Летний ветер ещё подует и память перелистает

— Бартон, сгинь, — даже не покосившись в его сторону, кинул Старк, стоило Клинту Бартону приблизиться к ним. — Вы двое замышляете что-то интересное и решили оставить меня в стороне. Раз вы такие умники, то должны были раньше догадаться, что ничегошеньки у вас не выйдет, — заявил Клинт, усаживаясь на подоконник, где Питер и Тони разложили свои тетради. — Мы замышляем скинуть тебя с окна, — ворчливо пробурчал Тони, не отрывая взгляда от чёрных петляющих закорючек, которые из себя представлял его подчерк.       Они всё утро пытались доработать проект Тони по трансфигурации, но к успеху так и не пришли. Брюс был занят собственным домашним заданием, а друзья Питера сообщили, что счастливы были бы помочь им, но у них так много заданий по Истории магии, что вырваться просто не выйдет. Питер был более чем уверен, что обеденный перерыв они проводили за игрой в магический покер. Видимо, они проводили так много обеденных перерывов, иначе как им удавалось лгать и сохранять это каменное невозмутимое выражение лица? — Клинт Бартон, — представился хаффлпаффец. Питер его, конечно, уже знал. Они со Скоттом Лэнгом регулярно громили замок и окрестности и гордо брали вину на себя, с видом героев приходя к завхозу с повинной. Клинт протянул ему руку для рукопожатия, и Питер, при всей его нелюбви к прикосновениям, не нашёл причины не пожать его ладонь. У Клинта оказались широкая, искренняя улыбка и прямой взгляд. Он будто знал всё о твоём к нему отношении, но ему было на это по барабану независимо от того, нравится от тебе или раздражает тебя. — Питер. Паркер, — ответил Пит, возвращаясь взглядом к чертежам и вычислениям Тони. — Так что вы удумали, разрушители мифов? От вас, чахлых ворон, чего угодно можно ожидать, — беззаботно поинтересовался Бартон, доставая из кармана мантии яблоко и откусывая огромный кусок, которым тут же и подавился, закашлявшись. — Просто домашнее задание, — пояснил Тони, потирая указательным пальцем правой руки лёгкий пушок над верхней губой. — Ничего, что могло бы тебя заинтересовать, барсучок. — Зря ты так, господин Монтана.       С минуту парни стояли в тишине. Питер задумчиво пялился в окно, оставив попытки помочь Тони — слишком сложную штуку тот задумал. Вернее даже не столько сложную, сколько скучную, нудную, невыносимо отталкивающую бредню. Было бы там что-то хоть сколько-то занятное — уж они бы точно справились ещё до вечера. — Шутка в том, что героя фильма «Лицо со шрамом» звали Тони Монтана? Так же, как Тони? — наконец спросил Питер. — В точку, — Бартон щёлкнул в его сторону пальцем. — О, Бартон! — неожиданно оживился Тони, оглядев его с ног до головы, будто впервые увидел. Клинт с готовностью помахал ему свободной от яблока рукой, видимо привыкший к такому поведению гения, — Ты-то нам с Питом и нужен. Ну-ка взгляни на эту ерундовину и скажи, что нам с ней делать?       Клинт зажал яблоко зубами так, чтобы освободить руки, и, игнорируя потёкшую по подбородку лишнюю слюну, принялся листать записи. Пока он этим занимался, Тони разглядывал рисунки на подоконнике и отбивал ладонями ритм какой-то попсовой песенки на своих бёдрах. Питер предпочёл рассматривать маленькие фигурки, летающие над полем для квиддича — это тренировалась слизеринская команда. Наконец, Клинт вынес вердикт: — Сжечь и выкинуть это из башки.       