Судьба/Дьявол(и Принцесса)

      Эта история не отличалась ото всех прочих. История о Дьяволе (Зло), Рыцаре (Добро) и, разумеется, Принцессе (Жертва).       Вероломный Дьявол похитил Принцессу и запер в замке из застывшего времени, а отважный Рыцарь по приказу своего короля отправился на её спасение. Сражавший драконов и великанов, сильнейший из Безымянных, он отправился к замку, уничтожая всякую тварь, что осмеливалась встать на его пути. Тот, что всегда был окрашен в алый кровью своих врагов и что всегда видел одно лишь пепельно-серое небо. Он преодолел бессчётное множество испытаний и битв, прежде чем его латный сапог смог наконец ступить на окутанный бледным туманом холм.       Мириады воткнутых в землю мечей ржавыми лезвиями рассекали сей занавес, давая всякому пришедшему недвусмысленное предупреждение: «Здесь ты найдешь только свою смерть». Словно уже павшие в неравной борьбе рыцари пытались уберечь идущего по их следам товарища от повторения столь печальной участи. Словно даже после собственной гибели они, ведомые нерушимой клятвой, продолжали свято чтить Кодекс и защищать свою опороченную провалом честь.       Но «смерть» не могла стать угрозой для того, в ком с самого начала отсутствовала «жизнь». И Рыцарь невозмутимо продолжил шагать вперёд, неуклонно приближаясь к чёрным стенам дьявольского замка. Их встрече ничто не могло помешать.       А у самых ворот в окружении сотен волков и змиев величайшее из чудовищ холодно взирало на очередного глупца, что осмелился ступить в его владения. Пара сияющих багрянцем глаз скрестилась с парой золотисто-карих. Чёрный плащ смерти столкнулся с алым плащом битвы. Дьявол встретил Рыцаря.       Оповещение о начале было излишне.       Клинки рождались и умирали в их сражении, а эхо от столкновения святых и проклятых металлов разносилось на многие мили вокруг, затмевая своим звучанием даже раскаты небесного грома. Минуты, часы, дни. Несмотря на то, как часто их противостояние вплотную подходило к своей развязке, оно всё продолжало разгораться, с каждым последующим мгновением принося всё больше и больше разрушений. Никто из них не собирался отступать. Никто из них не мог отступить.       Эту битву нельзя было назвать честной. У Дьявола были его слуги, было тело исцеляющее любые раны, и была магия, заставляющая сам Мир склоняться у его ног. В то время и в том месте он был всем, и всё было в его власти. На том проклятом богами холме он мог в одиночку сражать целые армии таких же рыцарей, даруя бесконечный пир вечно жадным до мёртвой плоти воронам. У подножия своего замка Дьявол был равен богу.       Но даже бог — лишь песчинка в безудержном потоке Судьбы.       А Судьбой Рыцаря всегда было сразить Дьявола и спасти Принцессу.       Так и произошло.       Лишившись правой руки и обретя неисцелимое проклятие, Рыцарь забрал взамен голову Дьявола. Не мечом или щитом, но собственной окровавленной дланью. А после была спасена и Принцесса, что, совершив невозможное, спасла взамен и своего Рыцаря. Её хрупкая нежная ладонь коснулась его осунувшегося измученного лица, вслед за чем небо впервые обрело свои краски. Тепло прекраснейшего и чистейшего существа на свете впервые даровало Рыцарю право ощутить на себе благостное чудо жизни.       А когда-то в далёком будущем Принцесса даровала ему и его первое настоящее Имя.

***

      Яростный зимний ветер неустанно хлестал по его доспеху, проталкивая сквозь мелкие бреши жалящие крупицы снега. Увенчанный меховым воротом плащ безвольной тряпкой метался в волнах неудержимых порывов, а обагрившая лезвие клинка кровь разрозненными каплями уносилась куда-то далеко за спину. И ничто из перечисленного не имело для него абсолютно никакого значения.       — Ты сильный, — протягивая к нему руку, сказала она совсем тихо, но даже безумные завывания природы не смогли помешать ему выжечь эти слова в своей памяти.       Слова… и её ни с чем не сравнимый образ.       Оканчивающиеся когтями пальцы ещё сильнее сжались на рукояти верного меча. Её белые, будто вихрящийся вокруг снег, волосы. Её алые, словно чистейшие и драгоценнейшие рубины, глаза. Её ясный лик, непорочности которого позадавали бы и первозданные ангелы. Всё это было ему так знакомо.       — Вы ошибаетесь, Мастер, — ответил он холодным сухим голосом.       Они стояли друг напротив друга, и оба были с ног до головы покрыты кровью. Она своей собственной, а он тех зверей и духов, что посмели с ней подобное сотворить. После всего что было… После всего, что он сам натворил… Безжалостное колесо рока вновь поставило его на её защиту.       Пройдя сквозь боль, предательство и даже смерть он снова стоял подле неё. Подле той, которой восхищался. Подле той, которую любил. Подле той, которую… этим самым клинком!..       И он должен был повторить это.       Рука, сжимавшая меч, едва заметно пришла в движение, готовясь в очередной раз разорвать сердце своего хозяина в клочья. Единственный для него способ обрести подлинный и давно уже заслуженный покой. Он должен был это сделать.       — Я — Дьявол, — напомнил он и ей и самому себе в то время, как свободная его рука потянулась к маленькой девочке. — Я сильнейший, — и, отбросив свой меч в сторону, он поднял дитя на руки, быстро затем укутав её в собственный плащ. — Пойдёмте, — развернулся он спиной к снежной буре, — нам пора возвращаться.       Он должен был закончить всё это.       Но он не смог.