Подлиза

Отрубило. Чувство непонятное и противное овладевало телом. Что за чёрт побрал? Почему не хватило духа решиться на это? Я имею полное право делать с Польшей всё, что захочу, так почему нет? Желание о плотских утехах совершенно естественно! По какой причине мне не позволено пренебречь его чувствами?! Сидя на диване, задал ни один и ни два вопроса на данную тему самому себе, но не мог принять очевидного – я хотел получить от него взаимность. То, как чужие руки касаются и сжимают плечи, а не закрывают лицо в отвращении, лишь бы только не видеть любви, которая пылала из меня. Повёрнут. Повёрнут на этих ничтожных и ненужных ощущениях. Но они нужны мне и ему тоже! Краем глаза заметил любопытную картину: маленькие ГДР и ФРГ, братья улыбаются и приобнимают друг друга за плечи. Это был снимок ещё со времён после Второй мировой войны, когда не было берлинской стены. Почему я не выбросил его? Воспоминания начинают кружить мою столь бренную голову. ГДР делится шоколадом, обнимает во время грозы, готовит завтрак перед школой. Кажется нисколько уставшим от роли старшего брата, а столько довольным ею и наслаждающимся каждым моментом, когда нужно взаимодействовать с младшим. Но всё красное, мои руки в крови. Точнее, Германии. Во рту металлический вкус алой жидкости и сырого мяса. Мёртвый милый юноша на полу, обглоданный в некоторых местах до костей, нет ни светлой улыбки, ни радостных очей, а лишь гнилое мясо, которое вот-вот будет кормом мух и других различных тварей, любящих вкус трупа у себя в пасти. «Я не хотел! Не хотел! ГДР прости, прости!» – мигренью начинает раздаваться писклявый и противный голос, больше, громче с каждым разом. Мне думалось, что подавил столь слабое существо внутри себя. Но есть чувство необратимой тревоги, а ещё сильная боль в груди. Из-за чего мне не дано быть с самого начала главным?! Зачем терпеть эти чувства, которые даже не мои?! ФРГ, которого я загнал в угол плачет настолько громко, что это слышно. Даже спустя столько лет не могу от него отделиться... – Что тебе нужно от меня, чудовище?! – раздаётся резко с его жалких уст. – Уходи! – Перестань мучить меня ненужными эмоциями. – Моя рука резко хватает жалкое отродье за горло, не давая даже шанса на то, чтобы выбраться из грубой хватки. – Это невообразимо, что ты всё ещё продолжаешь своё жалкое существование здесь, даже после того, как я тебя полностью нейтрализовал. Решил, что тебе дозволено распоряжаться мной. Раздумал помочь Польше, не так ли? – М-мне больно... Больно смотреть, как т-ты над ним издеваешься! – Хахаха! Поляк лишь игрушка, поверь. Ты слишком ослаб, чтобы спасать его от неминуемого исхода. Это повторится по новой и я уделю особое внимание твоим способностям, не желаю терпеть новую неудачу. Тебе дозволено лишь только наблюдать за тем, как этот ущербный подчиняется мне. – Но ты влюблён в него! – Хрипло раздаётся с уст Германии. Его пальцы всё ещё пытаются освободить горло. – Я чувствую это, ты не можешь скрывать от меня свои чувства. – Влюблён? – Вполголоса проговариваю я, а после губы кривятся в психически больной улыбке. – Что ты можешь знать о любви? Наивный ребёнок, который так хотел заботы и ласки отца решил заменить его сначала братом, а потом этим недоразумением?! Я больше чем уверен, что эти чувства не подлинные. Они есть только из-за тебя! Столь чувственного и морально покалеченного! У меня их просто всяко нет, я не способен на такое безрассудство! Мне смешно, смешно наблюдать, как вы оба пытаетесь развить во мне столь бесполезные навыки к сочувствию и любви! Знаешь, что? Мне некогда вести с тобой переговоры ни о чём. Ты понимаешь, что не сможешь больше взять контроль. Не мешай мне властвовать. Знай, чем