Красивая ложь.

Молодой парень в серой толстовке и лёгких, совсем новых светлых джинсах шёл вдоль одинаковых песочных домиков. Сильнее натянув капюшон, чувствуя, как лёгкие капли дождя начинают лезть в лицо, он внимательно всматривался в каждый дом, будто ища что-то или кого-то. Хмуря чёрные брови, сверкнув серыми глазами, он наконец остановился у нужного ему здания, замерев на месте. Окунувшись в воспоминания, о которых так хотел позабыть, тот чуть мотнул головой и постарался сконцентрировать свое внимание на цели прибытия в это адское место. Почему адское? Только ему ведомо, что на самом деле происходило в этом "идеальном" районе Джаспера. Встав у двери, парень отвлёкся на рёв мотора, повернув голову и только мельком заметил на соседнем шоссе несущийся караван жёлтого и зелёного автомобилей, мотоцикла и грузовика с кузовом во главе всей шайки, что на большой скорости направлялись в самую глушь пустыни. Хмыкнув, только что-то недовольно буркнув про "безответственных водителей", тот наконец постучал во входную дверь. Ему открыла невысокая женщина в возрасте, с тёмными короткими волосами и частой сединой. Костлявая женщина была спокойна, но завидев гостя, уставилась прямо в его глаза, будто не веря. И тут же выражение лица сменилось на недовольное, а взгляд стал острее, как нож, будто желая пронзить парня насквозь. – Карл... – процедила она, сверля взглядом сына. – здравствуй, Марта, – без капли уважения к женщине, Карл кажется был настроен взаимно враждебно. – чего уж так официально? – сложила руки на груди названная, – растерял всё уважение к родной матери за время своего... Побега? – с особой злобой выдавила из себя Марта последнее слово, пока парень криво улыбнулся, хмыкнув. – где моя сестра? – зачем тебе? – а ты думала, я к тебе пришёл? Я пришёл проведать сестру. На самом деле Карл пришёл не для того, чтобы "проведать" сестру. О, нет. Он пришёл забрать её. План его состоял в том, чтобы прийти, убедиться, что она в порядке и уже ночью пробраться к ней в комнату, чтобы забрать из этого жуткого места. Кто ж ему так просто всучит на руки сестру и отпустит? – её здесь нет. Она уехала на учёбу в колледж, – отрезала мать, уже собираясь закрыть дверь перед сыном. – какой к чёрту колледж? – Карл нахмурился сильнее, а в его взгляде уже начала разгораться самая настоящая злоба. – без понятия. Она улетела на самолёте в колледж и вернётся... Не скоро, ты точно не дождёшься, – кажется с большим трудом вспомнила Марта слова дочери, на которые тогда даже внимания не обратила. Но реакция на такие слова у Карла была неожиданной. Он ворвался в дом, толкнув женщину и начал осматривать каждую комнату. И наконец он наткнулся на комнату Мод, да только девочки там не оказалось. – где она?! – проорал парень, встав перед Мартой, пока та безразлично смотрела на него. – в колледже. – не ври! Что ты с ней сделала?! – Карл взбесился, накинувшись на женщину и не выдержав ударил её в нос. Марта пошатнулась, взявшись за окровавленный нос, устремив свой пустой взгляд на сына. – и что я, по-твоему, могла с ней сделать? – улыбнувшись, мать смотрела на Карла, пока тот наблюдал за её постепенно расширяющимися глазами, а вместе с ними и зрачками. – я знаю... – Карл стих, смотря на мать. Ему в мгновение будто скрутило живот, когда он видел мать... Такой. В его голове мгновенно всплыло лицо матери, ее почти черные глаза от расширенных зрачков и бешеный взгляд. – что я сделала? Что? Скажи, говори, – Марта встала, начав медленно подходить к сыну, пока Карл нервно выдохнул и вновь её оттолкнул, только сильнее. – больная... – Карл выбежал из дома, а сам всё старался выкинуть из головы свою мать, как она смотрела на него, как говорила, каким тоном... "Гори в аду, мразина", – в мыслях плевался Карл, горя в ненависти и злости, так что его начало трясти. Хотелось кричать от гнева и