Игра судьбы

Я смотрел в эти лица и не мог им простить

Того, что у них нет тебя и они могут жить.

POV Люцифер Я смотрел на спящую Непризнанную, которая сжимала крепко мою ладонь в своей, как утопающий хватается за брошенный трос. Она изредка хмурила лоб, но в целом ее лицо выдавало безмятежность. Я даже не мог вообразить, сколько страданий ей довелось пережить только за сегодняшний вечер. А за все время на Небесах? Одно я знал точно — это моя вина. Я упек ее в Ад, желая держать к себе поближе, но при этом не обеспечил безопасность. Я хотел держать ее в поле зрения, но так глупо упустил из виду. Непризнанную буквально увели из-под моего носа, пока пребывал в своих розовых мечтах. В своем Аду я не смог защитить ее. А что дальше? Из-под носа уведут и сам Ад, отправляя меня в последние круги вечно скитаться во мраке Преисподней, а я опять же прошляплю этот момент. Я менялся с бешеной скоростью, становясь мягче, а главное, слабее. И это пугало меня даже больше, чем взрывной коктейль эмоций в моей душе. Этим вечером, осознав, что ее нет в комнате, и Ости увела ее в неизвестном направлении, я больше всего испугался того, что больше никогда ее не увижу. Не почувствую запах манящей вишневой энергии и не загляну в ее огромные ледяные глаза. Все остальное разом потеряло смысл и значимость, оставляя только единственное желание найти ее во чтобы то ни стало. Раньше я не испытывал чувство страха. Я — Повелитель Ада уже несколько тысячелетий, сильнейший из демонов и высших существ. По силе со мной могли сравниться только серафимы, но не превзойти. Я — Люцифер. Бесстрашный и жестокий демон. Но сегодня я впервые ощутил леденящее душу чувство страха. Нет, не за себя. Я боялся больше никогда не увидеть Непризнанную, оставаясь навечно в непроглядной тьме и, окутывающей душу вязкой жижей, тоске. Мне было все равно на свою жизнь. Проведя тысячелетия на Небесах, все меня уже изрядно утомило. Я прожигал жизнь, утопая в веселье, глифте и оргиях. Жестокость приносила мне удовольствие, потому что, глядя на страдания других, я ощущал хоть какие-то эмоции. Но сейчас все мне стало безразлично и неинтересно. Все, кроме одной сероглазой Непризнанной, которая была для меня похлеще самых тяжелых наркотиков. Вытряхнув из гоблина всю душу и оставив пару глубоких ран на его теле, я остервенело принялся искать Вики. Я, как ищейка, шел на шлейф ее еле различимой энергии, блуждая по коридорам замка. Встречавшиеся на моем пути обитатели замка в ужасе отпрыгивали в сторону, только увидев мой безумный взгляд. Что с ней? Убили? Растерзали? Оставили гнить в подземелье? Мысли роились в голове одна хуже другой, но я никак не ожидал увидеть Непризнанную в разорванном платье в руках Асмодея. Она смотрела на него заплаканными глазами, обреченным взглядом. Думала ли она обо мне? Определенно. Она думала о том, что я ничтожество, неспособное защитить ее в своем царстве или, и того хуже, она думала, что я просто забыл о ней, обрекая на вечные мучения в подземельях Ада. Злость захлестывала меня с такой силой, что я готов был обрушить Небеса и Ад, начиная настоящий апокалипсис. В древности из-за женщин начинали кровопролитные войны, я же был готов уничтожить миры только ради нее. Я хотел испепелить его, разорвать на куски, не гнушаясь самых извращениях пыток, но одна жалобная просьба Вики заставила меня сохранить ему жизнь. Я знал, я точно знал, что если бы я убил его, как и полагается, то она стала бы ничем не лучше него. Я стал бы для нее таким же монстром, без души и жалости. Но он еще обязательно получит свое, вместе со змей Ости, которая так же предала меня и пошла против. И этим я займусь прямо сейчас. Аккуратно высвободив руку из уже ослабшей под влиянием сна руки Вики, я тихо покинул комнату и направился прямиком в темницы. Они располагались в самом низу Ада, лишенные напрочь солнечного света, покрытые мхом и плесенью от вечной сырости. Камеры Асмодея и Ости находились на нижнем ярусе Адской тюрьмы, на котором обычно содержались либо слишком опасные преступники, либо слишком провинившиеся. И оттуда уже не выходили. Прикованные цепями к стенам, они болтались вечность, в то время как темница высасывала из них энергию, но не давала умереть. Медленная смерть, которая никак не наступит, была самой худшей пыткой. Я добрался до прохода с камерами своих недавних друзей. Тусклый свет освещал почерневшие стены, а отовсюду раздавались мучительные стоны заключенных. Решив сперва поговорить с Ости, я пошел к ней, созерцая перед собой измученную демоницу. Некогда красивая девушка с высоким статусом в Аду сейчас превратилась в грязное отребье, прозябающее на самом дне Ада. — Люцифе-ер, — она обратилась ко мне хриплым голосом, поднимая голову, — ты пришел за мной? — Один вопрос. Зачем? — я хмуро смотрел на нее и не мог поверить в то, что еще совсем недавно она была моей приближенной, с которой я вдобавок проводил ночи. Нет, я никогда не любил ее и не планировал будущее, но она была до меня близкой душой, раз сумела задержаться в моей постели больше одного раза. Но за маской привязанной девушки скрывалась коварная и хитрая