Сила эмоций

      Андреас не понимал, как он мог столько лет слепо доверять этой женщине. Теперь она казалась ему абсолютно безумной, её взгляды и планы пугали, она собиралась, действительно собиралась, перепоубивать всех. Она собиралась возродить народ, погибший из-за собственной злобы, она собиралась возродить на земле хаос. Мужчина всегда, сколько он себя помнил, не ослушевался её, он не был любителем брать на себя ответственность, а особенно там, где можно было избежать этого. Но теперь он понимал, что в его руках то, что поможет остановить грядущую бойню. Он мог остановить то, что повлечёт за собой слишком большую череду ужасных событий. Вот только как? К кому идти и что говорить?       Андреас задумался о том, что нужно обнародовать информацию. Дать людям знать, кого они чествовали как героя, кого были рады снова видеть директором, воспитывающим защитников их страны. Но понимал, что такое решение может стать только усугубляющим фактором этой непростой ситуации. Поднимется паника, а в панике намного проще осуществить те планы, которые строит Розалинда. Он не был уверен в том, стоит ли идти к Луне с этой информацией, возможно она уже знала и была на другой стороне, и лишь помогала директрисе совершить то, что та задумала.       Он стоял в преподавательском крыле, возле одной из дверей, было тихо, все уже, должно быть, спали, подготавливая свои организмы к новому учебному дню, наполненному вопросами от школьников и уроками, которые ждали их с утра. Ему было неизвестно, разбудит ли его ночной визит Бена, но он прекрасно понимал, что медлить нельзя, ведь судя по тому, что он знал о происходящем и у Блум, и у Джеки уже достаточно сил, чтобы совершить тот ритуал о котором говорила Розалинда. Он постучал в дверь несколько раз. Сначала было полнейшие ощущение, что бывший напарник ему не откроет и эти попытки окажутся тщетны, но потом в щели между дверью и полом проступил свет и тень от ног.       Харви не спал, он вообще спал в последние дни очень мало, так что стук не разбудил его. Ему не хотелось открывать дверь, не было сил на то, чтобы жить, что уж говорить о поддержке. Но это мог быть кто-то из детей, возможно Джеки всё же решила поговорить с ним нормально, эти мысли и чувство ответственности не позволили ему продолжать сидеть в кресле. Он встал и подошёл к двери, зажёг в коридоре свет и наконец открыл. За дверью не оказалось никого из тех, кого он ожидал увидеть. Совсем наоборот — там был Андреас. Бен вообще не понимал, зачем этот мужчина пристал к нему, что он пытается получить от него, одобрения и поддержку? Как он мог поддерживать человека, который обманывал их всех столько лет? Как он мог поддерживать того, кто был замешан в том, что вся его семья сейчас в страшной опасности, а дети полны отчаяния и одиночества?       — Этот разговор не терпит отлагательств. — Андреас прервал ход его мыслей и буквально протиснулся мимо него в комнаты. Ничего не оставалось кроме того, чтобы закрыть за ним дверь. — Я знаю, ты не хочешь говорить со мной, но это действительно…       — Боже мой, Андреас, пожалуйста ближе к делу! — Не выдержал Харви. Вся эта суета короля в последнее время порядком ему надела.       — Я узнал, что задумала Розалинда и мы должны остановить это.       