безысходности. Почему дети должны страдать от своих больных родителей? Почему они должны терпеть и переживать это, переходя во взрослую жизнь с многочисленными моральными травмами и комплексами? Всю свою жизнь они отдают на борьбу с ними или просто тонут, захлебываясь и ища последнюю светлую каплю помощи в тёмных глубинах своих проблем. Карл думал об этом, когда стал взрослым. А взрослым он стал в 10 лет, когда сбежал от своей собственной матери. Он помнил, как будучи совсем маленьким 7-летним ребёнком нянчил новорождённую сестру, пока отец был на работе, а мать... Она сидела в кресле, смотрела в одну точку с безразмерной пустотой, бормоча что-то и не обращая никакого внимания на девочку, что в старых, местами в пятнах пеленках лежала на диване, чуть не падая и надрывала голос в рыданиях от голода. Уже в таком молодом возрасте мальчик узнал у матери своего друга как делать смеси, крал у папы деньги и ходил в магазин, притворяясь, что ему уже есть 14, просто он очень молодо выглядит. Сам смешивал, сам давал. Отец вечно был на работе и часто даже не приходил домой, ночуя ближе к офису. Работал он слишком далеко, а тратить три часа на дорогу было большой роскошью. Мать уверяла отца, что позаботится о детях... Но видимо отец недостаточно хорошо знал её, потому и не усомнился в ней. По сути, о ребёнке заботился маленький мальчик. И естественно, у него многое не получалось. У него не получалось первое время нормально смешать смесь, постоянно выходило нечто очень странное и подозрительное в бутылочке, что малышка просто выплевывала или отказывалась употреблять. Менять пелёнки он не знал как, не знал и как уложить ребёнка, как успокоить её, пару раз даже чуть не уронил, когда пытался положить в кроватку. Из-за роста так и не получилось, так что он просто спал вместе с сестрой в своей кровати, обложив край подушками, чтобы та не упала во сне. Мать не была рада детям. Она не хотела детей, они её раздражали. К тому же её вечно неадекватное и странное состояние пугало мальчика, заставляло чувствовать постоянный страх. И видя, как рыдает его сестра, а ей ничего не дают, брат просто не мог ничего не делать, сколько бы не сидел в своей комнате. Хотелось наконец подойти к Мод и дать всё, что сестрёнка попросит, лишь бы она перестала плакать и так надрывать свой тонкий голосок. И конечно, Марта не брезговала бить Карла. Поначалу только слабый подзатыльник, а после и шлепки по лицу, грубые толчки и крики. Но чем старше он становился, тем сильнее мать била его, оставляя большие, фиолетовые синяки на его руках и лице. Из абсолютно безэмоционального состояния мать вмиг превращалась в монстра, стоило Карлу сделать что-то не так. Со временем любой раздражитель становился роковым. Так продолжалось три года. За это время Карла не переставали бить, только помимо этого он ещё и был свидетелем постоянных ссор родителей. Отца уволили с работы, Марта подозревала мужа в измене, имея абсолютную привязанность к нему и ревновала по каждому поводу. Мать вымещала свою злобу на сыне, когда от отца ничего не добивалась. Она била его о косяк двери, швыряла в него кастрюли и сковородки, пока бедный мальчик еле уворачивался от них. Да и много чего было... Жаль только, что соседи не замечали того, что творилось за дверью этого дома. Постепенно, мальчик перестал бояться свою мать. В нём начинала зарождаться злоба и острое чувство несправедливости. Потому он и начал продумывать план побега. И изначально он хотел сбежать с сестрой на руках, хотя мало представлял, как он сможет позаботиться о девочке в таком случае. ... Отец однажды подошёл к парню, пока мальчик делал домашнюю работу. Не поднимая взгляд на папу, Карл только безучастно выдал: – что случилось? – Карл только хотел, чтобы отец поскорее убрался из его комнаты. Он затаил обиду на папу за то, что тот ничего не делал. Ребёнок не хотел