Он пренебрежительно захлопнул папку с записями и вложенную в неё тетрадь, полную вычислений, и отбросил их подальше от себя, на другой конец подоконника. Питер ждал, что Тони примется его отчитывать, как делал с каждым, кто случайно двигал его драгоценные записи (Питеру уже несколько раз досталось, когда он случайно ставил стакан на салфетку, которую Тони половину ужина исписывал какими-то фигурками и номерами), однако тот даже внимания не обратил. — Профессор Джарвис сказал, что я могу раскрыть свой потенциал в этом проекте, но в голову ничего не идёт, — подал голос Старк, проводя пальцем по выцветшей надписи на подоконнике. — Иди, Тони, говорит, и твори чудеса науки и магии. А ты мне говоришь — сожги. Сам знаю, что сожги, но лучше придумать ничего не получается. — А может, и не надо лучше? — задумчиво протянул Клинт, разворачиваясь на подоконнике и поджимая одну ногу под себя так, чтобы смотреть прямо на Тони и Питера, — Не надо придумывать ничего запутанного. Попробуй сделать то, что принесёт тебе удовольствие, что захочется показать Джарвису.       Тони задумчиво похмыкал. Он всё ещё не казался убеждённым, хотя Питер видел, что тот прислушался к Клинту. — Помнишь, мы обсуждали временные петли? — вспомнил Пит, — Как насчёт сделать заклинание, которое в закрытом пространстве будет снова и снова накладывать заклинание на несколько объектов сразу, чтобы они меняли свой облик? — Жалко, что еду наколдовать нельзя, — горестно вздохнул Бартон, заставляя огрызок исчезнуть с тихим хлопком и дымком, который вскоре развеялся. — Зато можно что-нибудь красивое! — подхватил поток вдохновения Питер, — Ты ведь хотел блеснуть и перед мисс Картер? Они с профессором Джарвисом хорошие друзья, он наверняка покажет ей твой проект. Ей нравятся сложные и красивые заклинания. — Типа цветов и блёсток, что ли? — неохотно повёл головой Тони, но Питер ясно видел: того заинтересовало предложение. — Пошли, Лэнг нам поможет! — решительно хлопнул в ладоши Клинт, спрыгивая с подоконника и направляясь дальше по коридору.       Тони с Питером переглянулись и подхватили оставшиеся на подоконнике записи, чтобы поспевать за ним.       Клинт болтал о какой-то ерунде вроде того, будет ли на ужине пирог с грушевой начинкой. Потом перешёл к обсуждению стратегии команды Гриффиндора по квиддичу в этом сезоне и о том, какие у них шансы на Кубок школы. Оказывается, Баки Барнс был его лучшим другом, поэтому Клинт, далёкий от полётов из-за своего страха высоты, а потому не состоявший в команде своего факультета, от всей души болел за команду Барнса. Клинт рассказал также, что их компании получилось добыть себе Романову, которая шла в отказку на любое предложение подружиться, но летом они с Клинтом столкнулись на каком-то концерте в Будапеште и устроили там «дикий рейв», что бы Бартон под этим не подразумевал, так что теперь Наталья (хотя Клинт упорно называл её Наташей) тусовалась с ними. Тони поёжился, и Питер обменялся с ним понимающими взглядами.       За те десять минут, что они добирались до одного из карманов, Тони и Питер узнали кучу новой информации про сокурсников и друзей Клинта, но, странное дело, ничего про него самого. Каким-то образом, разговаривая без умолку, Бартон умудрялся филигранно вырезать из обсуждения себя любимого.       Карманами в Хогвартсе назывались большие комнаты, в которых ученики могли делать домашние задания и просто заниматься своими делами. Чтобы не создавать толпы в библиотеке и гостиных факультетов, такие карманы обустроили по всему замку. Любимым карманом Питера был небольшой закуток почти под самой крышей, недалеко от кабинета для занятий по прорицаниям, почти около Астрономической башни. Вместо потолка там было наколдовано звёздное небо, чары там были наподобие потолка в Большом зале, однако звёзды было видно независимо от погоды. Там всегда собиралось мало людей, поэтому можно сесть в кресло-мешок и с головой уйти в очередное эссе, время от времени откидывая голову и рассматривая яркие огоньки в чернильно-синем небосводе.       Карман, в котором Бартон отыскал Лэнга (не иначе как унюхал — чуйка у него, что ли, невероятная какая?), был похож на точку сбора мафиози. Помещение наполнял приглушенный свет и все, разбившись по компаниям, громко обсуждали каждый свою тему. Скотт нашёлся в компании своих друзей и девушки Хоуп.       