Сыворотка правды

Он смотрит на неё из противоположного угла лаборатории. Взгляд тяжёлый, выражение напряжённое, и губы слегка кривятся в нетерпении. Атмосфера накаляется с каждой секундой. В конце концов Гермиона не выдерживает. — Сделай лицо попроще, — ворчит она. — Я не буду задавать тебе вопросов. Понятно? — Да, — мгновенно срывается с его губ, и Малфой тут же морщится. — Совсем никаких вопросов? Отвернувшись к котлу, Гермиона стискивает зубы. Она испытывает смущение за свою ошибку, но к нему примешивается раздражение. Малфой не может ожидать, что она быстро подстроится. Она и так осталась из-за него дольше положенного и правда старается помочь. Пусть довольствуется этим. — Знаю, ситуация щекотливая, — медленно говорит Гермиона, обдумывая каждое слово. — Но я не собираюсь пользоваться ей, чтобы поставить тебя в неудобное положение. Она не ждёт реакции, просто пытается обнадёжить его, но, к её удивлению, Малфой вздыхает: — Я не боюсь, что ты будешь издеваться. — А чего ты боишься? Чёрт! Да почему она… Ответ моментальный, словно уже был на кончике его языка: — Что я наговорю лишнего. — Малфой цокает языком, и Гермиона слышит, как он ударяет ладонью об стол. — Мерлин, Грейнджер, ты не слишком в этом хороша. — Уж извини, нечасто сталкиваюсь с подобным, — огрызается она и замолкает. Гермиона несколько раз наблюдала за допросами и однажды принимала сыворотку правды сама, когда получала высший доступ в министерские архивы. Но действие было не таким: она полностью контролировала свои ответы, могла обдумать их и сформулировать получше, просто не имела возможности соврать. Малфой же реагировал даже на едва заметные вопросительные интонации. По крайней мере, так сказал Гарри, который притащил его к ней. — Какая-то мощная версия Веритасерума, — заявил он. — Даже под Силенцио он умудряется кивать или мотать головой. Мы не можем отпустить его домой в таком виде. Нужно противоядие. — Но почему я? — Потому что ты точно не воспользуешься его уязвимостью. Так она и осталась во внеурочное время корпеть над зельем для предельно честного Драко Малфоя. Помешивая зелье и с тщательной точностью отмеряя изменения в температуре, Гермиона обдумывает его слова. Боится наговорить лишнего? То есть ненароком оскорбить её, высмеять, поделиться отголосками своих предубеждений? Сама не зная почему, Гермиона чувствует разочарование. Ей казалось, что они сумели найти общий язык. Она думала, его шовинистские и ксенофобские взгляды остались в прошлом. Что ж. Похоже, она ошибалась. Будто прочитав её мысли, Малфой вдруг нарушает тишину: — Просто для справки: я не имел в виду ничего плохого. Гермиона пожимает плечами, давая понять, что услышала, но молчит, стараясь не наступать на одни и те же грабли. Она снова склоняется над котлом. Рецепт экспериментальный, но она уверена, что зелье поможет. Главное — не отвлекаться. Главное — сосредоточиться. Малфой за её спиной прочищает горло и спрашивает: — Почему ты согласилась мне помочь? Гермиона хмыкает, не поворачиваясь к нему, и подбирает слова, чтобы объясниться: — Потому что неизвестно, через сколько времени бы всё выветрилось, — она встряхивает головой, — а из-за такого эффекта ты мог бы попасть в массу неприятных ситуаций. — И что? Наконец она кидает на него быстрый взгляд через плечо. — Думаешь, на меня подействовали пары и я тоже буду отвечать на все вопросы? — Думаю, ты и без зелья будешь честна. Гермиона пожимает плечами и специально оставляет его вопрос без ответа. Тишина разливается в воздухе, окутывает их. Время