сука, которая ни перед чем не остановится в стремлении добиться желаемого. — Никто не сможет встать между нами, — Ости надрывно хрипела от утекающих сил, но продолжала гнуть свою линию. — Я уже говорил тебе, — я подошел ближе, заглядывая в ее пустые зеленые глаза, — нет. Никаких. Нас. — Она что-то сделала с тобой, применила внушение, — демоница продолжала нести ересь, ища оправдание своему поступку. — Ты никому не дарил демонические рубины, даже мне… Я хрипло рассмеялся, поражаясь ее самоуверенности. — Не сравнивай себя с ней. Ты дешевая продажная шлюха, которая ищет во всем выгоду, а Вики искренняя. Ости покачала головой, звеня цепями. — А ты? — она пристально посмотрела мне в глаза. — Я знаю, что она ключ к Источнику, и знаю, что ты ее обхаживаешь ради этого, — она коварно улыбнулась, обнажив зубы, и продолжила: — И она тоже обязательно об этом узнает. Я недобро прищурил глаза, наклоняясь к ней ближе. — Ты больше никогда не покинешь эту камеру, так что не теши себя надеждами. Ости надрывно рассмеялась, отчаянно запрокидывая голову. — Ты еще вспомнишь мои слова, Люцифер, — она смотрела на меня с жалостью, что было совсем неуместным исходя из ее положения, — Ты обязательно узнаешь, какого это быть отвергнутым. Какого это смотреть на то, как ей будет лучше с кем-то другим. Бросив на нее последний взгляд, я вышел, направляясь к Асмодею. Камера демона находилась дальше по коридору, в самом его конце. В нос бил едкий запах затхлости и разложения из соседних камер, в которых некогда обычные бессмертные были похожи на живые трупы. Состояние Асмодея было еще плачевнее нежели у Ости, поскольку из-за недостаточного количества энергии регенерация не работала, и, соответственно, нанесенные мною раны не заживали. Он истекал кровью, но не мог умереть, а лишь негромко хрипел. — Пришел добить меня? — он протянул слабым голосом. Весь его вид был таким жалким, но я не испытывал и капли сострадания. — Я говорил, что сохраню тебе жизнь. Но взамен ты будешь вечным мучеником нижнего яруса. — И с каких пор Правителю Ада приказывает Непризнанная? — он усмехнулся, пытаясь меня подколоть. — С тех самых, как мои поданные идут против моих приказов, — я резко ответил, заставляя демона вздрогнуть. Боится. И правильно делает. — Если бы ты только не пошел на принцип и поделился со мной… И вот, что получилось из-за вшивой Непризнанной, — он грустно улыбнулся, опуская голову. Я резко притянул его к себе за грудки, слыша его болезненный стон. Цепи натянулись, больно впиваясь в руки и крылья, оставляя на теле глубокие царапины. — Никто не имеет права трогать мое! И я тебе об этом говорил не один раз! Ты забываешь о том, кто перед тобой, — мой гневный голос отбивался вибрацией от стен камеры, а глаза горели адским огнем. — Жаль я не увижу момента, когда Непризнанная ослабит тебя, поставит на колени и заберет Ад. Посмотри на себя, ты уже не тот сильный Правитель, что раньше, — Асмодей с ненавистью выплевывал слова, которые в глубине души отзывались уколами. Конечно, я замечал, что стал мягче, не таким жестоким и беспринципным, но больше всего я боялся, что этот процесс уже необратим. И тогда кто-то обязательно воспользуется этим, чтобы поставить меня, а может даже весь Ад на колени. Однажды я даже рассматривал вариант, что Вики — засланный казачок из Цитадели, но покопавшись в тот вечер в ее голове, я увидел, что все происходящее с ней было взаправду. Но тем не менее глупо было отрицать очевидные изменения, и я всей душой надеялся, что либо этого не заметят, либо я остановлю это чертово становление добрым и пушистым. — Ты больше вообще ничего не увидишь, кроме грязных стен этой камеры, — небрежно бросив, я силой оттолкнул его и поспешил покинуть это, пропитанное болью и страданиями, место. Когда я вернулся в комнату, Непризнанная тихо посапывала, скрутившись калачиком на моей кровати. Никогда и никому не было позволено оставаться в моей комнате, хотя здесь были сотни демониц. Никогда я не целовал никого так пылко и страстно, да и вообще никогда никого не целовал. Никогда не ублажал девушек так, как ее вчера, но, на удивление, мне это даже понравилось. Никогда я не заступался за девушек, а тем более не шел против своих соратников. Никогда не изменял своим принципам и не прислушивался. Слишком много «никогда», которые Непризнанная снесла одним своим появлением на Небесах. Один ее безмятежный вид дарил моей душе спокойствие и тепло. Но в то же время, мою голову разрывало количеством эмоций, испытываемых рядом с ней и количеством тревог за нее. Я давно понимал, что бесповоротно перешел черту, и жизнь больше никогда не станет прежней. Я не представлял больше своего существования без этой взбалмошной и в то же время хрупкой девушки, не понимая, как жил без нее раньше. Влюбился. Я безвозвратно влюбился в эту необыкновенную Непризнанную, отдавая ей свое сердце и свою душу без остатка. А могло ли быть по-другому? Нет, не могло. В подсознании я это понял еще тогда на приеме, когда запах вишни и ее огромные серые глаза ворвались в мою жизнь сметающим вихрем. Впервые за свою долгую бессмертную жизнь для