hoseok, qui vit sur le toit

- Я, верно, поняла? – ты сидишь на канапе у большого дивана в гостиной и наблюдаешь, как твой муж собирает вещи в сумку. – Ты со своей секретуткой… - Секретаршей – перебивает тебя Джин. - …секретуткой, - повторяешь ты. – Едите на выходные, на винодельню Aspasie развлечься и отдохнуть. - Едем поработать и поработать. Джин тяжело и громко выдыхает. Ты откровенно его подначиваешь, подкалываешь, дерзишь, перебиваешь, не слушаешь, а он молча терпит. Иногда правда задаёт риторический вопрос: «Ты чего ведешь себя как стерва?» Но в целом, пропускает твои слова мимо ушей и делает вид, что ты не бесишься, а он не изменяет. - Ну, ты прям работник года. Как тебя ещё не повысили – не понятно. - Джесси-Нуна приедет сегодня вечером. Подготовь ей гостевую спальню. - С чего бы это? – Ты морщишься и отпиваешь вино из бокала. – Мы с ней не ладим, и я не собираюсь её развлекать. Джесси – двоюродная старшая сестра Сокджина, цель жизни у которой, стать затычкой для всех бочек мира. Она очень громкая, её юмор чрезмерно вульгарный, она сама одевается как девушка с заниженной планкой социальной ответственности, да и ведёт себя также. Ты всё никак не могла понять: как в строгой диаспоре семьи Ким, зародился такой экзотический цветок. Этот вопрос так и остался без ответа. Да и если выбирать между тишиной и Джесси, ты бы выбрала первое. Но в идеале ты хотела бы вновь встретиться с Хосоком, которого не было же две с половиной недели. Неужели он забыл, где находиться твоё окно? Или залетел не в то окно и нашёл новую «Малышку»? А может с ним что-то случилось? Допиваешь залпом остатки вина и встаёшь с места, дабы не слушать дальше полный игнор со стороны Джина. Пусть он сам собирает вещи, ты не будешь больше играть в идеальную жену. Ты была femme parfaite слишком долго: собирать и провожать мужа на работу каждое утро, вне зависимости от твоего состояния, помнить о днях рождения всех родственников и людей, что были на свадьбе, помнить перечень блюд которые Джин любит, которые не любит и на что у него аллергия. И самое главное - «супружеский долг», которого не выполняется уже месяц с его стороны. В ход идут отмазки от «голова болит» до «устал на работе». Хорошо, что хоть не «у меня ПМС, ничего не хочу» За Сокджином захлопывается входная дверь и в спальне повисает тишина, что звенит, словно бьющиеся на морозе бокалы. Ты боишься думать о том, что будет, если вы разведётесь. Тебя не примет семья дома, скажут, что ты плохо старалась быть идеальной женой для сына семьи Ким. Одна ты не протянешь долго, потому что привыкла к хорошей жизни. Ты никогда не работала, но вполне можешь быть гувернанткой или няней, хоть, и не уверена, что выдержишь подобное больше, чем месяц. В голову лезут страшные цифры: еда, аренда жилья, счета за электроэнергию и воду, одежда и прочие женские радости. На заработную плату няни – тяжело будет прожить. - Чего грустим, Малышка? Пока мысли в твоей голове заставляли тебя сходить с ума, Хосок залетел в окно и устроился на краю кровати, а ты даже не услышала. - Я не смогу прожить одна долго. – Проговариваешь свои мысли, обнимая себя руками. – Я такая жалкая, не могу уйти от мужа, который меня не ценит и мне изменяет. - Mon cheri, - Юноша залезает на кровать прямо в обуви, обнимая тебя руками, словно укрывая от проблем, а тебе так хочется в нём раствориться. – Ты очень красивая. Если ты полюбишь себя, то окружающие тоже будут любить тебя. Это простая истина. - Ты себя любишь? - Очень! Я единственный и неповторимый! Женщины от меня в восторге, ауте, шоке, в прострации! Я виртуозно управляюсь с женщинами любого возраста. Меня любят все без исключения. Присвистываешь неумело. Тебе б такую самооценку, хоть бы дольку. Ты бы тогда смело могла носить шляпы с широкими полями, белоснежные блузы с глубоким вырезом, яркие красные платья с невероятными шейными платками. Возможно тогда, на тебя бы стали обращать внимания и делать комплименты. Но ты совсем в себе не уверенна, даже скорее сомневаешься в себе. — Хочешь, я покажу тебе, насколько ты красива в моих глазах? — ты киваешь