Три правила, два монстра, один король

Одно поражение – именно столько хватило Эвермору, чтобы рухнуть. Одна пуля – именно столько хватило бы, чтобы закончить это всё.   Только заканчивать уже было нечего. Репутация Воронов с каждым днём рушилась всё больше и больше. Команда была распущена, тренеры – уволены. У Воронов больше не осталось Гнезда, и каждому из них приходилось учится летать самому. Некоторые не справлялись и падали пластом с высоты наземь, разбивая свои души и тела в ошмётки. Кому-то повезло значительно больше, если появлялись добрые люди, которые соглашались приютить бедную израненную птицу с переломанными крыльями, выходить её и вновь научить летать. А кто-то был просто как Рико.   Первый, теперь – с конца.   Единственное, что ему оставалось – волочить своё жалкое существование в полном одиночестве. Брат отрёкся от него, порвав все связи. Рико перестал быть для него не то, что активом, – даже просто источником проблем. Теперь он был сам по себе. Птица без гнезда, на совершенно чужом поле под названием жизнь.   Как человек, для которого не существовало другого мира кроме экси и чёрных давящих стен Эвермора, Рико, лишившийся своего королевства, своей свиты, своих подданых, потерял абсолютно всё.    Отвергнутый миром и даже местом, которое он считал родным домом, он больше не имел причин для существования, помимо ненависти и мести. И даже если это было необоснованно и очень глупо, на негативных чувствах и эмоциях была построена вся его личность, так что это всё, что ему оставалось делать: ненавидеть и мстить. А кому и за что, – это уже не имело значения.   Он ненавидел весь мир. Жана, которого приютили и опекали Троянцы. Кевина, который уже давно отрастил хвост и уши, став Лисом. Натаниэля, который смог уйти от прошлого, и даже сделал себе новое имя, которое Рико не собирался запоминать. Хозяина, который бесследно исчез после приказа Ичиро, и даже ни разу не подумал связаться с ним, словно Рико мёртв и давно похоронен.   Похоронен… Где-то в Колумбии. Ведь день, когда он снял корону перед Эндрю Миньярдом и сел на колени, отдавая этому чудовищу бразды правления, стал днём смерти Рико Мориямы. Король умер, да здравствует король!   Если кто решит спросить его: «Кто же убил короля?» - Рико ответит, что это было чудище, отвратительно страшное и ужасное, коих свет не видывал. Такой огромный и злой монстр, разрушитель миров и королевств. Он залетел в его обитель и не оставил ни одного целого известнякового камня. И нет, Рико не собирался упоминать о том, что сам впустил в свои владения это ужасное чудовище. Он усердно избегал этой части истории даже на подсознательном уровне, поэтому предпочёл всецело обвинить дракона в упадке королевства. И именно поэтому Эндрю Миньярд стал самым ненавистным человеком для бывшего короля. Он поклялся себе, что отомстит ему за это! Когда придёт время.   Но время всё не приходило. Одно осталось неизменным – ремень на его штанах. Иногда, в моменты очень глубокой задумчивости, Рико, невольно проводя пальцами по жёсткой коже, возвращался в тот самый момент в мотеле Колумбии. Призрачная боль обвивала запястья вместе со стойким ощущением непоколебимого спокойствия и даже жгучей надежды. Непонятно было только, надежды на что именно?   С того момента прошёл месяц. Этого времени Рико хватило, чтобы пройти все стадии принятия неизбежного, и осознать, что в его серой и угасающей после полного и окончательного разрушения Вороньего Гнезда жизни, медленно катящейся под откос, встречи с Эндрю Миньярдом — это необходимая жертва для поддержания хоть какого-то морального духа.   Рико отрицал вероятность позитивного влияния на собственное эмоциональное состояние от той самой встречи. Но его устное подтверждение очевидного факта нисколько не требовалось, ведь подсознание говорило громче любого рупора.    