Я ненавижу тебя... Папочка

      Я продолжал думать. Прокручивал все эти мысли снова и снова. Я не плакал больше. Мои глаза уже не застилала пелена, но я смотрел куда-то вдаль и не воспринимал объектов. Я стал замечать, что свет в комнате начал меняться, он становился ярче. Я понял, что ночь не могла длиться вечно. Я вспомнил, что на стене висят часы, и я посмотрел на них. 5:10 утра пятницы. Неужели я пролежал здесь так долго? Уже утро?       Из-за того, что я находился в комнате, которая выходила окнами к лесу, свет восходящего солнца проникал сюда не так сильно. Сосны были высокими и загораживали его лучи, словно и они тоже отвечали за то, чтобы в этот дьявольский дворец не попадал свет. Однако естественные природные явления жили своей жизнью, и никак не повлияли бы на мою судьбу. Ко мне начали постепенно возвращаться физические ощущения. Мой живот еще болел, но не так сильно. Холодно! Я почувствовал, что моя кожа очень остыла, ведь до этого я сильно вспотел. И вдобавок был обмазан в смазке, а подо мной все еще было сырое одеяло, поэтому я начал слегка дрожать. Мне хотелось накрыться чем-нибудь, но кроме этого одеяла ничего больше не было. Я почувствовал, что моя спина начала снова затекать, ведь я очень долго лежал в одном положении и совсем не шевелился. Мне надо было перевернуться.       Я сделал усилие, и повернулся только корпусом на спину, ноги я держал все еще вместе. Мне было неудобно в таком положении, поэтому я стал медленно вытягивать их, чтобы полностью лечь на спину. Я не смог посмотреть вниз на свой пах, потому что боялся, что я увижу там лишь месиво из частично высохшей смазки, спермы и выделений. Мне было противно от этой мысли. Я лег на спину, все также повернув голову вправо. Мне казалось, что я в любую секунду увижу его глаза, а в углу комнаты их точно не было. Я вспомнил его слова о том, что Пятница будет следить за мной. Значит, даже сейчас она видит меня? Видит, как я лежу здесь абсолютно голый? А Старк тоже видит? Я испытал большое смущение от этих мыслей. Мое отвращение к одеялу, на котором тоже был Старк, на которое он клал все те предметы, на которое тоже стекала его сперма, было неимоверным. Но мое желание накрыться, согреться и не дать им двоим видеть меня в таком положении, все-таки пересилило. Я отвел левую руку в сторону и схватился за измятый край одеяла, и потянул на себя. На мое счастье одеяло было больших размеров, и я смог накрыться им полностью, помогая немного ногами и правой рукой. Мне сразу стало тепло, и я почувствовал себя в безопасности. Я все еще продолжал смотреть в стену, иногда поглядывая на часы. Но я не мог не думать о том, что произошло. Я продолжал прокручивать все это по новой.       Мои мысли вдруг отвлекла погасшая лампа. Я посмотрел на часы. 7:15 утра. Потом мой взгляд переместился на стакан с водой. Как же мне хотелось пить. Меня давно мучила жажда, но все эти мысли заглушали ее. Мое горло очень пересохло, я потерял много жидкости за эту ночь, и мне даже было не из чего сформировать слюну. Я смотрел на воду, как на единственную желанную вещь в этом мире. Я как-будто скитался по пустыне несколько дней, и, наконец, набрел на спасительный колодец. Я очень хотел пить, но не мог. Мне надо было встать и дотянуться до него, а я боялся, что мне будет больно сгибаться, я боялся этой новой боли, я не хотел ее испытывать, я не хотел шевелиться. Также мне казалось, что все в этом доме отравлено. Нет, в стакане не было настоящего яда. Просто на вкус это уже была бы не чистая освежающая вода, а сгустки болотной грязи. Я не хотел ничего больше пить и есть в этом доме. Я перестал смотреть на стакан.       Однако к моей жажде добавилось еще одно желание. Мне хотелось писать. Выпитый мною за просмотром апельсиновый сок уже давно успел переработаться и дойти до мочевого пузыря, и теперь он давил и просился наружу. А озноб усилил это желание. Для меня это означало новые мучения, ведь мне так или иначе придется встать и перетерпеть любые неприятные ощущения, а облегчиться в кровать я бы никогда не смог, даже ради мести. Я пытался подавлять эти два желания, но они были естественного физиологического происхождения, и их невозможно было сдерживать. И я не выдержал. Мне очень не хотелось вылезать из под ненавистного, но такого теплого и защищающего меня одеяла, но пришлось. Я слегка откинул его, и оперся на правый локоть, чтобы как можно меньше напрягать живот и бедра. Я стал вытаскивать ноги из под одеяла, одну за другой, и думал, что перевернусь на живот и обопрусь левой об пол, и тем самым уменьшу напряжение бедер. Однако кровать мне показалась очень высокой, и я подумал, что не удержусь и нечаянно упаду, от чего мне будет больнее. Оставалось только сесть на край, и после встать, но надо было действовать быстрее, потому что в туалет уже очень хотелось. Я подумал, что больно будет в любом случае, поэтому я подполз к краю кровати, и начал опускать правую ногу на пол, приподнимаясь на правой руке. Затем опустил левую, но не садился прямо. На полу валялись остатки разрезанной майки и штаны, но они были далеко, поэтому я не стал брать их и надевать. Я начал вставать, и очень боялся, что ноги откажут. Но я устоял. Я оперся на тумбочку, где стоял стакан, но решил, что пока не буду пить. Я попытался распрямиться, но понял, что не смогу, в животе кольнуло, и я ухватился двумя руками за живот, а сам пригнулся. Я превозмогал болевые ощущения, и направился к туалету, благо они были в каждой комнате, и мне не пришлось выходить из нее. Я подходил все ближе, и мне было уже все равно, если даже за мной наблюдают сейчас. Свет в туалете включился автоматически, это Пятница постаралась. Я зашел туда, подошел к унитазу и слегка выпрямился. Из-за прислоненных к животу рук я не видел, что было ниже. Я отнял руки, но ничего особенно ужасного не увидел. На животе, паху и пенисе практически не было следов смазки или спермы, они все вытерлись об одеяло. Я взялся за пенис как обычно, хотя мне было противно трогать даже себя самого там, ведь его касался Старк, но уже некогда было думать об этом. Я стал облегчаться. Струя не сразу стала течь, хотя мочевой пузырь был полным и очень давил. Такое бывает. Но потом мне становилось все легче. Я сжал челюсть и прикрыл глаза, и от усталости, и от мысли, что за мной могли наблюдать. Когда я закончил, то слегка стряхнул капли, и нажал кнопку смыва. На мытье рук не было ни сил, ни желания. Я вновь схватился за живот обеими руками, и направился к кровати, чтобы снова спрятаться под одеяло. Я подошел к кровати и присел на край, отклонившись в сторону, и прикрыл пах краем одеяла. Я не мог больше сдерживаться, мне очень хотелось пить. Я взял стакан дрожащей левой рукой и поднес к пересохшим губам, которые тоже слегка слиплись. Я боялся уронить его. Я сделал маленький глоток потому, что помнил как колет пересохшее горло любая влага. Вода охладила язык и прошла дальше, почти не потревожив гортань. Я сделал еще один небольшой глоток, чтобы точно убедить себя в отсутствии неприятных ощущений. Когда вторая порция воды прошла внутрь, я стал набирать ее больше в рот, и пить жадно и много. Я выпил почти все залпом, и отнял стакан от губ. Я вдохнул и посмотрел на оставшуюся воду в стакане. Я размышлял, стоит ли мне выпить ее сейчас или оставить на потом, ведь я не знал, сколько пробуду еще в этой комнате, но выходить из нее мне не хотелось. Пока я думал, ко мне обратилась Пятница:       - Доброе утро, Питер!       Я вздрогнул от неожиданности и посмотрел на часы, хотя знал, что она не находилась в них, но я не знал куда еще мне было смотреть. Ее голос звучал очень приветливо, но я ничего не ответил и снова опустил взгляд на стакан.       - Как ты себя чувствуешь? – спросила она, чтобы поддержать разговор, но я продолжал молчать. – Мистер Старк сказал мне проследить за тобой, когда ты придешь в себя. Я просканировала твое состояние здоровья, и пришла к выводу, что сейчас ты находишься в приемлемом состоянии, чтобы выслушать поручения от Мистера Старка.       