Андреас не стал долго молчать, а выложил всё как на духу. Бен внимательно слушал и кивал головой, время от времени открывая рот, словно желая сказать что-то, но продолжая молчать. Это было удивительно, действительно удивительно то, что Андреас пришёл к нему и рассказал всё, что было известно. Харви бы очень хотелось проверить всю эту информацию, но, к сожалению, он не был феем разума, а Фары рядом не было, чтобы уточнить правдивость слов короля.       Несколько минут они сидели в молчании, каждый переваривал новую информацию. Бену было странно, что Даулинг ни разу за вечер не вышла на связь, обычно где-то около одиннадцати в мыслях мужчины появлялся женский голос и он позволял ей посмотреть на всё, что происходило сегодня его глазами. Но сегодня была тишина.       — Она не сказала, когда собирается воплотить всё это в жизнь? — Бен слышал дрожь в своём собственном голосе и не смущался её — жизни его детей были в опасности, а он был ответственным взрослым.       — Нет, но её торжество и то, с каким превосходством она говорила об этом, ты знаешь, Розалинда говорит так… — Андреас сделал паузу, многозначительно посмотрев на собеседника. — Только перед самой бурей.       — Тогда нам нужно вывести детей из школы и обезвредить эту старую ведьму.       Андреас кивнул и устало облокотился на стену, всё это было слишком, он отвык от всего этого. Уже шестнадцать лет его единственной заботой была рыжая своенравная фея воздуха. Но теперь на его плечи легла забота не об одном ребёнке, а о семерых… Где взять сил на всё это? Бывший напарник, хотя и выглядел очень уставшим, но непоколебимым в своих словах, внушал уверенность и надежду.       Харви ждал момента, когда сможет вызвать через кольцо подругу, объяснить ей всё происходящее. При Андреасе это было невозможно, хотя он и был сейчас откровенен, но доверять тому, кто предал их когда-то, так слепо, чтобы выдать то, что могло стоить ещё одной, чудом спасённой жизни, было верхом наивности. Ему нужно было что-то ещё, что-то, чтобы он смог положится на короля в защите детей.       — Скажи мне ещё кое что, докажи, что ты не играешь. — Бен сурово смотрел на бывшего напарника, уже собравшегося уходить, чтобы вернуться с утра.       — Что? — Голос короля был уставшим, даже несколько нервным.       — Сол. Где он?       Это занимало Бена постоянно. Друга не было с Фарой, он не отвечал на её мысленные запросы, но должен был быть в порядке, раз смог доставить Элизабет в безопасное место и передать ей своё кольцо. Всё это он не скажет Андреасу, но возможно он уже догадался.       — Розалинда словила его, и заставила Джеки заточить в подземельях, за барьер.       Андреас вышел из комнат Бена, оставив его одного.        Это очень многое объяснило. Харви наконец осознал, почему девушка не разговаривала с ним, почему никак не могла открыть душу. Она потеряла всех, даже Сильву ей пришлось собственноручно лишить свободы, чтобы его не постигла судьба Фары. Бен Харви понял, что остался единственным родителем для неё, что она пыталась своим молчанием сохранить ему жизнь.       Он крутил мысли в своей голове минута за минутой, час за часом, глядя в идеальный потолок, ожидая, когда Даулинг наконец свяжется с ним. Но сон мог сломить любого и бессонница отступила, давая возможность отоспаться, у Бена закрылись глаза.

