Остров

Возвращаться из лета в зиму было нелегко, но в конце концов, не имея иного выбора, они свыклись. В родных стенах было намного уютнее, но первое время Нил не мог перестать жаловаться на холод. Он выпивал по несколько больших чашек чая в день, кутаясь в несколько кофт, и доводил Дэнниса до нервного тика несмолкаемым ворчанием. Но его отчасти можно было понять. С приездом на остров парня помимо мороза и снега ждало полно работы. Умственной, именно той, которой он не занимался много лет. Махать лопатой или орудовать молотком казалось теперь легче, чем выучить все, что нужно, чтобы получить аттестат. Чудо, что у него появился такой шанс, и профукать его было бы глупо. — Скрипишь, будто это тебе за сорок, а не мне, — поддел его как-то Дэн, когда Нил шел в кровать, держась за поясницу. Он просидел над учебниками весь вечер, потому спина у него стояла колом и болела при каждом неловком движении. — Иди ты, — вяло огрызнулся Катушев, кое-как укладываясь на постель и морщась от боли. Мужчина, сжалившись, сам укрыл его одеялом, а потом тихо похвалил. Он видел, как парень упорствует и не дает себе спуску, хотя и волновался немного, не выгорит ли тот от такого темпа на полпути к цели. Однако шел месяц, второй… И почти через полгода Катушев уже мог похвастать неплохими знаниями. Базовыми, конечно, но учитывая, сколько он упустил за последние годы, это уже было значительным успехом. Оставалось только сдать все необходимые предметы и получить аттестат, а дальше полагаться уже на Ридо. Тот, как и обещал, был готов помочь с поступлением в любой университет страны. И да, место обучения еще предстояло выбрать. — Хочется что-то престижное, — размышлял он вслух, пока Спенсер рядом пытался читать. Безуспешно, естественно: что-то в их отношениях было вечным. — Прикинь, буду у тебя выпускником Йеля? Классно же! Но… не потяну, наверное. Там же все умники и мажоры. — Бернетти готов тебе все оплатить, хочешь не хочешь, а диплом у тебя будет. — Это да. — Парень вздохнул. — Но я хочу и своими силами чего-то добиться. Не всю жизнь же вы мне помогать будете. Так что выберу что-то поскромнее, но клевое, да. А ты будешь мной гордиться. Говоря это, он ткнул в мужчину указательным пальцем. — О, конечно, — с усмешкой кивнул Дэннис, провожая взглядом Нила, что подорвался обратно к ноутбуку. Видимо, смотреть варианты. И действительно, через неделю сомнений, обсуждений с дядей и Спенсером он наконец определился. Наступил новый этап — неизбежное общение с Бернетти обо всех делах и волнение из-за переезда в Штаты во второй раз. Волновался, к слову, не только Нил. Спенсер так же не находил себе места, но внешне умудрялся держать маску спокойствия. Разве что курить стал чаще, задумчиво обводя взглядом остров, который в скором времени предстояло покинуть. Дэн и не догадывался, как привык к этому месту. Нет — как полюбил его. Маленький клочок суши стал не просто домом, а территорией покоя и умиротворения. Мужчина убежал сюда от всего мира без ничего, без будущего, а уезжает, обретя… семью? Здесь он нашел смысл жизни, силы на осуществление построенных планов. Переезд не был хлопотным. Вещей у них было немного, мебель и книги остались на острове. Когда Нил определился с университетом, Бернетти, как и обещал, помог туда поступить. Впрочем, как говорил потом Ридо, это было несложно, ведь «мальчишка» оказался не таким глупым, как ожидалось, а университет — не настолько именитым. Это он говорил Гарри, а тот передал в более мягкой форме племяннику. В Штатах они устроили себе неделю отдыха. Гарри снял им просторную квартиру недалеко от учебного заведения парня, чтобы тот мог жить со своим любимым и спать дольше перед занятиями. А Спенсеру пришлось изучать маршрут до своей новой работы: на машине нужно было потратить до получаса, и это без учета пробок. Впрочем, Дэн не жаловался. Не считал себя вправе. С чужой подачи у него появились квартира, машина и работа. Двойственные чувства терзали сердце: благодарность смешивалась с осознанием собственной ущербности. Спасало лишь то, что все это затевалось ради Нила, а уход за новым имуществом полностью ложился на плечи