Я всё исправлю, сынок

—Хорошо! Ладно, что ты предлагаешь?—Лиза сложила руки на груди. — Опека все равно предложит тебе его забрать. Проще самому поехать и написать отказ, если ты не собираешься его забирать. —Антон знает?—после долгой паузы Арс подал голос.—Он знает, что ты отказываешься от него? Я не имею ввиду тот вариант, где я соглашаюсь на опекунство, и вроде как мальчик остается с одним из родителей. А тот где он до совершеннолетия будет гнить в самом ужасном месте на этой планете? Ты ему сказала? — Арс выпрямился во весь рост—Или поставить его перед фактом хочешь? Перед дверью детдома оставить и сказать «Всё, сыночек, дальше сам греби»—на врача было страшно смотреть. Лицо покраснело, ноздри раздувались как у разьеренного быка, на виске выступила венка.Руки сжались в кулаки, грудь часто вздымалась из-за учащенного дыхания. В голове…пролетел сплошным воспоминанием один год из его жизни. *** —Вот, теперь это твоя комната. Мальчишки сейчас на уроках. Вернуться и познакомишься с новыми соседями. Подросток оглядел помещение. Серые стены, четыре кровати. Возле каждого маленькая тумбочка и платяной шкаф около окна. —Вон та кровать у окна свободна. Можешь ее занять. Обед через два часа, на первом этаже. Располагайся.— воспитательница вышла из комнаты. Мальчик кинул сумку с вещами на пол. Кровать была в пол и спрятать под нее ничего бы не получилось. Сам же упал на кровать, не расбуваясь. Минут десять просто пялился в потолок. Потолок был белым, в отличии от стен. От люстры и до угла шла небольшая, но заметная трещина. Из правого глаза, непроизвольно скатилась слезинка. Осознание того, что застрял он здесь на три ближайших года вызвало в нем невероятную тоску. Еще вчера, у него был шанс остаться может и не в семье, но зато у родственников. Но увы, суд решил иначе. С пьянством родителей он свыкся, с голодом, с отсутствием родителей в его жизни в принципе. Но с тем, что теперь ему свыкаться с новыми условиями жизни… полностью менять круг общения, подстраиваться под другие правила он не был готов. К такому в принципе быть готовым нельзя. В комнату вошли. Слегка кортавый голос молвил: —Я тебе говорил, что та жиробаска сама виновата. А меня перед Егоровной подставить решила. Я больше полы в туалете драить из-за всяких там не бу…Опа…— вошедшие заметили новенького. —Ты кто? И че лежишь на койке Фомы? Подросток принял сидячее положение и оглядел…судя по всему новых соседей. Оба высокие, один ко всему еще и широкий, еще и рыжий. Второй, что говорил, был чуть пониже и грузинской внешности. —Че, язык проглотил?—все продолжал кортавый. —Бебур, не кипятись. А то новенький еще не успел заселиться-уже в штаны наложил. И загоготал. Отбивая пятюню кортавому. —Ну так че, разговаривать будешь? Или воды в рот набрал?— рыжий не унимался. Все высказывания брюнет пропустил мимо ушей. Стараясь максимально изучить вошедших. И знаете, желания заводить таких знакомых не было никакого. —Я в последний раз спрашиваю, ты..—в комнату зашел третий, перебив кортавого. —Эй, алё! Вы че тут застряли? Мы за сигами идем или как?— этот был вообще мелким, с татуировкой во все предплечье. —заметив Арса, тот повернулся к нему. —Ты новенький?—спросил третий, смерив брюнета взглядом. Арс кивнул. —Куришь?— замотал головой. —Это ты молодец, конечно . Но если что, мы тебя научим.—пошарудив в карманах, снова певернулся к брюнету. —Я Дэн!— и первым протянул руку. Арс поднялся с кровати и пожал. —Фига, и ты длинный.—Дэн издал смешок, посмотрев на Попова снизу вверх. А потом глянул на двух других. —Это Бебур и Макар.—он указал себе за спину, где стояли длинные. Те без особого энтузиазма кивнули, понимая что Дэн вообще сбил весь испуг, который они пытались навести на брюнета. *** —Макаров, Дорохов два. Бебурешвили три, Попов, Матвеев 5. Остальные четыре.