принимать факт, что отец попросту не мог знать, что происходило в доме, пока буквально жил на своей работе. – Карл, надо поговорить, – черноволосый мужчина сел на не заправленную кровать, смотря на сына. В ответ мальчик наконец поднял взгляд своих серых глаз на папу, – я решил уехать от нашей мамы... Ты поедешь со мной, как и твоя сестра. Это не обсуждается, – наконец выдал папа, на что мальчик даже замер на несколько секунд, не веря. Но тут же пришёл в себя, вспомнив о своей обиде. – хорошо... – Карл устремил свой взгляд обратно на свою тетрадь, слыша, как шаги удалялись от его комнаты. На исписанный листок упала одинокая слеза, размывая тёмно-синие чернила. ... Карл Браксон не дождался момента, как отец заберёт их с сестрой, решившись на побег. Только в этот раз он изменил свой план, решив не брать с собой Мод. Он банально понимал, что о ребёнке лучше позаботится отец, а не 10-летний мальчик, у которого не будет дома и работы. Карл в один момент осознал, что ему противно даже находиться в этой семье, в этом доме, где нет никакой любви. Ему мерзко от своей матери, он по-взрослому обиделся на своего отца, который ничего не сделал для своих детей и в один момент просто решил взять и что-то сделать. Он бы и забрал из этой семьи Мод, да только понимал, что не сможет. У него нет средств содержать сестру, а отец сможет позаботиться о ней... Он надеялся на это. Но выпрыгивая из окна с портфелем наперевес и деньгами отца, украденные из кошелька последнего Карл пообещал себе, что сестру он заберёт. Неважно как, неважно откуда. Он заберёт её из этого ада, когда сможет её обеспечивать. Для ребёнка легко сказать, а вот сделать... Таким образом вся эта жизнь затянулась на 12 лет. Где только парень не ночевал... Под мостом, в каком-то заброшенном гараже, да даже в пустыне на камне. Он раздавал листовки в свои 10 лет, продолжал притворяться, что ему есть 14. Брался за любую работу, лишь бы деньги получить. Таким образом он в скором времени покинул Джаспер, уехав к своим знакомым, а после и вовсе в другой штат. И Карл был... Счастлив? Да. Больше нет побоев матери и её токсичного общества, нет бесконечно ничего не знающего и уставшего отца. Он был свободен. И даже со всеми жизненными трудностями бездомная жизнь казалась ему раем по сравнению с тем, что творилось в его родном доме. Он вырос очень самостоятельным и общительным, он старался заводить новые знакомства и обрастать связями, которые в скором времени помогли ему закончить учёбу, устроиться на работу и спокойно жить. Карл не спешил забирать сестру у отца, даже порой задумываясь, зачем он нужен своей сестре? У неё есть отец... Может она и не захочет уходить к брату? Этот вопрос вертелся в голове у парня, пока он всё же не решился позвонить своему другу со школы, который был их соседом в Джаспере. Зачем? Просто узнать, как там дела... И только в 22 года Карл узнал, что отец умер 10 лет тому назад. Эта информация будто раздавила его внутри, повесив на сердце тяжеленный камень, пока парень с расширенными глазами смотрел в стену, держа в руках телефон. – "как... Умер? Отчего?", – Карл не верил. Он не поверил, он подумал, что может быть сосед перепутал... – "сам не знаю. Вроде как упал с лестницы и неудачно ударился о ступень головой", – ответил Стив, вспоминая то время, пока и сам был мальчиком. – "... А что Марта?", – не моргая спросил парень. – "Рыдала как не в себя. А на следующий день словно статуя, никаких эмоций". – " А Мод?" – "У матери осталась, но на похоронах её не было". Карл сбросил вызов, смотря в одну точку и чуть не уронив телефон. И вот, он здесь. Первым же билетом прилетел, кажется ни о чем не думая в данный момент. На сердце залегла тяжесть вины. Она скребла кошками, скручивала кишечник, Карла тошнило. 