меня кто-то стал важнее собственного благополучия. Поддавшись порыву, я прилег рядом с ней, вдыхая запах волос. Притянул ее хрупкое тело ближе к себе, а она вдруг схватилась за мою руку сквозь сон, крепко сжимая ее. Я отчаянно не понимал, как мне раньше были чужды ощущения нежности, заботы, уюта. Но сейчас я хотел остаться в этом моменте навсегда, больше не выпуская Непризнанную из своих рук. С глупой и искренней улыбкой на лице, неприсущей Повелителю Ада, я провалился в сон. Впервые проспав крепким и спокойным сном, я нехотя проснулся от шевеления перьев. Открыв глаза, я увидел перед собой уже бодрствующую Вики, которую я накрывал полностью своим крылом. Она увлеченно перебирала на нем мягкие перья, любопытно разглядывая их, и не сразу заметила, что я за ней наблюдаю. — Если тебе так нравится, я могу выдернуть одно перо для тебя, — я улыбнулся, а Вики резко убрала руки и посмотрела на меня. — Прости, я думала ты спишь… — она неловко улыбнулась, переворачиваясь ко мне лицом. — Обычно меня хотят убить во сне, а ты при желании могла бы с легкостью осуществить задуманное, — я усмехнулся, а Непризнанная зарделась. — Поэтому копание в перышках — это еще самое безобидное занятие. Вики легонько стукнула кулачком меня в грудь и рассмеялась. — Как ты? — я осторожно спросил, боясь, что она вновь поникнет. — Нормально, — она тихо ответила, а затем добавила, пристально смотря в мои глаза: — Спасибо тебе. За все. — Я виноват перед тобой, — слова давались тяжело. — Я не смог уберечь тебя. — Нет, ты спас меня, — Непризнанная сжала мою руку, прижимая к себе. — А мне нужно быть менее доверчивой. Я несильно сжал волосы на ее затылке, притягивая к себе и утыкаясь лбом в ее лоб. Мой маленький птенчик. После всего пережитого она продолжала видеть во мне свет и тянуться к нему своей светлой душой. — Просто знай, что впредь я убью любого, кто даже подумает тебя обидеть, — мой голос стал серьезным, сквозя стальные нотками. — Я знаю, — она улыбнулась, а затем невесомо поцеловала меня в губы. Я притянул ее ближе, собираясь впиться в нее поцелуем, но в дверь раздался стук. — Ну кто там еще?! — я прорычал, выпуская Непризнанную из своих объятий и направляясь к двери. На пороге ожидаемо стоял Аксос, которому вчера тоже нехило досталось. В глубине души я понимал, что гоблин не виноват, что напору демоницы, приблеженной к самому Повелителю вряд ли кто-то может устоять, но красная пелена ярости в тот момент настолько застелила мне глаза, что гоблин стал причиной всех моих бед. — Повелитель, простите, что побеспокоил, — он еле слышно протянул, не поднимая глаз. — Но Вам пришло срочное письмо из Цитадели. Выхватив из его рук золотой конверт и захлопнув дверь, я примерно догадывался о содержании письма. Сорвав сургуч, я принялся читать написанный золотыми чернилами текст. «Повелитель Ада! Вам и Непризнанной Вики следует как можно скорее прибыть в Цитадель. Новые обстоятельства требуют незамедлительного обсуждения. Все подробности позже». — Что за срочность? Я им не цепной пес! — откинув письмо куда подальше, я пытался унять подступающий гнев. Меня бесило то, что они указывают мне, бесила эта недосказанность, но больше всего я бесился от того, что понимал, что больше не смогу удерживать Непризнанную в Аду. Нет, как бы то ни было, больше я Вики не отпущу. — Что там? — Непризнанная обеспокоено спросила, — Что-то случилось? — Нам нужна срочно отправляться в Цитадель, — я раздраженно бросил, наполняя стакан глифтом. — Чтоб они там все провалились в Преисподнюю! Я сделал глоток глифта и тут же добавил: — Хотя здесь они мне тем более не нужны. — Я пойду к себе собираться, — Вики встала, направляясь к двери, но я перехватил ее на пол пути. — В таком виде? — я выгнул бровь, скептически осматривая Непризнанную в мятой короткой рубашке. Вспомнив, что на ней нет белья, я досадно вздохнул, проклиная серафимов за эту срочность. — Ну-у-у, тут же недалеко? — Я перенесу тебя. Призвав водоворот, я отправил Непризнанную в свою комнату, а сам выпив еще пару бокалов глифта, направился в душ. Расслабившись под раскаленными потоками воды, в моей голове невольно всплыли воспоминания вчерашнего вечера. Да-да, именно те, где Непризнанная сидит на моей кровати с широко разведенными ногами и точно смотрит на меня. С каждым днем мне все сложнее было бороться с животным желанием овладеть ее, и в виду долгого отсутствия разрядки я понимал, что могу сорваться в любой момент. Но больше всего я не хотел давить на нее, особенно после вчерашнего нападения Асмодея. Но против моей воли в голове возникали картинки, как Непризнанная с упоением облизывает мой член, или как я вторгаюсь им в ее податливое девственное тело. Рука против воли потянулась вниз, и я откинулся на стену душевой, крепко сжимая в руке пульсирующий член. «Поздравляю, Люцифер» — пронеслось у меня в голове, «Сейчас ты будешь дрочить на Непризнанную, как прыщавый подросток» Я крепко сжимал плоть в руке, проводя вверх, а затем вниз. Это было несравнимо с взаимодействием с женским полом, но, как говорится, на безрыбье и рак — рыба. Сейчас я хотел любым способом облегчить