Знакомьтесь, Джо Блэк

Весь день перед возвращением в школу они провели в доме Сириуса. Семья Блэк некогда была одной из самых известных чистокровных волшебников. Они гордились своим родом и своим состоянием, которое также имелось у них в немалых количествах. Этот огромный дом, что достался Сириусу в наследство, состоял из большого количества комнат, одной из которых было что–то наподобие библиотеки. Книги в ней были очень дорогие и ценные, старинные и редкие. Ребята решили, что в них могут быть ответы на те вопросы, которые им до сих пор не удалось узнать. Хотя Кикимер и говорил, что перепробовал всевозможные способы уничтожения крестража, вряд ли он перечитал все эти книги. Вряд ли он вообще открыл хотя бы одну. Он берег все, что принадлежало его любимым хозяевам, родителям Сириуса, но не особо вникал в ценность того или иного предмета. Часам к десяти, как и говорил Кикимер, появились Грозный Глаз и Нимфадора. Тонкс радостно поприветствовала близнецов и обняла Джоанну, которой было стыдно смотреть в глаза Грюму после того раз, как он чуть не погиб по ее вине. Но они оба были в курсе этого и искренне сопереживали юной волшебнице. – Не твоя вина, что я потерял бдительность, – произнес Грюм, садясь за стол, на который Кикимер расставлял завтрак. – В такое время каждый из нас ходит по острию лезвия. – Мне кажется, что из–за меня пострадало слишком много невинных людей, – пробормотала девушка, отодвинув от себя тарелку. Аппетита у нее не было, несмотря на то, что прошедшие сутки она ничего толком не ела. – Невинных, – с насмешкой повторил Грозный Глаз. – Покажи мне этих невинных людей. Уж если они были близки к смерти только из–за какой–то маленькой девочки, то им явно нечего делать в волшебном мире. – Такова участь членов Ордена, – пояснила Тонкс. Она взяла со стола солонку и хорошенько встряхнула ее над своей тарелкой. – Мы вынуждены мириться с тем, что потери неизбежны. Наша задача их минимизировать и устранить противника. – Раз уж ты одна из нас, – Грюм задумался и направил свой стеклянный глаз на близнецов, сидевших напротив. – Раз уж вы все в числе членов Ордена, вам стоит по новому взглянуть на многие вещи. – Мне показалось, Грюм, или ты только что принял нас в Орден? – прищурившись, заметил Фред. Они с братом горделиво задрали головы, пристально посмотрев на мракоборца. – Начинается, – фыркнул Сириус и закатил глаза. – Брось эти сентиментальные мысли, пес, – гаркнул на всю кухню Алластор. – Ты становишься слишком мягок, когда дело касается твоей дочери. – Я бы посмотрел на тебя, если бы это был твой ребенок, – раздражённо прошипел Блэк. – Хватит ходить вокруг да около, они уже давно не дети. – Я бы повременил вовлекать Джо в дела Ордена, пока я не разберусь кое с кем, – Сириус многозначительно посмотрел на Грюма, и тот немного притих. За столом все замолчали, а Джо нахмурилась. – Да плевать я хотела на вашу закрытую вечеринку! Я и сама могу разобраться со всем, ясно? Джо резко подорвалась со стула, отшвырнув его в сторону, и, не оглядываясь, убежала в свою комнату. Внутри нее снова взбушевалась буря. Кикимер, что все это время убирал со стола пустые тарелки, заменяя их на десерт, недовольно посмотрел на хозяина, сжав в кулаки свои маленькие ручки. Сириус устало вздохнул, покачав головой. Он всплеснул руками и неохотно взглянул на близнецов, которые, как и Тонкс, нехотя ковыряли еду в своих тарелках. – Тебе стоило бы перед ней извиниться, – осторожно взглянула на него Нимфадора. – Если ты не собирался вовлекать ее в наши планы, то не стоило и прямо намекать на свои намерения поквитаться с любимой сестрой, – скверно ответил Грюм, а затем перевел взгляд на близнецов. – Что ж, мальчики, вот так проходит заседание Ордена почти каждый день. Ни дня без ссор. Добро пожаловать. Он прокашлялся, кивком позвал за собой Тонкс и вышел из–за стола. Нимфадора натянуто улыбнулась ребятам и вышла, напоследок одарив Сириуса разъяренным мерцанием своих покрасневших от злости глаз. Блэк этого не заметил, потому что отстраненно