12 лет прошло, а Карл только сейчас узнал, что его сестра осталась с матерью. И он прекрасно осознавал, что это значит. Сейчас, когда злость отступила, в горле у парня застрял противный ком, а на глазах образовались предательские слезы. Карл был уверен, что смерть отца была неспроста. Первая мысль после слов друга была: "она убила его". Отец поставил мать перед фактом, что уезжает от нее с детьми и она сделала это. Учитывая, в каком она была состоянии – даже не удивительно. Потому он и набросился на неё, потому его и обхватила эта ярая злоба. Он понятия не имел, врет мать или нет, учитывая её лживую натуру. Его сестры может уже и не быть на этой земле, если она жила с этой женщиной под одной крышей. Он понятия не имел, как прогрессировала болезнь матери за эти годы. Нервно переводя дыхание, Карл оборачивался на дома и вдруг остановился, сам не понимая, что ему делать теперь. Он растерян, он не понимал, как быть теперь. Дома Мод нет, отец мёртв, так где же ей быть? В колледже в другой стране? Он не верил в это... Сам не понимал почему. Просто не верил. Наконец собравшись с силами, Карл дал себе пощёчину, нахмурившись. – соберись... – прошипел на себя парень и побежал к ближайшему дому, решив начать опрос соседей. Выбежав на проезжую часть, он тут же оступился, как на него чуть не наехала черно-желтая спортивная машина. В ином другом случае он бы извинился, но он был слишком на нервах, чтобы хоть что-то сказать на это. Он только подбежал к дому напротив, не заметив, как автомобиль остановился неподалёку. – извините? – Карл чуть дрогнул, не успев и в дверь постучать, обернувшись на мальчика сзади себя. Он тоже стоял на крыльце, вопросительно смотря на Карла и поправив красные очки, – вы что-то хотели? – а... Да. Ты здесь живёшь, парень? – Карл постарался не выдавать волнения, но кажется, мальчик уже заметил его. – да. Я Рафаэль... А вы?.. – Карл... Карл Браксон, – ответил парень, сняв капюшон и явив взору чёрные волосы. Рафаэль замер, смотря на парня. – Браксон? – тот удивлённо вскинул брови. – да, да. Ты случайно не знаком с Мод Браксон? Она твоя соседка, живёт напротив, – Карл внимательно осматривать шатена, пока Рафаэль пытался понять, что вообще здесь происходит и кто этот пацан. – знаю, мы дружим. А вы ей кто? – я её брат. Черно-желтая машина стояла неподалёку. Бамблби внимательно слушал разговор двух людей, посчитав этого человека подозрительным. Да и вдруг Рафу понадобится его помощь? То, что сказал Карл его сильно удивило. И не только Бамблби, сам Раф в шоке уставился на Браксона, даже и не зная, что ответить. ... Саундвейв быстрыми движениями клацал по клавиатуре терминала не отрывая взгляда от монитора, моментально считывая всю поступающую информацию. Пропажу Браксон он заметил не сразу, только когда посмотрел на часы и понял, что девочки... Нет, хотя уже как час назад должна была вернуться и приступить к работе. Проверив по камерам, связист понял, что Мод за каким-то Юникроном решила пойти не к нему, а в лабораторию Шоквейва. Раздражённо провентилировав, тот вспомнил, что у него уже есть кассетники, которых как кстати можно припахать к отлову белковой. – /Френзи//Приведи//белкового/, – Саундвейв выдал команду и открыл грузовой отсек, откуда выпрыгнул черно-красный кассетник с рыком. Недовольно посмотрев на босса, будто зрительно ещё раз отчитав за прошлую обиду, тот всё же начал выполнять приказ, трансформировавшись в мини-танк и поехал искать непутевую белковую. Вот чем угодно занимайся, но вот в отлове тараканов Френзи не хотел участвовать. Но пришлось, кто ж его спрашивать будет. Когтистой рукой Шоквейв обхватил белковую, подняв над землёй, пока Мод пискнула, а из глаз от паники вновь начали литься слезы. Ей было очень страшно, она не хотела так умирать под скальпелем учёного. Тут же послышались тяжёлые шаги, от которых даже банка Карлин отдавала вибрации. Лорд Мегатрон вошёл в отсек, осмотрев помещение. За ним шли Старскрим и