эту жесткую нехватку секса и не смотреть на Непризнанную как обезумевший извращенец. Дыхание стало чаще, а рука ускорила движение, крепче сжимаясь. Фантазии становились все ярче, а разрядка все ближе. Послышался звук хлопающей двери, а затем шаги по комнате. — Люцифер, я готова! — послышался звонкий голос Непризнанной. Вот ее-то сейчас я хотел видеть только в своих фантазиях. Досадно прорычав и так и не получив разрядку, я выключил воду. Обмотавшись полотенцем, которое плохо скрывало огромный стояк, я вышел из ванной комнаты, натыкаясь на удивленный взгляд Непризнанной. Она сидела на кровати и медленно проводила взглядом с ног до головы. Капельки воды стекали по телу, очерчивая напряженные мысли, а пушистое полотенце неприлично натянулось в районе паха. Вики тяжело сглотнула, прежде чем отвести взгляд. Она выглядела не менее соблазнительно в коротком белом платье на тонких бретелях. Истинный ангелок, но с львиной долей распущенности. — Ты что, мне мстишь? — я усмехнулся, направляясь к шкафу. — Когда-то ты тоже не ожидала увидеть меня на своей кровати, выйдя из душа в одном полотенце. Вики покраснела, пряча взгляд. — Хотя я был бы не против, если бы тоже рассказала мне на ушко о том, что могла бы сделать со мной, — я подмигнул ей, доставая из гардероба штаны. В последнюю секунду перед тем, как я снял полотенце, Непризнанная успела отвернуться, увлеченно рассматривая стену. — П-прости, я не хотела тебе мешать, — она виновато протянула и повернулась только тогда, когда звякнула пряжка ремня. — Ты мне не мешаешь, — я накинул свежую рубашку, лукаво улыбнувшись. — Даже наоборот. Вики залилась краской, стараясь не слишком пристально меня разглядывать. — Можем выдвигаться, — закончив со сборами, мы направились в Цитадель. Перелет был недолгим, и вот уже скоро перед глазами замаячили золотые шпили Цитадели. Некогда отвратительное для меня место в один момент стало ключевым в моей жизни. Я ненавидел приемы, где собиралась вся верхушка Небес, и каждый пытался урвать свое. Но дипломатия - штука тонкая, поэтому вопреки своей неприязни я был вынужден посещать скучные сборища не менее скучных бессмертных. Как много изменилось с последнего визита сюда. Прием, встреча с Непризнанной, пророчество — все это казалось теперь таким далеким. Тогда я испытывал к ней интерес и тягу к ее чистой душе, и непорочному телу, а сейчас это переросло во что-то намного большее. Физические желания отошли на второй план, уступая место желаниям души. Она стала моей путеводной звездой, смыслом моей жизни, и, наверное, приняв этот факт, я стал чувствовать себя спокойнее. Вики задумчиво шагала к воротам, вероятно думая от том же. Стражники в золотых доспехах отводили перед нами массивные двери, пропуская внутрь. Там нас уже ждал ангел, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Видимо, это один из прихвостней серафимов. — Приветствую Вас, Повелитель Ада, — он почтительно склонил голову. — И Вас, Непризнанная, — а вот Вики он обвел надменным взглядом. — Встреча состоится сейчас? — не церемонясь с приветствиями, я сразу начал с главного. — Серафимы встретятся с вами чуть позже, а пока вы можете отдохнуть с дороги, — он расплылся в вежливой улыбке, вызывая во мне раздражение. — И на кой черт тогда нам нужно было прибыть так срочно? — я терял терпение, ведь в этом, пропитанном слащавой благодатью, месте меня раздражало все. Эта атмосфера святости, эти высокомерные серафимы, этот вычурный интерьер и даже этот лицемерный слуга. — Может, нам и вправду лучше отдохнуть? — Непризнанная с мольбой смотрела на меня, желая не устраивать скандал. — Да, конечно! Дорога, наверное, была утомительной… — ангел с энтузиазмом поддержал слова Непризнанной, мечтая побыстрее избавиться от моего общества. — Показывай комнату, — я смерил его презрительным взглядом, понимая, что в любом случае встреча с серафимами состоится не сейчас. Дойдя до комнат в гостевом крыле, ангел испарился с улыбкой облегчения. Непризнанная замялась у своей двери, не решаясь зайти внутрь. — Что такое? — я нахмурился, глядя на ее взволнованное лицо. — Я просто переживаю. Не знаю чего ждать, — она опустила глаза вниз, негромко отвечая. — Заходи, — я кивнул на дверь, и мы прошли в комнату. Она была в светлых тонах, что неудивительно. Мебели здесь было мало, лишь небольшой письменный стол, шкаф для вещей и большая кровать с прикроватными тумбочками. Я сел на мягкое покрывало, усаживая Непризнанную к себе на колени. — Ничего не бойся, — я заправил выбившуюся пряди за ухо, — все будет хорошо. Она улыбнулась, обнимая меня за шею, а я притянул ее за талию ближе к себе. Непризнанная лучезарно улыбалась мне, а я не мог поверить, что кто-то может настолько искренне и влюбленно смотреть на меня. — Спасибо, — она закусила губу, рассматривая мое лицо, а потом невесомо коснулась губ. Я ответил ей с рвением, крепче притягивая к себе и впиваясь в губы поцелуем. Она целовала меня так же страстно в ответ, но ее руки по-прежнему лежали на моей шее, будто бы она боялась сделать ними лишнее движение. Я сжимал ее тонкую талию в своих руках, стараясь не потерять