Чувства и Бесчувственность

      — Вы уверены, что хотите… продолжить?       На его лице ярко выражено сомнение, губы сжаты, подчёркивая насмешку. Это немедленно заставляет её встать.       — Да. А что? — Она нетерпеливо натягивает перчатки.       — Кажется, вы надели всё, что есть в гардеробе.       — Вы даже не представляете, сколько у меня одежды, — бормочет Гермиона, распахивая входную дверь и переводя дыхание, когда по спине вдруг бегут мурашки от холода.       И он не ошибается. На ней на самом деле много одежды, давящей со всех сторон. Тем не менее Гермиона не намерена доставлять ему удовольствие, показывая дискомфорт. Применяя в дополнение согревающее заклинание, она уверенно — по крайней мере, такой она хочет выглядеть — выходит за дверь и спускается по лестнице. Снейп следует за ней.       — Вы принесли то, что я просила? — Её дыхание вырывается клубком пара и быстро растворяется в холодном воздухе.       Он кряхтит. Гермиона предполагает, что это означает «да».       Её ботинки проскальзывают по траве, покрытой росой, пока они направляются в темноту леса. Её чувствительные уши отчётливо слышат треск веток под ногами, трепещущее уханье сов и хриплый писк летучих мышей. Весь лес наполнен шорохами, ударами лап и копыт… а в зарослях слышится движение.       Гермиона подавляет дрожь. Она не впервые в лесу ночью, но забыла устрашающую атмосферу этого места. Помимо бесчисленных опасностей, здесь присутствует древняя магия, которую девушка ощущает как колющее электричество.       — Возможно, мне следует идти первым. — Его голос раздаётся позади.       Гермиона соглашается. Отступив в сторону, она позволяет Снейпу пройти. Помимо чёрного пальто, он в обычной одежде. Девушка завидует такому комфорту. Её пальто ужасно ограничивает движения из-за остальных слоёв одежды. Тем не менее если кто-то решит разорвать её на кусочки, то быстро поймёт, что нет смысла с ней возиться.       Следуя за Снейпом, она замечает, с каким вниманием он осматривает всё вокруг. Профессор пусть и улавливает звуки и движения позже, чем она, но ничего не упускает — анализирует препятствия впереди, деревья вокруг, удерживая ветки и кусты, освобождая путь и протягивая руку.       Снейп начинает казаться почти джентльменом… но потом говорит:       — Почему вы не могли продолжить получать юридическое образование?       Возможно, это достаточно невинный вопрос, но учитывая, что Гермиона сейчас работает по другой специальности, для которой он считает её явно плохо подготовленной, его слова кажутся пренебрежительными.       — Из-за моего состояния это было непозволительно.       Он недолго молчит.       — Разве что-то изменилось?       — Нет.       — Значит, сейчас вам хуже?       — Это было бы логическим выводом из моего ответа.       Возможно, она звучит слишком агрессивно, но Снейп явно к чему-то ведёт.       Напряжённая тишина.       — Как будто ваше состояние могло помешать на такой… спокойной работе.       — Мой работодатель не считал это возможным.       Она уже сказала слишком много и пожалела, что вообще продолжила этот разговор.       — Были ли они обеспокоены своей репутацией?       Гермиона вздыхает.        — Нет.       — Что-то неуместное с вашей стороны?       — Нет.       — У вас были отношения с… вашим боссом?       Грейнджер не отвечает, но её пальцы болезненно сжимаются в кулаки.       — Я полагаю, что это один из способов подняться по карьерной лестнице.       — Ради бога!       Её крик эхом разносится по лесу, усиленный наступлением тишины.       Северус поднимает руку в успокаивающем жесте, как будто она — дикое животное, готовое атаковать. И именно это Гермиона чувствует: прерывистое дыхание сотрясает её маленькое тело.       — Я приношу извинения.       — Просто… не говорите со мной, — хрипит она, горло сжимается от боли и ярости.       Укоризненно глядя на него, Гермиона пробирается мимо. Она предпочла бы встретить обитателя леса, нежели быть вынужденной смотреть на него ещё хоть секунду.       Пробираясь сквозь подлесок, тяжело дыша, Грейнджер наконец выходит на залитую лунным светом поляну, украшенную различными травами, мхами и цветущими растениями разных оттенков.       