Спенсера. Им помогли подняться, но идти дальше нужно было самим. И они шли. Поначалу медленно, со скрипом от груза новой, непривычной жизни. Обучение для парня стало адом. Это не с репетиторами заниматься по видеосвязи, нагонять упущенное и концентрироваться только на самом важном. Теперь все было иначе, и Катушев хватался за голову, которая болела не переставая. Пожалуй, не находи он покоя в крепких объятиях Дэнниса по ночам, точно не продержался бы и недели. Эти объятия и редкий, быстрый секс, скорее для снятия стресса и напряжения, чем в виде проявления любви, были для них двоих спасительной соломинкой, что не позволяла пойти ко дну. Спенсеру тоже было тяжело, но он по обыкновению все держал в себе, не признаваясь даже мысленно в том, как важен был Нил рядом. Бернетти не забыл обо всех своих словах и обещаниях. Дэннис стал осваивать профессию, не связанную, напрямую уж точно, с криминалом. Его поставили во главе небольшой мебельной фабрики, работающей исключительно на заказ. Для бухгалтерии, которую вели люди Ридо, это была идеальная лазейка, а от Спенсера только и требовалось, что руководить и не задавать глупых вопросов. Дэн был уверен, что на этот выбор повлиял Гарри, рассказав боссу, чем они занимались все это время на острове, но мужчина был рад. Работа пришлась ему по душе, а подчиненные, количество которых не доходило и до десятка, приняли нового начальника неожиданно радушно и даже поделились премудростями профессии. Первый год жизни в Штатах пролетел для влюбленных незаметно. Они мало того, что пропустили все осенние праздники, так еще и едва не прозевали Рождество. Как такое возможно? Спенсер и сам бы не поверил, если бы это не произошло с ним самим. Всю осень они каждый выходной спали. Просто валялись весь день в постели и не желали вставать и готовить, поэтому быстро научились запасаться едой в будние дни. Сначала акклиматизация, потом необходимость переваривать новую информацию: новые места работы и учебы, новые люди, сотни названий улиц, десятки кабинетов. Пока находились в пределах своей квартиры, Дэн и Нил все помнили, но стоило переступить порог — и память словно выключалась. Или, может, правильнее сказать, отключался мозг, требуя отдыха? О праздниках эти двое вспоминали только тогда, когда включали телевизор или говорили по телефону с Гарри. Тот часто звал племянника погулять, в кафе или в ресторан, но всегда получал отрицательный ответ. Поэтому мужчина брал еду на вынос и приезжал сам, каждый раз заставая голубков в постели, сонных вне зависимости от времени суток. Только в Рождество Гарри потребовал от племянника провести с ним день по-человечески, и все вместе отправились отдыхать в город: тратить накопленные деньги, обновлять гардероб, библиотеку для Спенсера и канцелярию для Нила, ходить по кафе и кинотеатрам; вечером посетили праздничный ужин у семьи Бернетти, что предпочла посидеть в кругу близких вместо того, чтобы закатить шумную вечеринку. Потом Гарри откомандировали на несколько месяцев в другой штат, и для Нила с Дэном время вновь замерло. Или ускорилось до предела? В любом случае выдохнули они только к следующей осени, привыкнув к большому городу. Жизнь постепенно вошла в колею, стало возможно следить не только за праздниками, но и за важными датами: сколько они уже вместе, сколько Нил не употребляет и так далее. — Кстати! — как-то встрепенулся парень, оживая после бурного, продолжительного секса, и лег на грудь любимого. Тот приоткрыл глаза, показывая, что слушает очень — почти — внимательно. — Мы ни разу не отмечали твой день рождения! — Я заметил, — уклончиво проговорил Дэннис, но по едва заметной мимике Нил понял, что задел нужную струну. — Так давай устроим? — По скептическому взгляду мужчины нетрудно было понять, как он относится к внезапно возникшей идее, но Нила было уже не остановить. — Возьмем что-нибудь в китайском ресторанчике за углом, включим тот фильм, который ты давно посмотреть предлагал, а потом у нас будет марафон… — Марафон? — Дэн вопросительно выгнул бровь, его руки по-хозяйски оглаживали бедра любовника. — Секса, конечно. Спенсеру хотелось сказать, что Нил