Вопреки заветам

      Как и ожидалось, небо не рухнуло на землю, море не перевернулось над их страной, а столь нежеланное завтра всё-таки наступило. Стекавшиеся во дворец с самого утра гости шутили, смеялись и всячески намекали, что они совсем-совсем ничего не знают, но очень рады за принцессу. И чем полнее и ярче становился сад, окрашиваясь в цвета пышных платьев и фраков, тем мрачнее становилась Харука.       Хотя ей следовало улыбаться и всячески поддерживать светские беседы с аристократами, девушка почти сразу сбежала в тень установленного специально для королевской семьи зонта. Её братья, видя настроение принцессы, не спешили к ней присоединяться, выполняя работу королевской четы за всех. Лишь когда почти все ажурные столики оказались заняты, а время начала мероприятия почти подошло, юноши заняли свои места подле сестры.       — Вы хорошо поработали, — вяло отреагировала девушка на них.       — Да… — Сё и Нацуки озабоченно переглянулись и не сговариваясь повернулись в сторону Отои.       Тот, почувствовав их внимание, прокашлялся и постарался успокоить сестру:       — Харука. Я понимаю, это может выглядеть так, будто я сдался, однако всё совсем иначе. Всё это время я тщательно готовился к тому, чтобы дать отцу отпор. Поэтому, как бы глупо это ни выглядело со стороны, не могла бы ты дать мне ещё один шанс?       Принцесса чуть приподняла голову и блёкло улыбнулась. В ней уже не осталось веры, но беспокоить преданного старшего брата она не желала. Однако подобное не относилось к близнецам, поэтому, сердито нахохлившись, Сё спросил:       — Разве ты уже не перепробовал всё? Любой протест с нашей стороны отец легко может игнорировать, но и твои увещевания окончились ничем.       — Здесь ты ошибаешься. Всё это время я использовал исключительно способы личностного давления, однако для него, как для правителя, все они пустой звук, — уверенно сложил руки на груди Отоя. — Поэтому я перешёл к несколько более радикальным методам.       — Каким же? — недоверчиво сощурился Сё.       Обведя взглядом братьев и сестру, первый принц хитро прищурился:       — Что бы вы ни думали, как бы нерушимо ни выглядела власть нашего отца, даже в Шайнинге есть фракции, которые не до конца согласны с некоторыми его решениями. И скоропостижная помолвка с наследником нового государства, мотивы и внутренняя политика которого нам неизвестны, относится к таким решениям.       Поняв, к чему он клонит, четвёртый принц взволнованно поинтересовался:       — Думаешь, они действительно рискнут встать на твою сторону?       — Не только думаю — у меня есть гарант этого. Выступать против Его Величества — затея не сама безопасная, но думаешь, только они рискуют в этой ситуации? Главный удар придётся по моей репутации наследника престола. Провалятся они — провалюсь я. А значит, поддержка моей кандидатуры пошатнётся.       — С тобой всё понятно — ты выступаешь против него в открытую, — отмахнулся Сё. — Но что насчёт тех самых фракций? Разве они не боятся, что вступив в этот конфликт навлекут на себя гнев Его Величества?       — Неужели ты правда думаешь, что отец может контролировать всех и вся? Если определённые люди отвернутся от него — это буквально перекроет ему воздух. Гнев, обида и агрессия в данной ситуации сделают только хуже, ведь дай повод — и устойчивый корабль государства начнёт раскачиваться силами недовольных, которые слишком долго копили обиды. Его Величество прекрасно это понимает, и скорее пойдёт на уступки, чтобы не усугублять ситуацию. Разумеется, это не значит, что он полностью откажется от своих планов, но по крайней мере у нас появится время обдумать наш следующий шаг.       Все сидящие под зонтом переглянулись. Всё-таки, первый принц, глубоко увязнувший в политике их государства, мыслил на совершенно ином уровне. Пускай его план звучал для них ненадёжно, а подводных камней в нём было больше, чем возможно сосчитать, выгод, которые он сулил, присутствовало не меньше.       Недоверчиво прикрыв один глаз, Сё протянул:       — В таком случае, может ты поделишься, кем именно являются твои тайные союзники?       — Ни в коем случае, — отрезал первый принц. И, видя замешательство брата, добавил, — хотя некоторых вы и сами увидите, многие из них действуют не от своего имени, чтобы в случае чего иметь возможность для манёвра. Не переживайте, всё будет хорошо. Я знаю, что делаю.       