Теперь меня бесило это имя и то, с какой деловой интонацией она это произносила. «В приемлемом состоянии»? Ты что, тоже издеваешься? Или не видишь насколько мне плохо? Но я понимал, что она всего лишь программа, хоть и искусственный интеллект. А еще меня бесила ее фраза «Я просканировала твое состояние здоровья…». Меня словно рассматривали под микроскопом, за мной следили все это время, знали, как я себя ощущаю, я находился под тотальным контролем. Меня бесило это!       - Мистер Старк сказал, что когда ты придешь в себя, то должен будешь первым делом сходить вымыться. Затем, позавтракать. Тосты я тебе разогрею, все остальное возьмешь в холодильнике. После завтрака будешь ждать его возвращения в любой удобной для себя комнате для оглашения им дальнейших распоряжений. Звонить или писать кому-либо кроме него, тебе запрещается. Свой номер он уже записал в твой телефон. Также тебе запрещается покидать дом без браслета. Тебе все понятно, Питер?       «Значит, Старк не дома? А где тогда? Я ведь не слышал шума машины. Хотя, это не удивительно, я ничего даже не воспринимал много часов подряд. Но от того, что его не было здесь, мне сейчас намного легче»,- подумал я, когда она сказала, что я должен ждать его возвращения. Я сидел и слушал все эти новые правила моей жизни, сжимая стакан и нахмурив брови. Я не хотел соглашаться с ними, не хотел соглашаться ни с одним ее словом. Я не хотел находиться здесь, но я должен был подчиняться.       -Питер, ты слышишь меня? Почему ты молчишь? Ты понял, что я сказала?       - Да. – тихо и коротко ответил я, не поднимая взгляда. Горло было очень повреждено, и мой голос звучал ужасно.       - Вот и замечательно! Тогда направляйся в ванну!       -Чуть позже. – каждое слово давалось с трудом.       -Хорошо, даю тебе 10 минут. Время пошло.       10 минут. На что мне эти 10 минут? Что они исправят? Они лишь еще больше приближают меня к неизбежному. Приближают к его приезду. Приближают к приезду тети Мэй. Приближают к чему-то непонятному, странному и страшному одновременно. Приближают к вынужденному вранью длинною в целую жизнь. Я ведь не хочу врать, я не смогу. Я снова боюсь, что не справлюсь. Я снова боюсь, что выдам себя при первой же нашей встрече с Мэй, и все будет кончено. Надо собраться. Давай, Пит! Ты сможешь! Я сидел и думал некоторое время, а потом все-таки решил допить всю воду. Мне ведь все равно придется выйти отсюда. Я выпил все, но продолжал держать пустой стакан навесу рядом с собой. Я рассматривал его прозрачную округлость, но только для того, чтобы отвлечься хоть чем-то.       - Время вышло! Питер, иди мыться!       Ее деловой и немного приказной голос снова разбудил меня. Я нахмурился сильнее и нехотя поставил стакан на тумбочку. Я медленно встал, и, слегка согнувшись, подошел к валяющимся на полу штанам. Мне предстояло поднять их, а это означало, что мне надо было нагнуться, и, тем самым, я подвергался риску почувствовать новые колющие ощущения в животе. Но я стал медленно сгибать колени и потянулся к ним правой рукой. На мое счастье острых болевых ощущений практически не было. Я подумал, что надеть их не смогу, да и не было смысла, ведь Старк все равно уехал куда-то, и потом мне пришлось бы их снимать в ванне. Я немного распрямился и просто прикрыл ими пах. Остатки майки я решил тоже забрать, правда, не знал, что с ними делать теперь. Придется выбросить в мусор. Майка лежала чуть поодаль, и я сделал шаг к ней.       - Майку можешь не брать, ее выбросит уборщица. – сказала Пятница.       Я сделал, как она сказала, и не стал ее поднимать. Я не стал ей отвечать, потому что не хотел и чтобы лишний раз не тревожить сорванные голосовые связки. Я распрямился насколько смог и направился к двери. Я видел ручку, к которой прикасался Старк, и мне не хотелось ее трогать. Мне было противно находиться в комнате, где меня изнасиловали, хоть я и боялся выходить, но желание смыть с себя эту грязь и покинуть ее все же были сильнее. Я подходил к двери и к этой ручке все ближе. Но вдруг замок щелкнул, и дверь стала открываться сама. Я немного замешкался, ведь я не знал, что меня ждет за ней. Но дверь полностью открылась, и я увидел освещенный яркими утренними лучами первый этаж. Было очень красиво и очень спокойно. Я вышел и осмотрелся, никого не было кроме абсолютной тишины в доме и чуть слышного пения птиц на улице. Я посмотрел через окна рядом с дверью на двор. Машины не было. Значит, он и правда уехал. Но куда и зачем? И когда вернется? Только бы не сейчас!       Я решил, что мне надо подняться на второй этаж в свою комнату и помыться там, конечно, она не моя, но там я буду дальше от этого первого этажа и этой комнаты. Я посмотрел на лестницу. Да, еще одно препятствие. До нее самой тоже еще предстояло дойти. Ладно, вперед! Я направился к лестнице, стараясь идти как можно быстрее. Я проходил мимо телевизора, диванчика и столика между ними, где все еще стояла коробка с давно остывшей пиццей, миска с конфетами и бельгийским шоколадом, мой стакан из под сока, и его стакан из под минералки. Уголок моего рта слегка подернуло отвращением, и я отвернулся. Я проходил мимо двух столов, там, где мы обедали, и мне все показалось очень вкусным тогда. Я снова ненавидел себя за эти приятные воспоминания, и решил больше ни на что не смотреть, кроме лестницы.       Я подошел к ней и остановился на мгновение. Ненависть опять разрасталась во мне с новой силой, ведь мне приказывали идти и делать что-то. Я перестал думать о неприятных ощущениях в животе, и начал подниматься по лестнице. Теперь я словно мазохист хотел прочувствовать любую боль, чтобы ненавидеть еще больше того, кто причинил ее мне. Я сжал челюсть и поднимался все выше. Я вновь оказался на втором этаже, залитом солнечными лучами. Яркий свет ударил мне в глаза, и я недовольно прищурился, ведь на втором этаже солнце светило ярче. Я направился к выбранной мною второй спальне от лестницы. Меня это тоже бесило! Еще каких-то 10-12 часов назад я был совершено другим человеком. Я зашел в комнату, и первым делом посмотрел на телефон. Он все также стоял на зарядке на тумбочке, но теперь он явно лежал не в таком же положении, в котором я его оставлял. Старк его трогал. Он установил жучок в него и забил свой номер. В моем телефоне было не так много номеров, но все они принадлежали дорогим мне людям. А теперь я чувствовал, что мой телефон осквернили вместе со мной. В него проникла дьявольская тьма и крепко вросла своими корнями, которые я не имел права вырвать. Это тоже бесило! Я не стал подходить к нему.       Я продолжал держать штаны возле паха, но теперь я не чувствовал, что они были единственным, чем я мог прикрыться. К ним прикасались его руки. И я почувствовал к ним отвращение. Они не были рваными, но мне хотелось их выбросить в мусор. Я сильно сжал их, но не откинул. Я не стал закрывать дверь в комнату и подошел к шкафу, открыл его и достал оттуда свою голубую майку. Я направился в ванну. Пятница включила свет и я зашел. Я сразу же швырнул штаны в корзину, а майку повесил рядом с полотенцем. Я медленно залез в ванну, опираясь о стену, и занавесил штору. Затем включил воду, и отрегулировал ее. Мне было все еще прохладно, и я сделал воду по горячее, в надежде, что она согреет и успокоит меня. Теплые струи стекали по моей спине, а я безразлично и раздраженно пялился в стену. Я стоял и ждал, что мне полегчает, но понял, что этого не произойдет. Я быстро потянулся и дотронулся пальцами до шеи, вспомнив, как он лизал ее. На ней была слизь. Его слюна размокла от воды. Я провел рукой ниже, и там тоже были дорожки из слизи. Как это меня бесило! Меня словно облили грязью, которая не хотела отлипать. Я взял кусок мыла и стал нервозно намыливать верхнюю часть тела. Голову, лицо, шею, лопатки, руки, грудь, все чего он касался. Но мне предстояло смыть все это и с нижней части. Я с отвращением к своему телу начал намыливать пах, пенис, ноги. А затем дотронулся до ягодиц. Смазка полностью покрывала их и копчик. Я смывал ее, сильно стирал с кожи, словно пытаясь оторвать вместе с ней. Я слегка просунул пальцы между ягодиц, пытаясь не тревожить лишний раз самое пострадавшее место, но и там все было в слизи.       