ours for the moment

Их встречи быстро становятся привычкой. Сынчоль приезжает навестить Джонхана после работы, остаётся на ужин, болтает о делах, над которыми работает. Приятно делиться идеями вслух, и каждый раз волнительно, когда Джонхан подтверждает его подозрения. Да, кокаин в Каннам импортируют из России, но метамфетамин — из Северной Кореи, а финансовый директор Чон Индастрис перемещает свои активы, прежде чем баллотироваться на пост мэра. Сынчоль делает пометки, чтобы позже поделиться с Хансолем. Тому он даёт только подсказки, лишь подталкивает в нужном направлении. Говоря откровенно, этот парень и сам чертовски хорош в следственной работе. Когда ротации закончатся, Сынчоль сделает запрос о переводе Хансоля в свою команду. Ему нравится, что Джонхан зовёт его Чолли. Никто не обращался к Сынчолю так с тех пор, как он переехал в Сеул. Джонхан всегда произносит его имя с таким теплом и трепетом, что лишь видя знакомую квартиру, Сынчоль уже понимает, как по этому соскучился. Как только Джонхан открывает дверь, а изнутри доносится аромат кимчи ччигэ или свиных котлет, Сынчолю кажется, что он дома. Еда всегда навынос, потому что Джонхан не готовит, и всегда тёплая, потому что он знает точно, в какой день и в какое время придёт Сынчоль. Он чувствует себя немного глупо, когда открывает холодильник, чтобы убрать купленное клубничное молоко, и обнаруживает, что нижняя полка уже забита зелёными бутылками соджу. Разумеется, Джонхан знает, что ему нравится классический вкус, и знает, сколько он может выпить. Вместе с этим, становится очевидно, как мало он сам знает о Джонхане, о том, что тот любит есть и какой предпочитает алкоголь, какие прозвища ему нравятся. Ничего страшного. Со временем Сынчоль сможет научиться. Сможет нагнать Джонхана и поравняться с ним в том, насколько хорошо они знают друг друга. В этом есть что-то волнующее, сродни детективному расследованию. Сынчоль наблюдает за Джонханом и привыкает к тому, как тот смеётся, и к тому, что его голос всегда лёгкий и дразнящий. Когда он взбудоражен, Джонхан любит поднять одно плечо и уткнуться подбородком в грудь. Когда Джонхан лжёт, он всегда держит что-то в руках.

