Серьёзно?!

      Почти год прошёл после уничтожения тёмного лорда, а Хогвартс наконец был готов принять всех маленьких волшебников и волшебниц в свои большие и уютные стены, которые в будущем станут для них вторым, а то и первым домом.       По единогласному решению всех учителей, ну и, решающим голосом стал выбор самого Хогвартса (а как мы помним, Хогвартс — живое существо со своим мнением, организмом и, соответственно, самореставрацией), в директоры все-таки выбрали «Ужас подземелий», что удивляло большинство ребят, незнающих полной картины произошедшего в тот день.

***

      Золотая троица встретилась в купе Хогвартс-экспресса.       Рон и Гермиона оказались соулмейтами, что, непосредственно, удивило мальчишку.       Как рассказывала новоиспеченная пара, они тоже не ожидали такой подставы от судьбы, но, тем не менее, решили попробовать, ведь встреча с родственной душой — это, можно сказать, дар свыше, потому что ты можешь каждый день ходить мимо своего человека, здороваться с ним, но не знать о том, что он — твое счастье.       Некоторым людям вообще не удается встретиться со своими людьми за всю жизнь.       Правда, волшебникам легче: относительно недавно, после выяснения такого феномена, как родственные души, кто-то из волшебников придумал (или нашел, ну, не суть важно) заклинание для переноса к своей родственной душе. Правда, пока оно не до конца изучено и работает нестабильно. Однако, из уже проверенных на практике знаний можно с уверенностью сказать: заклинание не работает, если вы находитесь в разных странах.       — А как это выяснили, если в другие страны заклинание не переносит, а люди не знают, где их соулмейт? — спросил Гарри, на что получил уже привычное цоканье Гермионы с закатанными глазами, после чего услышал ответ от Грейнджер:       — Они взяли уже встретившихся друг с другом людей, отправили одного из них в другую страну, а второго попросили прочитать заклинание.       — Сколько не пытались, ни у одного человека не вышло телепортироваться туда же, куда их вторая половинка! — восхищенно продолжил Рон, размахивая руками настолько сильно, что случайно задел Гермиону, за что ему отвесили нехилый такой подзатыльник. Он обиженно уставился на девушку, скрестив руки на груди, на что Гарри коротко прыснул, скрыв все это за кашлем.       Но, на самом деле ему было не до шуток.       После еще пары фраз, которыми они перекинулись друг с другом, наступила тишина.       Парень и девушка молча смотрели друг другу в глаза, поэтому, Поттер, не в силах больше на это глядеть отвернулся к окну, в надежде найти что-то поинтереснее пейзажей, которые видел почти каждый год, начиная со своих одиннадцати лет.       В голову полезли разного рода мысли, и юноша, не став противиться, дал себе волю хотя бы раз в жизни не контролировать свой разум, свои действия, ощущения и эмоции, ведь эпопея с Томом Реддлом наконец закончилась, уступая место спокойным временам. Интересно, а у меня есть соулмейт? Если да, то кто это? Или его уже нет в живых? А может, я и тут, с браком?       Гарри, невесело усмехнувшись своим мыслям, решил пойти прогуляться по вагону, дабы вытрясти эти глупые думы из головы. Сказав друзьям, что он ненадолго, вышел из купе и, пройдя в сторону туалетов, тихо прошмыгнул в одну из кабинок, перед этим проверив, нет ли кого в этих самых кабинках.       Удостоверившись, что юноша здесь один, достал из карманов брюк небольшую коробочку, в которой лежала очень опасная штука.       Все события, происходившие с мальчиком за эти семь лет не могли пройти бесследно: безусловно, они оставили огромный шрам (ха-ха, каламбур) у него на душе, на пару вместе с постоянной бессонницей и, если он засыпает, то ему снятся постоянные кошмары: Волан-де-морт его все-таки убивает; его возрождают еще как-то; снится конец пятого курса с убийством крёстного…       Очнувшись, парень смахивает с щеки слезу и открывает коробку, где опасным металлическим блеском отсвечивает довольно острое лезвие от бритвы.       Не дав себе и секунды на раздумья, берет его в руки, оставляя первый порез на руке…

