eyes wide open

      - какой твой самый странный сон?       зик и эна лежали на кровати и смотрели на потолок, изрядно потрескавшийся от времени. в темноте мелкие трещины в побелке образовали узоры, похожие на дороги. их лица были рядом, но перевёрнуты относительно друг друга. ноги эны и зика свешивались с боков кровати с противоположных сторон. единственными источниками света в комнате был огонёк сигареты и слабый неоновый свет уличных вывесок, пробивавшийся сквозь окно. электричество давно отключили за неуплату. йегер курил, зажав сигарету средним и безымянным пальцами, а девушка наблюдала за облачками дыма, медленно плывущими к желтеющему потолку. хозяйка квартиры категорически запретила курить в комнате.       - однажды мне приснилось, что я дерево. хриплый смех.       - и чем ты занималась?       - ничем, я просто...была? проходило время, а я росла и много чего видела. я была словно свидетельницей истории.       - звучит круто.       — ага. а твой самый странный сон какой?       - хм, дай подумаю, - зик почёсывает пальцем уже отрастающую бороду, - в детстве мне снилось, что я был огромной обезьяной. эна перекатывается на кровати, громко шурша покрывалом и приподнимается на локтях, немного возвышаясь над зиком.       - как это? он проделывает то же самое и вот они уже лежат лицом к лицу, смотря друг на друга в полумраке комнаты.       — нууу, во мне было метров тридцать роста, тело, почти полностью покрытое шерстью и я мог кидать камни. но что самое интересное, - он затянулся, выпуская дым в сторону, - я был как бы внутри этой штуки. но мне казалось, что я чертовски силён. как...как титан, вот! силён, как титан.       эна ловким движением забрала у зика сигарету, сделала затяжку и закашлялась.       — боже, какие же крепкие, как ты только их куришь?       зик засмеялся и, забрав сигарету обратно, снова затянулся. в мыслях эны на мгновение промелькнула мысль, что рот зика сейчас там же, где минуту назад были её губы. эта мысль ей понравилась. казалось, что йегер подумал о том же и теперь пристально смотрел на девушку. кронк покраснела. «хорошо, что в темноте этого не видно. блядство, почему в комнате так душно? нужно открыть окно». она слезла с кровати и, прошлёпав босыми ногами по линолеуму, открыла окно, впуская прохладный ночной воздух и вездесущий уличный шум. эна задержалась у окна, придерживая раму рукой, чтобы выглянуть наружу. казалось, город не спал никогда: ярко горели огни магазинов, слышались голоса студентов, отдыхающих после трудной недели, гуляли поздние собачники. кронк хотелось быть похожей на этот город - вечно молодой и вечно пьяный.       — эна, - девушка ощутила руку зика на своём плече и повернула голову. она давно заметила, что когда он говорит о ком-то, например, здоровается с райнером или жмёт руку жану, то звучание их имён означает только это самое имя и больше ничего. "райнер" это просто "райнер". когда же он говорит "эна", то вкладывает в это короткое имя гораздо больше, чем просто оклик или упоминание. или...она просто сама хочет в это верить?       — ты чего тут застряла? - не убирая руки с её плеча, зик слегка отталкивает её бедром и опирается на подоконник. у него в зубах торчит уже один окурок. эна достаёт его и тушит о край консервной банки, которая служит пепельницей и всегда стоит на подоконнике. минуту они оба смотрят на улицу, разглядывая людей и машины, а потом зик отпускает плечо эны и возвращается к кровати. девушка проводит пальцами по ребристому краю банки и вдруг шикает, одёргивая палец.       — чего там? эна подносит палец к свету и замечает порез на пальце и капающую на подоконник кровь. банка всё ещё оставалась острой.       — я порезалась, - ей самой смешно от того, как по-детски звучит эта фраза. зик подходит ближе и берёт её ладонь в свои, оглядывая палец.       — да, и правда порез. нужно выкинуть эту банку. сердце пропускает удар, потом ещё один - зик подносит палец эны к своему рту.       — что ты делаешь?       он поднимает на неё взгляд и в темноте его зрачки кажутся по-звериному большими.       — слюна это лучший природный антисептик, ты знала? ещё она способствует заживлению ран.       мгновение - и губы йегера обхватывают палец эны, заключая его во влажное тепло рта. девушка замирает, пока зик крепко держит её руку. «это...так странно». через несколько секунд зик отпускает её руку.       — ну как? больше не болит.       порез всё ещё неприятно покалывало, но эна предпочла умолчать об этом.       — нет.       — знаешь, - зик перевёл взгляд на улицу и свет неоновых вывесок на мгновение осветил контуры его лица. — я хочу кое-что сделать.       — что?       — хочу...хочу поцеловать тебя. можно? эна подумала, что ослышалась. поцеловать? может, он сказал потанцевать? или позагорать?       лицо йегера вдруг оказалось совсем близко от её лица. зик не любил долго ждать ответа. эна ощутила на своих губах его горячее дыхание. до этого она целовалась только с райнером, да и то, в старших классах. не то чтобы ей не понравилось, просто...опыта было мало. сейчас она не могла и слова сказать, застыла у окна как вкопанная. зик медлил, словно дразня.       «дура, дура, дура, дура! тебе что, пять лет, сделай же что-нибудь»       эна подняла руку и положила йегеру на щёку своё ладонь, кожей ощущая покалывание волос на лице. зик прикрыл глаза. девушка очертила пальцами контур его челюсти, заросшего подбородка и наконец дошла до рта. губы у зика мягкие, слегка потрескавшиеся от позднеосеннего ветра, но совсем не сухие. эна сглотнула ком в горле и вышло, кажется, слишком громко, потому что зик, не открывая глаз, улыбнулся краешками рта и девушка ощутила эту улыбку на свои пальцах.       «чего ты ждёшь?»       эна слегка привстала, опираясь рукой о плечи зика (их разница в росте хоть и была небольшой, но довольно ощутимой) и не убирая второй ладони с его лица, и коснулась губ йегера своими. щетина оказалась не такой уж и колючей.       секунда - и он коснулся её лица, провёл рукой по щеке и притянул девушку ближе к себе, углубляя поцелуй. целовать зика йегера было как...как...что-то похожее эна испытала однажды на американских горках: трепет и странное чувство в животе. сейчас же она словно гнала по трассе, не убирая ноги с педали газа. у кронк появилось такое чувство, будто бы всё это уже было раньше, сотни лет назад или может быть, в другой жизни. дежавю, как говорят учёные. эне хотелось смеяться и она улыбнулась, на мгновение разорвав поцелуй.       — ты чего смеёшься? - голос зика был хриплым, как после долгого сна.       — я не знаю, - она снова поцеловала его, закинув руки йегеру на плечи. они целовались ещё несколько минут, пока зик не разорвал поцелуй. они стояли, касаясь друг друга вдруг вспотевшими, как после быстрого бега, лбами.       — пиздец, - констатировал йегер.       эна громко рассмеялась и открыла глаза, в последний раз коснувшись лица зика. она пригладила волосы, он совершенно без необходимости одёрнул футболку. магия момента пропала - они снова в однокомнатной квартире с отключенным за неуплату светом и шумной улицей за окном. йегер похлопал по карманам в поисках сигаретной пачки. эна молча кивнула в сторону кровати, мол, там ищи. зик встряхнул покрывало и пачка упала прямо ему под ноги. спички нашлись под подушкой. эна всё ещё стояла у окна, обдуваемая ветром. назавтра точно будет болеть горло. ощущение недавнего поцелуя почти пропало, оставив чувство какой-то тоски, будто они в тот момент упустили что-то важное.       — эй, эна.       девушка перевела взгляд на зика. "эна" ещё означало всё вокруг. он сидел на кровати, чуть сгорбившись, светлые волосы растрепались. зик курил, всё также выпуская дым в многострадальный потолок.       — хочешь, расскажу тебе ещё странных снов? у меня их много было: про стены какие-то и королей. эна хмыкнула.       — лучше научи меня курить свои крепкие сигареты.       — замётано, - зик подвинулся, уступая девушке место рядом с собой, - а потом я расскажу тебе те истории.       — идёт, - пообещала эна, залезая на кровать с ногами.       а может, они не "упустили", а наоборот - "нашли" что-то? чёрт его знает. сейчас мир эны сузился до маленькой комнаты, тлеющего кончика сигареты и тёплого плеча.