контроль от невыплеснутого утром желания, но когда Непризнанная стала ерзать на мне бедрами, сдерживаться становилось все сложнее. Наверняка она чувствовала упирающееся в нее возбуждение, которое болезненно сдавливало брюками. Я видел, что она хочет, что загорается как спичка, но внутренние страхи не дают ей перейти черту. Я не хотел давить на нее, не хотел заставлять. Ввиду своей неопытности и нетронутости, Непризнанная и так всегда боялась сделать лишнее движение, а после произошедшего в подземелье я даже не мог представить, что творилось в ее голове. Подумать только, я переживал о ее чувствах и внутренних страхах больше, чем о своих желаниях, порывах и готов был положить на алтарь все, лишь бы она была спокойна. Лишь бы она не плакала и не смотрела на меня пустым взглядом. Поцелуи становились все развязнее, и с мучительным стоном я оторвался от ее таких манящих губ, пересаживая Вики на кровать. Она непонимающе хлопала глазами, ожидая, что будет дальше. — Мне… Сложно контролировать себя, — я прохрипел осипшим голосом. — Не хочу давить на тебя. В этот раз я решил не испытывать себя на прочность и проверять границы своего самообладания. — Да… Я понимаю, — она опустила глаза, задержав их в районе паха, но быстро отвела взгляд. — Отдохни, а я зайду за тобой, когда настанет время идти к серафимам, — я развернулся, намереваясь пойти к себе и наконец-то то сбросить напряжение. — Люцифер, постой, — Непризнанная схватила меня за руку, останавливая и разворачивая к себе. Перед моим взором оказалась сидящая на коленях Вики, томно смотрящая на меня снизу вверх. — Что? — я переспрашиваю, выгибая бровь, пока Вики быстро что-то обдумывает. Соблазнительно закусив губу, она потянула вниз лямки своего платья, обнажая тело. Замерев как изваяние, я прожигал ее взглядом, не в силах отвести глаза. Возбуждение лавой разливалось по моим венам, натягивая штаны в области ширинки еще сильнее. Глубоко дыша, я смотрел на Вики, ожидая ее дальнейших действий. Избавившись от одежды, обнаженная Непризнанная смотрела на меня помутневшими глаза, что напрочь снесло мне крышу. Если она решила испытать меня на прочность, то сейчас для этого не лучшее время. — Я хочу кое-что сделать… — хитро прищуриваясь, Непризнанная прошептала и потянулась к ремню моих брюк. «Я что, попал в рай? Или это сон?» — пронеслось у меня в голове, пока Вики расстегивала ремень. Я сотни раз представлял Непризнанную в этом амплуа, но наяву это было еще ярче и сексуальнее, и я опасался, что могу кончить лишь от одного ее касания, как прыщавый подросток. Острота ощущения придавала еще и утренняя неудачная попытка облегчить свои страдания, которая раззадорила меня еще больше. Расправившись с ремнем, Вики наконец-то опустила брюки, выпуская из них окаменевший член. С изумлением и любопытством в глазах она разглядывала его, пока боясь прикоснуться. Я боялся пошевелиться, лишь бы не упустить этот момент и запечатлеть в памяти каждое мгновение происходящего. — Такой большой… — Вики увлеченно разглядывала мой член, как экспонат в музее. Я ухмыльнулся ее комментарию, но Непризнанная не обратила на это внимание, наконец-то то решившись прикоснуться. Она аккуратно водила пальцем по выступающим венам, а затем, обхватив ствол пальцами, провела по нему медленно вниз, а затем вверх. Я шумно выдохнул, что подтолкнуло Непризнанную к следующим действиям. На головке выступила капля смазки, и, решив меня убить окончательно, Непризнанная не нашла ничего лучше, чем слизать ее. Она подняла на мне взгляд ледяных глаз и, высунув розовый язык, провела им по чувствительной головке. Издав протяжный рык, я откинул голову вверх, что есть мочи ударяясь о стену. Ее смущение и неопытность разжигали во мне такой пожар, что, даже если бы она и прекратила свою исследовательскую деятельность прямо сейчас, я бы уже не отпустил ее. Инстинкты взяли верх, двигаясь только к одной цели: кончить во чтобы то ни стало. Не останавливаясь на достигнутом, Вики обхватила своими пухлыми губками головку, проведя языком по уздечке. — Черт возьми, Непризнанная… — я прошипел, когда Вики втянула плоть, посасывая. — Ты сводишь меня с ума. Подстегиваемая моей многозначительной реакцией, Вики открыла ротик шире, проталкивая мой внушительных размеров орган глубже. Твердый, как сталь член скользил по языку, но, упершись в горло, Непризнанная закашлялась и, громко чмокнув, выпустила его изо рта. В уголках глаз скопились непрошенные слезы, но, быстро смахнув их, Вики снова приоткрыла свои розовые губки для следующей попытки. Я взял ее за подбородок, поднимая голову вверх. Как она была прекрасна. Будучи невинной и совсем неопытной, ее глаза горели нескрываемой похотью. Она переключалась из застенчивой девственницы в развратную шлюху по щелчку пальцев, и этот контраст кружил мне голову похуже глифта. Оттягивая нижнюю губу, я провел по ней большим пальцем, которым Вики тут же захватила ртом. — Хорошая девочка, — я проговорил охрипшим голосом, — а теперь возьми его в руку. Повинуясь, Вики крепко сжала член в руке, делая поступательные движения вверх-вниз, пока языком продолжала с упоением