переоценивает его силы и потенциал в постели в его-то возрасте, но глаза у того так горели, что он сдержался. А Катушеву это было только на руку, он хоть сразу готов был развести бурную деятельность. — А какого числа хоть?.. — вдруг опомнился он. — Сколько тебе точно лет? — Да я помню, что ли? — почти взвыл мужчина и закатил глаза, пытаясь прикинуться подушечкой, в надежде, что Нил отстанет. Но тот упорно ждал ответа, сверля взглядом лицо любовника, и Дэннис тяжело выдохнул. — Мелкий, я никогда не отмечал дни рождения. Но зная тебя, я готов пойти на уступки. Через четыре года будет у меня юбилей — пятьдесят лет. Вот тогда и отметим, если доживу. Договорились? Вот и отлично! И дату я тебе не скажу, иначе еще будешь каждый год поздравлять. Нельзя старикам нервничать, понял? Нилу не дали даже рот открыть. Сжав его в объятиях, Спенсер увлек парня в долгий поцелуй, пуская в ход все средства отвлечения. На время это сработало. Попытка отвлечь плавно перетекла во «второй раунд», после которого парень без сил раскинулся на смятой постели. А Дэннис, пыхтя, слез с нее и поплелся в душ, перед этим попросив Нила заказать какой-нибудь еды на дом. Сил и желания еще и у плиты стоять совсем не было. — Ага, — ответил Нил уже хлопнувшей двери ванной и перевернулся на живот. Он так и не оставил идею устроить любовнику праздник, но дата все еще оставалась загадкой. У Гарри спрашивать тоже бесполезно, тот и про свой день рождения мог забыть, что уж говорить про чужой. Оставался только один выход. Поднявшись, Нил, как был, голым, начал рыться в вещах Спенсера. Влюбленные практически ничего не скрывали друг от друга и точно знали, где что лежит. Просто обычно не трогали не свои вещи, уважая личное пространство друг друга. Но сейчас был особенный случай. Отыскав папку с документами, парень достал оттуда паспорт и быстро открыл нужную страницу. — О, как удачно, — тихо прокомментировал он при виде даты «3 декабря». До нее еще была целая неделя, значит, он успеет подготовиться. Спрятав находку обратно, он вернулся в постель и взял в руки смартфон — надеясь, что Дэн ничего не заподозрит, когда выйдет из душа. Ему повезло. Вечер прошел как обычно: ужин, кино и долгий сон, растянувшийся почти на все выходные. А дальше — отчаянные попытки тайком подготовить подарок и угощение. Выбор пал на красивое издание книги, которая должна была понравиться мужчине, и торт. Последнее стало для Нила настоящим испытанием. У него и яичница порой могла не получиться, а уж выпечка… Это совсем иной уровень. К счастью, третьего в универе выдался выходной, Дэн пропадал на работе, и он мог спокойно оккупировать всю кухню. — Да чтоб тебя! — Достав очередной подгорелый корж, Нил выругался на родном языке. Он пек и пек, но коржи превращались то в угольки, то в бесформенное нечто. Это начинало конкретно бесить. Нужно было срочно что-то сделать: вечером он хотел презентовать Дэннису торт. Кухня смахивала на поле боя, и сам парень был по локти в муке и креме. — Чтоб я еще хоть раз что-то готовил… В итоге взяв то, что смотрелось лучше всего, он подрезал края, пытаясь сформировать торт правильной формы, обмазал его кремом, а сверху шоколадом написал поздравление. После чего выдохнул, спрятал свое творение в холодильник и, чуть не плача, оглядел развороченную кухню. Убирать-то все ему, пока Спенсер не вернулся. Дэннис приехал домой очень поздно. Конечно, зима здесь и близко не походила на дни в Исландии, но пробираться сквозь гору идиотов за рулем, у которых руки трясутся только при виде белого пуха на лобовом, — та еще задачка. Иногда Спенсер всерьез подумывал, не специально ли Гарри нашел им жилье подальше от его работы? В непогоду, толкаясь в пробках, Дэннис едва сдерживался. Мысль вернуться в тюрьму после массового зверства казалась не такой ужасной, как осознание того, что по этому пути еще и вечером возвращаться. Дома он застал уставшего Нила, заснувшего на диване в целом ворохе подушек. На экране шли новости, которые парень по молодости плохо переваривал, — это значило, что спит он уже давно. Выключив телевизор, мужчина принял душ, переоделся в домашнее и спустился вниз, собираясь