Гнездо черного сокола: Потерянное дитя

С каким бы удовольствием Клэр просто аппарировала бы в Хогсмид, но увы пока это было ей не под силу. Точнее сказать, предел своих сил она попросту не знала, аппарация в пределах сорока миль давалась легко, но до Хогвартса было все триста. А попробовать расстояние хотя бы в сотню миль ей пока не удалось, не было уверенных точек для аппарации и не было необходимости настолько удаляться от дома. Памятуя принцип «Неспешности», прыгать на порядок в дальности она не хотела из-за большого риска расщепа. Можно было бы купить в министерстве разовый портключ, но был еще один способ сократить время, проведенное в дороге — воспользоваться каминной сетью. Клэр заранее решила переговорить с барменом «Дырявого котла», и эта предусмотрительность оказалась весьма полезной. По каминной сети можно было спокойно переместиться в заведение мадам Розмерты, но как выяснилось, буквально пару дней назад камины в Хогсмиде перевели на режим связи, перемещения туда были заблокированы. Том причины не знал, но намекнул, что меры повышенной безопасности связаны с не пойманным до сих пор Блэком. Хороша была бы она, если бы попыталась переместиться после отхода поезда. Идея проигнорировать паровой транспорт была отброшена как не стоящая усилий, и 1 сентября 1993 года Клэр традиционно заранее захватила купе, чтобы ехать без попутчиков. В Лондоне было тепло и солнечно, по мере движения на север погода стала стремительно портиться. Небо заволокло тучами, начал моросить мелкий дождь, а потом и вовсе экспресс словно плыл сквозь холодную стену воды. Ближе к Шотландии в сгустившейся темноте за окнами образовалось белесое непроглядное облако тумана. Поезд стал притормаживать, возможно в связи с погодой возникли какие-то проблемы впереди на путях. Под конец состав резко дернулся и встал совсем. Мало того, что раздался грохот посыпавшихся с полок вещей и вопли учеников, так еще в купе вырубился свет. Клэр зажгла Люмос и, отперев дверь, выглянула в коридор. Похоже, освещения лишился весь вагон. Стали открываться соседние купе. Кто-то впотьмах наощупь, кто-то со светящимися палочками — студенты выходили в коридор и хаотично перегруппировывались. В купе к Клэр, видимо привлеченные светом, ввалились двое напуганных младших. Керриган передернуло — было адски холодно, как будто с освещением забрали и последнее тепло. Она кинула согревающие чары на себя, развернулась, чтобы согреть детей. И тут увидела в свете второй палочки перекошенные лица мелких, смотрящих за ее спину. Гром вместо согревающего забился всполохами молний, и Клэр с разворота выдала электроразряд в проем двери. Обнаружившаяся там высокая фигура в балахоне не шелохнулась, хотя по ней продолжали бегать разряды. Из-под края изодранной мантии стала подниматься мертвая рука. Ужас перехватил горло и вместо отбрасывающего заклятья раздался только сдавленный сип. В голову лезло что-то несуразное, будто Клэр внезапно стала маленькой никому не нужной девочкой. Мелькнул отворачивающийся и уходящий Квиринус, и тут до Керриган дошло, что за образина стоит перед ней. Ярость поднялась волной, заклокотала, и Клэр с рыком вцепилась в образ Шляпника, а потом, переведя воспоминание в область горячего чая и плюшек, подушек, тепла и близости, выдала невербальный патронус. Жемчужное облако вылилось с двух палочек и окатило дементора словно из шланга, он отшатнулся и скрылся в проходе. Клэр снова зажгла люмос, заперла дверь и бросила наконец на детей согревающее. Пока она искала термос с какао, несколько раз вспыхивал и гас свет, пока наконец не зажегся совсем. Поезд тронулся. Дети взяли трясущимися руками наполненные лишь наполовину, чтоб не расплескали, трансфигурированные из пары листков стаканы с подогретым какао и начали отмирать. — Это было круто! — А кто это был? — Стражник Азкабана. — А чем ты его? — Против дементоров действует только одно заклинание — Экспекто Патронум. Но их можно только прогнать. Не уничтожить. — А нас научат? — Не научат, сами на старших курсах поищите в библиотеке. — А почему не научат? — Высшая магия в программу не входит. Наконец она смогла выпроводить разомлевших болтунов восвояси и осталась одна. Ожерелье неприятно царапало горло. Клэр превратила пустой стаканчик в зеркало, оттянула шарф… Бирюза на чокере выкрошилась и потемнела, приняв удар на себя. Дементор не успел ее коснуться, двигался он как при замедленном проигрывании, но руки в паре дюймов от шеи хватило на то, чтобы нанести урон защите. Репаро никакого действия не возымело. Снимать ожерелье Керриган не стала, просто превратив второй стаканчик в шелковый лоскут, обмотала чокер и расправила шарф. Второй загубленный артефакт Шляпника. Все как он и хотел: защищать ее, когда он сам далеко. Даже воспоминание о нем служило защитой. Хорошо начался учебный год, ничего не скажешь. Что могло дементору потребоваться от Клэр?! Какого Мордреда