— преподаватель огласила оценки за контрольную работу. Тут же прозвенел звонок. Немногочисленный класс встал. Преподаватель попрощалась до завтра и отпустила всех. —Так ты еще и умник.— Дэн подошел к парте Арса, тот как раз дописывал решение одной из домашних задач в тетрадь. Андрей с Ильей, имена Арс выяснил в первый же вечер во время ужина, окружили его со спины. —То есть ты не только олимпиец но и ученый.— Дэн присел на край парты. И начал листать одну из тетрадей, что Арс не успел спрятать в портфель. Ему льстили все эти прозвища этой компашки. Сначала они окрестили его олимпийцем, после того как он побил рекорд класса по подтягиваниям, и пробежал стометровку за рекордное время. Теперь вот ученый, за пятерку по контрольной. При том, что он никогда не был зубрилой, просто понимал все с первого раза. А подтягивался и бегал он каждое утро последние лет 5. Так что для него самого это не было чем-то выдающимся. Но зато благодаря этим достижениям, Макаров перестал ставить неправильное ударение в его фамилии, пытаясь тем самым как-то задеть Попова. Все вроде как шло не плохо. Никто его не бил, пастой не мазал, вещи из окон не выкидывал. Учителям он симпатизировал, так как учился лучше чем большинство сверсников. Да и в принципе, отличался умом и сообразительностью. В таких реалиях он вполне себе мог бы спокойно прожить здесь до совершеннолетия и имел возможность поступать в практически любой вуз. Если бы…не вернулся тот самый Фома, кровать которого он занял при поступлении. Фома-он же Леха Фомин. Просто огромных размеров шкаф. Причем огромных размеров он был не из-за какой бы то ни было физической подготовки или генетики. Был то он не выше самого Арсения. Вот только за приемом пищи употреблял как пятеро среднестатистических подростков. Вы спросите: Ну и что такого? Вернулся и вернулся. Вот только его возврату Арс был не удивлен . Чтоб такую харю прокормить это сколько еды и денег нужно? А чтоб одежду на такого найти? Не завидовал он временным опекунам. То, что пришлось освободить койко-место это еще полбеды. Он был удивлен, что кровать в принципе была целой, а матрас равномерным и нигде не продавлен. Переселили его к ребятам помладше, а те и рады были. Ведь брюнет за два месяца своего пребывания здесь ни разу не был задействован в драке или издевательстве над кем-то из воспитанников. Да и Арс не отказывал в помощи «малышне», к которым его подселили и как он называл этот табор из 5 мальчишек на год-два младше него самого. Будь то сложная тема по алгебре, пододеяльник с узким прорезом либо же ночной кошмар или слезы из-за потери родителей. Был он им словно старший брат. А ребята в ответ, всегда старались угодить старшему. То с передачки(у кого были посетители в виде родственников или будущих опекунов) с ним конфетами поделятся, то во время дежурств по кухне хвостиком за ним бегают помогая разнести порции с едой или бьются за веник и грабли на уборке территории. Бывало, что и прикрывали перед воспитателями, когда тот уходил в самоволку в город. На месте воспитателей, он бы уже давно заподозрил явные проблемы с кишечником, настолько часто по словам мелких тот пропадал в туалете. И не ложились спать, пока тот через окно не залезет обратно. Возможно поэтому уже будучи взрослым он любил детей. Спустя еще два месяца пребывания Арсения в детском доме общение с бывшими соседями сошло на нет. Изредка, и то только Денис, жал ему руку при встрече. Но в один день случилось нечто, что в дальнейшем очень сильно подпортило его пребывание в этом учереждении. Дёма был самым маленьким из его «банды» мелких. Мальчику было 11 и попал он сюда немногим раньше Арса. И именно его ночные истерики чаще всех успокаивал брюнет. Не редко бывало такое, что мальчик приходил ночью к кровати Арса в слезах, с разрешения старшего