***

      Маура сжимала, озябшими за прогулку по лесу, пальцами тяжёлую керамическую кружку, полную горячего сладкого чёрного чая. Фрэнк был в глубине дома, проверял сон Лиззи, а Фара молча сидела напротив и пристально разглядывала подругу.       Даулинг сама не понимала как сильно скучала по медовым волосам, по тёплому родному заботливому взгляду, по звуку голоса своей подруги. Видеть её здесь живую, на обычной кухне, было таким естественным, но странным для всего произошедшего за эту смертельную осень, что казалось — сон вот-вот закончится.       Фрэнк вошёл в кухню и тут же словил на себе пытливый взгляд старой подруги, он улыбнулся и шёпотом спросил:       — Может хотя бы наша смерть заставила тебя и Сола сойтись, а, Фара?       Это было такое привычное подтрунивание, что по спине побежали мурашки и Даулинг закрыла лицо ладонями, не сдерживая слёз. Они, несколькими каплями, скатились по щекам.       — Ты можешь показать мне… — Маура сделала паузу, посмотрев на мужа. — Нам, всё то, что произошло за это время?       Фара ничего не сказала, но её глаза сверкнули магическим блеском и она наполнила образами воспоминаний сознания своих друзей. От момента ранения Джеки, до последнего сеанса связи с Беном, теперь супруги знали всё, они видели собственные похороны, неудачи старшей дочери, успехи младшей, то, какими возможностями обладала Джеки и в какой опасности находилась.       С каждым новым образом Мауре становилось труднее дышать и слёзы градом катились из глаз, застилая поверхность стола солёными каплями. Какую же боль пришлось пережить её девочкам, какую же боль Джеки продолжает испытывать сейчас, хотелось броситься прямо в Алфею и прижать своего ребёнка к груди.       — Это слишком опасно, Маура, сперва нужно быть уверенными в том, что мы сможем противостоять Розалинде. — Фара знала и понимала чувства подруги, но так же осознавала в какой опасности находятся Бен и дети.       — Но она там сходит с ума, думает, что осталась совсем одна! — Отчаянно шептала женщина в ответ, стирая слёзы со щёк ладонями.       — Пока дети не знают о том, что мы живы, они в безопасности. — Почти отрезала Даулинг, но тут же смягчилась. — Пусть Розалинда не добавит седины хотя бы им.       Фрэнк положил на плечи жены свои широкие ладони. Он понимал её чувства и сам был близок к тому, чтобы ворваться в школу, но понимал, что сейчас это действительно может привести к страшным последствиям. Мужчина помнил всё то, чему их, к сожалению, научило сотрудничество с Розалиндой. Он наизусть знает все шрамы, которыми исполосаны их тела и души, Сам же потратил на исцеление многие годы. Каждая слеза, сбежавшая из-под ресниц его любимой без причин, каждый ночной кошмар, который он видел или успокаивал, во всём, во что вылился Астер Дел, он винил ту, которая называла себя их наставницей.       — Маура, я помогу тебе лечь, пойдём. — Мужчина помог жене встать и вывел из кухни. — Утром, на чистую голову, разобраться с планом действий будет легче.

***

      Джеки ненавидела утро, оно становилось предвестником того, что придётся начинать жизнь. А её была лишена радости, так что утро не радовало. Ноги запутались в одеяле и ногах Ривена, голова болела и продолжала крутить одну и ту же мысль: «Убить её». Девушка прекрасно помнила это решение и не сомневалась в нём ни на йоту. Вот только как это сделать? Вряд ли можно завалиться в директорский кабинет, или, ещё лучше, на урок и прибить Розалинду табуреткой. Такое решение, даже её хромающей психике показалось слишком простым. Нужно было что-то более изящное.       Ривен застал Джеки в глубоких раздумьях, она сидела в кровати рядом с ним, закутавшись в одеяло с кровати Ская. Зрелище было бы даже милым, если бы не огромные темные круги под глазами девушки, и полностью чем-то озабоченный вид. Дойл казалась одержимой, так усердно, она смотрела в стену и кусала губы.       — Не мне судить, но ты вряд ли сможешь прожечь стену, твоя стихия вода, не забывай. — Ривен не стал долго ждать и прокомментировал картину тут же, вставая с постели и потягиваясь. — Я иду в душ.       Джеки ничего не ответила, но что-то в словах парня заставило её посмотреть на картину под несколько другим углом. Он сказал о воде… Они узнали уже многие ее способности, но что ещё она может, что-то разрушающее, чем это может быть. Дойлы не были глупы, так что ей стоило только хорошенько подумать…

***

      Была ли в душе Андреаса ненависть? Определённо. Была ли в душе Андреаса любовь? Была. Во всяком случае, семнадцать лет назад — точно. Король Эраклиона, узнал своего сына не так давно, но чувство, которое испытывал глядя на него, нельзя было определить другим словом. От этого, было невыносимо больно осознавать, что намного ближе Скаю, человек, которого обвинили в убийстве отца, короля, друга. К счастью, нутро Андреаса всё же принадлежало доброму человеку, и теперь, шаг за шагом, он шёл по подземельям, волоча следом за руку, самую сильную фею огня Иного мира.