Факты были налицо. Он явно стал пусть и на толику, но спокойнее, а первую неделю вообще вел себя тише обыденного. И, что самое интересное, бурлящие эмоции на определённый промежуток времени возвращались в состояние полного, далёкого штиля. Конечно, эффект, как от любого сильнодействующего успокоительного, со временем сходил на нет, возвращая миру агрессивно настроенного и несколько тревожного в мыслях Рико, но, пусть он этого и не замечал, накрепко пришитая чёрная корона начала потихоньку отрываться от его сердца.   Весь месяц Рико метался из стороны в сторону. Ему отчаянно хотелось забыть то, что было в Колумбии, но вместе с тем он жаждал повторения. Не важно, как, и не важно, к чему позже это могло его привести, – ему необходимо было получить новую дозу этого лекарства.   И в тот самый момент, когда ломка стала невыносимо сильной, до дрожи, до стёртых от постоянного теребления собственного ремня пальцев, до того момента, что он начал засыпать и просыпаться в той самой футболке, в которой был в тот роковой вечер, и которую поклялся выкинуть… Морияма не выдержал и написал Эндрю Миньярду новое сообщение.   Вы: Мне нужна встреча.   Он триста раз проклял Эндрю и себя самого за то, что всё же не удержался и написал. И ещё за то, что это сообщение выглядело как просьба отчаянно нуждавшегося. И тем не менее, рука не поворачивалась удалить смс. Вместо этого он судорожно проверял телефон каждые пять-десять минут на протяжении всего дня, убеждая себя в том, что ему просто нужно проверить время, поставить таймер или ещё что... И не важно, что таймера не было в мессенджере.   Эндрю ответил спустя неделю, заставив его изрядно так попотеть. Рико метался из стороны в сторону. Ему одновременно хотелось заспамить Миньярда сообщениями, и вместе с тем позвонить и наорать в трубку о том, какого хуя этот пидорас его игнорирует.   Но вместо этого он даже с лёгким упоением и послушанием ждал ответа…   Эндрю Миньярд написал краткое: «Колумбия 20:00».    И Рико был там на следующий день.   Место встречи предопределено. Тот же самый грязный полупустой мотель, тот же самый номер. Те же самые пыльные шторы, старый ковёр и оставленный Миньярдом ранее след сигареты на подоконнике.   Несмотря на мрачную атмосферу и приглушенный свет торшера на прикроватной тумбочке, Рико почувствовал себя в безопасности, как только переступил порог номера. То ли это было влияние столь привычного для бывшего Ворона мрака, напоминающего ему чёрное Гнездо... А может, всему виной был Эндрю Миньярд со своей аурой решительной стойкости и непоколебимости. Кто знает?   Когда Рико пришёл, Эндрю уже был в номере. По затхлому запаху сигаретного едкого дыма было понятно, что он скурил уже не одну сигарету, а значит, ждал Морияму по меньшей мере полчаса.   Рико пришёл за 20 минут до назначенного времени, и тем не менее, он решил опоздать преднамеренно. Это был своеобразный протест и акт непослушания. Ему всё ещё отчаянно хотелось показать и доказать, что тут главный именно он. Только вот кому именно он хотел это доказать? Миньярду? Или всё же самому себе?..   Брюнет увидел Эндрю, сидящим на подоконнике. Когда он посмотрел в эти янтарные глаза в надежде увидеть там хоть толику злости из-за своего поступка, он наткнулся на ледяную глыбу безразличия. Былая горделивая усмешка сошла с лица вместе с самоуверенностью. Неприкрытый холод и чужое равнодушие вводили в ступор.   — 20:39, – Сказал Эндрю, и сделал ещё одну затяжку, отводя взгляд к окну. – Если ты хотел наказания, тебе просто нужно было сказать мне об этом, а не ждать более получаса, пока опоздаешь.   