Спокойствие и уверенность, исходящие от принца, невольно передавались остальным. Даже если он не способен был развеять их сомнения до конца, тонкий лучик надежды всё равно пробился сквозь толстый слой сгустившихся над Харукой туч. Сжав одеревеневшими пальцами подол платья, принцесса подняла на брата отчаянный взгляд, и в ответ он мягко ей улыбнулся, будто силясь отогреть её заледеневшее сердце.       Неожиданно в разговор королевской четы ворвался торжественный глас труб, и через мгновение над садом раздался голос:       — Его Величество блистательный Саотомэ Шайнинг! Поприветствуем!       Музыка грянула с новой силой, и возле центрального шатра развернулись яркие флаги. Однако он был пуст — разодетая прислуга же, заняв свои позиции, припала на одно колено, и обе их руки взметнулись вверх, указывая куда-то на крышу дворца. Гости подняли головы, пытаясь что-либо увидеть, однако за слепящим солнцем им не с первого раза удалось разглядеть тёмную фигуру на краю крыши.       — Глядите, глядите!..       — Это что, Его Величество?       — Что он собирается делать?..       Обычно от подобного зрелища следовало бы как минимум напрячься, но все собравшиеся в саду давно привыкли к экстравагантным способам появления Его Величества, а потому лишь в предвкушении замерли, гадая, что же увидят на этот раз. И Саотомэ Шайнинг не подвёл — напыщенным жестом откинув пиджак, он сел на краю крыши, скрестив ноги, и звонко щёлкнул пальцами. Закреплённая на фасаде конструкция шумно развернулась, и прямо перед ним расправился натянутый гобелен.       Не меняя позы, Его Величество как будто чуть приподнялся над поверхностью крыши — и ко всеобщему изумлению заскользил прямо по гобелену, с каждой секундой всё ускоряясь. Миг — и он взмыл ввысь вместе с ковром, на котором всё это время восседал. Гости ахнули, а крохотная фигурка медленно-медленно приблизилась к шатру, не меняя своей высоты.       Ковёр замер. Саотомэ Шайнинг поднялся на ноги, торжественно взмахивая рукой, и в этот момент поверхность ткани заволновалась. Мужчина с трудом удержал равновесие, однако уже в следующий миг до того надёжно удерживающий его магический инструмент внезапно сложился под чужим весом — и вместе с наездником камнем полетел вниз.       Никто и рта раскрыть не успел, когда Его Величество с грохотом приземлился в самый центр шатра, проламывая конструкцию и поднимая облако пыли. Музыка стихла, а гости в нерешительности замерли — это ведь… всё ещё часть представления? Их государь так любит производить фурор, порой приводя подданных в ужас, и сейчас… То, что они видели… Тоже ведь запланировано? Верно?..       Но пауза затягивалась, а Его Величество всё не поднимался, чтобы громогласно расхохотаться и дать сигнал к продолжению праздника. По саду прошёлся тихий шёпот, и в этот момент первый принц вскочил на ноги, резко отдавая приказ:       — Немедленно проверьте его состояние!       И, не дожидаясь реакции слуг, бросился к шатру. Только теперь всеобщее оцепенение спало, и Сё с Нацуки торопливо последовали за братом среди поднимавшегося шума.       Принцесса осталась одна, и лишь сейчас до неё медленно стало доходить, что именно произошло прямо перед ней. В ужасе коснувшись руками дрожащих губ, она словно издалека наблюдала, как стража отбрасывает проломившиеся балки и перепачканную ткань шатра, как взявшийся словно из ниоткуда врач склоняется над крохотной фигуркой отца и медленно качает головой, как Нацуки падает на колени и касается бледной руки Его Величества.       Всё это… Было не по-настоящему. Просто глупая шутка. Дурной сон.       Их отец, он ведь был бессмертным и вечным. Ничто не способно его сломить, и ничто — оборвать его яркую, полную празднества жизнь.       Сейчас он встанет и обязательно начнёт насмехаться над всеми их волнениями, как будто они были лишь маленькими доверчивыми детьми, которых он ловко разыграл. Вот сейчас, ещё совсем чуть-чуть…       — Харука?..       Обеспокоенный Отоя, неизвестно когда вернувшийся обратно, нежно касался её бледной руки. Но принцесса смогла лишь чуть повернуть к нему расширенные от ужаса глаза и сдавлено позвать:       — Бра… тик?.. Я… О…тец…       Лицо первого принца наполнилось болью, и он, не говоря ни слова, крепко обнял сестру. Его молчания оказалось достаточно, и слёзы, старательно сдерживаемые принцессой, водопадом потекли по щекам. Зарывшись лицом в одежду брата, Харука разрыдалась, стараясь не видеть и не слышать ничего, что происходило вокруг.