***

      Блум держала путь в комнату Ская и Ривена, чтобы поговорить с соседкой, извиниться за всё. В это было действительно сложно поверить, но она прислушалась к словам подруг.       Мужчина был взвинчен, он схватил её за плечи и отвёл в один из укромных закоулков коридора, в котором перехватил её.       — Слушай меня, Блум, есть дело, на которое, по моим наблюдениям способна только ты. — Андреас начал нервно озираться по сторонам, желая удостовериться, что их никто не слышит, надеясь, что у этой стены нет ушей. — Это связано с Сильвой, если Скай и Джеки дороги тебе, то не задавай сейчас лишних вопросов.       Фея быстро закивала, и они тут же сменили направление движения, в сторону директорского кабинета. За дверью они наткнулись на непонимающий взгляд Биатрикс. Но Андреас ничего не сказал ей, осадив её одним движением брови. Он вошёл в пустой кабинет и тут же двинулся к потайному входу в подземелья.       Как ни странно, ему не потребовалась и толики магии, чтобы открыть вход. Он словно просто повернул обычную дверную ручку. Увидев озадаченный взгляд ученицы, Андреас поспешил объяснить:       — Я вовремя отвлёк Розалинду, она не успела активировать защитные заклинания. — Они спускались по винтовой лестнице, и мужчина пояснял Блум план: — Тебе нужно снять барьер, за котором находится Сол, дальше вели его туда, куда тебя вывела Розалинда, не возвращайся в школу, выведи его за территорию. Весь последующий удар я возьму на себя.       У Блум с совестью всегда были небольшие проблемы, так что она даже не задумалась об опасности. Это был шанс завоевать доверие Джеки и вернуть Скаю спокойствие. Блум кивнула.

***

      Сильва болтался в этом вневременном пространстве и терзался. В его голове проносились миллионы эмоций, мыслей и боли. Сильнее всего ему хотелось пару раз пронзить Розалинду мечем. Закончить то, что они начали так много лет назад. Отомстить ей за всё: за искалеченные судьбы их детей, за то, что они с Фарой не смогли построить настоящую семью, за всё то, что пришлось пережить всем им, за смерти друзей и невинных людей.       В своих мыслях он не замечал, не понимал времени, поэтому для Сола было большим удивлением, когда в его пространстве произошло нарушение. Он отчётливо ощутил, как преграда отделяющая его от мести начала сначала видоизменяться, а потом и вовсе рухнула. Он плавно опустился на ноги и открыл глаза. Перед ним стояла изумлённая Блум, а за её спиной, у двери, был Андреас, заметно волнующийся. Она ухватила его за ладонь и плотно сжала.       — Мистер Сильва, нам нужно немедленно от сюда убраться. — Девушка была серьёзна и бесцеремонно потянула мужчину за собой.       Петляя коридорами, наполненными сыростью и плесенью, они шаг за шагом отдалялись и от места заключения и от директорского кабинета. Сильва мало что понимал сейчас, но задавать вопросы не решался, да и вряд ли Фея знала что-то, чего не знал он сам. Сол был уверен, что Бен перестраховаться и держал детей неинформированными, или же дизинформированныими Розалиндой, чтобы не подвергать их опасности.       Свежий воздух кладбища встретил их приветливо и пусто, там не было ни души. Хотя на кладбище им и самое место. Остановившись за пределами видимости от барьера.       — Мне нужно убедиться, что вы в порядке, что вы в безопасности. Уходите из школы, идёт туда, где вас защитят, где вы будите уверены в окружающих вас людях. — Сбивчиво говорила Блум, оглядываясь по сторонам. — Розалинда скоро всё поймёт, мне нужно вернуться в школу.       — Блум, мне нужно связаться с мистером Харви, узнать о том, что происходит. — Сол, сидя на траве под одним из могучих деревьев, протянул руку, в которую тут же вложили смартфон. Он помнил наизусть всего несколько номеров в своей жизни и номер друга был в их числе. Набрав комбинацию цифр и начав вызов, он стал ждать. — Давай, Бен.       — Алло. — в трубке зазвучал голос друга. Сол успел ответить тем же, когда его прервали на полуслове. — Сильва, у меня мало времени. Не подавай виду, что узнал, это может быть опасно для всех, но Ф.Д. жива, она там, где осталась Лиззи. До встречи, друг.       В трубке послышались короткие гудки, мужчина поднялся на ноги и отдал телефон фее огня, ободряюще улыбаясь.       — Спасибо за помощь, Блум, помни о позитивных эмоциях и не позволяй Розалинда проникнуть в свой разум, всё будет так, как должно быть. — Девушка выглядела так, словно была готова броситься бежать от туда, лишь бы спасти то, что у неё осталось от гнева новой директрисы. — Иди, иди и скажи Скаю, Джеки, Терре и Сэму как сильно я люблю их.