Ненавижу его!       Было больно, но пришлось перетерпеть и промыть все там тоже. Я знал, что слизь явно осталась и внутри меня, вместе с его спермой, даже если не очень много, но я не решился уже больше трогать свой зад. Тем более пробовать промыть внутри. Я стоял и смывал мыло и все остатки этой слизи. Даже когда мыла на коже не осталось, я все равно продолжал несколько раз стирать его мнимое присутствие. А потом я просто стоял под струями воды, слушая ее шум, и все так же безразлично и раздраженно пялился в стену. Не знаю, сколько я там простоял.       Я начал чувствовать, что мне становится жарко. Я выключил воду, и снова немного постоял, пока с меня стекала вода. Я отдернул штору, аккуратно вылез, опираясь о борт ванны, чтобы вдруг не поскользнуться. Я изменил своей привычке вытираться прямо в ванне, но в голове постоянно крутились разные мысли, я был раздражен, начал постоянно куда-то торопиться, и до поддержания своих традиций принятия душа мне уже не было дела. Меня все бесило, я очень злился и хотел скорее от всего отстраниться, словно из каждой стены выпирали иглы.       Я подошел и взял полотенце, прислонил его к лицу, немного задержал, а потом начал вытираться так же нервозно и быстро, словно пытаясь содрать с себя кожу. Я вытер все, до чего смог дотянуться в таком состоянии. Немного мокрыми остались спина и ноги ниже колен. Я бросил и полотенце в корзину, но оно повисло одним концом на краю корзины, и казалось будто дразнящим меня языком из-за моего не самого лучшего броска. Я взял майку и надел ее тут же, вышел из ванны, а Пятница выключила свет. Я посмотрел на часы. 8:21 утра. Расческа все также лежала на кровати рядом с рюкзаком. Я не стал расчесывать волосы, мне было все равно на свой внешний вид или на то, что они спутаются, ведь мне казалось, что Старк трогал все мои вещи. Я стоял перед кроватью пусть и в одной майке, но все равно чувствовал себя полностью голым. Я снова подошел к шкафу, взял трусы и носки. Уже чуть медленнее надел их, стараясь сгибаться аккуратнее. Подошел к кровати и взял свои джинсы, надел их. Теперь я почувствовал себя более защищенным, и подумал, что никто уже не увидит меня голым, по крайней мере, сейчас. Но я был по-прежнему очень зол, и начал искать причину этому. Я быстро обнаружил ее, ведь она оказалась очевидной. Помимо всего пережитого, я не спал уже сутки!       Мэй ушла на работу в 8 утра вчерашнего дня, и с тех пор я не спал совсем. Однако из-за местонахождения и стресса от пережитого, я не мог даже думать о сне, а дикая усталость и ноющая боль постоянно подогревали мою ненависть и раздражение. Злость!       Да именно это я сейчас испытывал. Непередаваемую злость. Это чувство сочетало в себе все предыдущие. Особенно ненависть и раздражение. А физическая слабость постоянно подпитывала ее. Я не хотел садиться на кровать, но мне и не пришлось. Пятница вновь обратилась ко мне с указаниями:       - Питер, иди завтракать! Я уже разогрела тосты! И не забудь надеть браслет! Мистер Старк сказал, чтобы ты всегда его носил!       Я был словно арестант, которому указывали, что и когда надо делать. Пятница ведь была просто системой, просто голосом, который звучал откуда-то. Она не могла заставить меня что-то делать. Я ведь мог просто перестать реагировать на нее. Не мог! Хоть она и не была даже роботом, но она была моим постоянным надсмотрщиком, который в любую секунду мог сообщить Старку о моем неподчинении или подозрительных действиях. Ей ведь не за что меня жалеть, и она не позовет на помощь, она такая же демон-приспешница Старка, как и его киллеры. Я даже не смог бы убежать, потому что она бы заблокировала двери.       А этот чертов браслет! Я почувствовал себя какой-то собакой, на которую хозяин надевает ошейник. Будто я был рабом, а он теперь мой владелец. Почему я должен носить его и в доме тоже? А завтрак? А хочу ли я вообще есть? Чувства голода не было, хотя прошло уже много времени с моего последнего обычного ужина, когда все казалось таким вкусным. А теперь я предполагал, что вся еда будет на вкус как гнилая земля. Но у меня не было выбора! Я должен был подчиниться, и спуститься вниз. И пусть я даже ничего не смогу съесть, но я хотя бы не буду слушать ее вопросов о том, почему я ее не слышу и не выполняю распоряжения ее хозяина. Я взял ненавистный браслет с тумбочки, и надел его на левое запястье, которое уже было не таким красным, в отличие от правого, но и на том кожа постепенно восстанавливала прежний цвет. Я направился к выходу, и снова оказался у лестницы.       Теперь я вновь спускался с нее, но уже абсолютно другим человеком. Я держался обеими руками за перила, потому что мне вдруг показалось, что ступеньки стали выше, и я боялся упасть. Я спустился, отпустил перила, и пошел к кухонному столу, слегка прихрамывая, где мы тогда обедали. Я сжимал края майки от злости и неприятных ощущений от ходьбы. На столе стоял тостер, из которого торчали два идеально поджаренных тоста, а они сами слегка парили и разносили приятный аромат хлеба по всей гостиной. На секунду мне показалось, что я и правда хочу есть, но я не забывал где нахожусь, и меня вновь поглотили стресс и нервозность. Я просто стоял рядом и смотрел на них.       - Питер, тарелки сзади тебя в шкафчике, стаканы и кружки там же. Чайник я тоже вскипятила, если ты вдруг захочешь чай или кофе. Арахисовое масло и джем ты видишь на столе. Соки в холодильнике. Но там есть и ветчина и много чего другого, если захочешь что-то кроме тостов. Я подумала, что они самая стандартная еда с утра, поэтому Мистер Старк заранее вложил хлеб в тостер, а я разогрела.       Опять он! Он даже тосты трогал! Омерзительно! Не хочу я ничего тут есть! Хотя она и правда не смогла бы сама вложить хлеб, ведь нигде нет какой-то механической руки или типа того. Пятница отвечает только за слежение, безопасность и электронику в доме.       - Питер, ответь мне! Не надо меня стесняться или бояться! Я не обижу тебя! Моя задача следить за твоим здоровьем, и сейчас мои данные показывают, что тебе нужно поесть. Ты очень ослаб. Поэтому начинай кушать! – ее голос стал звучать мягче и доброжелательнее. Я подумал, что с ней я смогу однажды говорить более менее часто, но я не буду доверять ей полностью.       -Хорошо, но я съем не много. – сухо ответил я.       -Главное хоть что-то. Нельзя оставлять желудок пустым.       Я открыл шкафчик и достал оттуда кружку, поставил ее на стол. Потом подошел к холодильнику, и открыл одну дверцу, которую отрывал Старк, когда доставал мне сок. Там я увидел несколько бутылок с соком и водой, но мой взгляд остановился на молоке. Я подумал, что для поврежденных голосовых связок и желудка это будет полезнее сейчас, и достал бутылку. Я открыл крышку, налил в кружку, но не до конца. Молоко было очень холодным, поэтому я взял чайник и добавил в него кипятка, чтобы зубы не сводило от холода. Поставил чайник тут же на стол. Мне не хотелось лишний раз двигаться, и тем более тянуться за чем-либо на высоких полках. Я достал один тост, который уже достаточно остыл и не обжигал пальцев. Я свернул его пополам и откусил немного, начиная медленно прожевывать. Поначалу я даже не почувствовал вкуса, но постепенно ко мне стало приходить чувство небольшого голода, и я начал есть, глядя на кружку с молоком. Я иногда запивал сухой тост, и когда съел его весь, то выпил всю кружку, ведь пить мне хотелось больше. Второй тост я не стал трогать, но мне уже в любом случае было не до него.       Я увидел приближающуюся белую машину. Это он! Он приехал! Меня снова охватил ужас от воспоминаний его глаз и его самого. Мне стало страшно, я часто задышал, руки задрожали, а я сам слегка попятился назад. Я смотрел на то, как машина подъезжает все ближе, и делает поворот, чтобы встать на свое парковочное место. Я машинально обхватываю руками живот, словно пытаюсь закрыть самое дорогое для себя, а он начинает слегка покалывать в ответ, будто просит защиты. Вдруг я замечаю, что за его джипом едет еще одна машина. Бардовая ауди, насколько мне было видно. Кто это? Кто может приехать сюда в такую рань?       