obey

Когда Кихён пришёл к дому Чангюна, его маленький брат Джэвон, чьё имя Кихён уже узнал, открыл ему дверь. На Джэвоне была юбка, которая, возможно, была его мамы, так была слишком большая для него. Его губы также были накрашены помадой. Кихён старался не уделять этому внимания, но все же у него было пару вопросов. — Чангюн не дома? — спросил он, и мальчик помотал головой, закрывая за ним дверь. — Он только что ушёл, — сказал мальчишка. Кихён не хотел знать куда, потому что, во-первых, Джэвон, скорее всего, сам не знает, а, во-вторых, он понимал, что Чангюн вряд-ли ушёл в какое-нибудь нормальное место, если судить по его вчерашнему лицу. Джэвон повернулся и провел его в комнату, где они были в прошлый раз, но развернувшись на полпути к Кихёну лицом, посмотрел на него умоляющим взглядом. — Пожалуйста, не говори хёну, — он надул губы. — Не говорить ему что? — Кихён каазался практически грубым, но все еще беспокоился, ведь не любил держать что-то в секрете от Чангюна. — То, что я оделся как девочка, — Джэвон смутился и теребил край своей юбки. — Не буду, — Кихён хотел выглядеть понимающим, но у него все еще были некоторые сомнения. Он продолжил идти в учебную комнату. Джэвон сел снова на матрац, и Кихён взял книгу по географии. — И-так, Джэвон, — он начала, ища страницу, на которой они остановились в прошлый раз. — Называй меня Жасмин. Только в этот раз, — лицо Джэвона осветилось, и он смотрел на Кихена, будто на лучшего человека в мире, не считая его брата. — Хорошо. И-так, Жасмин. Что ты запомнила с прошлого раза? — сказал Кихён в манере учителя. Не было особой разницы между этой манерой и повседневной, помимо того, что Кихён формулировал свои предложения более яснее. Джэвон лишь помотал головой. Кихен вздохнул, потому что, по всей видимости, все, что он рассказывал в прошлый раз, мальчик не запомнил. — Давай начнем с другого предмета, — он старался звучать позитивно и взял другую книгу. Он не мог винить Джэвона в том, что он не может быстро учиться. Он был на домашнем обучении и вырос лишь на том, что Кихён увидел в их доме, поэтому было очевидно, что некому было обучать мальчика. Дальше они начали заниматься. Джэвон выглядел более сконцентрированным, чем в прошлый раз, и Кихён был практически уверен, что это из-за того, что он обращался к нему как к девочке и никак не обращал внимания на платье. Кихён нашел это довольно милым, но в то же время он беспокоился. После некоторого времени учебы, Чангюн вернулся. Как только Джэвон услышал звук двери, он немедленно стянул с себя юбку и стал оттирать помаду о постельное белье на матраце. — Вы хорошо занимаетесь? — Чангюн встал на пороге в комнату. Он улыбался, что было так непривычно, и это немного волновало Кихёна. Джэвон, который успел стереть свой макияж как раз вовремя, кивнул брату и улыбнулся. — Это хорошо. Продолжите еще немного, а потом ты пойдешь спать. Я приготовлю тебе что-нибудь сейчас перед сном, — сказал он и вышел. Даже, несмотря на то, что Чангюн ни слова не сказал ему и даже не взглянул, Кихён продолжал считать чрезвычайно милым то, в каком тоне он сейчас говорил. Спустя полчаса Кихен решил, что пора заканчивать в большем случае из-за того, что Джэвон сейчас думал уже только о еде, которая ждала его на кухне. Как только Кихён отпустил его, мальчик побежал на кухню и начал кушать. Кихён медленно пошел за ним. Здесь было довольно много еды, и Кихён начал задумываться, кого Чангюн ограбил, чтобы купить это. — Иди домой, Кихён, — сказал Чангюн ему, — и возьми это с собой. Он дал Кихёну пакет с мусором. Кихён ушел, не сказав ничего. Он желал увидеть Чангюна по некоторым причинам, но сейчас, когда он сделал это, он чувствовал, что теперь боится его больше, чем раньше. Он подошел к мусорным бакам и выкинул пакет туда. Он действительно не хотел сегодня идти домой, поэтому он шёл очень медленно, в надежде, что он не увидит сегодня снова Чонина. Он не успел уйти далеко, как Чангюн подошел к нему. — Посиди со мной немного, — сказал Чангюн, и они оба сели на ступени, которые вели к чьим-то воротам дома. Это было неловко, и Чангюн закурил в тишине. Кихён понимал, что Чангюну есть что сказать или спросить, поэтому он молчал. — Тебе больше не придется делать для меня что-либо, — начал Чангюн, выдыхая дым в морозный воздух. — Почему? — Я обо все позаботился, — он кинул сигарету на землю, — мужчина, который тогда умер, был отцом Чонина. Кихён почувствовал растущую панику внутри, ведь он не знал, что убил тогда отца Чонина. — Но тебе не нужно больше бояться. Я обо всем позаботился. У Кихёна были подозрения в этот момент, но он не придал этому значения. — Но теперь мне разве не нужно делать для тебя разные вещи, так как ты разобрался с этим? — Нет. Я не хочу этого. — Ладно… — Тебе разве нечего сказать? — спросил Чангюн, прерывая тишину, и это было правдой, так как у Кихёна сейчас было много мыслей, но с некоторыми он вряд-ли хотел делиться с Чангюном, — это насчет моего брата? — Ну, он просил меня не говорить тебе, но он одева… — начал Кихён. — Одевался как девочка и просил называть себя Жасмин? — закончил Чангюн и тяжело выдохнул, — послушай, если он сделает это снова, не мог ли бы сказать не делать ему это? — Почему? Как брат ты ведь должен поддерживать его в том, чтобы он был тем, кем захочет? — Это ради его же блага. Наши родители не самые лучшие, я бы сказал, я просто хочу оберегать его от них, — Чангюн говорил с небольшим сожалением. Кихён пытался его понять. — Я приду завтра учить Жас… Джэвона, — Кихён встал и ушел.