на грани.²

после окончания занятий девушки отправились в торговый центр. множество ярких витрин привлекали внимание Мэй. она никогда не видела столь красочных и интересных вещей. платья, юбки, рубашки различного фасона, кроя и стиля наполняли эти огромные витрины. подойдя к одному из брендовых магазинов, Су затолкала Мэй примерочную, с просьбой об ожидании к примерке. чего она только не приносила девушке. различные платья, брюки, юбки, плащи, сумки, блузки. Всё, что только можно было вообразить. Мэй вскружило голову такое количество столь красивых, элегантных и нарядных вещей, однако очень дорогих. это ещё долго смущало Мэй. ведь это были не её деньги. да, пускай они были отданы в её распоряжение, но в понятии девушки это не означало, что она может эти средства тратить на все, что угодно. — Мэй, — Сухён взяла девушку за руку — мы пришли сюда купить тебе хорошую одежду, и не важно по какой цене. — она улыбаясь посмотрела на немного грустную подругу. — позволь мне купить тебе эти злощастные платья, брюки — Су руками указала не несколько рядом лежащих вещей и пар обуви. — и остальное. — нет, Сухён, спасибо большое, но я уж лучше сама заплачу. правда. — девушка перебила подругу, уверенностью голоса показывая свои намерения. Мэй все ещё не могла позволить себе потратить чужие деньги, тем более столь огромные. но позволить купить Сухён одежду было сто крат хуже. она не хотела, чтобы единственный человек, который считает её своим другом, подумал, что она настолько бедна. ведь почти каждый в этом университете мог с лёгкостью позволить себе после занятий прогуляться по брендовым бутикам, прикупив себе парочку дорогостоящих вещичек из новой коллекции. она обязательно вернёт эти деньги. обязательно вернёт их господину Вонсо. совершив покупки, а именно: пару брюк чёрного цвета, два джинсовых сарафана, нескольких блузок и футболок, исключительно светлых оттенков, белоснежные кроссовки, туфли, тоном темнее брюк, на среднем каблуке, и красивейшее белое платье, украшенное красными розами, искусно рассыпанными по всему периметру изделия, и телефон, пусть и не самый модный и дорогой, Мэй поблагодарила подругу, и отправилась к дому её драгоценного братца. случившееся сегодня, так ловко мог подстроить лишь один человек. и Мэй прекрасно понимала, что Сону будет пытаться выжить её из дому, и сегодняшний инцидент, а точнее чреда инцидентов, явно не финал войны за наследство. она не знала, как предотвратить последующие битвы с Сону. ей не хотелось сталкиваться с ним, доставляя ему и тем самым себе неудобства. девушка очень стеснялась и даже немного боялась, но в то же время у неё была надежда, что все ещё можно устранить начавшуюся войну. по правде говоря, Мэй бы с радостью не задумывалась об этом, и даже не беспокоилась, как бы наладить отношения или сблизиться с каким-либо человеком., но отступать уже было поздно. ей, во что бы то ни стало, нужно было наладить отношения с Сону. тогда девушку посетила гениальная мысль. «пирог. яблоки. яблочный пирог!» вдохновясь идеей испечь шарлотку, она нашла листочек с рецептом самого вкусного пирога с яблоками, который она только знала. это был мамин рецепт. они частенько его любили сготовить на какой-то праздник. приготовив все необходимое, девушка принялась за замешивание теста. она бережно соединила ингредиенты, и предаваясь воспоминаниям, Мэй не заметила, как из глаз выступила солёная влага. — ну, ну, деточка, — послышалось из-за спины — чего ты? — кухарка, которую уже знала Мэй, подошла к девушке. — а, нет, все в порядке, спасибо. — она быстро вытерла слезы тыльной стороной ладони, которая, по-несчастью, была испачкана в муке. — быть может я могу тебе чем-то помочь? — женщина, мягко улыбаясь подкатила рукава. но Мэй лишь выдавила улыбку. ей не хотелось давить на жалость своими слезами, угнетая обстановку, поэтому она кивнула, приглашая кухарку к месту нахождения теста. — не знаю, что у тебя на душе, дитя, но знаю точно, что этот пирог должен стать чем-то особенным, не так ли? — женщина подняла глаза на девочку, загадочно улыбаясь. — я понимаю, что ты ищешь точки соприкосновения с Сону, хоть тебе это даётся не легко, в силу своего страха перед новыми людьми. ну ничего, это не есть порок. многие уже зрелые люди побаиваются этого молодого человека. она уверенными движениями начала вымешивать тесто. девушка удивилась простодушию этой женщины и четким попаданием с личными качествами Мэй. — на самом деле Сону не такой уж эгоистичный и самовлюбленный парень. да, порой он выходит за рамки дозволеного, но я уверяю, — она на секунду остановилось, и будто вспоминая что-то, засмотрелась в одну точку, — он светлый человек. просто..