больше я буду ощущать непотребные эмоции, тем больше ты будешь причастен к страданиям Польши. Прошло две недели с момента того, как я пытался войти в тесный контакт с Польшей. Он определённо избегает меня после этого случая, видимо, боясь чего-то подобного. С трудом находится со мной в одной кровати и постоянно отводит взгляд. Я бы не сказал, что это огорчает, а наоборот лишь подпитывает и удручает то, насколько мои действия влияют на него не только в моральном, но и в физическом плане. Настолько слаб и безнадёжен, мне это до безумия нравится. Но вот, я сижу в гостиной. На улице приятный тёплый вечер, а в руках увлекательная научная книга, до которой наконец дошло дело. Приятная атмосфера дополняется шагами со второго этажа. Совершенно непредсказуемо было то, что они направятся в мою сторону. Может, это по делам? Сейчас мы только на эту тему и общаемся с Поляком. – Мой Р-рейх...– Глухо слышится мягкий голос рядом. Мой не самый заинтересованный взгляд начал пристально наблюдать за Польшей. – Я понял... Понял, что не д-должен сопротивляться тебе... Моё дыхание в ту же секунду этих слов прервалось на некоторое время. Сам я замер. Не думал, что этот момент настанет так скоро. Он признал. Признал свою неправоту. Признал, что зависим и не может противостоять. Моё лицо выражало совершенное спокойствие, но глаза стали с явно большим интересом рассматривать химика. – Я понял, что в этом нет смысла... М-мне стоит благодарить... Благодарить тебя за то, что ты взял меня под своё крыло... И то, что доверил разработку нашего общего прибыльного проекта... Я не хочу больше разногласий между нами... Великолепно! В душе бушевал вулкан, который вот-вот начнёт извергаться. Неужели, сегодня мне удастся осуществить задуманное? Возможно, стоит начать уже сейчас? Моё высокое тело медленно поднялось с кресла, отложив книгу. Глаза пронзали насквозь. Мне хочется вновь ощутить жар чужого тела, коснуться в самых сокровенных местах и наконец стать единым целым, хотя, казалось бы, Поляк ко мне и так ближе некуда. – Я рад, милый Польша. Я полностью очарован твоими словами, но они не столь важны, сколько важно направление твоих мыслей. Я наконец дождался когда ты осознаешь, что быть со мной это гораздо выгоднее и банально легче. – Мне было видно как Польша отводил взгляд, что не понравилось. Рука достаточно быстро и ловко взяла маленький подбородок, после чего приподняла голову. – Не отводи взгляда, мой Польша. Ты не представляешь, что заставляешь меня испытывать. Совершенно непривычные для меня чувства. Об их существовании я предпочёл бы забыть, но ты явно являешься их причиной. Я испытываю животный голод, казалось бы, не таких давних ощущений. Их хочется больше. В чужих глазах читалась тревога, как же мне это нравится! Безупречен! Губы тянутся к чужим тонким, но к таким сочным на вид. Чётко в этот момент меня что-то встряхнуло, боль прошлась по всему телу с невероятной быстротой. В глазах всё померкло. Не знаю сколько времени прошло с момента того, как я очнулся. Я вижу перед собой Польшу, он косится на меня с какой-то целью. Мы находимся в тёмной комнате, точнее... Это мой кабинет. Что чёрт побери происходит?! Я попытался встать, но понял, что прикован к стулу. – Скажи мне, Рейх... – Начал строго Польша, обходя меня. — Ты действительно думал, что после всего произошедшего, я смогу так просто отдастся? – Немедленно освободи меня! – Рыча произнёс я. – Не стоит приказывать мне, ты не в том положении, чтобы скалить зубы. Я собираюсь высвободить настоящую Германию и навечно заточить тебя в пределах головы. – Как же ты это сделаешь, подонок? ФРГ давно нет, неужели, ты думаешь воскресить его?! Слишком, слишком чудно, чтобы было правдой!