дементоры вообще делают в Шотландии?! Как их могли впустить в поезд с несовершеннолетними?! И что было бы, не имей она той тяги к знаниям, когда самостоятельно изученное в разы превышало обязательное программное? Лучше бы она все-таки разорилась на портал. Или портал в Хогсмид ей бы тоже не продали по той же причине? Было ощущение, что они въехали не в Шотландию, а едут непосредственно в Азкабан. Туман за окном не давал никакой возможности сориентироваться на местности. Но «горячая» встреча, напоминающая то ли таможенный контроль, то ли нападение на почтовый поезд с ценностями, очень напрягала. Машинист объявил прибытие в Хогсмид. Ну, по крайней мере одно радовало — это действительно был Хогсмид. Прямо перед Большим залом Макгонагалл сразу вызвала и увела Поттера и Грейнджер. Клэр бы не удивилась, если бы их собирались отчитывать за жестокое обращение с дементорами — эти двое могли. Уизли почему-то не забрали. Распределением заведовал в этот раз Флитвик, хотя ему было неудобно удерживать шляпу из-за роста. Почему не поставили читать список и водружать на головы штопанный артефакт кого-то повыше? Это Хогвартс. Логика в нем не задерживается. Замдиректора вернулась с ранее уведенными, и Дамблдор взял традиционное слово напутствия. Официально было объявлено об охране Хогвартса дементорами. Если охрана опасна для тех, кого охраняет, то это больше выглядит как охрана от тех, кого охраняют. Хогвартс по сути был в осаде, а все они — заложники. Будьте дети благоразумны, сидите тихо, ходите по стеночке. Не дайте повод превратить себя в овощ. Причину появления злобных духов директор умолчал, прозвучало только расплывчатое «по поручению Министерства» без указания сроков. Итак, монстры в школе появились даже не на Хеллоуин и целой толпой вместо одного. Осталось выяснить, кто будет в этом году играть роль тела профессора ЗОТИ, выносимого в конце года Поттером. Представленный директором преподаватель был как будто куплен в лавке подержанных вещей. Залатанная мантия, полное отсутствие лоска, даже если не пытаться сравнивать с Локхартом, а просто сам по себе весь затертый. Но оказалось, что новых профессоров сегодня аж двое. И второй профессор — это недоучка, не получивший даже начального хогвартского образования — лесничий Хагрид, который будет преподавать УЗМС. Теперь стало понятно, каким образом в списке учебников оказалась агрессивная книженция — Хагрид и понятие безопасности были несовместимы. Клэр была настолько в шоке, что даже дементоры чуть отступили на задний план. Ночь как всегда была временем вызова Пинки. За лето в Хогвартсе не произошло ничего интересного, разве что Добби пропал сразу же как уехали студенты, но было видно, что домовушка очень хочет что-то спросить. Она несколько раз открывала рот и как рыбка захлопывала его обратно, не издав ни звука. — Спрашивай, Пинки, не бойся. — А вы правда забрать меня, мисс? — и столько в этом вопросе было надежды, что Клэр решила, что смысла тянуть до конца года нет. — Я завтра же поговорю с Миртл, чтобы она начала налаживать контакт с Серой Дамой. Не знаю сколько это займет времени, но да, я собираюсь тебя забрать. Мое решение твердое и не изменилось. — Я так счастлива, мисс. Вы такая добрая! Утро было пасмурным, в принципе от присутствия дементоров лучшего ожидать и не стоило. По какой-то причине они умудрялись воздействовать не только на души и эмоции, но и хронически создавать циклон на подконтрольной территории. С какой целью Министерство поставило такой заслон вокруг школы было непонятно. Если защищать от кого-то Хогвартс, то на ум приходил только Блэк. Но это было бы парадоксально: Сириус не только сбежал сам, но и забрал с собой охрану. И теперь любая территория, где может потенциально оказаться беглый Блэк, превращается в территорию филиала Азкабана. Хорошая шутка, но злая: находиться внутри было как-то совсем не очень. Поднять целую армию продементоривших Блэка стражей, чтобы не пустить его в школу, или таки поставить кордон вокруг школы, чтобы не выпустить из школы… кого? С другой стороны, за лето Хогвартс не удосужились посетить ни аврорат, ни Отдел тайн. Значит летом скорее всего некого было сторожить. И оно приехало вместе со студентами. Клэр пришлось опять попросить Пинки приглядывать за очередным профессором ЗОТИ. Может они вовсе боятся самого национального героя? Хотя официально — Блэк мог пытаться вломиться в Хогвартс как раз, чтобы добить Поттера. Что там обычно в программе кроме монстров? Покушение на матче. Шепотки в Большом зале возвещали, что тот самый Поттер хлопнулся в обморок от знакомства с дементором. От храброго портняжки Керриган такого не ждала, но эта зараза против неподготовленного младшекурсника имела практически непобедимые преимущества. То, что духи не различают детей и узников, было понятно. Но про отмену походов в Хогсмид не было ни слова, хотя до них еще нужно было дожить. В