Хоуп немедленно взяла дело в свои руки. — Ты можешь взять прозрачный куб и устроить внутри оранжерею. — предложила она, — Наложив несколько чар, ты сможешь заставить цветы превращаться в насекомых, мыльные пузыри и вообще что угодно! Пускай они меняют облик по очереди, чтобы в кубе сохранялась своя экосистема. — Жалко, что еду наколдовать нельзя, — покачал головой Лэнг. — Бро… — понимающе хлопнул его по плечу Клинт, — Хоуп, здорово ты это придумала. Но такие чары долго не продержатся. — покачал головой Тони, нахмурившись, — К тому же, для таких сложных колдовских узлов в кубе будет слишком мало места. — Чертить умеешь? — осведомился Лэнг, двигая к себе тетради Тони, — Сейчас черчу как смогу, а ты исправишь потом.       Клинт скорчил уважительную рожу и отодвинулся ближе к Питеру. За следующие полчаса Питер перезнакомился со всего хаффлпаффцами, составляющими компанию Скотта и Хоуп. Все они были как один говорливы, дружелюбны и открыты. Они много разговаривали и всячески заставляли Питера чувствовать себя так, словно он с этими людьми знаком сто лет, но выходило у них это словно они и не старались. Однако скоро Питер понял, что они действительно не прикладывали к этому никаких усилий, такие у них были характеры — мягкие и обволакивающие.       Но и это впечатление оказалось лишь отчасти правдой. Скотт и Хоуп так уверенно и упорно продвигали Тони свою точку зрения, хотя и оставались спокойными и готовыми на компромисс и шаг назад, что становилось понятно — перед лицом сложной ситуации эти ребята упрутся всеми своими барсучьими лапами в землю, и их будет не сдвинуть с места.       Клинт зазывал Питера на тренировку Гриффиндора по квиддичу. — Тебе неинтересно, что ли? — страдальчески голосил он, — Когда ещё такое предложение найдёт тебя, парень? Давай помадься и поскакали завтра вечером смотреть на наших героев. Я, знаешь ли, кому попало не предлагаю.       Питер смеялся и качал головой. Нет уж, на тренировке Гриффиндора будет Баки Барнс, а Питер не хочет начать вести себя глупо от волнения и наговорить всякой чепухи. И уж тем более не хочет, чтобы его лёгкая и невесомая пока заинтересованность превратилась во что-то большое — вот уж что будет сейчас ой как не вовремя.       Тони поднялся с места и сердечно поблагодарил всех собравшихся за помощь. Клинт с готовностью вымелся вместе с ними из кармана, хотя ему было весело и со своими сокурсниками. — Предположим, куб я наколдую из какого-нибудь стакана. — предположил Тони на ходу, — Если растения тоже будут волшебными, это слишком нагрузит стенки куба магией, давление может подняться. — Почему растения обязательно должны быть волшебными? — не понял Питер. — А где я тебе возьму набор «Оранжерея своими руками для чайников»? — В оранжерее? — предположил Пит.       Тони воззрился на него, как на пришельца. — Просто попроси профессора Гамору, она отдаст тебе какие-нибудь саженцы. — А ларчик просто открывался. — хохотнул Бартон, засовывая руки в карманы и вразвалочку идя в лестнице, ведущей на первый этаж, — Полетели тогда, вдруг поймаем её в теплицах.       Следующий вечер был одним из самых лучших и наполненных работой в учебной жизни Питера. Втроём они ограбили цветочный фонд профессора Гаморы, взяли у неё старые и ненужные стеклянные кашпо, из которых сотворили шикарный стеклянный куб с металлическими рёбрами. На этих рёбрах крепились самые тяжелые заклинания, удерживающие растения по стенкам. Одна из стен стала своеобразным окном, с помощью которого можно было видеть происходящее внутри клуба.       