ложился рядом и до утра спал спокойно. Во время обеда садился рядом за стол. И когда на ужин давали рыбные котлеты, которые оба не любили, то слаживали их в пакетик и уходили кормить дворовых котов, что часто тусовались на заднем дворе территории и которые с удовольствием принимали лакомство. Когда после плохой оценки за контрольную по химии, Арс садился рядом и объяснял каждую задачку, пока тот самостоятельно не прорешивал еще 2 подобных. И контролировал, чтобы мальчик на зубок знал стихи, заданные по литературе. *** Одним субботний утром Арс проснулся очень рано от вновь усилившейся боли в животе. Стоит уточнить, что полночи он не спал, а провел в уборной, извините за подробности, не зная каким местом соприкоснуться с унитазом. Да и в накануне весь день его тошнило и он практически ничего не ел. К утру субботы еще и температура поднялась. Поняв, что скорее всего само все не пройдет, предупредив единственного не спавшего в то время Сёму он почапал в направлении медпункта. Дежурная медсестра вручила подростку градусник и отправила на кровать в изолятор(обычная комната с двумя кроватями, умывальником и кварцевой лампой). Скрутившись калачиком тот прилег на правый бок. Температура хоть и не была большой, все же немного поднялась до субфебрильного значения(37,2-38 0С) А живот болел четко справа в повздовшной области, перманентно, не иррадиируя. Медсетра заподозрила воспаление аппендикса и вызвала скорую. Ведь все указывало на это и симптомы были положительные. В этот момент в медпункт заглянул Дёма. Тот узнал от Семена куда пропал старший. И узнать о самочувствии. А ещё через 10 минут уже стоял с полным рюкзаком Арсовых вещей. По телу брюнета непроизвольно разнеслось тепло от такой заботы младшего, а увидев испуг и беспокойство в маленьких глазках подозвал мелкого к себе и приобнял рукой, к которой не была прикреплена капельница.— Все будет хорошо, не переживай. По правде говоря, Арс прекрасно знал, что Дема врачей как огня боится. А в медпункт, если что-то болело или проходила плановая вакцинация заходил через слезы, крик и руку Арса. Которую не отпускал ни на секунду. Потому брюнет сильно удивился, увидев маленького в дверях изолятора. —Выздоравливай скорее— шепнул на ухо брюнету Дёма, пока тот свободной рукой прижимал грелку со льдом к животу. Диагноз «Острый аппендицит» подтвердил врач на приемном покое ближайшей детской больницы. Анастезиолог тем временем собрала анамнез и ввела антибиотик. Подростка раздели, набрали кровь на анализ, под местной анестезией поставили мочевой катетер, с помощью аппарата УЗИ исследовали положение червеобразного отростка. Где нужно подбрили(подвздошная область и лобок)и в ургентом(экстренном) порядке вместе с историей доставили в операционную. Где хирурги удалили ему червеобразный отросток. Проснулся брюнет спустя несколько часов в палате интенсивной терапии. Тело от наркоза еще не отошло, потому боль и тело пока не чувствовались. Правый бок был заклеен марлевыми салфетками и широким пластырем, из-под которого выглядывала дренажная трубка, рука с катетером в вене перебинтована и прикреплена к капельнице. На груди датчики, а конечности не сильно крепко, но привязаны вязками к больничной койке. Спустя полчаса к нему зашел врач. Проконсультировал и немного рассказал про лапароскопическую аппендикотомию, которую ему провели. Что ночь он проведет еще в отделении реанимации, а завтра утром если не будет осложнений, то его переведут в обычную палату. Если будет больно, а больно будет то попросить медсестру чтоб обезболила. Запретил что-либо кушать двое суток, можно было только водичку пить небольшими порциями. Если все будет стабильно, то еще дней пять понаблюдаться и можно выписывать. Как и говорилось, к вечеру пришлось попросить обезболить. Миловидная медсестра в синем