Я оборачиваюсь и смотрю на лестницу. Я думаю, что может быть мне стоит быстро уйти и закрыться в комнате, чтобы не видеть его. Но это будет бесполезно. Пятница скажет ему, где я, и он придет ко мне, а я не хочу оказаться с ним в одной комнате, словно в ловушке. Я остался стоять за кухонным столиком, который словно закрывал меня, и продолжил наблюдать за машинами. Сначала вышел Старк, в своем белом костюме, а я ведь даже не сразу обратил внимание, что пиджак, который я вчера повесил на стул, больше там не находился. Из ауди вышла молодая женщина, лет 30. Она была чем-то похожа на Мисс Баркли из гимназии, она тоже была в строгом костюме, только черного цвета: пиджак, юбка, туфли на небольшом каблуке. Только у нее были рыжеватые волосы, собранные в хвост сзади, а впереди была аккуратно подстриженная челка. Они стали подходить к дому, а я не знал, что делать, но почему-то подумал, что он не станет домогаться меня при ней. Я стоял и просто ждал.       Замок щелкнул, и дверь стала автоматически открываться. Первым зашел Старк, и посмотрел на меня. Он был в солнцезащитных очках, поэтому я не видел его глаз, но он сразу начал их снимать, и я поспешил переключить внимание на женщину. Она вошла и тоже посмотрела на меня с удивлением. Я молчал и стоял, как вкопанный.       - Мисс Пеппер, знакомьтесь! Это Питер! Будет отдыхать здесь все лето. Питер, это Мисс Пеппер, наша уборщица! Будет приезжать сюда каждый день для поддержания чистоты! – сказал Старк, слегка улыбаясь, и держа очки в левой руке.       - Здравствуй, Питер! – сказала женщина дружелюбно и с улыбкой. – Привет, Пятница!       - Доброе утро, Мисс Пеппер! – ответила система.       Я не отвечал, просто стоял и смотрел на нее, и иногда украдкой на Старка. Она заметила, что я был чем-то напуган, а мне самому хотелось начать кричать и предупредить ее. Но о чем? Чтобы она убегала отсюда? Сказать ей, какой Старк на самом деле человек? Что он сделал со мной? Попросить ее о помощи? Но ведь я не знал ее. Может быть, она в курсе того, что он творит подобное с людьми. Может быть, я вызову лишь больше его негодования. Даже если она не знает, то она явно не сможет быстро понять меня и просто убежать, и он убьет ее у меня на глазах. Она станет лишь первой жертвой, а я буду виноват в ее смерти. Ведь я сам не смогу защитить ее в таком состоянии. И даже если она знает, то ее он тоже, скорее всего, запугал, и держит под прицелом ее семью. Старк вдруг перестал улыбаться и обратился ко мне:       - Ну же, Пит! Поздоровайся с Мисс Пеппер! Он сегодня просто не выспался. – соврал он.       - З-здравствуйте. – произнес я механически, словно очнувшись ото сна, но продолжал смотреть на нее испуганными и чего-то ждущими глазами. Мой голос уже не звучал так хрипло.       - Мисс Пеппер! Нужно, чтобы вы поменяли белье в моей спальне на первом этаже, и постирали грязные вещи вот этого молодого человека. Он расположился во второй спальне на втором этаже. – сказал он, сопровождая все это жестами.       - Хорошо, Мистер Старк.       Она перестала смотреть на меня, сняла туфли и направилась к комнате для выполнения своих задач. Старк тоже снял обувь и направился к кухонному столику. Я испугался, посмотрел снова ему в глаза, но тут же опустил их, потому что боялся долго в них смотреть. Я выбрал своей точкой край его пиджака и начал следить за ним исподлобья, слегка нахмурившись, отходя дальше к краю стола.       - Не бойся, Пит! Мне просто надо выпить. – сказал он с небольшим раздражением в голосе, потому что ему не нравилась моя реакция.       Он открыл шкафчик, достал оттуда бокал, поставил на плиту. Затем открыл другой шкафчик и достал оттуда наполовину пустую бутылку с красным вином, стал наливать в бокал. Я переместил взгляд на Пеппер, которая уже начала снимать постельное белье с кровати, а я все хотел увидеть ее лицо, увидеть ее реакцию на те ужасные следы прошедшей ночи, которые остались на белье. Но она стояла боком, и я ничего не видел, хотя она продолжала снимать белье спокойно, словно там ничего не было, что немного удивило меня. Может для нее это было не впервой? Поэтому она не вздрогнула, не остановилась, не посмотрела с недоумением на меня, и не поняла все тут же? Я смотрел на нее с озабоченным лицом, мои руки все еще находились в области живота, но теперь я начал снова нервно теребить майку. Старк повернулся ко мне, сделал глоток и сказал:       - Не переживай, Пит! Она знает, что делает. Она никогда не подводила меня.       Он словно знал, о чем я сейчас думал. В этих словах было много двоякого смысла, который породил кучу вопросов, но я никогда бы не стал задавать их. «Она знает, что делает». То есть, ей уже приходилось убирать последствия таких ночей, она привыкла относить в прачечную измазанные смазкой и спермой наволочки, пододеяльники и простыни? «Она никогда не подводила меня». Значит ли это, что она была с ним за одно, на одной стороне с ним, и я мог приписать ее к числу демонов-приспешников? Или же она была жертвой обстоятельств, как я, и ее тоже вынуждали? Когда она вошла, то мне не показалось, что она боится его. У них скорее были обычные отношения между начальником и работником. И границу этих отношений никто из них никогда не перейдет. Или она просто привыкла? Но она улыбалась так бесстрашно и даже искренне. Так, как я сам вряд ли когда-либо смогу улыбаться снова. Я не знал правды и решил считать ее приспешницей. Я смотрел, как она застилает новое, чистое и белое белье, словно готовит это адское ложе для новых утех. Грязное белье она сложила в корзину, подняла с пола остатки майки, и начала выходить из комнаты. Она направилась на второй этаж, глядя только перед собой. Но ее лицо выражало абсолютное спокойствие и даже легкое безразличие. Значит, ей действительно было все равно на меня? Она уже поняла, что он со мной сделал, но не собиралась помочь? Я почувствовал злость и обиду на нее. Хотя сразу подумал, что не могу ее осуждать, ведь я не знал точно, что она за человек. Возможно, ей тоже приходилось все скрывать, чтобы не потерять не только работу, но и жизнь, поэтому эти два чувства отступили. Она стала подниматься на второй этаж и вскоре скрылась.       Старк направился к диванчику, взяв бокал, где мы с ним сидели тогда, и сказал:       - Иди за мной, я хочу тебе кое-что показать!       Я не шевелился и только смотрел за ним. Он подошел к диванчику, резко обернулся ко мне и сказал громким и приказным тоном:       - Я сказал! Иди сюда!       Я опустил взгляд в пол и нерешительно сделал шаг, потом еще один, и еще. Я медленно подходил к диванчику, обходя его с другой стороны, чтобы находиться на достаточном расстоянии от него. Он видел, что я подчиняюсь, и сел на диванчик все с той же левой стороны так, чтобы оставить мне место. Я подошел, но мне не хотелось садиться, я все еще держался за живот и немного сгибался.       - Садись! – сказал он и похлопал ладонью по свободному месту рядом с собой.       Я немного отвернулся и сжал челюсть, но не двинулся с места.       - Что такое, Пит?       - Я… я не могу. – тихо ответил я.       - Что не можешь? Сесть? Почему? – он смотрел на меня, ехидно улыбаясь, но при этом, делая голос наигранно удивленным, словно он не понимал причины. – Ах, да! Конечно! Я же совсем забыл, что ты вчера переел пиццы и теперь живот болит! Ну ладно, тогда просто смотри на экран. Я сказал, смотри!       Он сделал еще глоток и поставил бокал на стол, направляя на меня экран своего айфона, а я нехотя посмотрел на него. Там я увидел ту самую комнату! Я увидел ту самую кровать! Только вид был откуда-то сверху, со стены, но достаточно близко! Я увидел себя, уже прикованного цепью, и перевернутого на живот! Я увидел его! Он был надо мной, ухватившись за мои предплечья, и совершал насилующие движения! Я услышал свои истерические крики: «Больно! Больно! Больно! А-ааа!». И его ответ на них: «Да! Вот так! Мне нравится!». Эти крики и эти воспоминания резко пронзили меня насквозь, словно молния или выстрел. Мой страх вернулся. Я впал в ступор и перестал дышать. Я смотрел на все это! Смотрел сейчас, как меня насиловали! Я слышал все свои крики и стоны! Пятница записала все! У него была эта запись!       