Нокаут. Лорд пришёл сюда за делом, но увидел учёного... Который занимался слегка иным проектом. – Шоквейв, – обратил на себя внимание Лорд, а тон голоса его был недовольным, – это тоже часть твоего "проекта"? – нахмурил брови Мегатрон, подойдя к учёному. Шоквейв перевёл один единственный глаз на Лорда, посадив Мод обратно на платформу и чуть потупившись в ответе. Но вскоре выдал: – это часть исследования, ко-... – я не отдавал одобрение на использование твоего белкового для эксперимента. И тем более я должен быть в курсе о твоих опытах, какими бы они ни были, – уже гневно начал Мегатрон, прожигая взглядом своего лучшего учёного. Он уже и Карлин заметил, да и Мод, которая, чуть трясясь зажалась у банки. Нет, Лорду не было жаль. Уж тем более он не защищал белковых. Его рассердил сам факт того, что Шоквейв своевольничал на своём рабочем посту, не уведомив Лорда и ослушавшись его. Лорд Мегатрон был лидером, который считал, что за ошибки надо платить в любом случае, ибо понимал менталитет десептиконов. Спусти им одно, так они решаться на что-то более серьёзное. У автоботов в этом плане многое прощалось, так как они думали не только о себе, но и о других. У десептиконов, к сожалению, такого не поощрялось, поощрялась лишь служба во имя общего блага десептиконов, а не привязанность к другим солдатам и уж тем более друзьям. Лорд не имел ничего против дружбы в мирное время, но во время войны это лишь способ манипулирования, чем враг может с лёгкостью воспользоваться. Если быть проще, то Лорд разозлился из-за того, что на его корабле что-то происходит без его ведома, а он даже и не знает об этом. – белковое пусть возвращается к работе... Как и второе, – чуть погодя дополнил Лорд, посмотрев на Мод, но не удостоив её и секунды взгляда. Отлично, связист тоже спустил своего человека. Что его белковая забыла в лаборатории? Мегатрон бы и продолжил отчитывать Шоквейва за неповиновение, как в отсек заехал мини-танк и врезался в ногу Лорда, поругавшись. – извини, босс, – отозвался Френзи, трансформировавшись и начав осматривать лабораторию, – я за той... А-а, белковой. Мегатрон тяжело вздохнул, не ответив и просто отведя Шоквейва в сторону, чтобы поговорить о своей задумке. Мод неуверенно покосилась на Френзи, а сама посмотрела на Карлин. – иди давай, со мной всё будет хорошо, – заверила женщина, пока Мод, дрожа в отрицании помотала головой, да только уже поздно. Кассетник ловко забрался на платформу и схватил Мод, на что та взвизгнула. – только не туда! – вскрикнула Браксон, когда Френзи уже хотел засунуть её в грузовой отсек. Тот было уже хотел несмотря на крики впихнуть её, но после задумался... – тогда прокатимся! – зло ухмыльнувшись выдала красная кассета, трансформировавшись в мини-танк, специально зажевав ногу той меж пластинами сверху. Мод прокричала, а кассетник весело смеясь на всей скорости выехал из лаборатории и поехал в сторону командного мостика, где обычно работал Саундвейв. – о-отпусти! Отпусти! Ай! – Мод вновь взвизгнула от боли в ноге при повороте. – без проблем, – Френзи на пол пути резко затормозил, так что Мод окончательно раздробила колено изнутри, таки выбралась из двух пластин, но при торможении упала вперёд, ударившись о дуло и шлепнувшись на пол. Разрыдавшись на месте, Мод схватилась за ногу, пока Френзи трансформировался обратно. – хорошая поездочка? – Френзи взял ту за сломанную ногу и поднял над полом, на что Мод вновь завизжала, – теперь возникать не будешь? – последнее, что Мод увидела, так это противную ухмылку кассеты и как её запихнули в тесный грузовой отсек. Ей только и оставалось, что хныкать и скулить от жуткой боли в кромешной темноте, от слез стараясь не подавиться и не задохнуться. А кассетник, посмеиваясь и улыбаясь отправился к Саундвейву, совершенно не чувствуя никакого угрызения совести и жалости к беззащитному белковому.