смотрел в окно, недовольно постукивая пальцами по своему колену. Они остались сидеть втроём и никто не решался начать разговор, пока Джордж все–таки не прервал это грузное молчание. – Джо переживает за тебя точно так же. – Мне жаль, что мы живем в такое время, когда дети вынуждены решать столь серьёзные проблемы наравне со взрослыми, – с горечью произнес Сириус. – Так было всегда, просто теперь это коснулось тебя лично. Твоей родной дочери. – И ты начинаешь превращаться в нашу мать, – подтвердил Фред. – Все эти ее коронные фразочки в стиле: сидите дома и никуда не высовывайтесь. – Не взрывайте туалеты и не кормите МакГонагалл кошачьим кормом, – подхватил Джордж. – Не отправляйте Флитвика на поиски кольца Всевластия и не развешивайте на доме Сириуса объявления: "Пропала собака"… А, ой. – Так и думал, засранцы, что это ваших рук дело. – Это была его идея, – близнецы одновременно ткнули своими пальцами друг в друга. Блэк раздраженно цокнул и зыркнул на них испепеляющим взглядом. Близнецов и след простыл. Они трангрессировали на четвёртый этаж и заметили Джо, сидящую на последней ступени лестницы. Девушка облокотилась на перила и перебирала в руках маленький механизм наручных часов. – Ты как, малыш? – спросил Фред и они с братом опустились по обе стороны от нее. – Подслушивать нехорошо. – Это тоже ваше произведение искусства? – девушка пропустила его вопрос и фразу мимо ушей, вытащив из кармана помятый листок, надпись на котором гласила: "Осторожно, злая собака". Близнецы хихикнули. – Нашла это на чердаке у Кикимера. Видимо, ему понравилось, раз он оставил это себе. – Висело на двери Сириуса? Без понятия, кто мог так подло поступить с ним, – выражая полное недоумение, ответил Фред и, видя, как губы Джо расплылись в улыбке, поцеловал ее в щеку. Джо снова опустила взгляд и тяжело вздохнула. – Так здорово притворяться, будто бы все хорошо. Словно ничего не происходит, – она смяла в руках рисунок и сунула обратно в карман, а затем взяла обоих ребят за руки. Фред, заметно напрягся, увидев, как она трепетно положила ладонь в руку его брата, но промолчал, глубоко вздохнув. – Вы обещаете, что никогда не прекратите быть такими занозами в заднице? – Шутишь что–ли? – мгновенно возмутился Фред. – У нас на носу открытие магазина с целой тонной таких заноз. Не забыла? – Первому покупателю флакон Амортенции в подарок. Выльешь его на себя и даже Волан–без–носа–Морт встанет пред тобой на колени. – Странно, Джордж, – девушка оценивающе взглянула на парня. – На тебя медальон словно вообще никакого влияния не оказывает. – Еще какое, – вздохнул парень. – У меня внутри такая вселенская печаль, которую я в жизни никогда не испытывал. Тянет и ноет, будто хочет проделать во мне пустую дыру вместо сердца. – Значит, ты тоже притворяешься, – заключила она, крепче сжав его ладонь. Он неохотно кивнул, поджав губы. – Не переживай, малыш. Будет и на нашей улице праздник. Все трое перебрались в комнату Джо. Так как ее кровать была больше тех двух, что стояли в спальне рядом, было удобнее поместиться на нее всем вместе. Набрав в библиотеке нужные, на их взгляд, книги, они дружно завалились на кровать, начав листать и вчитываться в страницы весьма не занимательного чтива. – Что будем делать с медальоном? – спросил Джордж, вытащив его из кармана. Он лег на живот и покрутил его в руках, внимательно изучая крестраж. Фред недовольно покосился в его сторону, затем выхватил его из рук и кинул подальше. Медальон ударился о стенку и упал на пол. – Ты только что вытер ноги о душу человека, – пояснил Джордж, состроив недовольную гримасу. – Если ты уже называешь этого ублюдка человеком, то крестраж явно действует на тебя не лучшим образом, – скривился Фред. Джо перевернулась на спину, глядя в потолок. – Когда–то и он был человеком, – задумчиво произнесла она. – Я всегда думала, что творится внутри того, чьи поступки столь бесчеловечны. Скорее всего это пустота, которую он пытается заполнить. Но не может. Но что было на месте этой пустоты. Что–то очень