Генри грустит

Небритый парень в кожанке остановил такой же, как его хозяин, потрёпанный автомобиль и распахнул дверцу. Ему просто стало жаль девушку — ливень стеной, а она скукожилась под безжалостно хлещущими по плечам и голове ледяными струями, засунув руки глубоко в карманы куртёшки, старый чемодан мок у ноги: — Тебе куда? — Сторибрук, штат Мэн, — девушка, со вздохом облегчения, плюхнулась на потёртое сиденье и торопливо захлопнула дверь. Дождь гулко забарабанил по крыше старой «Тойоты», дворники неторопливо разгоняли воду по ветровому стеклу автомобиля. Сверкнула молния и пророкотало. — Нам по пути, — мотор уютно заурчал. — Нил. — Лилит, можно просто Лили, — представилась девушка. Она зябко поёжилась, пригладила мокрые светлые волосы и закрыла глаза. Не стоило расслабляться, пальцы Лили нащупали в кармане перцовый баллончик, но парень вроде не представлял угрозы. Во всяком случае пока. — Приехали, — Лилит открывает глаза. Нил припарковался рядом с кафе. Светящиеся буквы вывески, что висела высоко над входом, любезно сообщали гостям города, что это заведение зовётся по домашнему уютно — «У Бабушки». Дождь не лил, а моросил, мелко сеял. У Лилит заурчало в животе и девушка вспомнила, что в последний раз что-то жевала ещё утром, а сейчас было около пяти вечера. Нил, с поклоном, открыл перед спутницей дверь кафе. Бабуля улыбнулась новым посетителям из-за прилавка. — Бабуля? — прищурилась Лилит, вглядевшись в лицо женщины. — Простите, — смущённо покраснела девушка. — Видела вас на YouTube. Я Лилит. — Да, она самая, — Бабуля улыбнулась ещё шире. — Что будешь заказывать? — Чего-нибудь погорячей, пожалуйста. На улице такая холодрыга. Схватит меня жестокий насморк… — Думаю, что тебе понравятся наш фирменный мясной пирог и кофе. Лилит сделала большой глоток из чашки и жизнь теперь стала казаться вполне сносной штукой, чтобы продолжать в том же духе ещё несколько десятков лет. О чём девушка тут же сообщила Руби. Та скупо улыбнулась в ответ на шутку и принесла Лилит вторую порцию пирога. Нил присел за столик к спутнице, но девушку в этот момент интересовал только пирог и в голове вертелась занимательная мысль: «А не заказать ли ещё порцию?» Девушка и не думала, что человек может быть до такой степени голодным! Звякнул колокольчик над дверью и Нил неподвижно застыл, уставившись на вошедших. Лилит повернула голову. — Свон? — как ни странно у Лилит и Нила вышло хором. Они уставились друг на друга: — Вы знакомы?! — Нил? — Эмма повернулась к Лилит и та продемонстрировала запястье. — Лили? — Он меня подбросил до города, — пояснила Пейдж. — А вы, как я вижу, старые приятели? — Ну это как сказать… — сердито фыркнула Эмма. — Из-за Нила я загремела на одиннадцать месяцев общего, а он даже малявы не черкнул. Спасибо, конечно, за колёса и пара «косарей» не были лишними, но я тебя, парень, не сдала, а ты меня бросил и даже не решился просто поговорить по душам после того, как я откинулась. Ты меня кинул, как последнего фраера. Так с напарниками не поступают. Не по понятиям. Что самое обидное — я была конкретно не при делах… — И теперь ТЫ помощник шерифа! — Лилит искренне веселится. — Он в курсе? — Он в курсе, а я давно в завязке. Поставили голову на место. Нашлись добрые люди. И что привело тебя в город, Нил? Нил не успевает ответить — в зал входит тот, кого Нил Кэссиди не думал встретить в этом мире, во всяком случае надеялся, что не придётся. Мистер Голд с любопытством разглядывает новые лица — небритый и взъерошенный парень в кожанке, девушка и Эмма с Генри за одним столиком. Голд направляется прямо к ним: — Не представите меня своим друзьям, мисс Свон? Я мистер Голд. — Это Лилит Пейдж. Больше десяти лет не виделись. — Пятнадцать лет, — уточняет Лилит. — Почти. — А вы, молодой человек? — Голд сама любезность, но с Нилом происходит нечто странное — он бледен, как мел и не может издать и звука. Только открывает и закрывает рот, как рыбка в аквариуме. Эмма не