_________________________

— Ты не рассказываешь о своём детстве, — подмечает Сынчоль. — Ничего интересного, — ужин закончен, но в руках Джонхана всё ещё сжата вилка. Сегодня они сидят не напротив, а рядом, поэтому столовый прибор оказывается в опасной близости от лица Сынчоля. — У нас сеанс психоанализа? — Хорошее или плохое, но люди обычно о нём хотя бы упоминают, — Сынчоль поворачивается к нему лицом. — А ты совсем ничего не говоришь. Джонхан бросает взгляд искоса, слегка повернув голову в его сторону. Интересно, о чём он думает, и знает ли, что произойдёт дальше? Между ними повисает тишина, которую Сынчоль не решается нарушить, и лишь терпеливо ждёт. — Всё, что я сейчас скажу, должно остаться тайной. Ты не можешь никому рассказать, — голос Джонхана принимает серьёзные нотки. — Обещаю. — Ладно, — Джонхан делает глубокий вдох. — Я совсем не помню своего детства. На самом деле я не помню ничего, что со мной происходило. — Что? Почему? — Сынчоль удивлённо моргает. — Это связано с твоим ясновидением? Джонхан кивает. — Я не вижу будущее, я его помню. Сынчоль наклоняет голову, пытается осознать сказанное, но в мыслях остаётся пусто. — Я не совсем понимаю? — Моя память устроена иначе, чем у других. Я никогда раньше этого не объяснял… — Джонхан оглядывает пол и хватает блокнот. — Представь, что это коллекция твоих воспоминаний. Пока ты живёшь, ты заполняешь блокнот сначала. Один новый день, одна новая страница. Ты помнишь своё прошлое, потому что оно здесь записано, но будущее пустое и неизвестное. Джонхан переворачивает блокнот. — У меня наоборот. Моя жизнь началась с полной тетради. Я знаю всё, что когда-либо со мной произойдёт. Но, — Джонхан вырывает страницу. — Я не могу вспомнить прошлое. Как только я проживу его, я всё забуду. Он вырывает ещё одну страницу: — В конце моей жизни тетрадь будет пустой. — Значит, твои предсказания… на самом деле просто воспоминания. — Ага. — Вот почему ты просишь своих клиентов вернуться и подтвердить, был ли ты прав, — Сынчоль укоряюще поднимает палец. — Ты просто повторяешь то, что они говорят! — Вот я и попааался, — тянет Джонхан и цокает языком. — Если они не возвращаются, я отказываюсь с ними разговаривать. Я всегда в выигрыше. — Почему ты ещё не миллионер? — А? — Ты же можешь просто взять и выиграть в лотерею. Джонхан смеётся. — Люди об этом тоже просят, но моя память работает точно так же, как и твоя. Вот ты помнишь выигрышные номера вчерашней лотереи? Сынчоль отрицательно качает головой. — В моём случае всё так же. А помнишь, что ел вчера на обед? Сынчоль отводит взгляд в сторону, копаясь в воспоминаниях. Утром было совещание по поводу задержания наркоторговцев, а вечером они праздновали с Джихуном, потягивая пиво. Но обед… У него на столе точно стоял обед. Что-то, что он успел перехватить в столовой… Сынчоль помнит, как взял ложку, на которой было что-то красного цвета… Видение проясняется. Сынчоль щёлкает пальцами: — Жареный рис с кимчи! Джонхан хихикает. — Однако тебе понадобилось время, чтобы освежить память. Для меня это то же самое. Я вряд ли вспомню, что буду есть завтра. Могу, если действительно задумаюсь, только зачем? Чем ближе к настоящему, тем яснее, — он делает паузу. — Но есть вещи, которые запоминаешь навсегда. — Например? Джонхан приоткрывает рот. С его губ почти срывается предложение, но в последний момент оно обращается в лёгкий выдох. — Через три года я поеду в Японию, и в Осаке закажу самые большие окономияки в меню, — Джонхан прикрывает глаза. — Ничего лучше в жизни я уже не попробую. Я думаю об этом почти постоянно. — Ты мне что-то не договариваешь, — Сынчоль внимательно держит взгляд. Вспоминает, каким был Джонхан в их первую встречу, и думает о том, что тот ему только что сказал. Паззлы складываются в законченную мозаику. — Я знаю будущее, — хмыкает Джонхан. — Конечно, я не всё тебе рассказываю. — Дай мне угадать, — Сынчоль подаётся вперёд. — В будущем я в тебя влюблюсь. — Отличная работа, детектив, — улыбается Джонхан и тоже двигается в сторону Сынчоля. — Что ещё? — Ты в меня влюблён уже сейчас. Улыбка Джонхана становится ещё шире. Он не выглядит ни смущённым, ни удивлённым. Как будто знал заранее, что Сынчоль его раскусит. Конечно, он знал заранее. Он был готов ко всему, что Сынчоль скажет или сделает дальше. — Почему? — спрашивает Сынчоль. — Почему что? — Почему ты меня любишь? — Можем ли мы выбирать, в кого влюбляемся? — Джонхан придвигается ближе и прижимается коленом к колену Сынчоля. — Я люблю тебя, потому что знаю, какой ты, когда любишь меня. Они ведь друг друга едва успели узнать. Сынчоль делает вдох, и в мгновение это кажется ему кощунством — красть кислород из пространства между ними. — Я могу рассказать, что люблю в тебе. — Скажи. Я предпочитаю честность. — Мне нравится, как спонтанно ты проявляешь любовь. Как ты заправляешь мои волосы за уши, стираешь соус с уголков моих губ или смеёшься мне в плечо. Сынчоль ничего из этого ещё не делал. — Ты звонишь мне в полночь, напуганный и сердитый, и позволяешь мне слышать, как ты плачешь. Мне нравится, как ты так стараешься быть сильным, взваливаешь на себя столько ответственности, что скорее сломаешься напополам, чем разделишь её с кем-то другим. — Но внутри, — Джонхан кладёт руку на грудь Сынчоля, прямо туда, где бьётся его сердце. — Ты всё тот же ребёнок, который скучает по родителям. Рука Джонхана скользит вниз по груди Сынчоля и останавливается на его бедре. Прочерченная ногтем дорожка горит как раскалённая, делит Сынчоля пополам. — Я люблю тебя, потому что ты хочешь помогать другим, не ожидая ничего взамен: ни благодарности, ни денег. Ты делаешь это просто потому, что считаешь нужным. Сынчоль втягивает воздух. С него словно сняли кожу, обнажив кости. Сердце шумно трепещет в грудной клетке. — Каково это? — Что ты имеешь в виду? — Разве не странно жить вот так? — Совсем нет, — качает головой Джонхан. — Для меня это нормально. Это кажется странным только со стороны. Поэтому я редко сближаюсь. Джонхан наклоняется ближе, опирается всем весом на руку на бедре Сынчоля. Когда он смотрит вниз, а затем снова вверх, его ресницы дрожат: — А каково это — не знать, что будет дальше? — Я не ясновидящий, — Сынчоль смотрит на губы Джонхана, окрашенные вишнево-красным цветом и растянутые в ухмылке. — Но я могу догадаться. И тянется вперёд.