важное и ценное. – Только не говори, что ты прониклась им, – встревоженно произнес Фред и оба посмотрели на нее с любопытством. – Да нет же! – недовольно фыркнула она. – Я не пытаюсь его оправдать. Но мне интересно, почему люди становятся такими. – Одиночество… – предположил Джордж. – Одиночество, – повторила Джо, словно пытаясь прочувствовать это слово на вкус. – Да… оно самое. Она вдруг резко подорвалась с кровати, обронив на пол лежащую на ней стопку книг, и выбежала из комнаты. – Ты куда? – в след прокричал ей Фред. – Я сейчас! Девушка спустилась вниз, но на кухне было пусто. Кикимер, закончив с делами, видимо вернулся к себе, как и Сириус. Джо подошла к его кабинету и постучала в дверь. – Можно? – заглянула она внутрь. Блэк сидел в кресле, безучастно глядя в окно. Он кивнул, не посмотрев на нее, продолжая смотреть перед собой, поглаживая свои усы и редкую бороду. – Пап, я хочу извиниться. Он посмотрел на нее и в глазах его промелькнуло отчаяние. – Ты тоже прости меня, Джо. Сама знаешь, каким я могу быть… заносчивым. – Стоим друг друга, – едва улыбнулась девушка и села напротив него. – Ты никогда не рассказывал мне о нашей семье. – А ты спрашивала? – сдвинув брови, ответил Сириус. Было видно, что эта тема не вызывала в нем ничего, кроме отвращения. – Нет, но… – Ты хочешь знать что–то конкретное? – тут же перебил он. – Расспроси Кикимера, он расскажет тебе все в красках. – Кикимер мне уже рассказывал кое–что. – Хм… – задумчиво скривился Блэк, переведя взгляд на Джоанну. – У тебя же был брат? – неуверенно начала она. Он кивнул, снова устремив взгляд куда–то далеко. – Кик сказал, что Регулус достал этот медальон ценой собственной жизни. Сириус молчал. Он словно переваривал сказанное, вспоминая, кто такой Регулус и что он знает о его смерти. Но на самом деле о том, как умер его брат, Блэк не знал ничего. Ему хватало того, что младший был сторонником Волан–де–Морта. Соответственно, смерть его наверняка была связана с его причастностью к тёмной стороне. Всю свою сознательную жизнь он не принимал тот факт, что у него вообще были родные братья и сестры. Как и о своих родителях, вспоминал он о них очень редко. А если и приходилось, то думал о них скорее, как о людях, потерявших себя в погоне за неизвестностью, за властью, за тьмой. – Как бы он не умер, меня это уже не касается. – Просто я хотела узнать, не чувствуешь ли ты себя одиноко? – Одиноко? Этот дом постоянно кишит людьми. – Я не об этом. – Джо, послушай, семья – это не всегда те люди, которых связывает кровь. Мои родители, мои братья и сестры, они никогда не принимали меня и я их. Это было обоюдно, но семья у меня была. Она есть. В школе это были мои лучшие друзья. Один из них, правда, оказался предателем, из–за которого все полетело к чертям. Джеймса я потерял… Это отец Гарри. Я рад, что хотя бы Римус до сих пор рядом. Я очень благодарен ему за все. К тому же, Джо. У меня есть ты. В тебе я не сомневаюсь. Надеюсь, как и ты во мне. – Нет, что ты, – девушка поднялась и подошла к отцу, наклонившись и обняв его. – Ты стала совсем другой, – усмехнулся Сириус, удивившись такому сентиментальному порыву с ее стороны. – Где твои иголки, ёжик? – Я всегда буду на твоей стороне. Что бы не случилось. – Не зарекайся, дорогая. Случиться может все, что угодно. – Да, но я хочу, чтобы ты просто знал это. – Я тоже тебя люблю, медвежонок. Джо была довольна тем, что у них состоялся этот разговор. Она верила в то, что отец ей не врал. По крайней мере она очень на это надеялась. Она беспокоилась за него, потому что его судьба была ни чуть не лучше ее. Его родители совершенно не принимали его, считая уродом, черным пятном на репутации их семьи. Ни братья, ни сестры, ни в ком он не видел и не находил поддержки. Но Сириус умел находить свет там, где другие даже искать бы не стали. Он был замечательным другом. Он очень ценил людей, которые его окружали. Он не был идеальным отцом или крестным, но он изо всех сил старался им быть. За своих родных, по–настоящему родных для него людей он