тот же день Клэр отправила заказ на новую бирюзу. Ожерелье следовало восстановить. Миртл с мстительным энтузиазмом принялась доставать Серую Даму. Она слонялась за ней по пятам и жаловалась на свою несчастную жизнь и еще более разнесчастное посмертие, не давая Елене вставить и слова. Предоставив решение вопроса призраку, Керриган практически сразу вошла в рабочий ритм: учеба, тренировки, копирование библиотеки. Пришли бусины бирюзы. Керриган заменила поврежденные ряды в чокере и заодно набрала себе браслеты на обе руки. Впереди ее ждали ЖАБА по гербологии, трансфигурации, чарам, защите от темных искусств, арифмантике, рунам и уходу за магическими существами. По магловедению дальше сданного СОВ она заходить не собиралась. Слишком сложно было ей, выросшей среди обычных людей, угадать какую бредятину ожидают увидеть в ответах почтенные экзаменаторы. Уроки УЗМС расстраивали: после того как Хагрид дебютировал с гиппогрифами, покалечившими Малфоя, вся практика свелась к кормлению флоббер-червей. Одна польза — книжку можно было успокоить и без парализации — поглаживанием, так что Клэр изучала теорию и надеялась, что министерский экзамен не потребует практики больше, чем они получили за четыре года с предыдущим профессором. С кадровой политикой директора она так и не смирилась. Что интересно, профессор по ЗОТИ в принципе оказался неплох и столь необходимую практику давал. В кои-то веки учеников продвинутой группы ЗОТИ ставили в спарринги. Пользы от этого было то, что Клэр впервые стояла против человека. Причем к ученикам она ровным счетом ничего не испытывала, а заклинания были самые простые — щиты и таранталлегры. Безопасный способ выявить того, кто не может удержать защиту. Левая рука на занятиях не находила себе места без палочки. На одном из уроков Люпин привел их в заброшенный класс, где в ящике преподавательского стола сидел боггарт. Когда профессор объяснял, что надо заранее подумать во что трансформировать свой страх, Керриган поняла, что совершенно не представляет, во что обратится для нее дух. Страх — это то, чего ждешь и боишься, а ее уязвимость канула в прошлое со смертью Квиринуса, и оно было неизменно, хоть представляло лакомый кусок для дементоров — дальше, чем он был, Шляпник уйти от нее не мог. А просто бояться можно всего. Когда подошла ее очередь, она была совершенно не готова к тому, что поверженное чужое страшилище сядет на полу живой поломанной куклой и вперится в одну точку пустым взглядом. Боггарт загнал сам себя в ловушку. Выбрал из бесчисленного количества ее страхов тот, который возможно было воплотить лишь отвлеченной метафорой. Не живым парализующим кошмаром, как, например, запоздавший отряд авроров с ордером на арест, не разоренным садом с поломанным чайным столиком, не врагами известными и тайными, не… А страхом перестать жить и бороться, ставить цели и идти к ним, перестать быть… Маленькой девочке не было никакого смысла проявлять себя вовне, она просто сидела одна, погруженная в себя. И дух увяз в этом состоянии, будучи не способен ни причинить ей весомый ущерб, ни сменить образ. Люпин хотел было вмешаться, но Клэр его остановила. Упражнение следовало отработать, когда еще представится возможность, так что она решила создать страх искусственно. Керриган сосредоточилась на облике дементора, боггарт живо отозвался на смену позиции, а вот дальше наконец прозвучал заветный «ридикулус». Мелькнула мысль раскрасить грязные черные лохмотья в радужный цвет мантии Санта Муэрте, но Керриган решила не играть с собственной защитой. Горячий карнавал в Рио — вот, что нужно вымораживающей твари. Купальник, корона и множество огромных цветастых перьев — полуобнаженная райская птичка веселого трупного вида. Профессор нервно подавился. Смеялась она в полной тишине. Пинки выяснила, что Снейп варит какие-то зелья для Люпина. Мало того, он подменял его на уроках в конце сентября. У нового профессора случилось какое-то недомогание, и он, не обращаясь к Помфри, заперся у себя в кабинете. Миртл настолько уже достала Серую Даму, что та пошла на диалог. Когда ей предложили передать заранее заготовленные веселенькие носочки эльфу, чтобы Клэр могла призвать освобожденную Пинки к себе на службу, Елена только фыркнула и сделала по-своему. Свободы домовушка не получила, чему вовсе не расстроилась, скорее наоборот, потому что ее сразу передали по новому адресу без сомнительной промежуточной фазы изгнания. — Я, Елена Рейвенкло, передаю эльфа Пинки в полное распоряжение Клэр Керриган и отрекаюсь от владения эльфом Пинки от всего Дома Рейвенкло. Да будет так! — Я, Клэр Керриган, принимаю эльфа Пинки кровью и магией своей в услужение. Да будет так! Окровавленная ладонь бережно, но твердо легла на лоб вытянувшейся как цветок навстречу солнцу домовушки. Короткая вспышка завершила ритуал и Пинки рухнула без чувств, вовремя подхватываемая второй рукой обретенной хозяйки.