Я не выдержал! Моментально раскраснелся, сильно зажмурил глаза и отвернулся, продолжая слышать эти звуки. Он смотрел на меня все это время, и смотрел, как я реагировал. Ему хотелось это увидеть.       - Это запись с прошлой ночи! А это… - он переключил на другую запись, и снова направил экран в мою сторону. – А это запись, которую я могу отправить Мэй и твоим друзьям, если ты не будешь слушаться. Посмотри!!       Я еле открыл глаза, чувствуя слегка выступившие слезы, и посмотрел на экран. Там было все тоже самое, за исключением нескольких деталей. Я больше не был прикован цепью, а просто крепко сжимал подушку. Я снова кричал, но не от боли. Теперь я просто громко стонал, и часто выкрикивал одно! Только одно слово! Омерзительное слово! Выкрикивал его в такт его движениям, всякий раз, когда он входил в меня: «Папочка! Папочка! Папочка! Папочка! Папочка! Папочка!». Это был мой голос, но я не произносил этого слова ночью! Я не вел себя так! Я не понимал, что происходит, почему это видео было другим и для чего?!       - Это другая запись нашей с тобой прекрасной ночи. Пятница слегка подправила его. Здесь ты совсем не сопротивляешься и даже сам наслаждаешься этим, и хочешь, чтобы я трахал тебя еще и еще!       Я снова отвернулся и слегка задрожал, опустил глаза в пол, но не закрыл их. Я не знал, что делать и что думать. Мое горло сдавило, но я сдерживался всеми силами, чтобы не заплакать. Он выключил телефон, быстро встал, убрал телефон в карман, и сделал шаг ко мне. Я отшатнулся от него в сторону от испуга, не поднимая глаз.       - Ну что, Пит! Ты понял? Ты ведь будешь хорошим мальчиком? Будешь делать все, что я скажу? А, Пити?       Я молчал, стиснув зубы, глубоко и часто дышал, по спине прокатывались холод и дрожь. Я прокручивал все, что он показал и сказал мне сейчас, пытался осмыслить эту новую информацию, принять эту новую порцию яда. Мне было стыдно за все эти звуки, и хоть звук на телефоне не был включен громко, но мне казалось, что это слышал весь мир. Я боялся, что уборщица тоже услышит их. Она все узнает, но в любом случае не сможет мне помочь. Я понимал, что он ждет моего ответа, прямо сейчас, а его взгляд становится все более обжигающим, я чувствовал это.       - Я жду, малыш! – все больше раздражался он.       - Да. – коротко ответил я, только потому, что должен был что-то ответить.       - Вот и славно!       Он взял бокал и прошел мимо меня, а я остался стоять все в том же положении. Я вновь почувствовал унижение! «Пятница слегка подправила его». Я знал, что на компьютере можно исправить все, что угодно. Ведь фантастические фильмы тоже сейчас снимают при помощи разных программ, убирают и добавляют различные спецэффекты. А для искусственного интеллекта это была пара пустяков, поэтому я не удивился тому, что увидел и услышал, в техническом плане. Но с какой целью ему нужно было изменять запись?       Чтобы шантажировать меня! Чтобы показать Мэй и друзьям даже этот небольшой отрывок, где я стонал, как…, как последняя шлюха, и выкрикивал это поганое слово – Папочка! Чтобы она увидела своего племянника с другой, темной стороны. Чтобы в ее душе заронилось сомнение. Чтобы она разочаровалась во мне. Чтобы разочаровалась в себе, что не смогла уберечь меня от всей грязи этого мира и воспитать должным образом. Чтобы она связала мое желание спать с влиятельным и богатым мужчиной с потерей родителей. Чтобы она почувствовала, будто я делаю это вместо нее и ради нее, потому что у нее не складывались отношения с мужчинами. Чтобы ее разочарованные и полные слез глаза смотрели на меня иначе. Чтобы я пытался доказать ей, что все это не так, и что я на самом деле был жертвой. Чтобы она, возможно, и поверила мне, но уже колебалась на счет истины. Чтобы я подвел ее. Чтобы я подвел Старка, по ее мнению. Чтобы я подвел себя самого и свое будущее. Или хуже! Чтобы она увидела настоящего Мистера Старка. Чтобы поверила мне и поняла, что он сотворил. Чтобы я своим поведением вынудил Старка убить ее! А потом убить моих друзей и меня самого!       Но я понимал, зачем! Чтобы у него теперь был еще один неоспоримый компромат на меня, в неподдельности которого никто бы и никогда не посмел усомниться, но который уж точно никогда не успеет дойти до общественности. Чтобы я теперь полностью и беспрекословно подчинялся ему. Чтобы у меня был еще один повод думать о безопасности всех, кого я люблю. Чтобы я стал его рабом. Чтобы он насиловал меня, сколько хотел и когда хотел. Чтобы дьявол наслаждался пением птички в золотой клетке!       Я стоял и думал обо всем этом. Старк достал что-то из холодильника и начал есть. Он взял оставшийся тост. Я услышал, как со второго этажа спускается уборщица, вместе с корзиной, где теперь сверху лежали мои вещи. Она спустилась и направилась к небольшой прачечной рядом с общими туалетом и ванной. Зашла в нее и стала загружать белье в машинку, насыпала порошка и налила кондиционер. Когда она все сделала, то вышла и, не закрывая дверь, сказала:       - Мистер Старк, белье я поставила стирать. Я могу сейчас помыть посуду. А через два часа машинка отстирает, я развешу белье.       - Спасибо, Мисс Пеппер. На сегодня вы можете быть свободны. Белье мы потом сами развесим. Да и посуду помоем. Я ведь вас и так рано разбудил сегодня.- он улыбнулся ей в своей манере.       - Хорошо, Мистер Старк. Но я так мало сделала.       - Это ничего. Вы сделали необходимое.       - Тогда до завтра, Мистер Старк!       - Может быть и до понедельника – сказал он и подмигнул ей.       - О! Спасибо, Мистер Старк! Но если что, вы знаете мой номер!       - Конечно! Всегда на связи!       Я все так же стоял возле диванчика, не меняя положения. Я не хотел, чтобы она уходила. Я не хотел, чтобы даже она оставляла меня здесь с этим монстром один на один. А что если когда она уйдет, то он снова начнет домогаться? А что если опять захочет изнасиловать? Я не хочу больше испытывать подобную боль! «Пожалуйста, не уходите! Не уходите!» - я так хотел сейчас сказать это, но не мог. Ничего не мог!       - До свидания, Питер!- произнесла она с улыбкой, глядя на меня, но потом посмотрела вопросительно на Старка, ведь я не ответил ей, и продолжал стоять, как статуя, слегка согнувшись и глядя в пустоту. Я не хотел прощаться с ней, потому что тогда она уйдет. Я тянул время.       - Пит, попрощайся с Мисс Пеппер! Он не выспался и вдобавок пиццы переел. Теперь животом мучается. – опять соврал он.       - А! Тогда желаю скорейшего выздоровления! – сказала она, снова с улыбкой.       - Пи-ит! Попрощайся! – более требовательно сказал Старк.       - До свидания. – тихо ответил я, немного повернув голову в ее сторону, но увидев лишь ее силуэт боковым зрением, потому что не хотел прощаться, и она стояла рядом с ним, а я не мог его видеть.       - Пока, Пятница!       - До скорой встречи, Мисс Пеппер! Осторожнее на дороге!       Она направилась к двери, надела туфли, вышла через дверь, которую ей уже открыла Пятница, дверь закрылась. Вот и все! Это конец! Единственный человек, с которым я чувствовал себя в относительной безопасности за это короткое время, ушел! И я теперь остался совершенно один! В одном доме с ним! В одном доме с дьяволом! Что сейчас будет, что он предпримет?! Мне страшно! Я в панике! Но я не могу пошевелиться! Если он начнет подходить, то я попытаюсь убежать!       Нет!       Не получится!       В этом доме некуда бежать! И негде спрятаться!       Не оставляйте меня с ним! Помогите кто-нибудь!       - Ну что, Пит! Ты не плохо справился! Не выдал себя и не начал звать на помощь. Хотя тебе очень хотелось это сделать!       Эти слова вызвали во мне сильную дрожь. Я боялся, я так боялся! Но получается эта женщина приехала сюда только, чтобы проверить меня? Он хотел посмотреть, как я буду реагировать? Не начну ли я просить ее о помощи? Значит, ему было бы совсем не жалко убить ее, если бы я выдал себя? Значит, это все было проверкой?       - Пятница! Он поел?       - Да! Съел один тост и выпил молока!       -Не много. А как он себя вел?       - Очень неохотно отвечал и злился, но все-таки выполнил все ваши указания.       - Неужели? Злился, говоришь?       - Да, Мистер Старк, данные показывают, что он находится в очень подавленном, стрессовом, и я бы даже сказала, депрессивном состоянии.       - Что ж! Придется нам это исправить! А то наш гость что-то захандрил, а тетя Мэй скоро приедет. Нельзя, чтобы племянник встречал ее с грустным лицом.       Старк допил вино и поставил бокал на стол. Он направился ко мне. Я вздрогнул от испуга и обернулся, снова заглянул в его глаза. Он не улыбался больше. Я попятился назад, часто дышал, а он заговорил:       - Боишься меня, да? Я вижу, с каким страхом и неприязнью ты смотришь на меня! Раньше ты смотрел с восторгом, что же теперь изменилось?       Он остановился возле диванчика и оперся на его спинку двумя руками, глядя на меня, а я вновь опустил взгляд, нахмурившись.       - Что, болит живот? Ты будешь терпеть и не такую боль, если не хочешь, чтобы я убил Мэй и остальных! Ты понял?       Я снова впал в ступор, язык вдруг стал очень влажным, и я проглотил накопившуюся слюну. Но я боялся говорить.       - Отвечай! Ты понял или нет?! – закричал он. А эти громкие звуки нервировали меня, и я вдруг разозлился и осмелел:       - Хватит! Отпустите меня! – крикнул я, но мои глаза уже блестели от новых слез.       Это было моим единственным проявлением агрессии по отношению к нему.       - Что!! Пятница, ты слышала это?!       - Да, босс!       - Как думаешь, мне стоит расценивать это, как проявление агрессии в свой адрес? – ему не нужны были ее ответы, ему просто нужно было еще больше запугать меня и довести до слез. А я и так уже еле сдерживался.       -Как пожелаете, босс!       - Что, сука! Ты уже забыл прошлую ночь? Я могу разорвать тебя хоть здесь, хоть сейчас! Ты будешь умолять меня убить тебя! Еще раз только посмей повысить на меня голос или посмотреть с такой ненавистью, и я затрахаю тебя до смерти! А потом уничтожу всех, кого ты любишь! Ты понял, сука?! – он крикнул и ударил правой ладонью по спинке диванчика.       - Да!! – очень громко крикнул я. Но тут же не выдержал, закрыл глаза и зарыдал, отворачивая голову в сторону.       Я не хочу, чтобы Мэй пострадала! Я не хочу, чтобы он ее трогал! Я не хочу здесь находиться! Я не хочу новой боли! Мне плохо! Мне страшно! Мне больно! Я быстро закрыл лицо правой рукой, крепко сжимая уже изрядно измятый край майки в левом кулаке. Я закрыл лицо, чтобы спрятаться от мира. Спрятаться от Старка. Спрятать свои слезы от его давящего и пугающего взгляда. А мои волосы тоже слегка упали вперед и заботливо прикрыли лицо. Я громко всхлипывал, но практически уже не сдерживался, чтобы плакать тише, ведь я был на грани нервного срыва. Стресс очень сильно накопился, и организм не мог с ним справиться.       Старк не мог позволить мне проявлять характер, иначе потерял бы контроль и авторитет. Он смотрел на меня некоторое время, не говоря ни слова. Он слегка улыбнулся и был доволен, что добился своего, и что я нахожусь сейчас в таком состоянии. Но потом ему стали надоедать мои рыдания. Он выпрямился, обошел диванчик и подошел ко мне вплотную очень тихо, что я даже не заметил этого. Зато потом я почувствовал, как он обнимает меня и прижимает к себе. Я испугался и дернулся, потому что не знал, что он хочет сделать. Но он крепко прижал меня к себе и сказал спокойным и властным голосом:       - Тише! Стоять! Не бойся! Не дергайся, это приказ!       Я слегка сопротивлялся, но он не отпускал. Он понял, что сейчас кричать или давить на меня еще больше не было смысла, это не дало бы нужный ему результат моей реакции. Напротив, это бы стало последней каплей моего окончательного нервного срыва. Тогда бы я совсем потерял связь с реальность и перестал соображать, а у него имелись другие планы на мой счет. Я немного отнял ладонь от лица и сжал ее в кулак, чтобы начать обороняться ею, если бы он снова стал хватать меня и тащить куда-нибудь. Но он не шевелился, только удерживал меня своими сильными руками. Я не прижимался головой к нему, но держал ее опущенной, часто и рвано дышал, вперемешку с всхлипываниями. Я не чувствовал себя в безопасности, не чувствовал, что он вдруг решил меня утешить. Нет! Он что-то задумал, я не знал, что, и меня это пугало!       - Давай, Пит! Успокаивайся! Нам надо еще кое-что обсудить! Это важно! Когда твоя тетя должна позвонить сегодня?       Я немного не понимал, что он спрашивал у меня, в голове была полная каша. Мои глаза обжигали горячие слезы, а живот снова болел от напряжения. Мне стало не хватать воздуха.       - Пит! Твоя тетя! Когда она позвонит?       Я попытался собраться с мыслями, и вновь почувствовал эту вынужденность отвечать на любые его вопросы, независимо от состояния, чтобы на меня опять не начали кричать или того хуже. Я проглотил накопившуюся слюну и ответил:       - В.. полдень.       - Хорошо, значит, у нас еще есть время продумать то, о чем ты будешь с ней говорить, и как ты будешь это делать. – он отпустил меня и сел.       Я все еще не могу успокоиться, всхлипываю и вытираю ладонью глаза и щеки, продолжаю смотреть вниз и в сторону. Но я очень стараюсь, потому что не хочу плакать при нем еще больше.       - Что ж сейчас у нас уже почти 10. Ты ведь понимаешь, что должен врать ей? Давай сейчас подумаем, что ты ей скажешь? Я хочу, чтобы ты сказал ей, что вчера мы посмотрели отличный фильм, и тебе он понравился. Если спросит, что это был за фильм, то ты можешь сказать, что исторический или военный. Скажешь, что поужинали и сразу же пошли спать. Ты проспал до… до 9 утра, плюс минус. Позавтракал, а потом пошел гулять по округе и снимать природу на свой фотоаппарат. Ты всем доволен, тебе все нравится. Ты ждешь ее приезда. Вот, что я хочу, чтобы ты ей сказал. Запомнил?       - Да. – тихо сказал я.       - Помни, что если ты вдруг запросишь помощи, или попытаешься ее предупредить, или выкинешь еще что-то не по плану, то Пятница сразу прервет связь, а дальше ты знаешь, что будет. Понятно?       - Да.       - И не вздумай зареветь. Старайся говорить как обычно. Не подводи Мистера Старка.       - Хорошо.       - Ну, вот и славно. Тогда я сейчас еще поем, а потом пройдемся вокруг озера, чтобы ты развеялся и настроился на разговор.       Он потянулся и взял коробку с пиццей со стола, встал и пошел обратно к кухонному столику, чтобы разогреть ее. Он достал тарелку, положил на нее несколько кусков и спросил:       - Ты будешь?       - Нет. – тихо ответил я и помотал слегка головой, все еще успокаиваясь и вытирая не прекращающие течь слезы.       - Знаешь, тебе надо есть больше, иначе похудеешь, и тетя тебя не узнает. Я понимаю, сейчас ты не можешь. Но после прогулки обязательно что-то съешь еще.       Он поставил тарелку в микроволновку, а Пятница подогрела пиццу. Он достал новый стакан, вынул из холодильника минералку и налил в него. Когда пицца подогрелась, он достал ее, снял пиджак, повесил его на спинку стула, сел и стал есть. Я снова отвернулся и начал смотреть в окно на сосны, чтобы отвлечься. После того, как он поел, он составил все в раковину, направился к двери и сказал:       -Пойдем, пройдемся!       Я пошел к выходу, где он уже надел обувь и вышел из дома. Я тоже влез в свои кроссовки и просто заправил шнурки внутрь. Вышел следом, а дверь за мной автоматически закрылась. Я почувствовал свежий теплый ветер, он приятно обдувал мои горячие щеки и высушивал остатки слез. Я вдохнул смолистый воздух, и мне стало чуть легче. Я был на улице, словно впервые за несколько лет, а то и за всю жизнь. Все казалось таким диким и свободным одновременно. Я видел дорогу, уходящую через лес к шоссе. Я хотел побежать по ней, и бежать до самого города, до самого моего дома, до Мэй. Но не мог! Я аккуратно спустился с лестницы, где внизу меня уже ждал Старк. И мы медленно пошли по все той же тропинке вдоль озера. Правда шел он, а я плелся сзади, прихрамывая и превозмогая неприятные ощущения. Я часто останавливался, но буквально на несколько секунд. Старк шел впереди и даже не оборачивался, чтобы посмотреть, как я там. Он просто медленно шагал, зная, что я не мог идти быстро, и просто давал мне возможность поспевать за ним. Хотя мои частые остановки доставляли ему удовольствие. Он улыбался когда слышал, что я снова сделал перерыв, что мне было неприятно идти, что каждый раз я смотрю ему в спину с просьбой остановиться, но никогда не попрошу его об этом вслух. Ведь во мне было так много ненависти к нему, и даже гордости, которую ему предстояло сломать, поэтому он просто был рад моим мучениям в данный момент.       