ласкать мой палец. — Такая послушная, — я шептал, наблюдая, как Вики старается доставить мне удовольствие. — Я готов кончить от одного твоего взгляда… Я чувствовал, как она горит от желания, как комнату наполняет плотный запах вишневого ликера. Отбросив стеснения, Непризнанная посасывала мой палец, активно двигая головой, а рукой продолжала сжимать мою плоть, набирая темп. Я часто дышал, откинув голову и уперевшись в стену, стараясь всеми силами растянуть этот момент. — Ты уже мокрая? — Вики кивнула, не останавливаясь, а мои губы тронула ухмылка. — Покажи, как сильно ты хочешь тоже получить удовольствие, — я вытащил палец из ее рта, поглаживая щеку рукой. — Ты же хочешь прикоснуться к себе? — Да-а, пожалуйста, — Непризнанная провела языком от основания до головки, а затем протолкнула его глубже, втягивая щеки. — Я разрешаю тебе поласкать себя, — я переместил руку на ее упругую грудь. Сжав сосок, я вызвал у нее тихий стон, который был бальзамом для мои ушей. — А-ах! Спасибо… — Активно закивав, Вики погрузила мой член обратно в рот, а второй рукой спустилась к себе между ног. Ее пошлый стон вибрацией прошелся по стволу, усиливая возбуждение. Второй рукой она набирала темп, водя вдоль ствола, а губами втягивала в себя головку. — Но кончить ты сможешь, только когда я разрешу, согласна? — Хорошо… — слова утопали в громких стонах. Надавливая пальцем на клитор, Вики кружила по нему, специально не набирая темп, чтобы не кончить раньше времени. Оттягивать удовольствие себе самой же было крайне сложно, но Вики послушно выполняла мои приказы, сдерживая подступающие оргазмы. — Вот так… Умница, — из моей груди вырывались приглушенные вздохи, а сдавленные стоны Вики заполонили комнату. — Не торопись, птенчик, ты не должна кончить слишком рано. Непризнанная смотрела на меня жалобным взглядом, насаживаясь головой на член, доводя себя пальцами до дрожащих ног. Я бы сейчас отдал все только за то, чтобы навсегда оставить в памяти эту картину. Это было лучше всяких представлений и фантазий, лучше, чем все, что я пробовал за долгую жизнь. Мое тело было как натянутая струна и подрагивало от каждого ее движения языком. Предчувствуя долгожданную разрядку, я опустил руку на ее голову, проталкиваясь глубже и ускоряя темп. Непризнанная еле слышно хрипела, но уже не обращала на это внимание, задыхаясь от возбуждения и плавясь от ласкающих ее пальцев. Я видел, что она уже на грани агонии, ведь, чем ближе Непризнанная была к оргазму, тем усерднее работала ртом, приближая меня к тому же. — Насчет три, Вики, — я задыхался от крышесносных ощущений, намотав ее шикарные волосы на кулак. — Раз, — стоны стали громче, но она не выпускала мой член изо рта, доводя меня до сумасшествия. — Два, — ее потряхивало от накрывающего оргазма. — Три. Кончи для меня, Вики. Выпустив ствол изо рта и быстро перебирая пальцами между ног, Непризнанная с громкими стонами выгнулась в накрывающем ее оргазме. Ее тело трясло от удовольствия, и, чувствуя, что сейчас я кончу вслед за ней, я сжал ее руку вокруг подрагивающего члена и быстро водил ею, доводя себя до исступления. — Открой рот, — я прорычал, ощущая, как ноги подкашиваются. Пребывающая в эйфории Непризнанная раскрыла губы, далеко высовывая язык и глядя на меня затуманенным взглядом. Этот восхитительный вид снес мне крышу окончательно: щеки раскраснелись, на обнаженном теле выступила испарина, и призывно глядя на меня огромными глазами, Вики сидела передо мной на коленях, широко открыв рот и высунув язык. Хрипло простонав, я залил ее рот полностью, оставляя на стене очередную вмятину от моей головы. Проглотив все, Вики лучезарно улыбалась, по-прежнему сидя на коленях. С каждый днем она открывалась все больше, впуская в свой мир меня и открывая его похоти, разврату. Я провел рукой по ее идеальному телу, оглаживая острые ключицы, затем упругую грудь с все еще острыми сосками, спускаясь к тонкой талии и животу. Прикрыв глаза, Непризнанная глубоко дышала, немного дергаясь. — Что я вижу? Похотливый птенчик хочет еще? — я ухмыльнулся, замечая, как Непризнанная вновь возбуждается от моих касаний. Вики немного привстала на коленях, а я спустил руку вниз, ощущая, какая она мокрая. Пальцы тонули в смазке, которая потоками стекала по ее ногам. — Мне нравится… Как это делаешь ты, — Вики прерывисто говорила, ловя ртом воздух. — Какая же ты ненасытная, — я размазывал стекающую смазку, особое внимания уделяя набухшему бугорку. Ее сладкие стоны разносились по комнате, и Непризнанная задвигала бедрами, насаживаясь на мои пальцы. Я протолкнулся одним из них внутрь буквально на фалангу, ощущая, какая она горячая и мокрая. — Люцифер? — Вики вопросительно смотрела на меня, смутившись. — Не бойся, я не сделаю больно, — Вики немного расслабилась, а я ввел второй палец, растягивая стенке. Она была такая узкая, что я уже начал сомневаться, что в нее сможет поместиться что-то кроме пальцев. Немного согнув их, я двигался внутри нее, а Вики схватилась за меня, стараясь удержаться на ногах. Большой палец я переместил на клитор, двигая им в такт. — А-ах! — громкий стон Непризнанной заполнил