перенести любовника в кровать, но тот уже проснулся сам. Попытался проснуться. Потирая глаза, Нил сидел в темном помещении и пытался понять, где он, кто он, который час. Но стоило наткнуться взглядом на Спенсера, как сразу же появилась мягкая улыбка. Дэн сел на диван рядом и обнял парня за плечи, притягивая к себе. — Видок у тебя, конечно… Чем был занят весь день? Вагоны разгружал? Нил что-то пробурчал, удобно умостившись на любовнике и, видимо, намереваясь дальше спать. Дэн лишь улыбнулся и, укутав парня в плед, продолжил обнимать, как ребенка. — Кормить-то меня будешь? Заказал что-то? Или так и проспал все время, а мне теперь ищи, что поесть? — У нас есть что поесть… — медленно проговорил Нил, зевая. Глаза ни в какую не хотели открываться. Он пригрелся, уткнувшись носом Дэну в шею, и почти заснул снова. Будь его воля, он бы так и сидел в теплых объятиях целую вечность. Вокруг было тихо, темно, уютно. Даже шум непогоды и машин был приглушен и не разрушал момента. Спенсер тоже был не прочь просто посидеть в тишине, отдыхая после тяжелого дня и держа в руках самое ценное, что было в его жизни. Этот дурной, наглый и веселый мальчишка стал центром его мира, хотя на подобное в его годы уже и не надеешься. Вцепился, как клещ, и, похоже, не собирался никуда отпускать. Будто совсем не думая ни о разнице в возрасте, ни о статусах. Хотя они оба получили второй шанс после того, как чуть не потеряли все. Для них это было сказочной удачей. — Я там… кое-что сделал, пошли. — Вопреки сказанному Катушев слезать с мужчины не спешил. Он зевал так широко, словно вот-вот мог вывихнуть челюсть, и снова тер глаза ребром ладони. Дэну пришлось брать его за талию и ставить на ноги самому, еще и придерживать по пути на кухню, потому что парня то и дело заносило в стороны. — Травить надумал? — Формулировка «что-то сделал» настораживала, но голод победил, и Дэн готов был взглянуть на творение рук любовника. Клацнув выключателем, Нил тихо зашипел от яркого света, но пошлепал босыми ногами дальше. Щурясь, прошел к холодильнику, достал оттуда что-то и повернулся к Дэннису с торжественным возгласом: «С днем рождения!» На помятом после сна лице светилась радость и искренняя гордость за себя. Улыбаясь, он протянул мужчине торт. Неаккуратно смазанный и чуть съехавший набок, явно самодельный. — Это… типа тебе. — Из-за небольшой паузы, пока Спенсер удивленно пытался уложить в голове, что Нил добровольно что-то приготовил, тот слегка смутился. — Я полдня на него убил, так что только попробуй сказать, что невкусно! — Убил… — повторил Дэннис негромко и сел за стол. — Решил, что я все же достаточно пожил, да? Но Нил не обиделся, а даже сильнее засиял, ставя свое произведение искусства на стол, после чего разогрел ужин в микроволновке и попутно начал греметь чайником и чашками. Дэннис какое-то время скептически рассматривал торт, а когда на столе показались и другие блюда, обнял Нила со спины. — Подсмотрел все-таки… — Выдохнув в раковину ушка парня, Спенсер сильнее сжал его талию и почти повалил на стол, на чашки, на торт. Нила спасло только то, что он успел вытянуть руки вперед, упираясь в столешницу, и даже умудрился не зацепить посуду, что протестующе звякнула. — Я же сказал, не будем отмечать, ты чего такой непослушный? — Спенсер впился зубами в затылок парня, мягко прикусывая кожу, а рукой ловко нырнул в трусы, надавливая на теплую промежность пальцами. — Нарыва… ах… юсь… — застонал Нил, сильнее прогнувшись в спине и скребя ногтями по столу. Хорошо, что скатерть они не стелили, иначе и она, и вся посуда давно были бы на полу. Правда, не сказать, что сейчас их это волновало. Зажмурившись, Нил расставил ноги шире, чтобы мужчине было удобнее, и учащенно задышал. Вся ситуация и напор Спенсера возбудили его в момент, сбивая остатки дремы и заставляя думать только об одном — как бы получить разрядку. Белья на нем не было, но налившийся кровью член все равно болезненно терся о домашние штаны, вынуждая ерзать под Дэном и негромко постанывать. — Ах, нарываешься? — Дэн усмехнулся. Спустя пару мгновений Нил стоял со спущенными до самых щиколоток штанами, с