активно и вытираешь слёзы. — Только надо раздеться. — Я не могу. — Надо. — Зачем? — Я буду на тебе показывать, — Хосок встаёт и идёт в другой конец комнаты за напольным зеркалом. Он с лёгкостью поднимает его, хотя на твоей памяти его тащили два огромных мужика, и ставит его у стены, рядом с кроватью. — Тогда выключим свет. — Нет, сделаем его не таким ярким. Встаешь и крутишь диммер, уменьшая свет, чтобы в комнате остался интимный полумрак. Проглатываешь слюну, что комом в горле стоит, и подходишь к парню. Ты не знаешь, с чего начать, ведь в отношениях с Джином ты всегда была ведомой. Это он раздевал тебя, говорил, что и как делать, как встать. По сути, ты впервые сейчас должна проявить инициативу и действовать самостоятельно. Но Хосок замечает твои волнения, будто считывает по лицу. Он расстегивает мелкие пуговицы на блузе, не отрывая взгляда от твоих губ. В комнате сейчас очень жарко от накаляющейся атмосферы и жары на улице, но тебя бьёт мелкий озноб. Парень аккуратно тянет с твоих плеч ткань одежды, заставляя её упасть на пол. Он также деликатно касается тебя губами, целует щеки, уголки губ, шею и плечи и опускается ниже, присаживаясь на колени перед тобой, вызывая волнение и лёгкий трепет от происходящего. Хосок целует твой живот, обнимая рукой за ноги, а второй расстёгивает пуговицу и ширинку на шортах. Он тянет их ниже, целуя ноги вслед за тканью, трётся носом о бёдра, и когда одежда оказывается у ног, он выпрямляется и жадно впивается поцелуем в твои губы. Его язык невероятно пластичный, наглый, но так вкусно его целовать. Особенно, когда его ладони так нежно поглаживают твоё тело, что отвыкло от подобных ласк. Он проводит руками от поясницы, вдоль спины к застёжкам лифа и ловким движением пальцем расстёгивает все три крючка сразу. Уже не так медленно и аккуратно юноша снимает с тебя бюстгальтер и откидывает в сторону, наслаждаясь видом твоей обнаженной груди. — Я хочу, чтобы оставшееся бельё ты сняла сама… Парень ведёт тебя за руку к кровати, усаживаясь на неё, а тебя поворачивает к себе спиной, чтобы ты могла видеть своё отражение в зеркале. Ты смотришь на себя обнажённую, и щеки вмиг обжигает румянец, тебе даже кажется, что у тебя поднялась температура. Неловко прикрываешь грудь, обнимая себя руками, но Хосок моментально выпрямляется за твоей спиной, и слишком резко убирает твои руки от груди. - Tu ne sais meme pas, a quel point tu es belle, - шепот парня обжигает ухо, а его пальцы очень нежно обводят груди, заставляя кожу покрыться россыпью мурашек, а соски затвердеть. – J'aime vraiment ton corps, - его шепот продолжает дурманить разум, а руки блуждать по телу. / Tu ne sais meme pas, a quel point tu es belle - фр. Ты даже не знаешь, как ты красива. J'aime vraiment ton corps - фр. Мне очень нравится твоё тело./ Одна его рука очень деликатно и трепетно массирует грудь, сжимая её и поглаживая снизу чувствительное место, а вторая рука бесцеремонно проникает в трусики, поглаживая лобок и едва задевая чувствительный клитор. А тебя накрывает возбуждение, что граничит с новым чувством, непонятным и щекотливым. От него хочется тереться об пах парня, словно похотливая кошка, хочется глубоких поцелуев, как в испанских сериалах. Хосок приспускает до бёдер твои трусики двумя руками, а затем властно сжимает рукой твоё горло, удерживая подбородок между большим и указательным пальцем. Он направляет твой взор прямо в зеркало, на обнаженную тебя, что сейчас так смущенно сводит ноги от желания и стыда одновременно. - Ne soyez pas timide, - Юношу пропускает ладонь между твоих ног, мягко, без нажима, поглаживает клитор, попутно целуя твою шею. – Не прижимайся слишком близко. / Ne soyez pas timide – фр. Не стесняйся. / Не будь робким/ Парень удерживает тебя на расстоянии от себя, продолжая разминать твои бёдра руками. Его движения медленные, размеренные, словно в замедленной съемке, когда он удерживает твоё тело, пересчитывая пальцами рёбра, а затем укладывает на грудь, полностью закрывая на них обзор. - Я хочу тебя, - шепчет Хосок, упираясь лбом в твой затылок. – Хочу как женщину. От