_________________________

Джихун отправляет ему письмо на электронную почту. Сынчоль перечитывает его дважды, прежде чем встать и подойти к рабочему месту напарника. Он кладёт подбородок на спинку стула Джихуна, ожидая, пока тот заговорит. Не торопясь, тот заканчивает абзац, который печатает. Сынчоль наблюдает за ним, ожидая какого-то сигнала. Видит, как Джихун втягивает губы и напрягает челюсть так, что появляется ямочка на щеке. Наконец, Джихун сохраняет файл, над которым работает. — Шеф собирается назначить тебя вести пресс-конференцию? — спрашивает Сынчоль. — Боже, нет, — бормочет Джихун. — У меня недостаточно терпения для журналистов. — Но ты знаешь о деле больше всех. Джихун стучит пальцами по столу: — Нет, ты знаешь больше. Они бы заставили предстать перед прессой тебя, если бы не перевели на наркотики. — Это потому, что я очаровательный? — Сынчоль хлопает ресницами. — Я тебя сейчас ударю, — закатывает глаза Джихун. — Ты ещё продолжаешь заниматься этим делом? — Что ты имеешь в виду, хён, оно… — Джихун останавливается. Берёт ручку и стикер. — Дело закрыто. На клейком листке он пишет: «Не спрашивай». Сынчоль делает паузу. Внимательно смотрит на Джихуна. Думает. — Ух ты, ну просто работник месяца, — Сынчоль отмечает непринуждённо. — А сейчас ты над чем работаешь? — То одно, то другое. В прошлую субботу в Итэвоне произошла серия нападений, мы поймали двоих, но ещё один в розыске— — Подожди, мне нужно в уборную, — отталкиваясь от стола, Сынчоль делает вид, что потягивается, проверяя, кто ещё находится с ними офисе. — Можешь купить мне кофе внизу? — Хён, какой же ты ленивый, — возмущается Джихун нарочито громко.

_________________________

Джихун спускается через пять минут. Сынчоль ждёт его позади здания, рядом с группой строителей на обеденном перерыве. — Последующего расследования не будет, — говорит Джихун. — Дело закрыто. — Хансоль с тобой говорил? — Конечно. Я попросил Нонни помочь с запросом о переводе дела. Связь с йопок очевидна и требует дальнейшего следствия. Мы даже прикинули, что это может помочь заключить под стражу одного из хённимов, который подозревается по другому делу. — Это весомая информация. Получается, они открыли новое дело? Расследование связей с йопок — стандартная процедура, когда выясняется что-то подобное. — Вот в чём загвоздка, хён. Я подал заявление о передаче дела в Антикартель, даже не задумывался об этом, настолько часто я это делаю. Но там отклонили мой запрос. Дело уже передано в суд. — Кто-то не хочет, чтобы мы туда лезли. — Я хотел разобраться, с чем это связано, но, — Джихун опускает взгляд. — Все мои записи были удалены. По позвоночнику Сынчоля стекает лёд. Он чувствует, как каждый волосок на теле поднимается дыбом: — Дело не только в мафии. Здесь замешана полиция. — И те, кто выше. — Джихун, — Сынчоль снова оглядывается по сторонам. Строители все ещё гогочут поодаль, но офицеры в штатском могут пройти мимо в любой момент. Вспоминая видео с требованием выкупа, Сынчоль сжимает кулаки. — Хён, — Джихун трёт глаза. — Я не знаю, что делать. Голос напарника напряжён и срывается в конце предложения. — Спасибо, что рассказал, — Сынчоль заставляет себя расслабиться и сжимает рукой плечо Джихуна в обнадёживающем жесте. — Мы не в силах решить это за день, но мы можем начать.