широко расставленными ногами и стонал от нескольких пальцев, что, смоченные слюной, грубо проникли внутрь. Но даже этого было мало Спенсеру, он быстро переключился на рот, не дав Нилу поймать свою порцию удовольствия от стимуляции простаты. Как только коленки парня коснулись пола, к его рту тут же приставили возбужденную головку, но прежде, чем Нил успел вобрать член в рот, Дэннис вернулся к торту. — Подожди. Ты же так старался… Ладонь накрыла верхушку десерта, утопая в креме и шоколаде — ингредиентов кое-кто явно не пожалел, хотя и знал, что именинник не любит сладкое в таком количестве. — Думаю, ты попробуешь первым. — И, снова лукаво улыбнувшись, Спенсер положил измазанную в сладости руку на член, пачкая его от головки до мошонки. — Приступай. А вот это уже был самый настоящий приказ. И ослушаться не было возможности, ведь, не дожидаясь согласия, ему тут же затолкали полувозбужденную плоть в рот. Застонав, он принялся активно стараться над членом, то заглатывая его так глубоко, как мог, то облизывая по всей длине. Губы Нила теперь тоже были в креме, ярко выделялись на фоне раскрасневшихся от возбуждения щек, а глаза неотрывно смотрели вверх на Спенсера, ловя каждую его эмоцию. Смесь ощущений кружила голову. Парень вбирал в себя горячий орган, слизывая с него сладость, пока сам удовлетворял себя одной рукой. Еще немного, и он мог бы кончить от одной только мастурбации, но хотелось совсем другого. — Дэ-эн, — протянул он призывно, выпустив полностью окрепший член изо рта, — вставь мне. Я хочу почувствовать его внутри… В доказательство своих слов он еще раз широко облизал член любовника, схватив его за бедра обеими руками. Грудь часто вздымалась от дыхания, а во взгляде плясали черти. Раз уж так они празднуют день рождения Дэнниса, то нужно получить удовольствие сполна. — Ты маленькая похотливая сучка, а не Нил, — ласково проговорил мужчина, стягивая с себя мешающую футболку и штаны. В том, что придется идти вновь в ванную, сомневаться не приходилось, и теперь он лишь сокращал время между раздеванием и принятием душа. Подняв парня и развернув к себе спиной, мужчина смочил его анус слюной и тут же приступил к делу. Резко входить без нормальной смазки он не рискнул, зато с удовольствием разогнался в процессе и под конец вжал парня лицом в многострадальный торт. Это вышло, конечно, не специально, отчасти, но деваться парню, придавленному всем телом любовника к столу, было некуда — только щекой в десерт. Кончив, Дэннис рассмеялся над видом парня и провел языком по измазанному личику, наконец и сам пробуя свой подарок. — Спасибо за торт. — Не за что, — хихикнул Нил, стирая рукой со щеки остатки угощения. Тело было легким, словно ватным, двигаться не хотелось. Однако понимание, что вымыться нужно уже обоим, вынудило их переместиться в ванную. Чтобы потом посвежевшими вернуться на кухню. Катушев разогрел заново еду и, пока Спенсер утолял голод, метнулся в другую комнату за основным подарком. Книга была просто завернута в крафтовую бумагу, без украшений и даже открытки. Нил не умел наводить красоту, что доказывал его кривенький торт. Зато он все делал от души. — Вот, думаю, тебе понравится. Если вспомнишь — мы и фильм этот смотрели. — Он протянул мужчине сверток и сел за стол напротив. Желудок нещадно ныл, потому, не говоря больше ничего, Нил принялся есть. А Дэннис развернул подарок и обнаружил внутри роман Кристофера Ишервуда «Одинокий мужчина». — Ну зачем? — Дэннис улыбнулся, рассматривая подарок, а после усадил парня к себе на колени и, вздохнув, поцеловал его в шею. — Спасибо, но давай в дальнейшем уже только круглые даты отмечать, а? Получив ненадежный кивок в ответ, мужчина еще раз поцеловал любовника и, отпустив его, продолжил есть. После ужина он еще раз похвалил парня за старания и даже отметил, что торт оказался вполне себе съедобным, даже вкусным. К слову, они съели его в тот же вечер. Книге мужчина тоже был рад, он вспомнил, как во время просмотра фильма упомянул, что хочет прочитать ее. Сказано это было лишь раз и вскользь, но Нил запомнил. Дэн отметил, что Нил стал более внимателен к деталям и мог надолго