***

      —Вот и первый день учёбы! — весело воскликнула Гермиона юношам.       — Да уж…— грустно подтвердил Рон.— И первые уроки у Снейпа — зельеварение и ЗОТИ — горько вздохнув, произнес Уизли.       — Да ладно тебе, — подхватил Гарри, хлопая друга по спине, как бы подбадривая. — Справимся, раньше же справлялись? — Одарив друзей улыбкой спросил он, на что получил их уверенные кивки.       Хотя, по правде говоря, внутри он горел лютой ненавистью и злостью к тем людям, кто составлял расписание. Неужели нельзя было поставить на первые пары что полегче? Это ведь первый день! Как так можно? Изверги!!!       Пока Гарри проклинал все, на чем свет стоит, ребята уже поднимались по лестнице, на которой везде были слышны смешки, вскрики, ссоры, сделки и споры.       Поттер улыбнулся, окончательно окунаясь в особую атмосферу, царящую здесь, в Хогвартсе, которую бы ни за что не променял ни на золото, ни на семью, ни, даже на Сириуса.       Деньги ему не нужны, семья идет рядом, тихо споря о чем-то, а Сириус живет в сердце, вместе с мамой, папой, Римусом, Тонкс и многими другими людьми, погибшими в битве за Хогвартс…

***

      В класс заходят Гриффиндор и Слизерин, громко переговариваясь каждый о своем.       Гарри выискивал в кабинете одно до боли приевшееся лицо, с первого курса учебы здесь никогда не дававшее покоя.       Так и не найдя блондинистую макушку, юноша повернулся к своим друзьям с немым вопросом в глазах, на что Рон, уже в его манере пожал плечами, морща лицо и мотая головой, а Гермиона тут же рассказала:       — Люциуса Малфоя посадили, а Драко и Нарциссе запретили появляться в Хогвартсе. Даже несмотря на то, что они были всего лишь жертвами и не могли поступить иначе, все же не значит, что это их освобождает от ответственности.       — Откуда же ты все это знаешь? — спросил Рон, поднимая с пола челюсть.       — Абсолютно тот же вопрос, — шокированным тоном произнес Гарри.       В ответ им прилетела лишь загадочная улыбка и бесята, на миг блеснувшие в глазах подруги.        Именно в этот момент Северус Снейп собственной персоной решил, наконец, удостоить честью свой же урок. Смотрите какой важный, хрен бумажный приперся.        подумал про себя Гарри и тут же поймал на себе взгляд бездонных, карих, почти черных глаз.       — Сегодня изучаем интересную тему… — протянул Снейп, все еще испепеляя мальчика убийственным взглядом.       Гарри, не в силах выдержать тяжелый прищур, отвернулся, надеясь как можно быстрее закончить сегодняшний день, чтобы привести свои мысли в порядок, пусть и не совсем обычным способом.       Юношу из размышлений вырвал как обычно властный, строгий, требовательный, бархатный, с нотками хрипотцы голос профессора:       — Мистер Поттер, — злобно начал он. — Какие ингредиенты нужны для приготовления зелья живой смерти, которое вы изучали? — выплюнул Снейп. — Помнится, вы даже приготовили его блестяще, вас тогда расхваливал профессор Слизнорт, — отчеканил Мастер Зелий, нарочно выделяя интонацией вторую часть предложения. И оскалился. Змей.       — Не помню, сэр, — как-то безэмоционально произнёс ученик. Снейп, как всегда в своем репертуаре, решил съязвить, поделившись своей желчью с Гарри:       — Неужели наш идеальный во всех смыслах Поттер, не помнит как приготовить единственное получившееся в его жизни зелье? — приподняв бровь, сверлит его все тем же взглядом.       — Нет, сэр, — скрипя зубами от непонятно откуда взявшейся злости, произносит Гарри.       — Минус двадцать балов с Гриффиндора. И, будьте добры Поттер, не витать в облаках на моих занятиях, — процедил сквозь зубы теперь уже сам преподаватель.       В момент, когда юноша уже хотел отвернуться, он увидел в глазах профессора… Боль. Опоясывающую, сметающую все на своем пути, бессильную боль.       Северус, в который раз взглянув в глаза этого невыносимого мальчишки, все еще неизменно видел глаза Лили, которые всегда ему дарили надежду на светлое будущее, даже несмотря на то, какие вещи он творил.       В мыслях пронеслась пленка воспоминаний, где они с Лили проводили время вместе. С не его Лили       Снейп очнулся от прозвеневшего звонка и выпалил, не думая ни секунды:       — Мистер Поттер, будьте любезны задержаться на минуту. — только когда Северус её произнес, то мысленно дал себе пощечину.       Гарри тем временем стоял и ждал, пока его отпустят.