хирургическом костюме, вполне любезно ввела ему препарат в складку на животе. После чегг снова накрыла его простыней по грудь и внутривенно влила еще две четырехсотки физраствора. Спал он крепко этой ночью, даже храп на соседней койке, разговоры медработников и писк аппаратов не помешали. На утро снова пришел хирург, анастезиолог что была на операции оценила состояние подростка и одобрила перевод в палату. Ему сделали перевязку и сняли мочевой катетер, а после с помощью медбрата и санитаров его переложили на каталку и на грузовом лифте доставили в палату. В отделении санитарочка помогла надеть просторные шорты и футболку на липучках по бокам, от этого стало немного комфортнее. Не то чтобы он стеснялся наготы, но в одежде он себя чувствовал более защищенным. Тем более что помимо него в палате лежало еще трое мальчишек, один из которых лежал с мамой. В том числе и поэтому иногда приходилось выжидать когда та выйдет покурить или позвонить, чтобы справить малую нужду прикрывшись простыней в судно(больше похожее на маленькую канистру с широким горлышком и ручкой) , которое предусмотрительно оставила санитарочка на прикроватной тумбе, ведь вставать и идти до уборной было крайне проблематично. Дни тянулись бы бесконечно долго, если бы не декоративная полочка в коридоре возле поста медсестры, где была собрана разного рода литература. Именно так он прочитал роман «Два капитана» Вениамина Каверина и понял что ему совершенно не нравятся произведения Ремарка. И наставления врача, который посоветовал понемногу начинать ходить. По паре шажков, держась за стену, до уборной, стараться увеличивать расстояние, но не переусердствовать. В утро выписки у него как и все дни до, взяли кровь и мочу на анализ, врач провел опрос и сказал зайти перед отьездом в перевязочную чтоб ему сняли швы и наложили чистые повязки. И дал рекомендации по уходу и диете. После обеда за ним приехал сопровождающий из детского дома(воспитателю у которого была машина поручили забрать подростка). Арс не без помощи дошел до комнаты, вновь порадовавшись, что комнаты мальчиков находились всего лишь на втором из пяти этажей здания в котором не был предусмотрен лифт. Кинул рюкзак и сел на кровать. В комнате никого не было, так как было еще время уроков. Во время которых, по уставу, в комнаты заходить нельзя было. У Арса же сегодня была весомая причина отсутствовать на занятиях. Чтобы не терять зря времени, он решил принять душ. Так как в больнице последние 2 дня тот был без горячей воды, да и выглядел в целом как душевая в спорткомплексе. Куча леек и ни одной перегородки. А здесь даже шторка была, в каждой кабинке Вымыв наконец тело и голову, брюнет обнаружил что не взял с собой ни сменной одежды, ни даже белья, потому пришлось щеголять до комнаты с полотенцем на поясе. Почти дойдя до дверей спальни, с конца коридора он услышал знакомый голосок. —Что вы делаете?!— пропищали— Арс прищурился и увидел знакомую темную макушку— Пожалуйста, не надо— на грани слез просил Дёма..— Арс кинул под дверь грязную одежд и нас колько мог, настолько быстро дохромал до места проишествия. Как он и предпологал, банда Фомы снова взялась за старое. Он как только переселился, малышня рассказала ему как раньше вся шайка во главе с Лехой докапывались до кого-нибудь из младших, заставляя что-то отдать или сделать. После того, как его забрали, всё подуспокоилось и остальные трое не лезли на рожен. Изредка пугали, но не более. —Фомин!—окликнул Арс громилу с середины коридора, понимая что может не успеть дойти. Тот повернулся на голос. А Дема так и вообще вымолвил облегченное:Арсений. Ведь его вернули на землю, перестав держать за грудки навесу у стенки. Но не отпустили полностью. —Тебе че надо, Попов? Не видишь, взрослые дяди разбираются?