***

      Даулинг собиралась выйти на связь с Беном, когда барьер возле дома затрещал и запустил нового гостя. Среди кустов и деревьев, показалась знакомая, сильно поседевшая голова. Сильва отряхнулся и прошёл на поляну, под лучи солнца и замер.       Они впервые за все годы, которые провели рука об руку, увидели друг друга такими красивыми такими живыми. Смотреть друг на друга — казалось высшим смыслом этого мира. Он изучал каждый сантиметр её тела, оно, казалось, стало меньше, щуплее, стало хрупким, словно хрусталь. Он видел синяки под глазами, которые ушли с её лица многие годы назад, видел всю ту усталость, которая обрушилась на неё. Фара увидела его, ощутила его присутствие каждой клеточкой своего тела, каждым сантиметром сознания.       Сильва очнулся, ощущая, как тело женщины врезается в его собственное, как её губы принимают к его губам, как его собственные слёзы смешиваются со слезами Фары и попадают в их рты. Сол не понял, как схватил её в охапку, с какой силой, лишь ощутил, как на какое-то мгновение она перестала дышать. Фара зарылась тонкими пальцами в его волосы, и покрывала поцелуями каждый миллиметр лица, ловя на своём такие же хаотичные прикосновения.       — Ты жива, Фара, ты жива… — шептал Сол между поцелуями и прикосновениями.       — А ты думал, что меня так просто убить? — В тон мужчине отвечала Даулинг, наконец просто повиснув на его шее. — Сол, я так сильно тебя люблю… Я так сильно люблю нашу семью, я ни за что бы не ушла так просто… Оставив школу, наш дом, детей, Розалинде, Сол.       Сильва уже плохо слышал, что говорила женщина, он думал о том, что их семья была разрушена благодаря их наставнице, той, которую они слушали, той, которую они слушались. Он держал в руках женщину, с которой мог построить дом, родить детей, которую мог носить на руках намного раньше, чем это случилось… И всё это из-за одного единственного человека, из-за Розалинды.       — Фара, ты связалась с Беном, у нас есть план? — Голос Мауры Сол бы не перепутал ни с чем.

***

      Джеки и Ривен сидели на траве друг напротив друга. Парень смиренно ждал того, что взбредёт фее воды в следующую минуту. Она протянула руку в его сторону и сосредоточилась. Она ощутила его физически, каждый миллилитр жидкости его тела, его кровь и попыталась заставить его поднять руку, потом ногу, потом заставить встать. Ривену было больно и он подчинялся той силе, которую подруга применяла.       — Это намного легче, чем я думала… — Очень тихо заключила Дойл, отзывая свою магию. — Нам только нужен план.       — Мы можем напасть со спины, хотя это низко, а можем просто вломиться в кабинет и застать её врасплох. Или…       — Да, нужно немного подождать… — Джеки казалось, что она находится в каком-то вакуумном пространстве и Ривен — её единственный мостик с реальностью, она поднялась на ноги и пошла с ним бок о бок в сторону теплиц.