Морияма выдохнул, сжимая кулаки. Он выгнул брови от шока и спросил довольно резко:   — В смысле?   Эндрю закатил глаза.   — Если хочешь спихнуть своё опоздание на занятость, тебе нужно прятаться получше. Никак не под окнами мотеля.   — Это не я был, ты обознался, придурошный! – Попытался оправдаться он, но Эндрю эти глупые попытки проигнорировал. Он затушил сигарету, опять не щадя подоконник, и рядом с прошлой пригорелой отметкой появилась новая. Возможно, это стало своеобразным отсчётом их встреч.   — Доставай ремень, Рико. – Отрезал блондин, складывая руки на груди в ожидании. Рико опешил. Вся тонна заготовленных оскорблений так и осталась у него в глотке плотным комом. И лишь эта будоражащая каждую клеточку тела фраза помешала яду выйти на поверхность.   Он собирался, вообще-то, прийти сюда и набить этому Миньярду морду, в качестве моральной компенсации!   Нет, ладно… Рико действительно пришёл, чтобы ещё раз услышать эту фразу. Чтобы ещё раз утонуть в забвении. Чтобы ощутить вкус свободы. Он достал ремень с напускной неохотой. Пальцы рук словно онемели, но вместе с тем по телу табуном прошлись лёгкие мурашки предвкушения.   Рико вручил Эндрю ремень и продолжил снимать с себя одежду, оставляя только боксёры, как и в прошлый раз. Когда тишина в комнате прервалась требовательным «На колени», он рухнул, так, будто ждал этого всё время.   Эндрю осмотрел его с ног до головы. Рико ощутил его металлический взгляд на себе холодным, разрезающим кожу и вспарывающим живот лезвием. Он закусил губу, поднял голову, нахмурив брови, и впился в чужие глаза в ответ. Сколько бы убийственных намерений не было во взгляде Вороньих глаз, Эндрю смотрел с неким равнодушием и непробиваемой бронёй.    — Ты хочешь быть наказанным, Рико? – Спросил Миньярд, схватив парня за нижнюю челюсть. Он провёл большим пальцем по губам, и только в этот момент Рико ощутил металлический привкус собственной крови от прокушенной кожи.   — Я что, конченный, чтобы хотеть такого?   — Отвечай, когда я задаю вопрос. – Эндрю сжал пальцы сильнее, и Рико почувствовал, как от крепкой хватки сводит челюсть. – Ты хочешь, чтобы я тебя наказал?   Рико молчал. От дискомфорта у него заслезились глаза, хотелось откусить Миньярду пальцы. Он потянул собственные руки, чтобы схватить Эндрю за кисти, но блондин отрезал все его попытки суровым «Руки на место».   Сжав пальцы на собственных бёдрах, Рико фыркнул. Он автоматически выполнил приказ, – даже не задумываясь, – и это вызывало внутреннее негодование… Почему Морияма, король Воронов, вообще его слушался? Почему его тело так просто подчинялось приказам Эндрю Миньярда? Что в этом монстре было такого, что могло заставить его опустить руки добровольно?   Рико не понимал.   Эндрю всё ещё терпеливо ждал ответа на свой вопрос. Ему нужно было устное подтверждение того, что Рико согласен с тем, что будет происходить дальше. Морияме хотелось плюнуть ему в лицо, но вместо этого он сильнее сжал челюсти и прорычал сдавленное тихое«да».   Хватка на его челюсти ослабла. Эндрю отпустил его и приказал повторить.   –Да. Я хочу наказания.   Это был не он. Это был не его голос. Это просто не могли быть его слова. Рико бы ни за что и никогда не сказал так никому, тем более – Эндрю Миньярду, голкиперу Лисов Пальметто. Но сейчас перед ним не был тот самый вратарь. Перед ним был кто-то другой. Кто-то сильнее, кому хочется довериться и подчиниться.   Перед ним был отец.   И если он заслужил наказание, разозлив своего папу – он должен был его получить. Он хотел его получить. Потому что это значит, что папочке не всё равно на его выходки.      Эндрю сел на край кровати и похлопал на месте рядом, подзывая Рико к себе. Когда Морияма неохотно сел, ощущая, как проходит дрожь вдоль его позвоночника, блондин продолжил:   — Ложись мне на колени.   