— Фома продолжал держать Дёму одной рукой за ворот школьной рубашки. —Отпусти мелкого!— спокойно попросил Арс. —Арс, не вмешивайся!— со спины Фомы вышел Денис. Судя по выражению лица, тот тоже не особо горел желанием ввязываться в подобное. Возможно даже все трое и не хотели участвовать в этой затеи. Но может боялись сказать «нет» или еще что. —Цыть, Дорох!— не поворачиваясь приказал Лёха. Денис поджал губы и не сильно замотал головой, показывая Попову, что он бессилен в данной ситуации. —Отпусти его— спокойно повторил брюнет. Хотя у самого уже давно все сжалось от страха. Но оставить Дёму одного он не мог. —Бебур, на подержи—Фома передал малого Андрею. Тот грубо взял мелкого за плечи, но лишь для вида, тут же попуская хватку как только Фома вернул взор на Попова. —Слыш, как там тебя, Арсений?— Леха размял шею.— А ты че про него так печешься? Он тебе ни брат, ни сват. Или ты это— Фома подошел слишком близко и посвистел.— взглядом пройдясь по голому торсу до узла на поясе и обратно к лмцу—готовишь его под себя?—загоготал. Арс удивленно вскинул брови. А тот все не унимался: Ну точно, тото я тебя ни разу ни с кем из девченок не видел, все с пацанами мелкими тусуешься. Ты хоть раз с телкой трахался? Бабу имел?—тот подлез своим лицом и прям к уху и прошептал: Или ты этот? Заднеприводный!—и в этот же момент попытался ухватить Попова за гениталии, что были прикрыты лишь махровой тканью. Это уже был удар ниже пояса, Арс вскипел и сам не понял, как врезал Фоме прямо в нос, когда тот убирал свою голову от его уха. Тот ругнулся, промычал от боли держась руками за нос. Из которого уже начала вытекать кровь и пачкать не только одежду но и ламинат в коридоре. После чего, рукавом клетчатой рубашки вытер остатки алой жидкости. —Это ты зря!— Арса прижали к стенке, предплечьем вдавливая горло. Брюнет пытался убрать руки с шеи, но то ли адреналин еще не дошел до мышц, то ли из-за недавней операции он был еще настолько слаб?— но противиться сопернику, что был вдвое тяжелее самого Попова, он не смог. *** —Арс! Арсений, очнись! Очнись, пожалуйста!— сквозь пелену слез просил Дема, у которого откуда-то появилась гематома под правым глазом. Арс не помнил как оказался на полу. Висок неприятно пульсировал, челюсти с трудом размыкались, а на губах был металлический привкус.— Живой!— закричал Дема,увидев открывшиеся глаза и крепко обнял все еще лежащего на полу Попова. Арс сразу глянул на заклееный бок. Вроде тот остался сухой и небо кровопрдтеков. Дема довел Арса до кровати, параллельно рассказав чем закончилась драка. Арс начал терять сознание еще в момент когда его только начали душить. Фома хотел ударить в поддых, скорее всего, чтобы не оставлять следов, но Арс начал стекать по стене от недостатка кислорода и под удар попала челюсть. —Потом прозвенел звонок, Фома ладонью ударил меня по лицу, а я упал. Плюнул и они ушли.—судорожно рассказывал Демид, а у самого щека пылала и под глазом желтело место недавнего удара. *** Сказать, что после того случая жизнь Попова превратилась в каторгу-ничего не сказать. Что не день — то новые побои. Причем без причины. Что не неделя — то порванные в драке вещи, что не вечер так его пытаются избить прямо в душе. Разбитые брови и губы, синяки на лице и теле уже давно стали постоянными атрибутами Арсения. А Фома всегда ходил чистый, в том плане, что без побоев, лишь на костяшках. Тот всегда подговаривал кого-то из дружков. Арс не знает что он им там плел, но где бы его не избивали, то всегда двое держали со спины. Разбросать или порезать вещи, вымазать постельное в грязи, накидать окурков под подушку это было любимое излевательство. И откуда у них только доступ к его комнате? А на вопросы воспитателей, а иногда и директора детдома отвечал: Упал с турника, поздоровался лицом с щебнем пока бегал, кафель в душевой скользкий. Естественно, в