может понять, что такое с, обычно разговорчивым Нилом, когда на колени ложится нечто большое и тяжёлое. Книга. И открывается сама — Эмма помнит этот рисунок и удивляется сама себе — как она раньше не замечала?! Перстень на руке у сына Тёмного мага. Эмма вытягивает за цепочку кольцо с которым не расстаётся больше десяти лет. Последняя память о внезапно исчезнувшем возлюбленном. Помимо «жука». — Узнаёшь, Нил? Твой последний подарочек. Не считая тех проклятых часов. Нил нервно сглатывает, но теперь Голд бледнеет, разглядывает кольцо и вглядывается в лицо парня: — Бэйл?! Эмма не думала, что ей, ещё в этой жизни, придётся увидеть, как мистер Голд, Тёмный маг и олигарх местного значения, валится словно куль муки на пол в глубоком обмороке. Руби оторопело вытаращилась на Голда и ей понадобилось секунд десять, чтобы прийти в себя от шока и сообразить, что мистеру Голду требуется помощь. Голда усаживают на стул, вручают стакан виски и он, наконец, начинает издавать более менее поддающиеся расшифровке звуки: — Бэйл, это ты? Нил думает сбежать, но оказалось, что подошвы его мокасин и пол кафе стали единым целым. Эмма улыбается ласковой акульей улыбкой. После такой улыбки у многих холодело внутри и сердце падало куда то вниз, а перед носом уже качались блестящие кольца наручников: — Генри, познакомься с отцом и дедушкой. Непрошеная слеза просится — не каждый день видишь воссоединение семьи. — Кстати, насчёт семейных дел и воссоединений, — Лилит не сильно впечатлила трогательная встреча старика отца с блудным сыном после долгой разлуки. — Я должна поговорить с Региной Миллс. — Зачем? — удивлённо поднимает левую бровь вверх Эмма (этого удалось достичь путём долгих и упорных тренировок перед зеркалом). — Что ты хочешь от моей невесты? — Невесты?! — таращится Лилит. — Я ей сама объясню… Интуиция или шутка судьбы, но Регина появляется в кафе собственной персоной и, недоумённо хмурясь, направляется в самый эпицентр, к столику невесты за которым происходит невероятное явление природы — рыдающий Голд. Причём рыдает Тёмный на груди у небритого парня в кожанке, который явно сам не в восторге от происходящего, но почему то не пытается сбежать. Рядом с Эммой сидит незнакомая девушка, которая по уши в мясном пироге и потому равнодушна к происходящему. — Что тут происходит? — осведомляется мэр таким тоном, что Голд прекращает рыдать, а Лилит поднимает голову от пирога. — Мистер Голд мой дедушка, — сообщает Генри матери, улыбаясь от уха до уха при этом. — Нам необходимо поговорить, мисс Миллс, — говорит девушка. — Лично. — Хорошо, — немного деревянным голосом говорит Регина. — НАМ всем необходимо поговорить. ОБО ВСЁМ. … — Оказалось, что мой бывший сообщник и напарник сын нашего Голда. Нил отец Генри и выходит, что мистер Голд дедушка Генри. — Получается… — выдыхает Регина. — А вы кто, мисс? Ещё одна дочка Голда? Лилит пожимает плечами: — Не знаю. Я не знаю кто мой отец, но знаю кто моя мать и я знаю кто вы и думаю, что знаете где моя мама сейчас. — И кто твоя мама? — Регина уже пришла в себя. Дворцовая выучка это не хухры-мухры! — Малефисент. — Хм… Не знала, что у Мэл есть дочь… — качает головой Регина. — Заглянем к твоей матери завтра. — Так. Дедушка моего сына — Тёмный маг, я маг Светлый, моя подруга — дочь Королевы Зла, — Эмму разбирает нервный смех и Регина вручает невесте стакан с водой. — И моя невеста — Злая Королева в отставке. — И откуда ты узнала о Малефисент и Сторибруке? — спрашивает Регина. — Ученик Чародея просветил, — улыбается Лилит. Она показывает книгу, забытую Генри на журнальном столике. — В этом мире он глава вот этого издательства. — Приехали… — бормочет Эмма себе под нос. — У меня вообще когда нибудь была нормальная жизнь и вокруг были простые люди? Ещё выяснится, что моим первым приютом заведовала эльф… — Почему бы и нет? — пожимает плечами Регина, а Эмма бормочет себе под нос такое, что старый боцман с пиратской шхуны покраснел бы как варёный рак.