       Северус судорожно соображал, что же можно такого ляпнуть. На лице преподавателя против его же воли расцвела вороватая улыбка, не предвещающая ничего хорошего.       Однако, мальчик даже не смутился, что не удивительно с его участью, а с нарочито спокойным тоном, иронично изогнув бровь, будто издеваясь над старшим, спросил:       — Сэр? — И улыбнулся.

Мерзавец.

      В глазах Преподавателя что-то нездорово блеснуло, Гарри даже не понял, но в следующую же секунду до него донеслось:       — Будьте добры подготовить доклад на следующий урок по обскурам, мистер Поттер, — сказал немного успокоившийся Снейп.       Минутой ранее он так хотел выпороть этого мальчишку до такой степени, чтобы тот месяц не мог даже ходить, но он не может себе такого позволить.

Я ж пЕдАгОг.

      Поэтому, взяв себя в руки, Северус протянул Гарри сверток, забыв прикрыть предплечье, на котором виднелась метка черной розы с четырьмя лепестками.       В этот же миг юноша заметил на запястье профессора татуировку, смутно напоминающую что-то, что он видел где-то раньше.       Очнулся он только тогда, когда услышал удар чего-то весомого о кафель кабинета.       Немного помешкав, парень, посмотрев вниз, увидел свое перо, которое выронил во время «рассматривания» чужого предплечья.       Наконец окончательно опомнившись, Гарри пригнулся, чтобы поднять перо, но как раз в этот момент, как назло, рукав мантии открыл обзор на перебинтованную часть тела мальчишки.       Тогда в голове красным загорелась надпись. ТревогаТревогаТревога.        Вероятность того, что Снейп не заметил, невероятно мала, но надеялся на чудо, молясь всем богам…        Гарри поднял взгляд на профессора, на лице которого читалось удивление.       Все же переступив через себя, Северус отчеканил ледяным тоном:       — Срок сдачи до 6 часов вечера завтрашнего дня. А теперь попрошу вас удалиться из кабинета, — И выставляет юношу за дверь, не в силах больше смотреть в эти глаза.

***

      Парень, вспомнив об одном интересном месте, решил навестить старую знакомую, в надежде, что там его никто не тронет, соответственно, кроме самой жительницы туалета.       Парень, позвав плаксу Миртл, не получил ни намека на то, что она здесь и, с облегчением выдохнув, сел на холодный пол, облокотившись на одну из стен в туалете.       Юноша не знал, сколько прошло времени, однако, у него еще ничего не успело затечь, а значит, не так уж и много, когда из мыслей его вырвало ощущение человека рядом.       Это означало одно — Миртл вернулась.       И Гарри оказался прав: прямо напротив него, делая вид, что она тоже сидит, на самом деле, витала в воздухе плакса Миртл, мечтательно накручивая локон волос на указательный палец правой руки. Внезапно даже для себя, парень задал вопрос:        — Миртс, а ты случаем не знаешь, какая метка у Снейпа?

***

      Гарри проснулся посреди ночи от раздирающей боли в горле.       Внезапно поперек него встал ком, в самом буквальном смысле этого слова.       Гарри задыхается, доступ к кислороду закрыт.       Он кашляет, выплевывая, кажется, свои легкие к чёртовой матери, и, когда кажется, что он подохнет от простого кашля, то на подставленной руке чувствуется какой-то листик и склизкая теплая масса.       Парень открывает руку и не верит своим глазам — на его ладони лежит черный лепесток… розы?       Да, однозначно розы. Вперемежку с кровью. Но как? Где? Когда?       Не проходит и десяти минут, как вспоминается сегодняшний первый урок и перемена после него. О нет, только не он. Боже, если ты существуешь, пусть это будет чей-то жестокий розыгрыш…