идёт, зелье вскипает, но Гермиона охлаждает его. Потом снова. И третий раз. Когда наконец ощущается кислый запах, указывающий на скорый финал, плечи Гермионы уже скованы напряжением, и она устало трёт глаза. Почти готово, осталось совсем немного, и она сможет пойти домой, чтобы расслабиться и не пытаться решать чужие проблемы. Искоса она глядит на Малфоя, ожидая увидеть на его лице скуку или же беспокойное ожидание. Однако он удивляет её: потемневшие глаза сурово наблюдают за ней, взгляд тяжёлый, пристальный и пронзительный. Гермиона не помнит, чтобы раньше видела такое выражение, поэтому вздрагивает. Его черты сглаживаются, но Малфой не отворачивается. Она чувствует себя неуютно, смущённо и цокает языком: — Почему ты так смотришь? — Потому что представляю тысячу вещей, которые я бы сделал с тобой. — Что ты имеешь в виду? — Осознав ошибку, Гермиона разворачивается к нему всем телом и всплёскивает руками. — Не отвечай на этот вопрос! Её голос звучит тревожно, но Малфой, кажется, не сердится. — Я имею в виду ровно то, что сказал, — просто отвечает он. Гермиона нервно сглатывает. — Ладно, я… Зелье почти готово. Думаю, нам лучше молчать, чтобы не, — она запинается и, слегка покраснев, заканчивает: — Не создавать провокаций. Запах становится насыщеннее и неприятнее, ударяет в голову. Гермиона морщится и старается дышать через рот, пока заканчивает приготовление зелья. Однако радует, что процесс отвлекает её от мыслей об услышанном. Закончив зелье, Гермиона наливает его в небольшой стакан, отдаёт Малфою и наблюдает, как тот без малейшей заминки выпивает его и лишь кривится от неприятного послевкусия. — Кошмар. — И на вкус, и на запах, — Гермиона кивает и говорит: — Зато должно подействовать за пару минут. Она начинает приводить в порядок своё рабочее место, разливая остатки зелья по склянкам и расставляя ингредиенты по местам. Дела продолжают отвлекать. Пока Малфой не говорит: — Спроси у меня что-нибудь. Прикусив губу, Гермиона сдерживает улыбку. — Ты ведь считаешь Гарри Поттера невероятно привлекательным волшебником, правда? Брови Малфоя подскакивают вверх, но он тут же справляется с удивлением и прищуривается. — Да, я большой фанат, возможно, самый главный. Гермиона смеётся. — Видимо, противоядие не подействовало, да? — Очень смешно, Грейнджер. Малфой хмурится, но она видит, что он борется с ответной улыбкой. — Спасибо. Ты явно помогла минимизировать ущерб. — Боюсь представить, как тяжело было говорить только правду несколько часов. Глаза Малфоя снова сужаются. — Ты даже не представляешь. Серый — странный цвет глаз. У большинства он не задерживается, сменяется зелёным или голубым, но малфоевские глаза чаще всего лишены насыщенности, но кажутся от этого только глубже. Гермиона снова прикусывает губу и, пока он не ушёл, быстро спрашивает: — И всё же что ты имел в виду на самом деле? Он сжимает и расслабляет челюсти. Быстро, едва заметно. — Зелье уже не действует. — Знаю, — кивает Гермиона, — но тем не менее ты мог бы ответить. Малфой молча глядит на неё несколько мгновений с тем же напряжением, что и раньше. Во взгляде столько эмоций, но Гермиона не способна различить их. Она его совсем не знает. — Тебе придётся напоить меня ещё одним зельем, чтобы услышать честный ответ, — наконец заявляет он и, кивнув ей напоследок, уходит прочь. Гермиона глядит ему вслед со смесью досады, любопытства и неудовлетворённости. Ладно, кое-что она всё же знает. Драко Малфой — чёртов… — Трус, — шепчет Гермиона и одним щелчком уничтожает сваренную партию противоядия.