Мы обошли почти половину озера, а мне казалось, что я иду уже целую вечность, и буду идти еще дольше. Я не смотрел больше на сосны или на озеро подолгу, чтобы насладиться их красотой, лишь иногда украдкой поглядывая на них с отвращением. Я смотрел на дорожку, на свою хромающую походку, на спину Старка. На спину этого дьявола, который вел меня по своему адскому саду возле дворца. Мы приближались к первой скамейке, и я разрывался между желанием передохнуть и поскорее закончить эту прогулку. Старк прошел мимо нее. Он даже не предложил мне сесть. Я не знаю точной причины этого. Может быть, он решил, что это будет бесполезно в моем случае, или же ему было приятно, чтобы я шел и мучился. А может и то и другое. Мы прошли мимо, и он даже не обернулся. Я уже начал привыкать к ходьбе, выработал для себя менее неприятный вариант передвижения.       Мы прошли уже середину пути. Я почувствовал, что скоро вернусь в дом и пойду в свою комнату. Хотя, я не был уверен, буду ли там в безопасности, но я надеялся, что не буду уже так много ходить. Вот и вторая скамейка, и мы снова тихо прошли ее. Дом все ближе, но еще так далеко. Мы шли и шли. Я уже даже немного успокоился, мне полегчало на свежем воздухе, природа делала свое дело. Я вновь подумал о его словах и о том, как я должен был врать Мэй. Вдруг раздался звонок его телефона. Он остановился и потянулся в карман за ним. Я тоже остановился и посмотрел на телефон.       - Ух, ты! Это твоя тетя! – вдруг воодушевленно сказал он, обернулся ко мне и показал вызов с ее номером и именем звонящего – Мэй Паркер.       Я остолбенел. Неужели сейчас? Неужели игра запущена? Но я еще не готов! Почему она позвонила так рано! А что если я…?       Но мне уже некогда было думать или впадать в панику. Теперь мне предстояло сделать чуть ли не самую важную вещь за всю мою жизнь. Я должен был врать! Я должен был соврать своей тете ради спасения ее жизни!       Он держал телефон, готовясь ответить на вызов и сказал:       - Помни, что ты должен сделать, Питер! – он посмотрел на меня выразительно и требовательно. Он ответил на вызов спокойным голосом, не отводя глаз с моего взволнованного лица и мечущегося во все стороны взгляда, ведь я все еще не хотел смотреть ему в глаза. – Да, Мисс Паркер! И вам доброе утро! Питер? Он здесь со мной, мы пошли прогуляться вокруг озера, он видимо оставил телефон дома. Да, сейчас передам ему телефон!       Он отстранил телефон и протянул его мне, а сам достал небольшой наушник и вставил его в ухо, чтобы слышать весь наш разговор. Он тихо сказал:       - Помни.       Мои руки дрожали, но я взял телефон правой рукой и слегка прислонил к уху. К его телефону я тоже испытывал невероятное отвращение, но в нем меня ждал голос самого дорогого для меня человека. Я слегка поколебался, не зная как начать.       - Да. – тихо сказал я. Мой голос восстановился достаточно, чтобы она ничего не заподозрила.       - Питер, привет! Не смогла до тебя дозвониться, и позвонила Старку. Ну как ты?       Этот голос! Этот знакомый голос! Ее успокаивающий и одновременно воодушевляющий голос. Искренний и неподдельно заинтересованный в моей жизни. Я услышал его, и мне стало легче, она словно оказалась рядом и закрыла меня от него. Но мне надо было что-то ответить и быстро, чтобы не было долгой паузы, и она не заподозрила неладное. Нельзя впадать в ступор! Я должен убедить себя в том, что сейчас все идет по обычному сценарию. Ничего не было!       - Хорошо. – немного громче и бодрее ответил я.       - У меня выдалась свободная минутка, и я решила позвонить пораньше. Очень переживала за тебя! Ты хорошо спал?       - Да.       - Что вчера делали?       - Поужинали. Фильм. Фильм смотрели.       - Что было на ужин? И что за фильм? Надеюсь не ужасы? Давай, рассказывай! – она посмеялась.       У нее было столько вопросов, а мне было так тяжело отвечать и контролировать свои эмоции. На меня постоянно давил его взгляд и я занервничал. Мишель! Твой прием! Мне надо применить его здесь и сейчас! Иначе я все испорчу! Я повернулся и стал смотреть на озеро, чтобы меня хотя бы отвлекали его волны. Я попытался заблокировать воспоминания о прошлой ночи и широко улыбнулся, как делала Мишель, хотя все это было очень трудно, но мне казалось, что этой улыбкой я словно одерживаю победу над ним. Я встаю прямо, словно показываю ему, что он не сломил меня, что я не боюсь его, хотя живот ноет. Но все это я делаю еще и для того, чтобы придать себе уверенности в этой битве, чтобы мне было проще начать врать. Однако эта битва все равно идет по его правилам, и я должен был подчиняться его требованиям, показать ему определенную реакцию, а он ждал от меня определенного поведения и разговора с тетей.       - Мы ели пиццу! Она мне очень понравилась. Ну еще шоколад, но не переживай, я съел не много, я помню о здоровом питании, и что нельзя наедаться на ночь! Ну а фильм не страшный, нет! Исторический, про военных, викинги там, племена разные. Довольно интересный. Потом я лег спать и проснулся буквально несколько часов назад. Так что все хорошо, я всем доволен! А ты как? – я старался говорить громко, чтобы не давать плохим воспоминаниям поглотить меня, но я старался говорить не много. Я спросил ее, чтобы потянуть время. Я не хотел, чтобы наш разговор прекращался. Я не хотел снова чувствовать страх и незащищенность.       - Да я тоже ничего! Сегодня так жарко на работе! Все окна раскрыли, но и это не спасает! Так что сидим тут как в сауне. Вот только… я хотела сказать…- ее голос вдруг стал немного грустным, а я напрягся и резко перестал улыбаться, не зная, что она скажет. – Я не смогу приехать сегодня вечером, потому что мой босс нагрузил меня дополнительными договорами. Сказал, что даже те два дня за свой счет не имеют значения, и мне придется работать допоздна сегодня! И даже придется взять бумаги домой и поработать утром. Но ты не переживай! Я приеду завтра к обеду. Мне Старк дал номер своего водителя, так что я ему позвоню, и мы договоримся с ним!       - Хорошо.       - Ну, ладно! Не грусти без меня! Все, мой перерыв закончился, так что я пойду работать дальше. Вечером позвоню тебе! Все, пока, дорогой! Целую!       - Пока.       Она отключилась. А я услышал этот последний звук, обрывающий нашу тонкую нить связи. Я понимаю, что разговор окончен, и слегка отнимаю телефон, но все еще крепко держусь за него, словно за спасательный трос, надеясь опять услышать ее голос. Но этого не происходит. Я смотрю на волны. Старк подходит ко мне, но я не двигаюсь. Он заводит руку над моей головой и обхватывает телефон пальцами, слегка тянет, а я отпускаю его, и медленно опускаю руку. Я снова немного сгибаюсь, ведь мне уже незачем показывать ему свою смелость. Я подавлен. Я не знаю, радоваться мне или грустить. Тетя сказала, что приедет только завтра. С одной стороны, я не хочу оставаться еще на один день здесь с ним. Но, с другой, я не хочу, чтобы она приезжала в дом этого дьявола и видела в каком состоянии я нахожусь. Ведь одно дело сказать простые банальные слова, подделать тон голоса. И совсем другое внешний вид, глаза, движения и прочее.       Старк убрал телефон в карман и снял наушник, а сам сказал, не отходя от меня:       - Какое удачное стечение обстоятельств! Тетя приедет только завтра. У тебя будет время как следует подготовиться к ее приезду. Ты молодец, Пит! Не разочаровал меня! Пошли домой!       Он развернулся и пошел по тропинке к дому. А я немного постоял и тоже пошел. Мне было очень плохо сейчас! Я соврал ей! Я подчинился ему полностью! Я начал играть по его правилам!       