У Рико глаза на лоб вылезли от услышанного, он застыл на добрые пару секунд в прострации, пытаясь осознать всю соль происходящего, и потому Эндрю пришлось подтолкнуть его, надавив ладонью чуть ниже лопаток. Он уложил Рико так, чтобы его задница находилась прямо на коленях, для удобства, и, схватив резинку чужих трусов, стянул их до бёдер. Рико невольно охнул, когда ощутил членом твёрдую ткань чужих джинс. Он повернул голову, чтобы посмотреть на чудовище, перебирающее его ремень в руках, и сглотнул вязкую слюну. В его голове творился кавардак. Мысли и чувства смешивались в непонятный ком, заставляя чуть подрагивать. Ему было страшно, ему было ненавистно, он испытывал унижение и желание закончить это всё, задушив Миньярда прямо сейчас этим самым ремнём. Его поток мыслей оборвался спокойным, даже несколько поучающим тоном Эндрю:   — Сейчас в качестве наказания я собираюсь шлёпнуть тебя по заднице ремнём 10 раз. Когда я закончу, ты будешь прощён. Если ты хочешь, чтобы я остановился просто скажи «красный».   Рико фыркнул, и возмутился:   — Мне не нравится это слово.   — У тебя есть другие варианты?   — Ммм… «Ворон», – Выдал он после обдумывания. Ничего другого в голову не лезло, а этот вариант отчего-то казался правильным.   — Хорошо, – Кивнул Эндрю, и нарочито ласково провёл пальцами вдоль поясницы, касаясь ямочек Венеры. – Готов?   Рико готов не был. Каждая клеточка его тела дрожала от неизведанных ощущений. Это не шло ни в какое сравнение с избиениями Тэцудзи. Там он знал, чего ожидать. Хозяин бил их всех на протяжении долгих лет, и это казалось стабильно привычным, пусть и всегда неприятным. Им приходилось смиренно опускать голову, вынося побои, и Рико доставалось не меньше других. Но он ещё никогда так добровольно не подписывался на то, чтобы получить наказание от кого-то, кто не был его дядей…   — Да… – Тихо выдохнул Морияма, сжимая покрывало.   Секунду спустя по комнате раздался звонкий шлепок.   — Считай, – Приказал Эндрю.   Рико сильнее сжал кулаки, и выдал сквозь стиснутые зубы:   — Один.   Тогда Миньярд хлестнул ремнём второй раз. Затем третий. Четвертый. Пятый.   На шестом Рико всхлипнул, утыкаясь лицом в кровать. Его глаза застилала пелена слёз. Это, безусловно, было неприятно. Искрами боль расходилась по коже, оставляя на ней алые полосы. И тем не менее, удары Эндрю не ощущались столь болезненно, особенно в сравнении с тем, что творил их тренер. Никаких сильных гематом, сломанных рёбер, вспоротой кожи, – лишь покалывание.   Но самое значимое отличие заключалось в предназначении этих ударов. Хозяин бил, чтобы пристыдить, выместить злобу и недовольство, а Эндр-... Папа бил его в качестве урока за непослушание, и в его хлестании не было ни толики ненависти, лишь громогласное обещание простить.   На седьмом ударе он вскрикнул, зажмуривая глаза. На восьмом слёзы наконец-то покатились по его щекам, впитываясь в ткань скомканного покрывала.    На девятом Рико простонал слишком громко. У него была отменная выдержка в период пребывания в Гнезде, но сейчас, рядом с папочкой, её сносило вместе с каждым последующим ударом, отчего голос становился всё надрывнее.   Эндрю остановился в ожидании, когда Рико произнесёт число. У брюнета сбилось дыхание.   — Девять… – Выдавил он еле слышно на последнем издыхании. Оставался всего один чёртов удар, и он будет прощён… Оставался всего один...   Когда папочка шлёпнул его в десятый раз, Рико кончил.   Семя запачкало чёрные джинсы Миньярда, и Морияма осознал это тогда, когда почувствовал расплывающееся пятно влаги на чужих бёдрах.   