комнату, и я еле удержал ее на ногах. Раздался стук в дверь, а после противный голос все того же прихвостня. Как чувствовав, я закрыл дверь на замок, как только мы вошли в комнату. — Непризнанная Вики, вас ожидают серафимы через 15 минут, — он продолжал стучать в дверь, пока Вики на меня испуганными глазами, едва сдерживая стоны. — М-м-м, — Вики тихо простонала сквозь плотно сомкнутые губы. — Непризнанная, вы слышите меня? — его голос обрел нотки возмущения. — Птенчик, нужно ему ответить, — я прошептал ей на ухо, ускоряя движения пальцами. — Я… — она резко вдохнула, когда я сильнее надавил на клитор, — Слышу. Буду… Готова. Услышал удаляющиеся шаги ангела, Непризнанная вздохнула с облегчением, вновь захлебываясь в стонах. Коварная часть моей души взяла вверх, поэтому я резко вынул из нее пальцы, отходя к двери с невозмутимым видом. — Люцифер, нет! Пожалуйста… — она разочарованно протянула. — Ты же слышала, нужно собираться к серафимам, — я ехидно улыбнулся. — Потерпи до вечера. И озорно подмигнув, я покинул комнату, уворачиваясь от летящей в меня подушки. Непризнанная насупленно смотрела на меня, пока мы шли к главному залу. Ничего, сегодня вечером я вымолю твое прощение. Или вытрахаю, тут уже как пойдет. Дверь отворилась, являя перед собой как всегда вычурный и помпезный зал, не менее вычурных серафимов, по обыкновению сидящих на своих стульях. Я ненавидел Цитадель и все, что с ней связано еще со времен войны. Тогда эти белокрылые ублюдки фактически развязали войну. Их ангельский сородич убив демона, зверски воткнув клинок ему в грудь, а после не понес достойного наказания. Я требовал, чтобы его дальнейшую судьбу решал Ад, но серафимы решили отправить его его куда-то на задворки Небес. И они действительно думали, что меня это устроит? Разгневанные демоны нападали на ангелов, жестоко избивая и насилуя. Ад ударил по Небесам, показывая свою мощь, а Небеса ответили с неменьшей яростью. И хотя после установился шаткий мир, который удавалось сохранять довольно долго, отношения между фракциями так и остались натянутыми. — Приветствуем Люцифер, — ко мне обратился серафим Эрагон, а Непризнанную он просто обвел холодным взглядом. — Что за срочность? — я резко выплюнул, не желая проводить здесь лишнего времени. — Новости довольно тревожные, — Серафим Астер продолжил как всегда надменным голосом, — кто-то влез в хранилище Немезиды в Мерцающем дворце и попытался выкрасть свиток Непризнанной. Стоит отметить, что Мерцающий дворец находится на Мертвом озере, куда попадают души тех, кто вмешался в Равновесие. Здесь же и заключена душа ангела, совершившего убийство демона. В самом дворце обитает Немезида — хранительница всех знаний мира. Она бережет свитки, в которых записаны судьбы всех обитателей трех миров. Получив доступ к свитку, можно узнать только не прошлое, но и будущее. Сама она обладает даром предсказания, но мало кто был удостоен их услышать. Никто, кроме Немезиды, не имел доступа к свиткам, а души, попытавшихся взять их без спроса, вечно покоились в Мертвом озере. — Свиток на месте? — я раздраженно переспросил, понимая, что попади он не в те руки, Вики находилась бы в большой опасности. Очевидно, что злоумышленник хотел выведать подробности о Источнике, или даже явится туда, когда Непризнанная найдут его, и заполучить. — Да, он в сохранности, в противном случае мы бы не были так спокойны, — Астер задумчиво разглядывал витражи, — У нас есть подозрение о личности преступника. — И кто же этот счастливчик? — долгие прелюдии ангела утомляли меня раздражали. Почему так сложно выложить всю информацию сразу и по факту? И после найти этого ушлепка как можно скорее. — Мы предполагаем, что им был серафим Рафаил, — серафим Маркус произнес это без эмоциональным тоном, а я вдруг заливисто рассмеялся. — Хорошая шутка, — я вглядывался в лицо серафимов, не понимая в чем подвох. — Рафаил давно мертв. — Мы не можем этого знать наверняка, — парировал Эрагон. — Я убил его собственными руками! — я закипал от злости, ведь все сказанное серафимами звучало как полный абсурд. Серафим Рафаил был одним из пять верховных серафимов и в то же время для меня самым ненавистным из всех. Во-первых, его личность больше подходила под демоническую: он был хитрым и коварным, не гнушался изощренных методов достижения целей, но умело скрывал это все под маской добродетели. Он был самым ярым защитником того ангела, который совершил убийство, настояв на его ссылке, а не на публичной казни. Во время войны мы схлестнулись с ним в схватке, и, прожигая его демоническим огнем, я нанес ему сильный ущерб, от которого не выжил бы никто. Но своими глазами его смерть никто не видел, поскольку отвлекшись на то, чтобы отбить очередную атаку, я потерял его из виду, а после битвы не смог найти его тело среди среди других мертвых тел на поле боя. Но с тех пор ангела никто не видел, и было принято считать, что он погиб. Так и каким же тогда образом он восстал из мертвых и решил украсть свиток с судьбой Вики?! — Люцифер, мы все взвинчены, — обратился ко мне Маркус. — Но нужно принять тот факт, что в этой игре добавился еще