сосредоточиться на чем-то одном. После стольких лет употребления наркотиков это был явный успех. К окончанию обучения уже нельзя было сказать, что Нил был когда-то под властью пагубных привычек и смертоносным влиянием различных препаратов. Здоровый, сильный молодой человек с горящими страстью и жизнью глазами. Не раз и не два он получал предложения начать отношения или просто заняться страстным сексом, особенно когда ходил на вечеринки в честь того или иного праздника, но всегда отказывался и возвращался к единственному любовнику в своей жизни. Порой Спенсер смотрел на повзрослевшего Мстислава и совершенно не понимал: что держит его рядом с таким, как Дэн? Что заставляет этого вытянувшегося парня, накачавшего в спортзале пресс и упругую задницу, каждый раз отвергать чужие предложения? Любовь? Чувство благодарности? Привычка? Впрочем, мужчина старался об этом не думать и уж тем более не заговаривать с мальцом, видя, как тот каждый раз яростно шипит на Гарри, стоит тому озвучить подобные вопросы. Оба «старика» не понимали увлечений Нила. Тем не менее Дэннис был счастлив. Они оба были счастливы. После окончания учебы парень поступил на работу к Бернетти, который предложил место уже не в качестве вознаграждения, а в надежде заполучить молодого специалиста. Они переехали в новый дом, поближе к работе Дэнниса, что значительно облегчало жизнь «старику», зато знакомило Нила с такими понятиями, как «пробки», «заторы», «нервы». Но злорадствовал, хоть и по-доброму, Спенсер недолго. Через пару лет его «мелкий» достиг неплохих высот и мог позволить себе работать из дома, приобретя за собственные деньги хороший, мощный компьютер, на котором Дэн часто видел свернутые окна игр. Словом, жизнь наладилась. Оглядываясь назад, Нил поверить не мог, через сколько всего прошел и чего добился. Соблазны, конечно, были всегда: и сокурсники предлагали «выкурить безобидный косячок», и порой даже коллеги, только вещи посерьезнее, но он держался. Помнил тот момент, когда в юности после первой же неурядицы побежал за дозой и едва не пустил все коту под хвост… Тогда он мог потерять только себя, а теперь на кону стояло еще больше — Дэн, дядя, друзья, работа, дом. Он ощущал вес и цену всего, что имел, и старался это сберечь. Вдобавок ко всему он не утратил своей чертовщинки в характере, которая привлекала многих людей. Став увереннее в себе, он охотно заводил новые знакомства и укреплял дружбу с самыми преданными. Он был душой компании, но всегда помнил, что важнее Дэнниса для него никого нет. Поэтому единственное из данных ему обещаний он всё же нарушал из года в год — дарил ему подарки. Сначала по мелочи, на что хватало стипендии, потом что-то получше с первых зарплат, благо платил Ридо более чем хорошо. Нил просто не мог игнорировать день рождения, как бы Спенсер ни ворчал, и каждый раз наслаждался тем, как теплеет взгляд мужчины, обращенный к нему. А уж на его юбилей он запланировал кое-что особенное. Посоветовавшись с Гарри, он организовал празднование на острове. Том самом, на котором всё начиналось. Чтобы вместить гостей, пришлось основательно привести дом в порядок. Дядя, хоть и не понял сразу такого рвения, не спорил и помог нанять рабочих. Те не только отстроили почти заново первый этаж, но и доделали полноценный второй, чтобы всем гостям хватило пространства. К тому времени, как Нил с Дэннисом и их новыми друзьями прибыли на место, все было готово. У Спенсера и само возвращение в Исландию вызвало эмоциональный всплеск, но увидев полюбившийся ему когда-то остров, он долго не мог найти слова. Нил светился, как лампочка, организовывая совместный отдых. И даже умудрился вручить дополнительный подарок вместе со всеми, хотя уже сделал немало. — Ты сумасшедший, — смеялся и качал головой мужчина. — Столько денег угрохать на такое… — Будто тебе тут плохо! — улыбался Нил в ответ. Вечеринка была в разгаре, люди пили и бурно общались, но они вдвоем вышли на веранду и устроились там, как когда-то давно. И снова над головой чистое небо, усыпанное звездами, а впереди темный, глубокий океан. Они чувствовали себя так, словно вернулись домой. Катушев и подумать