его тихих слов, что тонули в суматохе звуков с улицы и в четырех стенах спальни, тебя накрывало с головой чувство, сравнимое с возбуждением и свободой, что окрыляли и заставляли улыбаться не только губами. Когда юноша отпускает тебя, чувствуешь лёгкий холодок, что отрезвляет рассудок. Ты не можешь опуститься до уровня Сокджина, чтобы спать с другим человеком, будучи замужней. Это неправильно, это так ужасно! Но все твои внутренние протесты сходят на «нет», когда ты чувствуешь поцелуи на своей пояснице и бархатные, теплые ладони на бедрах. Дорожка из коротких, но смачных поцелуев проходиться по ягодице и ты готова визжать от нового ощущения. Джин никогда не целовал это место, а ты и не догадывалась, как это приятно. Хосок провел ладонью по внутренней части бёдер, заставив раздвинуть ноги ещё шире, чтоб его рука могла свободно ласкать тебя между ног. - Я хочу целовать тебя там, где тебя не касались мужские губы, - ты нервно усмехаешься и закусываешь губу, не решаясь произнести это вслух. Да, именно этого у вас не было в отношениях, ибо Сокджин брезговал оральными ласками в твою сторону, а тебе очень хотелось. Юноша вводит один палец и тут же вытаскивает его. – Хочешь, чтобы я поцеловал тебя там? А ты только киваешь, сдерживая дрожь, ведь это так волнительно и возбуждает, как от самых смелых сексуальных фантазий. Хосок притягивает тебя к себе и усаживает на край кровати, так чтобы ты слегка с неё свисала, разводит ноги и устраивается между ними. Он не тянет время, как до этого, а сразу ныряет в тебя с разбегу, врезаясь губами и языком в клитор. Ты даже не можешь передать весь спектр эмоций, что охватывают тебя. Именно сейчас хочется пошло стонать, прижимать голову парня между ног, говорить грязные словечки, чтобы он старался лучше, но Хосок понимает тебя без слов. Парень показывает все умения своего языка, вырисовывая сложные узоры, а губами жадно посасывает клитор и складочки промежности. Смотришь на себя в зеркало и наконец-то ловишь себя на мысли, как тебе нравиться твоё отражение с алыми щеками, открытым ртом, что будто застыл в откровенном стоне. Даже твои волосы в полном беспорядке, но тебе это нравится. Едва не подпрыгиваешь на месте, когда Хосок начинает быстро и юрко ласкать клитор, кончиком языка, чередуя это со смачным вылизыванием всей вульвы и кожи вокруг. Это нереально. Ты ощущаешь всем телом, как сводит каждую мышцу от шеи до кончиков пальцев на ногах. Юноша обнимает твои бедра руками, с большей жадностью ныряя между твоих ног, делая всё это с удовольствием и невероятным рвением. - Ты такая сладкая, я схожу с ума, - произносит парень, пока отрывается и целует твои бедра до самых колен. Ты падаешь на спину, выгибаясь в спине и кажется, будто тебя ломает и складывает пополам. Ты царапаешь ногтями одеяло и понимаешь, что задыхаешься от удовольствия, которое давит на грудную клетку, будто сжимая её в сладких тисках. Твоё тело пронесли по млечному пути и обратно, голова кружиться, а между ног развязался тугой узел. Хосок нависает прямо над тобой, вслепую целуя твоё лицо, трётся носом о щеки, а ты обнимаешь парня, осознавая, что это первый оргазм. Самый настоящий оргазм, а не для разрядки. У тебя сводит колени и хочется улыбаться сквозь слёзы, что скопились в уголках глаз. Смотришь вниз, на пах парня, где из ширинки торчит приличного размера достоинство. Округляешь глаза от шока. - Знаешь... кхм, такой багет мне бы в рот не влез. – Шепчешь ему куда-то в щеку, пряча своё смущение, которое вновь всплыло после оргазма. - Он у меня слишком большой, но дамам нравиться. – Усмехается Хосок и прижимает тебя себе. – Но ты такая сладкая, что я не смогу сдержаться и тоже трогал себя. - Ты дрочил? - Pouah! Repugnant! – захныкал парень и лёг на бок. – Не дрочил, а удовлетворял себя. /- Pouah! Repugnant! – фр. Фу, отвратительно!/ - Ты удовлетворился? - Конечно, - он снова растянул губы в своей солнечной улыбке, и утянул тебя в поцелуй. Ты была готова на то, чтобы впустить парня в себя, несмотря на размер члена, но звонок входной двери нарушил ваши планы. «Oh, mon Dieu! Джесси!»