***

      Бен наконец ощутил Даулинг в своей голове и поспешил как можно быстрее изложить все события, имеющие важность, чтобы она понимала, что сейчас самое время вернуться и дать Розалинде отпор. Шёл урок и он видел по ученикам, что что-то не так, Блум и Биатрикс были немного взволнованы, Джеки и Ривен неожиданно решительно и в своих ответах и в том, как выглядели сегодня. Харви давно не видел Дойл в таком состоянии, она была опрятно одета, волосы были уложены, Ривен же буквально выглядел поддержкой. Он сочетался с напарницей цветом одежды и настроением. Мужчине всё это сильно не нравилось… Что-то близится…

***

      Холодок пробежал по спине Розалинды, когда она осматривала пустую комнату, в которой ещё с утра спокойно держали за барьером Сола Сильву. Она понимала, что это значит — её предали. Она знала, что это мог сделать один человек в этой школе, тот, кому она спасла жизнь.       Андреас никогда не был человеком решительным действий, он был трусом и его новый финт ушами совсем не удивил директрису, она ожидала чего-то подобного от него. Вот только это произошло совсем не вовремя, в её плане было воплотить возрождение сегодня, но сбежавший специалист весь план мог разрушить.       Нужно было что-то делать, пора было ломать барьеры этих глупых мужчин, она слишком долго берегла их разум, надеясь на сотрудничество.       Дождавшись конца урока, она вызвала в кабинет Андреаса и Бена, громкая связь наконец пригодилась.

***

      — Чтож, мы слишком долго избегали этого, время пришло. — Фара посмотрела на друзей и возлюбленного, Лиззи болтала ножками сидя на коленях папы. — Возможно, нам придётся сделать то, что мы не сделали тогда.       — Вы возвращаетесь в школу? — Девочка любопытно осмотрела взрослых. — Я могу побыть тут, у меня есть волшебное кольцо Сильвы и со мной точно ничего не случится!       Элизабет не была глупым ребёнком, она точно подмечал все изменения происходившие в их жизни и понимала, что сейчас родители, Фара и Сол, Джеки нужны намного больше. Им нужно спасти школу от злой ведьмы, сделать так, чтобы всё снова вернулось на круги своя. Значит ей нужно побыть здесь, чтобы взрослым не пришлось решать, кто останется присматривать за ребёнком. Лиззи знала, что они все нужны там её сестре.       — Хорошо, ты уверена в этом? — Абсолютно серьёзно спросила Фара, получила в ответ утвердительный кивок и обернулась к мужчинам. — Вам нужно оружие.       — Оно тут есть, нужно спуститься в подвал. — Фрэнк встал с места и ушёл куда-то. — Я думаю там и для Мауры с Фарой что-то найдётся.       В подвале была небольшая оружейная: с десяток холодного оружия, заточенного и готового к бою, пару штук комплектов боевой брони и несколько, приобретённых за жизнь магических артефактов. Как говориться, можно вывести бойца с поля битвы, но поле битвы из бойца не вывести никогда. Они оделись и подобрали оружие минут за пятнадцать и нужно было идти, в воздухе витала тревога.       — Что-то не так, Бен не отвечает мне. — Тихо проговорила Даулинг, осматривая друзей, они все стояли около барьера, отделяющего дом от леса. — Нам нужно идти сейчас.

