"Je t'aime et c'est mon problème/ Я люблю тебя и это моя проблема ❤️"

Ранним вечером Андрей вернулся в пустой дом. Не было и пяти часов, обычно он возвращался далеко за полночь или вообще предпочитал ночевать не дома. Вещи Надежда ещё не всё забрала, но дом уже заметно опустел. Где то не хватало вазы, где то не было привычной статуэтки, такие мелочи бросились ему в глаза. Долгожданная свобода радовала его, но рядом со свободой стояло одиночество, такая тонкая грань между этими двумя понятиями. Развод его радовал, одиночество огорчало, не нужно было думать, что тебя кто-то ждет, не нужно прятать глаза, когда возвращаешься с вечеринки, не нужны формальные оправдания за официальным семейным завтраком. Вечер был в его распоряжении, можно было позвать к себе Танечку, Катю — свою секретаршу, Леру или самому уйти в загул на пару дней, но душа хотела чего-то другого. Выпив пару порций виски Жданов прилёг в гамак и уснул, свежий воздух, запах разбившихся, упавших на землю яблок расслабил его, не известно сколько времени прошло, может час, может два. Проснулся от звуков громыхающей музыки, в доме горел свет, двери были открыты настежь. — Папаня! А ты как здесь? —на порог вышел удивленный Стас, пытаясь спрятать виски за спиной. Жданов скрестил руки на груди и уставился на сына пытливым взглядом. — Я у себя дома. Тебя что-то удивляет? Или не устраивает? — Если честно, то я не помню, когда в последний раз видел тебя дома, в такое время. — У нас гости? Можешь не прятать виски за спиной, запах спиртного тебя выдаёт. Значит так, я буду ночевать в гостевом домике. Не шуметь, в доме не курить, музыку громко не включать. И завтра с утра убраться! — Ну ты и зануда! Ромка рассказывал, как вы гудели в молодости! Рыбки, бабочки, наяды, он так смешно называет девушек. Ладно, иди спать старичок, мы постараемся быть тихими. — Я обязательно поговорю с Малиновским! Научит он тебя! Старичок… Да я ещё ого го! — Жданов потянулся и медленно пошел в гостевой домик, помахав сыну указательным пальцем. Он долго не мог уснуть, то ли жара августовской ночи, то ли навязчивые комары не давали расслабиться. Разные мысли посещали Андрея, от его бурной молодости, до серости жизни зрелого возраста. Промаявшись ещё несколько минут, решил позвонить Малиновскому, поговорить, все равно не до сна. — Роман Дмитриевич, добрый вечер, дело у меня к тебе есть. — И кто же это нам звонит! Неужели сам Андрей Жданов. Не может быть! Я думал, что ты уже забыл про меня. Четыре месяца от тебя ни слуху, ни духу! Палыч ну надо совесть иметь! — Ладно, я потом буду каяться перед тобой, а сейчас к делу. Я знаю, ты собирал информацию о Кате, сливай её мне. — Наконец то! Наконец то! Я знал, что ты возьмёшься за ум! Сколько уже можно бродить, страдать, страдать и бродить по закоулкам жизни.- восторженно восклицал Роман. — Завтра вышлю тебе интересную толстую папку, жди. — Спасибо Ром. Ты зачем компрометируешь меня перед сыном? Ему не обязательно знать подробности нашей молодости. — А что здесь такого? Стас имеет право знать о наследственности которая скоро проявится.- со смехом заявил Роман. — Какая наследственность! Малиновский! — переходил на крик Андрей. Ты ещё про историю с Пушкарёвой расскажи, и это будет финиш. — Наследственность в виде скверного характера, например, и не ерничай, я не выдам твоих сердечных тайн. Может быть, когда-нибудь ты сам захочешь поговорить об этом с сыном. Немного поговорив с другом, Андрей загадочно улыбнулся и наконец уснул.