***

      После урока Истории, которую преподавал единственный призрак педагог, мистер Бинс — было ЗОТИ.       Гарри безумно не хотелось идти.       Но, слава богу, Гермиона-святой человек, порой как вторая мама (читай Молли Уизли 2.0) затащила его, порываясь рассказать Рону о том, что произошло прошлым летом.       Тогда юноша сам забежал в кабинет, оказавшись в нём даже раньше Гермионы, чему удивился рыжий друг, а Грейнджер лишь ухмыльнулась.       В принципе, урок прошёл нормально, если не считать того, что парень сидел и прожигал профессора взглядом, полным ненависти и недоумения.       Ему было тяжело, ведь от бархатного голоса, внешности и, наконец, движений, к горлу подступал ком.       Весь, абсолютно весь Северус, сейчас работал как спусковой крючок для Гарри.       Он понимал, что если задержится после звонка еще хотя бы на минуту, то может легко проколоться.       Ему этого не надо.       Ему вообще никого и ничего не надо.       Вон, всю жизнь практически один прожил, проживет и дальше.       Над ним судьба играет злую шутку уже далеко не в первый раз, но он не остановится, а просто пройдет мимо нее, как всегда, и продолжит спокойно жить.       Но он не просчитывает одной единственной детали. Снейп еще та мразь, каких поискать       Он попросил Гарри остаться после этого урока, а когда парень попытался ускользнуть, просто схватил его за шкирку и оттащил назад, даже не выслушивая отговорок.       Мальчику хотелось выть в голос, топать ногами, стучать руками и материться на суку-судьбу, но все, что он сейчас мог, это сдерживать рвотные позывы и смотреть на своего мучителя…

***

      Оставшись после уроков, Гарри в недоумении смотрел на профессора (Ну, пусть так думает профессор, но мы-то знаем, что если Гарри спизданет еще хоть слово, то блеванет), ведь тот сдал сочинение по обскурам ещё до начала урока, положив его на стол Снейпа, а затем и ответив на вопросы старшего по этой же теме.       — Мистер Поттер, — привычным ледяным тоном начал Северус. — Извольте объяснить, что с вами происходит? Ваша успеваемость с «выше ожидаемого» упала до «неудовлетворительно» по моим предметам. О чём вы думаете на моих уроках, Поттер? И не смейте мне лгать, я не побоюсь использовать на вас легилименцию. Не заставляйте меня лезть в вашу крошечную голову, и лучше расскажите всё добровольно, — закончил Снейп.       Гарри больше не мог сдерживать этот склизкий комок и выплюнул его прямо на пол, на что словил шок во взгляде собеседника.       — Дело в том, сэр, — начал было Поттер — что… — он пытался придумать отговорку, но какую?       В темных глазах уже плескалось осознание.       Тогда, не медля ни секунды, профессор хватает юношу за левое запястье закатывая рукав мантии, в надежде увидеть такую же метку, как у него, однако, он в последний момент вспоминает, что у него у самого метка на левом предплечье, а значит, у Гарри она должна быть на правом…        Не успевает он опустить левую руку, как видит на запястье бинты… Опять.       — Что. Это. Такое. Поттер?! — спокойным, но оттого грозным и пробирающим до мурашек тоном вопрошает он. — Живо объясняйтесь, считаю до трёх, — на этих словах уже не в силах сдерживаться прорычал директор.       — Это. Не. Ваше. Дело. Профессор! — прорычал, стиснув зубы парень, пытаясь вырваться из мёртвой хватки старшего. — Будьте добры, отпустите пожалуйста мою левую руку, мне больно, — успокоившись, сорванным от кашля и хрипа голосом просипел он.       — Я не отпущу, пока вы не объяснитесь, — произнёс удивлённый такой реакцией Снейп.       — Дайте, мне, пожалуйста, время, — попросил мальчик, на глазах которого потихоньку начинали блестеть непрошенные слёзы.       Гарри вытер их правой рукой, немного открывая обзор на свою метку.       Снейп чисто на рефлексах схватил вторую руку юноши, точно также задирая рукав мантии.       Северус провел по такой же как у него метке большим пальцем, огладив каждую мелочь, пока Гарри, уже не стесняясь, рыдал вовсю, наконец выпуская все слезы накопившееся за годы жизни подростка…

***

      Проснувшись утром, юноша ощутил холод, сырость и слякоть, смешанные с запахом крепкого кофе.       Открыв глаза, мальчик покосился на правую руку, на которой виднелась целая черная роза, с недостающим, до этого, лепестком.       Встав и пройдя немного вглубь, увидел сидящего в кресле около камина мастера зелий, спокойно попивающего крепкий напиток, иногда помешивая его ложкой.       Гарри не помнил, ни что произошло после окончания ЗОТИ, ни как он попал сюда, ни уж тем более, как получил лепесток для своей метки.       Попытавшись что-то вспомнить, он почувствовал жжение в области метки.       Посмотрев сначала на предплечье, потом на «своего» человека, парень поморщился от усилившейся боли.       Северус, без слов понимая немую просьбу в зеленых глазах, подходит ближе, переплетая с юношей пальцы и жгучая боль прекращается, уступая место новым ощущениям.       Оказывается, рука Снейпа теплая, мягкая, большая и уютная. И пофиг, что уютной она не может быть…