Питер неожиданно для себя стал дизайнером проекта. Он набросал рисунок маленькой оранжереи, чтобы расположить цветы по размеру и цвету, а также объяснил, какие растения должны превращаться, а какие — нет, вместе с Клинтом они рассчитали временные промежутки между превращениями.       Результатом стала маленькая декоративная оранжерея, в которой некоторые цветы превращались в летающие мыльные пузыри. Стоило пузырю лопнуть, как он превращался в стайку крошечных цветных птичек. Они недолго летали по кубу и опыляли цветы, а потом вновь превращались в бутоны или семечки, которые могли прорасти в слое почвы, утрамбованном по дну куба. В оранжерее также ползали улитки и гусеницы (тоже из цветов и которые впоследствии становились цветами), даже безвредные комары.       Клинт сильно помог с математикой, исписав несколько страниц из тетрадки Тони отвратительным почерком, понятным только ему. Сам Тони к концу работ был мокрым, пот с него тёк просто водопадом. Всю магию делал он сам, а чары требовались сложные и крайне мудрёные. Хоуп, конечно, помогла с «архитектурой», но выполнять пришлось именно Тони. Старк сиял, словно начищенный галеон, хотя и падал с ног от усталости, а голова у него раскалывалась.       Когда профессор Гамора пришла в свою мастерскую, чтобы выгнать их оттуда, оказалось, что они почти пропустили ужин. Все трое были страшно довольны собой, они вывалились из сарайчика, служившего мастерской, и направились к замку. Парни весело переговаривались и то и дело осматривали дело рук своих.       Чего Питер не ожидал, так это подставы со стороны спорта. Квиддич, будь он неладен. Тренировка команды Слизерина запудрила ему мозги, он и подумать не мог, что в один день могут разминаться несколько команд, поэтому не был готов услышать голос Барнса справа по курсу. — Что это вы трое тащите на себе, как муравьи?       Справедливости ради, куб нёс Питер. Клинт взял все записи Тони, а сам Тони шагал налегке, потому что «готов был душу Мерлину отдать».       Рядом с Барнсом обнаружился и Роджерс. — Ого, какая у вас штука! — восхитился он. Потом его взгляд поднялся выше, на лицо Питера, и он явно смутился. Пит понял, что Стив так и не запомнил его имя, — Э-э, привет. — пока Роджерс мучительно пытался вспомнить, Питер уже, что называется, разряжал обстановку. — Привет, Снифф, привет, Чубака, — с наигранным энтузиазмом поздоровался он. Тони и Клинт тут же взорвались хохотом, Баки удивлённо приподнял брови, на его лице расползалась весёлая усмешка. Стив с облегчением рассмеялся, чеша затылок. — Меня зовут Патрик! — Этого засранца зовут Питер, — прервал этот цирк Тони, закидывая руку ему на плечи. — Парни помогали мне с проектом по Трансфигурации. Бартон всё посчитал, как калькулятор, а Пит сделал дизайн-проект. Я намагичил слегка. — Слегка? — переспросил Стив, качая головой и подходя ближе, чтобы рассмотреть куб в руках Питера. — Это просто чудо какое-то. Ты — чудо, — с нежностью сказал он, восхищённо разглядывая Тони и наклоняясь, чтобы мягко чмокнуть его в губы. Бартон правдоподобно изобразил тошноту, заставив всех засмеяться вновь, после чего компания двинулась к замку.       До этого Питер был даже не уверен, что Стив и Тони встречаются. Слухи ходили по всему замку, да и их манера общения выдавала присутствие близости, но они никогда не целовались прилюдно и даже за руки не держались. Питеру стало приятно, что ему доверили такое. — Так вы трое, значит, это сделали? — уточнил Баки. — Расскажите хоть, как это работает. Покажете потом нормально? На ходу ничего не рассмотреть. — Барнс — любопытная сорока, — оповестил Тони Питера, — его хлебом не корми, дай только узнать, что и как работает, покопаться. Встань-ка ты подальше от него, а то сунется в наш проект, и пиши пропало потом.       