не мог, что так соскучился по этим местам… — Малыш. — Дэннис обнял парня со спины и нежно коснулся его шеи губами. Алкоголь заставил кровь вскипеть, и оба не застегивали куртки. — Я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал. И обращение, и серьезный тон вмиг выветрили из Нила приличный градус алкоголя: он уже знал, что ничего хорошего ему сейчас не скажут. Сглотнув, Нил развернулся к любимому и заглянул ему в глаза, показывая, что весь внимание. — Мстислав, — за годы совместной жизни Дэн с горем пополам смог выговорить имя, а сейчас даже почти не проглотил окончание, — я не вечен. Вот и пятьдесят. Нет, молчи. Если я доживу до ста, ты все равно будешь моложе на двадцать семь лет. А я столько не проживу. Еще бы лет двадцать-тридцать, но даже тогда ты будешь моложе. В любой момент я могу тебя оставить. И хорошо, если мне будет лет сто или все сто пятьдесят. Но мы оба понимаем, что это утопия. Я хочу, чтобы ты поклялся мне, прямо сейчас, без всяких увиливаний, что когда придет время, а тебе не будет и шестидесяти — ты не будешь затворником и найдешь другого. Неважно кто — ребенок, животное, любовник. Ты должен будешь впустить в свою жизнь еще кого-то, чтобы моя душа была спокойна. Не хочу умирать, зная, что ты будешь убиваться и запрешься в четырех стенах. Прошу, Нил, поклянись, что не закроешь сердце и не останешься один. Несколько секунд Нил молчал, осмысливая услышанное. Он не знал, что говорить: соглашаться или отпираться? А кто вообще может отказать любимому человеку в столь серьезной просьбе, еще и в такой момент? Конечно, парень знал, что люди не вечны, с его-то опытом, но в случае с Дэном просто не хотел о таком задумываться. Он отгонял любые мысли о том, что мужчина когда-нибудь умрет. А чтобы думать о том, что будет после… Нет, он бы точно не смог. То, что нужно было принять решение здесь и сейчас, вызвало только тревогу. — Дэннис, я… — Обычно громкий и дерзкий, он замялся, не зная, как подобрать слова. — Ты не понимаешь, о чем просишь. Мне, может, и не встретится кто-то другой, а собака или попугай тебя никогда не заменят. Ты… — Нил вдохнул, желая продолжить свою речь, но под взглядом мужчины смутился еще сильнее. Замолчал, глубоко вздохнул и наконец тихо произнес: — Хорошо, я обещаю. — Нет, не так, — настаивал Спенсер, крепче сжимая парня в объятиях, то ли от холода, что начинал пробирать до костей, то ли от ужасающих мыслей о будущем. — Клятву, Мстислав. Тебе будет больно, будет невыносимо, но я хочу, чтобы ты жил. Чтобы пережил это и пошел дальше своей дорогой, не закрыл сердце от других. Ну? Спенсер был серьезен. Больно было уже в тот самый момент, когда он потребовал это. Нил зажмурился, вдыхая побольше воздуха, будто это могло как-то ему помочь, и попытался не то что настроиться, а принять то, что собирался сказать. — Ладно, — начал он, открывая глаза и глядя на Дэна в упор. Каждое слово давалось ему с огромным трудом, но он пошел до конца: — Я клянусь тебе, что не похороню себя заживо следом за тобой. И что когда придет время, не закроюсь от всего мира, а буду продолжать жить. И ради тебя, и ради себя самого. По мере того, как говорил это, он вжимался в мужчину все крепче, будто тот уже сейчас мог исчезнуть. Обнимал так сильно, насколько хватало сил. — Только и ты, черт тебя подери, пообещай, что проживешь долгую жизнь. Со мной. — Только этим и живу, — тихо, едва слышно проговорил Дэннис и снова коснулся губами похолодевшей кожи на шее. — А теперь в дом. Не будем спешить исполнять клятву. Спенсер нежно улыбнулся и подтолкнул Нила вперед, возвращаясь к всеобщему празднику. Больше они никогда не заводили разговор о тех минутах на улице, то ли боясь накликать беду, то ли просто не желая говорить об этом вслух. Жили как раньше, наслаждаясь временем, проведенным вместе. Иногда ссорились, иногда не разговаривали днями, иногда проводили в одиночестве все свободные часы, но ничто из этого не заставило их сомневаться в своем выборе ни на минуту. Обиды проходили, ссоры забывались — они вновь засыпали и просыпались рядом друг с другом. И лишь спустя десятилетия Нилу пришлось выполнить свое обещание.