признавали великих художников, — неожиданно развеселились Джун, — Их таланты ценили только после смерти. — Поэтому я всё же предпочту, чтобы ты стала журналистом, а не художником, — хмыкнул Кёя, — Хотя конечно, если подкупить художественную комиссию… Девушка засмеялась: — Спасибо, теперь я в норме. — Не за что, — по голосу чувствовалось, что парень улыбается, — Джун, не казни себя за мелкие промахи. Один человек как-то сказал: «Успех — это умение идти от неудачи к неудаче, не теряя энтузиазма». — Слова Черчилля, — улыбнулась девушка. — Да, кстати, что касается того парня, сказавшего о твоём непрофессионализме, — хмыкнул Кёя, — Представляю, каково будет его разочарование, когда под софитами к нему подойдёшь именно ты. Джун вновь засмеялась: — Надеюсь, к тому времени он не забудет слова о командной работе и усиленных тренировках… Спасибо тебе, Кёя! Правда, спасибо! — Как я уже говорил, не за что, — хмыкнул парень. Оставшиеся три часа до будильника, девушка спала спокойно и никакие кошмары её не мучали.