Баки со смехом попытался приблизиться к Питеру, и между ребятами завязалась шуточная борьба, в результате которой Баки все-таки пристроился по правую руку от Пита. — Помочь вам донести это до гостиной Равенкло? Вряд ли вы захотите тащить эту красоту в Большой зал. — Не знаю… — с сомнением протянул Тони. — Я такой голодный…       Стив озабоченно нахмурился, разглядывая его лицо. — Питер, ты не мог бы донести проект без Тони? Обещаю сохранить тебе что-нибудь с ужина, но уверен, что ты успеешь. — Без проблем, Шкив. Хватай мистера Монтану, — дёрнул плечом Питер, отпуская их на ужин. Бартон усмехнулся собственной шутке. — Я помогу с проектом, — напомнил о себе Барнс. — Вы все идите, мы тут справимся. — Хитрый какой, — страдальчески вздохнул Тони, но махнул на них рукой, сворачивая с Бартоном и Роджерсом к Большому залу. — Бывай, Патрик! — отсалютовал ему Клинт.       Вместе с Барсом они направились к гостиной Равенкло. — Итак, это был твой план? — спросил Питер, удобнее перехватывая куб. — Да, — с нетерпением покивал Баки. — Можно его понести? Тяжелый, я же вижу.       Питер не считал себя задохликом, но долго нести куб и правда было тяжело. Он передал его Баки, который тут же остановился посреди коридора и ненадолго прилип к нему, разглядывая так и этак. Увидев первое превращение цветка в мыльный пузырь, он аж рот открыл от удивления. — Ого! Тони действительно талантливый волшебник. — Это правда.       Они продолжили путь к гостиной. — Ты придумал, как будет выглядеть? — Ага. — Любишь создавать всякие штуки? — Матушка-природа создала свой главный шедевр — меня, теперь на мне лежит ответственность создавать другие шедевры.       Баки снова удивленно рассмеялся, полностью переключая внимание с оранжереи на Питера. — Если ты на Равенкло, значит ты тоже умный? — Просто ворон люблю считать, — фыркнул Питер. — Если ты с Гриффиндора, значит храбрый? Потому что я вижу, что ты не больно смел по отношению к этой большой улитке. — Не фанат насекомых, — неуютно повёл плечами Баки. — Так это ты взорвал шмотки Земо?       Питер вновь фыркнул, на этот раз испытывая крайнюю степень веселья. — Ты с ума сошёл. Я кроме домашки ничем не занимаюсь. Сплю, ем, пишу эссе по Зельеварению, учу конспекты по Истории магии. Не выдумывай, знаешь, сколько баллов с нас бы списали за тот взрыв? — И совы с ума посходили не из-за тебя? — Конечно, нет. — А как тебе порнушка с кентаврами? — Да ты нарываешься на хороший пинок под зад, Барнс! — окончательно развеселился Питер, кидая Баки предупреждающий взгляд.       Разговор съехал на баллы факультетов, а с них на квиддич, и Баки тоже пригласил Питера на завтрашнюю тренировку. — Клинт — наша фанатка, может, ему и тебя удастся затащить в фан-клуб. — Ты что, у меня нет времени на это. Мне нужно завтра отрабатывать новое заклинание. — Вы, рейвенкловцы, водите всех за нос, не иначе, — покачал головой Баки. — Твоё нахальство прёт у тебя чуть ли не из задницы, как бы ты не разливался соловьём про вечерние молитвы. — Если хочешь, я могу пойти немного быстрее, чтобы ты получше рассмотрел, что там у меня из задницы прёт.       Баки выглядел будто щенок, которого раздраконили костью, и он в любой момент её поймает. Питер с удивлением понял, что флиртует, да ещё как. И, кажется? У него получается?       Тут они дошли до гостиной. Питер припомнил, как в прошлом году возвращался с какой-то вечеринки, и пьяный в дупель пытался разгадать очередную загадку. Несколько его сокурсников уже дремали рядом со входом, очевидно после нескольких лишних шотов огневиски. К счастью, Мишель вскоре догнала его и, будучи ещё пьянее него, разгадала загадку на раз-два. — Компас без стрелки, любимый всеми рукодельницами. — Сдаёшь позиции. Где мои философские вопросы про конец всего сущего? — сложил брови домиком Питер.       Орёл, охранявший гостиную Рейвенкло, тяжело вздохнул. — Господин Паркер, насколько я наслаждаюсь нашими с вами беседами, настолько же я обеспокоен, успеете ли вы на ужин. — Клубок, — неодобрительно пощёлкал языком Питер, принимая у Барнса куб и проходя в гостиную.       