один участник. — А тем более если у него свои цели на Источник и на Непризнанную, — резко бросил Астер. — Нам нужно первыми отыскать Источник, пока нас не опередили. — И как вы предлагаете это ускорить? Ваши гениальные умы уже придумали способ? — я ехидничал, раздражаясь от напыщенности и высокомерия ангелов. — Непризнанной следует отправиться в Мерцающий дворец и попытаться подробнее узнать свою судьбу. Таким образом, мы можем узнать больше о том, где найти Источник, — деловито вступил в разговор серафим Кроули. — Но прежде мы должны проверить ее душу на баланс сторон и, если понадобится, привести соотношение в норму любыми способами. Мне не понравилось то, что я услышал. Что значит «любыми способами»? Еще недавно серафимы хотели регулярно проверять ее сознание, чтобы не были нарушены запреты во время пребывания Непризнанной в Аду, а сегодня готовы сделать с ней все что угодно, лишь бы добиться желаемого. В груди клокотала злость, и, плотно сжав скулы, я сдерживал ее, чтобы не разнести здесь все в пух и прах. — Сомневаетесь в моей компетенции? — я процедил сквозь зубы, прожигая ангелов убийственным взглядом. — Хочу всем напомнить, что Непризнанная в первую очередь нужна нам в целости и сохранности, в желательно здравом уме. — Она должна выполнить предназначение, — сухо отрезал Эрагон. Я сделал шаг вперед, намереваясь бросить очередную колкость, но остановился, услышав тоненький голосок Вики. Все это время она стояла, сливаясь с интерьером Цитадели, пока высшие мира сего обсуждали ее как вещь. — Давайте не будем терять время на ссоры, — она уверенно говорила, но в глазах читался страх. — Нужно отправляться в Мерцающий дворец как можно быстрее. Тем более, что я видела его в своих видениях, а значит, должна там быть. — Тогда Непризнанную буду сопровождать я, — я отрезал холодным голосом, не терпящим возражений. Лицо Эрагона нахмурилось, не предвещая ничего хорошего. — Люцифер, твое прямое участие в этой истории закончено. Точнее, будет закончено после того, как мы проверим душу Непризнанной на Кристальной сфере. Я сделал несколько тяжелых шагов вперед, заставляя стражу у пьедестала напрячься и шагнуть мне навстречу. — Я сам буду решать, когда мое участие будет закончено, — воинственно раскрыв крылья, я сделал еще один шаг вперед, целя стальным голосом, не терпящим возражений. — Тем более, что на Непризнанную начал охоту ваш бывший друг, судя по последним новостями. Крылья Эрагона открылись в ответ, обозначая, что ангел также настроен бескомпромиссно. — Предлагаю обсудить условия путешествия позже. Сейчас нам важнее понять, готова ли душа Непризнанной исполнить предназначение, — Маркус подал безжизненный голос, разряжая накаленную атмосферу. — Принесите Кристальную сферу, — скомандовал Кроули. Я перевел взгляд на Вики, замечая ее нервозность. Она стояла, сжав плечи и нервно заламывала пальцы на руках. Я чувствовал ее беспомощность перед высшими существами, которые все решали за нее. Поймав мой взгляд, она немного расслабилась, ощущая мое присутствие. Дверь отворилась, и женщина-ангел с каменным лицом вошла в зал медленным шагом, держа в руках переливающийся фиолетовым шар. Я кивнул Вики, подбадривая ее и призывая к действию. На негнущихся ногах и с тревогой на лице, Вики медленно подошла к ангелу. Аккуратно взяв сферу в руки, она внимательно вглядывалась в нее, отмечая изменения цвета. Взгляд всех присутствующих также был прикован к Кристальной сфере, которая медленно окрашивалась в синий цвет. «Не может быть», — пронеслось у меня в голове, ведь после такого насыщенного пребывания в Аду, ее душа должна была отыгрывать всеми оттенками красного. Непризнанная недоуменно смотрела на небесно-голубую сферу, сжимая ее в руках крепче. — Вот теперь настало время все-таки усомниться в твоей компетенции, Люцифер, — ехидно подметил Эрагон. Я перевел на него горящий и полный злобы взгляд. — Это невозможно! — я рявкнул, и мой голос вибрацией отразился от стен Цитадели. — Смотрите! — послышал оклик Непризнанной, и все устремили свои взгляды на нее. Крепко сжимаемая в ее руках сфера яркого голубого оттенка постепенно окрашивалась в бордовый из самого центра. Кровавый цвет наполнял ее вязкими потоками, но при этом снаружи она оставалась все такой же светлой. Две энергии смешивались между собой, сливаясь потоками, которые обволакивали друг друга, не вытесняя. Идеальный баланс. Светлые и темные начала гармонично уживались в ее душе, и, наверное, на небесах не было ни единого существа с таким пропорциональным наполнением. Довольно улыбнувшись, я с вызовом посмотрел на серафимов. — Так что там по поводу компетенции? — я выгнул бровь, довольствуясь разъяренным лицом Эрагона. — Непризнанная готова исполнить предназначение, — громогласный голос Астера приговором разнесся по залу. — Мы вернем Источник, чего бы это не стоило. Я перевел взгляд с довольных лиц серафимов на испуганное лицо Непризнанной, ощущая внутреннюю тревогу. Все были напряжены, нервно поглядывая друг на друга. Даже стража покрепче ухватилась за оружие, ощущая волны враждебности, исходящие от меня. Ловушка захлопнулась.