Не говоря ни слова, она протягивает к нему руку, и Северус лезет в карман за банкой и пинцетом, осторожно вкладывая их в её ладонь. Закрыв глаза, Гермиона делает глубокий вдох, пытаясь очистить разум и чувства, прежде чем приблизиться к растениям. Медленно шагая вперёд, она проводит зажжённой палочкой над одним большим бутоном, просматривая лепестки на предмет вибрации, затем встаёт на колени и проверяет запах. Она выборочно отщипывает самые насыщенные и помещает их в банку.       Периодически возвращаясь к Снейпу, Гермиона возвращает банку за банкой с листьями, стеблями и лепестками. К концу сил почти не остаётся… но её кровь всё ещё кипит от гнева.       Сунув ему в руки последнюю банку, она поворачивается, чтобы уйти.       — Гермиона.       Его тихое бормотание останавливает её.       — Пожалуйста.       Девушка выжидает мгновение и неохотно поворачивается назад.       Он колеблется, приоткрыв губы, чтобы что-то сказать. Снейп явно испытывает трудности с артикуляцией.       — Пожалуйста, примите мои извинения.       — Почему я должна это сделать?       — Я хочу помочь вам.       — Конечно, вы хотите. Именно поэтому меня оскорбляете. — Её голос дрогнул, и она ненавидела себя за то, что показала, как сильно расстроена.       — У меня нет оправдания. — Его взгляд опускается. — Я хотел показать, как досадны ваши обстоятельства, но вместо этого обвинил вас. Я привык делать это постоянно и не горжусь этим.       Морщинистые линии выдающихся черт его лица становятся ещё глубже в рассеянном свете луны. Гермиона понимает, что верит ему.       — Почему вы хотите мне помочь?       — Я считаю, что в долгу перед вами.       Грейнджер недовольно шипит:       — Вы мне ничего не должны.       — Я помню ваше сострадание. — Его голос срывается, сердце начинает биться быстрее. — Я хотел бы отплатить вам тем же. Я верю, что могу помочь.       Её глаза ищут на лице Снейпа признаки обмана, насмешки — но ничего не находят.       Смиренно опустив плечи, Гермиона разыгрывает последнюю карту, боясь, что он не сможет помочь, пока не узнает.       — Вы должны быть нежны со мной, — шепчет она. — Я больше так не могу.       Она потрясена, увидев стеклянный блеск его чёрных глаз, пока он собирается с мыслями, а затем коротко кивает.       — Конечно.       Пристально глядя на него, отчаянно надеясь, что не совершила ошибку, позволив кому-то, обладающему властью, полностью подчинить её себе, Гермиона неуверенно кивает в ответ, а затем указывает в сторону дорожки.       — Может быть, вы сможете проложить путь?       Его взгляд задерживается на ней ещё на мгновение, затем Северус шагает вперёд и ведёт её обратно через лес.

***

      — Когда вы в последний раз проходили обследование?       — Около шести месяцев назад.       Северус отмечает это на пергаменте перед ним.       — Вы всё ещё лечитесь?       — Нет.       Он хмурится сильнее.       — Почему нет?       — Традиционные лечебные зелья не действуют. Анальгетики снимают боль, но ненадолго. В любом случае я к этому уже привыкла.       Снейп на мгновение задумывается, но потом начинает перебирать пергаменты, лежащие перед ним.       — Когда вы впервые заметили симптомы?       Гермиона обдумывает вопрос.       — Сложно сказать. Изменения были настолько постепенными, что я особо не замечала, пока всё резко не ухудшилось. Сначала это даже нравилось — казалось будто мир становится насыщенней.       — Когда произошли ухудшения? — Снейп касается пальцем верхней губы.       — Когда, наверное, мне было двадцать три.       — А сейчас сколько?       — Двадцать восемь.       Северус выписывает число в верхнем углу и обводит его.       — Все ли органы чувств затронуты одинаково?       — Ощущения все сверхострые, но распределение разное.       — И это значит?..       — Некоторые участки моей кожи более чувствительны, чем другие. Некоторые запахи и вкусы оказывают большее влияние.       Снейп кивает, добавляя к растущему списку важные моменты.       — Может быть, разница связана с плотностью сенсорных рецепторов?       — Возможно.       — У вас ухудшилось состояние с момента последнего обследования?       — Да.       Он бросает перо и задумчиво смыкает пальцы.       — Вам необходимо пройти повторное обследование, чтобы обновить показатели. Вам нужно будет записаться на приём в больнице Святого Мунго. У них хранятся ваши прошлые записи для сравнения.       Гермиона качает головой.       — Я не вернусь туда… Не снова.       — Бессмысленно пытаться внедрить какие-либо новые методы лечения, если мы не установим ваш текущий статус и самочувствие.       — Я хочу, чтобы вы это сделали, — бормочет она, глядя на свои руки.       — Простите?       — Не могли бы вы сделать это? — Гермиона смотрит на него, мрачное отчаяние в голосе напоминает ему об обещании… быть нежным.       Северус подавляет хриплый вздох, который грозится вырваться наружу. Её карие глаза полны мольбы. Его рука немедленно тянется к переносице — ещё один автоматический механизм создания барьеров, который Снейп совершенствовал на протяжении всей жизни. Вместо этого он останавливает себя, позволяя своей руке неловко зависнуть у щеки.       — Хорошо.       Отодвинув стул, Северус встаёт и одним взмахом руки закрывает все ставни на окнах.       — Вам нужно будет снять несколько… слоёв одежды.       Встав со стула, Гермиона смущённо начинает раздеваться. Профессор отворачивается, открывает ящик, чтобы достать несколько инструментов. Он пытается возиться подольше, не зная, сколько времени ей понадобится.       Наконец он поворачивается назад.       Мерлин…       Грейнджер стоит в тоненькой майке, сделанной из какого-то мерцающего материала, возможно, шёлка. Ниже — скромный треугольник трусиков. И ничего более. Северус также замечает её худобу. Он находит это несколько удивительным, поскольку Гермиона всегда старается казаться сильной на людях.       Девушка внимательна и бдительна. Северус поднимает небольшой металлический шпатель.       — Нет. Ваша рука… Используйте вашу руку.       Ему хочется поспорить, но Северус быстро сдаётся.       — Я хочу, чтобы вы дали оценку — от одного минимального ощущения до десяти максимального — вашим чувствам при прикосновении.       Гермиона кивает.       — Закройте глаза.       Снейп считает это необходимым, чтобы улучшить показательность результатов, но одновременно с этим испытывает облегчение, когда перестаёт чувствовать на себе пристальный взгляд.       По мере его приближения Гермиона чувствует исходящий жар, позволяющий различить контуры его тела. Девушка задерживает дыхание, чувствуя прикосновение ещё до того, как оно происходит. Кончик пальца касается её запястья. Нежно. Облегчение разливается по венам.       — Восемь, — выдыхает она.       Потом её предплечья.       — Семь.       Плеча.       — Шесть.       Северус касается подушечки её пальца, и Гермиона напрягается.       — Десять.       Она слышит его дыхание. Ему, должно быть, так же неловко, но Грейнджер по-прежнему безмерно благодарна за то, что он согласился.       Снейп продолжает проверять её другую руку, а затем девушка чувствует, как он наклоняется и его палец касается голой кожи голени.       — Семь.       Её ступни.       — Девять.       Её внутренней поверхности бедра.       Гермиона хнычет.       — Десять.       По коже бегут мурашки, когда он перемещается к другой ноге.       — То же самое, — выдыхает девушка, нахмурив брови, когда Северус задевает колено, а затем скользит вверх по чувствительному изгибу бедра.       Поднимаясь, он останавливается перед ней. Их дыхание сливается.       Кончики пальцев мягко касаются губ, и рот приоткрывается.       — Десять, — бормочет она.       Северус касается её щеки, и Гермиона невольно тянется к его ласкам. Её веки трепещут от нежных прикосновений. Она выгибается, когда пальцы пробегаются по шее.       Наконец он задевает сосок, и из её горла вырывается стон. Сжимая его запястье дрожащей рукой, Грейнджер открывает глаза и встречается с не менее взволнованным взглядом.       — Одиннадцать, — у неё с трудом получается выдавить слово.       Северус отворачивается от неё, упираясь руками в бёдра, а мышцы его спины заметно выделяются под рубашкой с каждым вдохом.       — Достаточно, — напряжённо шепчет он. — Вам нужно идти.