cherry junk

Юнги открывает глаза и закашливается от сильно глубоко вздоха. В светлой комнате пахнет свежеуложенным бельем и сухим воздухом, а ещё хлоркой и спиртом. Это точно не запах дома, не аромат подсобки на работе. Пока парень пытается вспомнить вчерашний день, после которого он мог оказаться в незнакомом месте, рядом с ним вырастает фигура в белом костюме. - Господин Мин, как вы себя чувствуете? – голос спокойный, мужской, взрослый, почти старческий. – Вы можете разговаривать? «Что за хрень? Я сейчас тебе такую тираду выдам» Но в горле сухо, будто всё высушили феном, а сил хватает только на то, чтобы разлепить слипшиеся губы. В голове странные картинки, будто вспышки от взрывов, с громкими клубными басами. В его памяти твои губы, чужая ухмылка, много крови и почему-то к горлу подкатывает желчь, но парень рефлекторно сглатывает, не давая ей выйти, и теперь внутри неприятно жжёт. - Можно воды? – Мин пытается сфокусировать взгляд, но ощущает, как чьи-то руки вкладывают в его ладонь стакан и помогают приподняться. Даже у воды вкус хлорки, неприятный, сушащий, но всё равно становится немного лучше. Парень ложиться обратно на подушку и осознание происходящего стреляет в голову, будто пуля на вылет через виски. Он помнит тебя с Кимом в клубе, помнит, как он его выбесил, как подкатывал при Хосоке у бара. По телу прошлась неприятная дрожь, что выделилась гусиной кожей по рукам. Хоть бы Хосок не подумал ничего или не увидел чего-либо компрометирующего, ведь это единственный близкий друг. Помнит, как ты ластилась к нему в темноте, как целовала сладкого с привкусом чего-то цитрусового. Чёрт. На шее будто петлю затягивают, что даже глотнуть больно. Резкий щелчок. Ким Тэхён со своими поцелуями, отсосом. Фу, блядь. Юнги сжимает глаза, желая сжечь в уме эту картинку. Драка. Ты без сознания. Охрана. Хоби… и всё обрывается. Парень аккуратно трогает нос и рассматривает потолок. Он в больнице. Это хорошо, значит, охрана до вас добралась. А где ты и в каком ты состоянии? - Со мной была девушка… - выпаливает он, поворачивая головы в разные стороны. – Она... где она? - Как вы себя чувствуете, господин Мин? – повторяет монотонно тот же старческий голос. - Да заебись я себя чувствую, где девушка… -Юнги пытается принять полностью вертикальное положение, но катетеры на руках не позволяет даже выпрямится. – Что за? - Вы помните, что именно вы принимали? – продолжает врач, не поднимая взгляда от планшета. - В смысле? - В вашей крови были обнаружены следы барбитуратов. Пока без конкретики. – Врач поднимает нечитаемый взгляд на парня, будто пытаясь понять, знает ли тот о чем идёт речь. – Это средства, оказывающие угнетающее влияние на центральную нервную систему. В зависимости от дозы их эффект может проявляться от состояния легкого успокоения до стадии наркоза. - Из всех ваших слов я понял только «В вашей крови» и всё. - Наркотики, молодой человек, – теперь мужчина откладывает планшет на столик и достаёт карманный фонарик, направляя свечение юноше в глаза. – Что вы принимали? Вы помните? - Я ничего не принимал, - выдыхает Юнги и почти взвыть готов. Он был прав, что Ким накачал сначала тебя, потом его. Мразь мелкая. Парень пытается вспомнить, что была после того, как ты защитила его от удара. Тебя нужно было срочно в больницу, но Ким не отдавал тебя. Прибегает охрана, всех растаскивают, а тебя уносят. – Я целовался с девушкой, а потом почувствовал слабость и покалывание на языке. Я будто обессилел, даже коридор качался. Я за голову боялся. Мужчина проверяет его зрачки, пульс и в конце просто кивает головой, то ли соглашаясь с самим собой, то ли подтверждая свои догадки с помощью слов Мин Юнги. - У них есть очень сильный седативный эффект, ощущение потери ориентации, замедление атриовентрикулярной проводимости. Они понижают артериальное давление и нарушают деятельность желудочно-кишечного тракта. У вас, похоже, была небольшая доза. Вашей подруге повезло меньше. - Что с ней? У Юнги внутри похолодало до минус сорока. Ты не могла умереть. Нет. Голова кружится так, что парня снова прибило к подушкам, хочется кричать, громко, сильно, долго, чтобы вся боль и весь страх вышел с этим криком. - У неё отравление сильнее. Мы очень долго пытались привести её в чувство, едва ли не дошло до комы. Сейчас она очнулась, но наркотики дали очень сильный удар на ЖКТ. – голос врача такой же спокойный, монотонный и тихий, будто бы он лекцию читает, а не говорит о жизни человека. – Проблемы с приемом пищи. Скажите, вы не знаете, как она приняла наркотики? - Нет, но догадываюсь, кто мог ей их дать. - Полицейские просили сообщить им, как вы проснётесь, дабы дать показания и опросить вас. И брат мисс Ким хотел бы с вами поговорить. Он сейчас в её палате интенсивной терапии. - Она в интенсивке? Всё так плохо? - К сожалению. Я могу пригласить мистера Кима сюда? Вы готовы к беседе? - Да, спасибо. После закрытия двери Юнги тяжко выдыхает, и пытается пошагово вспомнить всё, что было. В голове неразбериха, в груди что-то ноет. Парень догадывается, что это сердце. Ты очнулась, но последствия дают о себе знать. А что будет с ним? Вдруг он тоже не сможет есть, или станет импотентом. Мин горько усмехается. После такого он морально кастрирован на несколько месяцев вперёд. Это слишком отвратительно даже вспоминать. Радует, что его в задницу не трахнули, но всё же, факт изнасилования который отпечатается в его голове надолго. Стук в дверь и ручка опускается, пропуская внутрь огромного парня. Ким Намджун выглядел сейчас далеко не как профессиональный борец, а как взволнованный старший брат. Его плечи осунулись, потеряв устрашающий вид, а под глазами просвечивают синяки от недосыпа. - Врач сказал кратко, быстро и безболезненно. – Джун усаживается на стул рядом с постелью. – Расскажи, как всё было. - Что она тебе сказала? - Вот именно, что ничего. Она не ест, не разговаривает. Смотрит в потолок. Врачи сказали, что её не изнасиловали, но просто накачали какой-то ерундой. – Ким прочистил горло и посмотрел внимательно на Юнги. – Так что, я повторюсь. Быстро и кратко расскажи, что произошло?