Оставив проект у Тони на тумбочке, он вернулся в коридор. Барнс, к его удивлению, крутился вокруг орла, о чём-то с ним беседуя. Питер тут же почувствовал, как у него щеки чешутся рассказать Мишель. Голодный парень, только что измотавший себя на тренировке, дождался его, чтобы пойти на ужин вместе. Уж Питеру ли не знать, как игроки в квиддич нападают на еду после тренировки. Именно он придумал громко заводить разговор об отвратительных манерах у спортсменов, который подхватывали все сидящие в округе. Одно слово — маскировка. — Попросил орла дать мне какую-нибудь загадку, — пояснил Баки, быстро направляясь на ужин. Значит, его и правда прижимало голодом. — Что появилось раньше: феникс или огонь? — Яйцо или курица? — спросил в ответ Питер. — Эм? Не знаю? — Круг не имеет начала. И — яйцо. — Ну и задачки у вас… Хорошо, что я из храбрых, а не из умных.       За пустым разговорам они проделали путь до Большого зала и там расстались. Баки, улыбаясь и снова рассматривая его, как диковинную зверушку, пожал руку на прощание и ушёл к своим. Мишель и Нэд, стоило упасть рядом с ними, придвинули к нему тарелку, уже наполненную едой. — Жуй быстрее, — проворчала Мишель. — Ну? Что это он на тебя пялится? — Я тебе потом расскажу, ты упадёшь, — пообещал ей Питер, набивая полные щёки пюре. В групповом чате («Трио расхитителей Хогвартса») сегодня едва ли не фейерверки запускали.

***

— Мистер Паркер! — окликнул его профессор Джарвис после пары по Трансфигурации. Пришлось задержаться, хотя очень хотелось провести небольшой перерыв на улице, пока ещё стояла хорошая погода. Пара по Заклинаниям обещала быть изнурительной.       Питер навалился на первую парту, ожидая, когда за последним учеником закроется дверь. Он не представлял, где напортачил, и знать этого не хотел. Терять баллы было обидно, всё-таки он взаправду был ботаном, даже если притворялся им. Сложная схема, лучше не вдаваться. — Мистер Старк рассказал мне о вашем совместном проекте. — Извините? — уточнил Питер. Джарвис усмехнулся себе под нос, чему-то своему. — Мистер Старк выполнял свой домашний проект. Презентуя свою работу, он в красках поведал мне и своим однокурсникам о неоценимом вкладе Клинта Бартона и Питера Паркера в его работу. Вы хорошо потрудились, создавая дизайн для оранжереи с расчетом на архитектуру заклинаний и клубки. Я начисляю Рейвенкло пятнадцать баллов и сердечно вас хвалю, вы крайне талантливый волшебник.       Пит всё продолжал пялиться на профессора Джарвиса. — Э-э, спасибо? — он смущённо потеребил рукава мантии, — В смысле, я ничего и не сделал, просто помог немного. Тони честно сделал свою работу! Он супер крутой и умный!       Джарвис снова улыбнулся, будто в чём-то оказался прав. — Я осведомлен о способностях Тони. Видите ли, я сообщил ему, что его потенциал раскроется в этом проекте, и оказался прав. Он смог наложить сложные чары, но, что более важно, сделал это не один. Ему помогли студенты Хаффлпаффа и его друзья, о чём он не постеснялся рассказать мне и всем присутствующим. Он также не счёл недостойным своего гения обратиться за помощью. Тони получил свои заслуженные баллы и похвалу. Как и остальные причастные к этому проекту. Вы хорошо потрудились. — Спасибо, профессор.       Питер был удивлен и до крайности смущён. Он никак не ожидал, что Тони расскажет всем, что проект они делали вместе. Пока они работали, он даже не задумывался, что это домашняя работа Тони, потому что им было интересно заниматься этим вместе, да и для Тони ему было совсем не жалко. Однако сейчас, выходя из кабинета Трансфигурации, он чувствовал распирающую благодарность и восхищение. Да, Стив был прав. Тони и правда — просто чудо.