Это стало для него шоком. Рико был настолько вовлечён в процесс, подсчитывая каждый шлепок, что даже не понял, в какой момент у него появился стояк. Более того, ему казался немыслимым факт того, что он смог кончить из-за подобного рода действа…   — Десять. – Закончил за него Эндрю, откладывая ремень в сторону. Он аккуратно провёл ладонью по ягодицам, замечая, как вздрагивает и корчится от прикосновений Морияма, а после запустил руку в чёрные волосы, оглаживая и массируя кожу головы в успокаивающем жесте. Рико умолк. Он больше не стонал и не всхлипывал, а слёзы всё ещё впитывались в старую мотельную односпальную кровать. И тем не менее, он чувствовал себя очищенным. В этом зыбком умиротворении он готов был заснуть от мягких поглаживаний Эндрю.   Он ощутил себя… Прощённым?И это оказалось одним из лучших чувств на свете.   Никто и никогда не дарил Рико Морияме прощение. Пусть даже за такую мелочь, как опоздание.    Он никогда и не просил об искуплении. Где-то на задворках сознания намертво въелось твёрдое убеждение в том, что он нисколько его не заслуживал. Но сейчас, в глубине чернильного гнилого яблока-сердца, исклёванного Воронами, зарождалось что-то маленькое и светлое, нечто в роде своём напоминающее надежду.   Эндрю аккуратно и даже бережно уложил его трясущееся тело на кровать. Рико казалось, будто у него началась температура, – его кидало то в жар, то в холод. Ему было несколько боязно сталкиваться глазами с этим пробивающим до костей взглядом блондина. Ему отчаянно хотелось увидеть там хоть огонёк одобрения, но он понимал, что вновь столкнётся с непреклонным равнодушием, которое было в силах разрушить всё устоявшееся кратковременное спокойствие. Поэтому брюнет смотрел куда угодно, только бы не в его глаза.   Вернувшись из ванной с влажным полотенцем в руках, Миньярд вытёр бёрда и задницу Рико, после чего накрыл одеялом это дрожащее чудище, больше напоминающее в данный момент брошенного под проливным дождём котёнка.   Эндрю провёл ещё какое-то время в ванной, дабы отстирать свои штаны от чужой спермы, а потом покинул помещение. Он не сказал ничего по этому поводу Рико, не отругал, даже не сделал замечание и не оставил едкий комментарий. Морияма в очередной раз подумал, что на его месте он бы давно избил кого-то до полусмерти за такую мерзость, оставленную на своих вещах. А потом ему вспомнились давние слова Эндрю «Ты не на моём месте».   Так он и уснул, погружаясь в царство Морфея с головой, поразительно глубоко и крепко, первый раз в своей чёртовой жизни.   Ему ничего не снилось, и всё равно этот сон оставил приятные ощущения. А когда он проснулся, то обнаружил на тумбочке свой скрученный ремень, стакан воды, мазь и крошечную записку от руки.   Рико первым делом потянулся именно к ней, пусть его очень и мучала жажда.   Там было всего несколько слов, написанных в грубой манере Миньярда: «Сам знаешь, что к чему».   Фыркнув, Рико скомкал записку и кинул её в мусорное ведро у входа. Это был трёхочковый.   Эндрю Миньярда давно не было в помещении, но даже так он умудрялся взбесить Рико с пол-оборота. Парень поклялся, что точно плюнет ему в лицо при следующей встрече.    Мазью Морияма так и не воспользовался, но и выкидывать не собирался, забрав с собой, скорее, как ещё один трофей. Приученный в Гнезде сносить и более жёсткие побои без необходимого лечения, он ещё несколько дней после сеанса ощущал отголоски боли. Отчего-то она даже казалась ему приятной. Более того, Рико несколько раз даже осматривал почти сошедшие розоватые следы в зеркале с лёгким упоением, и если бы кто видел его в те моменты, то поразился бы тому, как уголки губ ворона приподнимались в лёгкой, еле заметной улыбке, совершенно отличающейся от того звериного оскала, который бывший король в обычное время демонстрировал миру и своей свите.   Рико и сам не знал, что умеет так улыбаться.