***

      Андреас ощутил как его сердце забилось быстрее, когда Бен стоял учтены, охваченный тёмной магией, неспособный пошевелиться. Он смотрел на Розалинду, спокойно сидящую в директорском кресле, принадлежавшем не ей и с ухмылкой глядящую на мужчин. Она уже абсолютно точно знала, что будет дальше и чем всё закончится, она смотрела на них с жалостью, женщине было жаль из-за глупость и отсутствие дальновидности. Ведь очевидно, что теперь, когда мертва Даулинг, когда Сол Сильва пустился в бега, ведь он один не справится, когда Маура и Фрэнк Дойл были мертвы, а всё что осталось у мужчин — горстка подростков со скачущим самомнением, нарцисизмом, и кучей ментальных расстройств, нужно было сдаться и поддержать её. Но они отстаивали свою правду, рискуя жизнью своей и всех тех, кто ещё был им дорог.       — Предательство… — Слово отдало на языке горечью. — Это квалифицируют по разному, мне близка мысль о сознательном нарушении клятвы, о том, как ты отказываешься от тех идеалов и принципов, о которых мы условились… Что ж, Андреас, твоё предательство меня ранило. Особенно после того, что я бля тебя сделала, после того, как находясь в минуте от расправы с Даулинг ещё семнадцать лет назад, я предпочла сохранить твою жизнь… Очень обидно осознавать, что эти годы в заточении были напрасны, что ты напрасен.       Бен отчётливо слышал приближающиеся шаги, много шагов, он слышал, или ощущал, как по потайным ходам приближаются друзья. Возможно это было лишь его воображение, воспалённое тёмной магией ведьмы, желание, но он слышал, что они идут по винтовой лестнице медленно, чтобы никого не спугнуть.       Бен на столько погрузился в ощущение, что появление Джеки и Ривена, ощущение крови на губах, стало совсем неожиданным. Кровавая улыбка Розалинды в этом месиве на стенах, стала каким-то пламенем в темноте, Бен понял, месивом стал Андреас. Она разорвала мужчину в клочья, на глазах у детей, крик Джеки был вторым, что он понял.       — А вот и Джеки, правильно, уже время ритуала. — Словно ничего не случилось, усмехнулась Розалинда.       Девушка не ответила. Она вдруг отчётливо ощутила чужую кровь, стекающую по своему лицу, ощутила, как Ривен в ужасе озирается за её спиной, ощутила Бена, прикованного к месту и Розалинду. Розалинда излучала самую тёмную энергию, которую когда-либо ощущала фея. Джеки захлестнула ненависть, эта женщина убийца, она убила все тех, кто был ей дорог, она отняла у неё всё, всё, что когда-то было любимо. В сознании крутился образ отца Ская, раз за разом он разрывался, окропляя стены и лица людей кровью. Кровь словно оставалась ожогами на коже. Убить её. Убить.       Бен увидел, как в лице девушки удивление изменилось на что-то похожее на мрачную решимость, как Розалинда делает шаг назад и её улыбка становится растерянной. Как медленно начинает отъезжать дверь книжного шкафа.       Вспышка голубого цвета и за спиной Джеки крылья, она смотрит сияющими глазами на ведьму.       — Пришло время платить, Розалинда. — Голос девушки становится более металлическим, решительным. — За всё то, что ты сделала в этом году и в том, который все хотят забыть.       Бен ощутил силу, которая собралась в руках Джеки и вдруг почувствовал, что может двигаться.       — Джеки, остановись, ты не должна делать этого. — Харви бросился к ней, пытаясь остановить, но встретился с, защищающим девушку, Ривеном. — Это должны сделать мы, а не ты!       — Поздно! — Дойл посмотрела на мужчину, и он увидел боль в её взгляде. — Вы должны были сделать это семнадцать лет назад!       Розалинду согнуло пополам, невыносимая боль сковала тело. Упав на колени, женщина схватилась за сердце, которое сжималось, принося невероятную боль.       Внезапно взгляд сфокусировался на том, что начало происходить за спиной самоназванной директрисы. Четыре фигуры: две женских и две мужских, стояли там и что-то говорили. Но Джеки уже не могла услышать, уши заложило и звук проходил словно сквозь толщу воды. Она слышала мольбу и ничего больше. Было поздно молить, эта женщина переломал жизни слишком многим.       Протянув руку к неожиданным гостям и тем, кто уже был здесь, она прибила их к свободным поверхностям водяными путами, оставив свободным только Ривена…       Даулинг, в ужасе, металась взглядом от окровавленных стен к Джеки и Бену, а от них к Розалинде, в агонии скрутившейся на полу.       — Ривен, останови её, она не заслуживает участи убийцы! — Голос Сильвы порезал пространство. — Джеки, ты не должна решать наши проблемы, всё, что случилось, всё, что сделала Розалинда, сколько боли она тебе причинила, всем вам, мы должны были предотвратить это.       Джеки посмотрела на мужчину и он отчётливо понял, что девушки в этом взгляде больше не было, там было что-то большее, что-то, что они возможно и чувствовали раньше, но не видели.       — Джеки, мы живы, мы тут, тебе не за что мстить ей, не за что убивать, она должна попасть в тюрьму, должна быть под стражей! — голос Мауры срывался на крик, но не имел никакого эффекта.       — Маура, это не она, это что-то другое. — Мысленно проговорила Фара в их головах. Дойл вздёрнула голову на подругу, её медовые волосы, собранные в хвост растрепались и беспорядочно падали на лицо, в глазах был ужас. — Мы не докричимся до неё, Маура…       — Вы уничтожили наши народы, вы пытались уничтожить то, что осталось от нас, наших детей. — Даже голос девушки изменился, стал отстранённым, праведным. — Это твоя казнь, Розалинда, последняя из кровавых ведьм.       Ривен знал, что обязан был быть на стороне Джеки, кем бы она не была сейчас, кто бы не говорил её губами… Он смотрел на то, как рука его подруги сжимается и директриса издаёт последний жалобный стон, а в её глазах застывает жизнь. Водяные потоки, опутавшие комнату вернулись к своей хозяйке, взрослых ничего не держало, но они стояли на месте, как вкопанные.       — Ну вот и всё. — Сказал голос и крылья за спиной девушки рассыпались миллионом капель и Джеки повторила уже своим голосом: — ну вот и всё…       Ривен был готов подхватить её на руки, если бы Джеки собиралась упасть, но она не сделала этого, развернувшись, она вышла в приёмную, а потом в коридор. Она не понимала, что происходит, не понимала, что делает, только шагала по школе туда, куда вели оставшиеся силы. Всё кончено, ничего больше не случится, она положила этому конец.       Скай решительно шёл к директорскому кабинету, ведь, пускай его отец не был хорошим человеком, но он старался. Блум рассказала о Сильве, а этот вызов Андреаса и Бена ничего хорошего не предвещал. Когда из-за поворота вышла Джеки, вся в крови, он понял, что поздно и что бы он не собирался делать — уже не нужно.       Когда глаза Дойл нашли в коридоре высокую фигуру друга, она обладала губы и почувствовала вкус крови, вкус того, о чём совсем забыла. Ноги подкосились и она внезапно ощутила, что её держат за талию и не дают упасть. Это был Ривен, ей даже не нужно было смотреть.       — Что случилось, ты ранена?! — Скай стремился осмотреть девушку, но она остановила его, положив ослабшую ладонь ему на плечо.       — Скай, Андреас… — Тошнота подкралась к горлу она потёрла лицо другой рукой, словно желая вылезти из кожи. — Я не успела спасти его…       — Что?..       Вакуум вокруг наконец сомкнулся и он не помнил свой путь к кабинету, но очень хорошо, на всегда, запомнил кровь и глаза, полные отчаяния, глаза своей семьи. Мертвая директриса на полу перестала значить что-то, когда он врезался в объятия Мауры, словно ему снова десять лет. Её пальцы в волосах и голос всё, что было нужно сейчас… Всё, что уже несколько месяцев было нужно им всем.

***

Они забрали Дизи, объяснили всё ученикам на собрании и теперь, впятером сидели за столом столовой, разделив бутылку виски.       — Она убила её, она, наша маленькая девочка решилась на то, на что не смогли решиться мы… — Джек осушил свой бокал одним глотком и схватив бутылку налил себе ещё. — Почему?       — Потому что это её судьба, милый. — Фара погладила руку мужчины и снова посмотрела на подругу, положившую голову на стол, спрятавшись за своими волосами. Она выпила больше всех.       — Возможно, именно поэтому, мы тогда не убили её.       Маура зажмурилось, ей не хотелось верить в правдивость собственных снов, но только в них она видела логику.       Ривен умыл её, дал несколько таблеток успокоительного, уложил в свою постель и укрыл одеялом, подоткнув каждый край, чтобы ей не было холодно.       — Ривен… — Её голос дрожал, в нём слышались слёзы. — Они живы… Все они живы…       Парень внутренне сжался и присел на край кровати, прикоснувшись широкой ладонью к её затылку. Она дрожала. Он лёг рядом, крепко прижав её к себе. Она уткнулась носом ему в грудь и запылала. Она были живы, они все были живы.       — А я убила её…