такие отмазки быстро переставали верить. Но и признаваться Арс не собирался-знал что у этого последствий будет больше. Потому, почти каждый вечер тот лежал на кровати и закусывал зубами край подушки. Пока кто-то из малышни бережно обрабатывал мазью и перекисью остатки «неудачных трюков на перекладине». *** Лиза сидела опустив голову. —Арс, мне это решение тоже далось нелегко. Больше года я живу от зарплаты к зарплате. Лишь бы платить за реабилитацию, лекарства и прочее. Но мой ресурс исчерпан. Если что, я могу платить алименты, если ты его заберешь. —Заберешь… ты о нем, о живом человеке, ребенке, говоришь как об каком-то котенке. Который надоел и пришла пора его выкинуть на помойку. —Арс, я… —Я бы тебе сказал кто ты!—перебил врач— но в силу порядочности промолчу. И мне нужен тест днк на отцовство. Завтра поедем и сделаем. —Хорошо— согласилась девушка. —Антон сегодня останется у меня. Завтра, если что и начнем оформлять документы.—поставил перед фактом. В голове он четко решил, что ни за что не позволит мальчику оказаться в детском доме. Даже если родство не подтвердится, он позаботится об Антоне. И если ребенок подставной-он это выяснит. Камеры стоят по всему дому. Документы и сбережения надежно спрятаны. Дом под охраной. А если выяснится, что зеленоглазый его кровный ребенок, он сделает его самым счастливым и любимым. Он готов будет бороться за его счастье до конца. И никогда не придаст. Мальчишке хватит и отказа матери. Уж слишком глубокий шрам оставил в сердце врача приют. Такого опыта и врагу не пожелаешь. Дети должны расти с родителями. Или хотя бы с теми, кто будет их любить и заботиться. Не взирая на внешность, характер и группу здоровья. Но тест он сделает, он хочет знать наверняка. —А ты можешь уезжать. Я в смс скину адрес клиники и время.— он убрал пустую чашку в раковину. Сразу начав мыть. —Но у тебя нет моего номера— Лиза растерянно поднялась со стула. Арс отвлекся от мытья посуды, но не повернулся. —У Антона есть.— и снова послышался звук трения мочалки о керамику. —Тогда, до завтра?— она взяла сумку и закинув на плечо, вышла из кухни. Врач вытер руки о полотенце и последовал за ней. Нагнал он девушку на крыльце. Та остановилась у ворот и повернулась к врачу: Я могу с ним поговорить?— Лиза сложила руки в замок на уровне пояса. Он смотрел на неё, а самого распирало от злости. Причем он не понимал этих эмоций. Никогда раньше ни к кому не испытывал подобных. Да, злился. Да, говорил что ненавидит. Да, готов был ударить и даже бил(всегда это были мужчины, на девушек он никогда руку не подымал). То всё были «черти». Такое прозвище получал каждый обидчик, каждый кто подло с ним поступал, ставил палки в колеса, работал против него. А здесь же… человек, которого он некогда любил, хотел связать жизнь. Сейчас он смотрел на нее и понимал, он ничего к ней не чувствует. Уже не чувствует. —Он на заднем дворе. У вас 5 минут.—ну а что он может сделать? Они конечно все увидятся завтра. Но Антон уже сейчас должен понимать что мама его бросила. И сказать она должна об этом сама.—Я мешать не буду. В акурат к моменту, когда Лиза подошла к сыну, врач услышал сигнал автомобиля и вышел за участок. Сережа был низкорослым и армянской внешности. Тем не менее, пользовался популярностью у женщин и был высококлассным специалистом в торакальной хирургии. А еще одним из тех друзей, которые вытащили Попова из депрессняка после отказа Лизы. Матвиенко вылез из машины, доставая бумажный пакет с продуктами. Арс протянул руку и обнял друга:Старичок, ты сейчас и вовремя и не вовремя одновременно. — Да я вижу—Сережа снял солнцезащитные очки и кивнул на машину у ворот.—Кто в гости заскочил?—на улыбке сказал друг, и тут же узнал ответ на свой вопрос увидев ответ за спиной у друга: Ахринеть, а она здесь чего забыла?