— немного замолчав, женщина продолжила, — много лет назад, произошло то, что сломило его. поверь, я знаю. он был совершенно не тем, кем является сейчас, но это не моя тайна, и по сему раскрывать её не мне. — кухарка развернулась лицом к Мэй. — но это очень хорошо, что ты веришь в него. однажды, кто-то должен был привести его в чувства, и я очень рада, что ты встретилась на его пути. после, женщина перевела тему, говоря что-то о предстоящем ужине, но девушка уже мыслями была не здесь. «так значит, он вовсе не такой.» Мэй все казалось, что тот Сону, который предстал пред нею — образ, обман, иллюзия. да, она его знает считанные дни, но это не отменяло странное предчувствие девушки, каждый раз, взаимодействуя с Сону. как долго можно носить маску? и сколько ещё с нею проходит Сону? близился вечер. стол был накрыт. различные яства украшали его. но главным блюдом — был тот пирог, который получился невероятно красивым и большим. Мэй с трепетом ждала прихода брата. ей поскорее хотелось все прояснить, и забыть нынешние обиды. надев новое платье, она села за стол, дожидаясь хозяина дома. ждать пришлось не долго. через несколько минут дверь открылась. Сону медленно раздевшись и вымыв руки, грациозно последовал к столу. — здравствуй, — он взяв нож и вилку, склонился над ещё пустой тарелкой, — как там тебя, — тихо, но довольно слышно произнёс мужчина, делая вид, что вспоминал. — Мэй. как день прошёл? не опоздала? он, наконец выбрав чем отужинает, потянулся за блюдом. это был пирог, украшенный сверху взбитыми сливками. Мэй с трудом скрыла улыбку. она даже на мгновение забыла, что перед ней человек, принимающий её за злейшего врага. — да, благодарю, всё весьма хорошо. — она опустила взгляд, вскользь посмотрев на брата, убедившись, что он вот-вот отведает лакомство, приготовленное Мэй. — и тебя что, не отругали? — он отделил кусочек пирога, накалывая его на вилку, — настолько мне известно, за подобные проступки полагается выговор. — Сону не долго рассматривая угощение, отправил его в рот. — да, однако, мне все же повезло. — она решаясь избежать колкого ответа, принялась за еду. угощение было вкусно до безобразия. кремовые нотки очень хорошо сочетались с пышным яблочно-ванильным тестом. у него был тот неповторимый вкус маминого пирога. как в детстве. и этот вкус победы заверял Мэй об успешности её миссии. — что ж, безмерно рад. — с особой колкостью процедил мужчина, рассматривая свой бокал с вином, не желая поднять на девушку глаз. чувство уверенности быстро сменилось мнимостью и сомнением, и Мэй нервно сглатывая, робко взглянула на Сону. да, быть может он не реагировал так бурно и озлобленно, как в первые дни знакомства, но это не означало успешность поставленной задачи, ведь колкости так и сыпали в речи парня. — а что насчёт твоего платья, — Сону кинул брезгливый взгляд. — я так понимаю, отцовские деньги обратились прахом? Мэй, опустив голову, уверенно произнесла: — я была вынуждена. — на что он лишь усмехнулся, всем видом показывая жалость её ситуации. — что ж. пусть будет так. и все же ты могла выбрать платьице побюдженнее. — мужчина не сдерживая злость, резко выпустил из рук нож, что тот, громко ударившись о тарелку, приземлился на белоснежную скатерть. — побюдженнее Chanelle. нет, Сону не был жадным и меркантильным, хотя нотки чего-то подобного и присутствовали в его характере, ему напротив, очень нравилось, когда дорогая одежда изящно украшает роскошное тело барышни., но парадокс в том, что Мэй он не считал такой. а Мэй же прекрасно понимала, что её не только ставят ни во что, но и насмехаются над её и без того бедственным положением. но в этой весьма угнетенной ситуации, ещё проблескивал лучик надежды. — миссис Флэйтсон, сегодня вы превзошли саму себя. — мужчина не обращая никакого внимания на сестру, обратился к кухарке. — о чем ты, Сону? — женщина подошла ко столу, мягко улыбаясь. — ваш пирог. — последнее слово отдалось звоном в ушах Мэй. ей так хотелось примириться с ним, услышав похвалу в пользу угощения, но теперь это казалось невозможным. — за столько лет вашей работы я ни разу не едал чего-то подобного. — ох, нет, что ты. — она подошла к девушке, рукой показав на пирог. — это заслуга Мэй. она испекла это угощение. Сону усмехнулся, выдвинул челюсть вперёд, и сводя нижние мышцы лица, раздражённо цокнул. это конец. конец планам Мэй. финал её плану, в завоевании расположения Сону. — что ж. — он громко положил приборы, поднимаясь со стула. — тебе очень идёт это платье, Мэй. он медленно шёл вдоль стола, а Мэй непонимающе посмотрела на него. она не успевала предугадывать изменения в эмоциях Сону. и это очень напрягало девушку. — только чего-то не хватает. — он подошёл к ней, рукой задевая тарелку Мэй, в которой лежал небольшой кусочек пирога. тарелка опрокинулась. угощение с успехом приземлилось на платье девушки, и как задумал Сону, крем, который ещё некогда украшал верхушку изделия, впитался в подол белоснежной ткани. шокированно подняв глаза, Мэй с болью смотрела на Сону. она была разочарована. ей было очень неприятно и обидно за поступок Сону, за испорченное платье, за все, что она так тщательно планировала с треском провалилось. — вот. теперь образ полон. — мужчина наклонился к лицу сестры, и прошептал над её ухом — тебе так идёт больше. так ты соответствуешь своему социальному статусу. — он гордо поднял голову, кинув на неё брезгливый взгляд, почти удалившись, парень обернулся и нахально проговорил. — и не готовь больше. у тебя не получается. слезы больше не могли скапливаться на глазах девушки, и скатились по её щекам. горячие. солёные. олицетворение тех надежд и веры, что уже были утрачены. возможно навсегда. Мэй больше не верила в него. она, не обращая внимания на кухарку, пытающуюся успокоить девушку, побежала в свою комнатку, где проплакала несколько часов. с момента смерти матери она дала себе слово, что будет сильной., но уже не раз его нарушая, Мэй прижала голову к коленям. мысли о маме. об этом доме. об платье. об испорченом ужине, и об этом чёртовом Сону все никак не покидали её голову. и тогда она точно решила распрощаться с мыслями о примирении с братом.