готов был стоять горой до последнего. Вернувшись в комнату, девушка заметила, что Фред задремал на ее подушке, обхватив ее в обе руки. Джордж хмурился над страницей одной книги, задумчиво потирая переносицу. – Опять не выдержал ужаса напечатанных букв? – усмехнулась Джо, кивнув на спящего парня. – Нашла кого заставлять штудировать учебники, – хмыкнул Джордж. Он захлопнул книгу и перевернулся на спину, сладко зевнув. – Нашли что–нибудь? – Кое–что есть, но я не уверен. Гермиона бы нам не помешала. – Может, они уже сами нашли, как уничтожить его? – Возможно, – кивнул парень и закрыл глаза. Джо завистливо поджала губы и легла между ними. Она повернула голову на бок. Фред лежал рядом, глаза его подрагивали и он, видимо, правда спал. Девушка провела рукой по его щеке, тот поморщился. Тогда она повернула голову влево. Джордж смотрел в потолок, скрестив руки на груди. – Я думаю, вдруг его вообще никак нельзя уничтожить? – задалась вопросом Джоанна. Парень взглянул на нее, сосредоточившись на ее грустных зелёных глазах. – Уничтожить можно все, что угодно. Вот смотри, – он слегка перевернулся на бок, подперев голову полусогнутой в локте рукой, а второй притянул к себе книгу в старой потертой бирюзовой обложке. – Здесь написано, что магические артефакты, созданные волшебниками, нельзя так просто сломать или испортить обычным образом. Только столкнувшись с себе подобными, предметы теряют свои магические свойства. Например, если две волшебные палочки, являющиеся по своему происхождению сёстрами, направить друг на друга, они не смогут сразиться в равной битве. Как итог – они либо растеряют свои волшебные свойства, либо испепелят друг друга. Джордж закончил читать отрывок из книги и перевел свой задумчивый взгляд на Джоанну. Девушка свела брови к переносице, пытаясь разобрать смысл услышанного. Из–за спящего рядом Фреда, они говорили шёпотом, и Джо пришлось наклониться к его брату ближе, чтобы самой рассмотреть эти строки. – Выходит, что крестраж можно уничтожить себе подобным… то есть другим крестражем? – Возможно. Не знаю, какие еще есть крестражи, но я подумал еще вот что. На четвёртом курсе в школе происходила вся эта фигня с открытием тайной комнаты. Там был дневник Тома Редла, который Гарри уничтожил ядом с клыка Василиска. А ведь дневник наверняка тоже был его крестражем. – Том Редл? – переспросила девушка. – Волдеморт до того, как стал королевой драмы. – О, так у него и имя человеческое было. А потом, что? Взял псевдоним, собрал рок–группу? – Типа того, – хихикнул Джордж. – Где нам теперь достать яд этого Василиска? – Подожди, но Василиска тоже надо было как–то убить. Джинни рассказывала, что Гарри сделал этот мечом Гриффиндора. Магические артефакты можно уничтожить себе подобными. Может, речь идет о четырёх реликвиях создателей факультетов? – Гермиона не говорила, что меч – это крестраж. – Да. Но остальные ими являются. Он не сделал меч вместилищем своей души, потому что его достойны только по истине настоящие Гриффиндорцы. – Как меч Короля Артура. – Именно. Возможно, меч способен расколоть эти крестажи. – Ладно, но как достать меч? – Эй, вы чего там шепчетесь? – через плечо Джо показалось заспанное и недовольное лицо Фреда. – Тебя обсуждаем, конечно, – пожал плечами Джордж. – Твои морщины на лбу. – Морщины? О, нет! Я постарел, пока спал? Они вовлекли Фреда в суть разговора и все трое до самого ужина размышляли над возможными способами уничтожения крестража. Когда за окном сгустились сумерки, небо как-то очень резко заволокло тучами, словно кто-то накрыл его брезентовым шатром. Вдалеке слышались приближающиеся раскаты грома, а горизонт полосил сверкающими длинными молниями. Поднимался ветер и вместе с собой пригнал запах сырой земли. Сириус заторопился, подгоняя Джоанну, которая все никак не могла наговориться с Кикимером. Блэк по привычке начал с ним пререкаться. Фред принес телепортационный ключ, который должен был доставить их на порог замка. Однако в тот вечер никому из них так и не удалось вернуться в Хогвартс.