Мы дошли до дома в такой же тишине, как и шли до этого. Когда мы снова оказались во дворе, то он сказал:       - Машинка, наверное, уже отстирала. Хочешь развесить белье? Ведь ты помогаешь своей тете с этим?       - Да. – ответил я.       Мы зашли внутрь, сняли обувь, и он продолжил:       - Вынешь белье в корзину и выйдешь вон через ту дверь – он указал на дверь рядом с прачечной, которая выходила в сторону леса.- Там есть веревки, все развесишь. Тапки стоят на выходе. Давай!       Я направился в прачечную. А он пошел, чтобы налить себе еще минералки. Машинка уже и правда отстирала. Я открыл дверцу, подтянул стоящую рядом большую пластиковую корзину и начал вынимать белье, не нагибаясь сильно. От белья вкусно пахло, но мне было противно трогать его, знать, что на этом белье он меня изнасиловал, а теперь я словно сам заметал за ним следы его преступлений. Это было словно унижением меня еще больше. Но благодаря этому, у меня хотя бы была возможность быть дальше от него. Он пил воду и наблюдал за мной. Я взял корзину и направился к выходу, надел тапки и вышел через уже открытую Пятницей дверь. Я спустился и увидел там столбы и натянутые веревки. Я ведь не обходил дом полностью и даже не заметил их через окна.       Я подошел к столбу, поставил корзину, и начал неспешно развешивать белье, закрепляя его светлыми деревянными прищепками. Я не хотел возвращаться в дом слишком скоро, да и развешивание требовало усилий, мне нужно было тянуться к веревкам. Но мне было спокойно от мысли, что я сейчас не нахожусь под его постоянно давящим взглядом, даже если он следит за мной через окна и дверь. Когда я развесил уже половину, то вдруг почувствовал усталость и зевнул. Мои глаза вдруг зачесались, словно в них швырнули горсть песка, но не от того, что я плакал. Я потер их тыльной стороной правой руки. Я понял, что происходит. Мне хотелось спать! Я уже больше суток находился на ногах, но я не мог сейчас даже думать о сне. Я встряхнул головой, чтобы взбодриться, хотя сил терпеть усталость уже почти не оставалось. Но я продолжил развешивать остальное белье, чтобы продолжить что-то делать и не думать о сне. Я вдруг вспомнил фразу Мэй «Надеюсь не ужасы?». Мэй, если бы ты только знала, что теперь вся моя жизнь один сплошной фильм ужасов.       Старк пристально следил за моими действиями, и даже немного ближе подошел к окну. Он видел, как двигалась моя челюсть, когда я зевал, он видел, как я тряс головой, и как я медленно двигаюсь. Он знал, что я не спал ночью совсем.       - Пятница! Питер ведь не спал ночью да?       - Нет, босс!       - А сколько он уже не спит?       - По моим данным, больше суток!       Я не слышал их разговора, потому что Пятница говорила тихо из его телефона в кармане. Я закончил развешивать белье, взял корзинку и когда выпрямился и хотел сделать первый шаг к дому, то меня слегка качнуло в сторону, но я устоял. Усталость и желание спать постоянно атаковали меня с новой силой. Я зашел в дом и увидел стоящего по середине гостиной Старка. Я снял тапки, закрыл дверь одной рукой, прошел в прачечную и оставил там корзинку. Вышел и остановился, глядя безразлично уставшим взглядом в пол. Мои глаза то и дело хотели закрыться, но я не давал им это сделать. Меня вдруг стало холодно и начало сильно знобить. Так всегда бывает, когда организм очень давно не отдыхал. Я дрожал, но продолжал стоять, не шевелясь и слегка нахмурившись.       - Иди сюда, Пит! Тебе надо поесть!       Я покорно пошел за ним к столу. Он достал из холодильника сэндвичи с ветчиной, поставил их на стол и спросил:       - Снова апельсиновый сок, молоко или что-то еще?       - Воды. – тихо ответил я.       - Хорошо, воды. Обычной?       Я одобрительно кивнул головой. Он достал стакан, налил из бутылки воды и поставил на стол, пододвинул мне сэндвичи поближе и сказал:       - Помой руки и ешь.       Я подошел к раковине, включил воду и аккуратно обмыл руки без мыла, стараясь не намочить браслет. Закрыл кран, вытер об полотенце и подошел к тарелке. Мне хотелось есть, но было страшно.       - Давай, бери!       Я взял и начал откусывать небольшие кусочки, а он смотрел на меня. Во время еды мои веки казались мне такими тяжелыми, а глаза снова чесались и закрывались. Я съел один сэндвич достаточно быстро, поскольку даже есть в таком состоянии для меня было не выносимо. Я потянулся за стаканом и запил все прохладной водой, поставил стакан на стол. Он видел, что я хочу спать.       - Я больше не могу. – сказал я.       - Хорошо, и этого достаточно. Пятница сказала, что ты не спал всю ночь. Выглядишь очень изможденным. Сколько ты уже не спал?       - С прошлого утра. – я ответил не сразу, пытаясь вспомнить, когда вчера тетя разбудила меня, и слегка закусил губу.       - Тебе надо выспаться! Иди и ложись к себе!       Я посмотрел на него испуганно, снова слегка сжал край майки и тихо сказал:       - Я не хочу.       - Нет, хочешь! Иди и ложись! Это приказ!       - Не могу.       - Почему? Ты боишься?       Я опустил голову, но он и так видел, что это правда.       - Если не пойдешь добровольно, то мне придется дать тебе снотворного!       - Нет! Не надо! Я пойду!       Я не хотел, чтобы он пичкал меня какими-то таблетками, и направился на второй этаж и вдруг услышал звонок его телефона, остановился и посмотрел на него. Я не знал, кто это звонил, но я очень надеялся, что это была не Мэй. Он ответил:       - Да! Что случилось? Прямо сейчас! Черт! Ладно! - он выключил телефон и сказал. – Тебе повезло! Я сейчас уеду на работу до вечера, так что ты сможешь спокойно выспаться. Тетя тоже позвонит только вечером, поэтому тебя никто не потревожит. Пятница проследит за тобой. Иди и ложись!       Он убрал тарелку в холодильник и пошел к двери.       - Все, Пятница, следи за ним! Если вдруг не заснет, то придется его наказать вечером!       - Слушаюсь, босс!       Он надел обувь, вышел во двор и сел в машину. Дверь закрылась, а я продолжал смотреть через окна за уезжавшим белым джипом, пока тот не скрылся за деревьями. Мне слегка полегчало.       - Питер, поднимайся к себе!        Я медленно поднялся на второй этаж. Зашел в комнату и посмотрел на кровать. На ней все лежало так же. Я захотел в туалет и пошел облегчиться. Пятница снова заранее включила свет, я пописал, помыл руки, вытер их об майку и подошел к кровати. Мне очень хотелось спать и меня прямо шатало вперед. Я хотел упасть на нее, но колебался.       - Питер, ложись!       Я снял с нее рюкзак и поставил рядом с тумбочкой, расческу положил на тумбочку рядом с телефоном. Я смотрел на него. Потом нерешительно нажал кнопку, и экран загорелся. Я увидел один пропущенный вызов от Мэй. Она звонила мне тогда. Она хотела знать, как я здесь. Я не стал ей перезванивать, ведь в этом уже не было смысла. И мне запрещалось это делать. Пятница бы сразу выключила телефон, или сообщила бы об этом Старку, а может он уже наблюдал за моими действиями через камеру. Я посмотрел на браслет. Я не стал его снимать, чтобы Пятница не сказала мне его снова надеть. Я повернулся к кровати, оперся на нее одним коленом и немного прополз на четвереньках к середине. Я не стал раздеваться, у меня не было сил на это, не было желания терять ощущение защищенности, пока я был в одежде. Я лег на кровать животом вниз, медленно переворачиваясь на левый бок. Мне было все равно, если за мной сейчас наблюдали или сканировали данные моего состояния здоровья. Мне хотелось спать. Мне вдруг стало безразлично все вокруг. Я даже больше не чувствовал отвращения к постели. Единственное о чем я думал – это сон. В комнате было достаточно тепло, но я подтянул к себе одеяло и накрылся одной его половиной почти с головой, чтобы мне было еще спокойнее. Я ведь выполнил все его приказы, а значит, он не тронет никого сейчас. Я очень надеюсь на это. Я так хочу спать. Я еще несколько секунд держал глаза открытыми, а потом закрыл их, чтобы, наконец-то, дать им долгожданный отдых. Мои мысли начали путаться, а расслабляющее сонное забытье начало полностью окутывать мое сознание.       Я больше ничего не воспринимал.       Я засыпал.       Тьма.