_________________________

— Значит, как только что-то случается, ты об этом сразу забываешь, — они сидят на диване и смотрят драму по телевизору. Джонхан, привалившись сбоку, опирается на его плечо. По экрану во всём своём модном очаровании скользит Айю. — Ага. — Тогда какой смысл смотреть, если ты не можешь ничего запомнить? — Мне нравится смотреть, — Джонхан поднимает на него взгляд. — И мне нравится проводить время с тобой. Сынчоль вытягивает руку и приобнимает Джонхана, прижимая его ближе к себе. — Мне вот что любопытно. Если ты забываешь о том, что произошло, как ты можешь так естественно со мной разговаривать? Если не помнишь, о чём я тебя только что спросил? — Я знаю, что скажу дальше, поэтому просто это произношу. Даже если не понимаю, на что отвечаю, — Джонхан глубже зарывается в Сынчоля. — Но в большинстве случаев я могу догадаться по контексту. Например, как ты можешь понять, что произойдёт дальше, я могу догадаться, что уже произошло, основываясь на настоящем. — Хм, — Сынчоль задумывается над услышанным. — Но ты не помнишь последний раз, когда мы виделись. — Совсем не помню. — Значит для тебя это наша первая встреча? — Нет, это последняя, — отвечает Джонхан. — Каждый раз — последний. И когда ты уйдёшь, я забуду обо всём, что было. Что-то в глубине сердца сжимается. Вьётся и колет. Сынчоль подталкивает его вниз. Теснясь и переплетая их ноги, он нависает над Джонханом, опираясь на обе руки, и целует его. С чувством, глубоко и медленно, Сынчоль выталкивает в рот Джонхану всё, что он ощущает внутри. Когда они отстраняются, Сынчоль вглядывается в лицо напротив: — Ты не помнишь, что я тебя поцеловал. — Но я это знаю, — Джонхан касается рукой его щеки, прижимает большой палец к уголку губ, уже догадываясь о невысказанных вопросах Сынчоля. — По тому, как ты на меня смотришь и насколько ты близко. По тому, как покраснел твой рот. Я знаю, что ты поцелуешь меня ещё раз, а значит знаю, что ты уже меня целовал. Джонхан вытягивает шею, снова соединяя их губы. Сладостно-горько от того, как хорошо он знает Сынчоля, как обвивает его руками, крепко прижимается, словно не хочет никогда отпускать. Джонхан целует его в нос, отодвигается, а затем прижимается к его лбу своим, так, чтобы они оказались с глазу на глаз, на расстоянии пары сантиметров друг от друга. — Когда я с тобой, я не сильно задумываюсь ни о будущем, ни о прошлом, — выдыхает Джонхан, и Сынчоль чувствует, как воздух скользит по его губам. — Я просто наслаждаюсь моментом.

_________________________

Суд по делу о похищении продолжается. Прокурором назначают Ли Чана, с ним Сынчоль уже работал. Начинается стандартная рутина. Все полицейские отчёты представляются в качестве доказательств, и наиболее причастным лицам приходится давать показания и проходить перекрёстный допрос. Сынчоль ожидает около зала суда, перечитывая свой отчет, когда мимо проходят несколько мужчин. Он поднимает взгляд. Подошедшие выглядят серьёзными людьми, по крайней мере, один из них точно. Все они одеты в костюмы на западный манер. Один из мужчин держится в окружении остальных, а воздух вокруг него кажется неприкосновенным. Мужчина посередине замечает Сынчоля и одаривает его оценивающим взглядом. Он подаёт знак рукой, и его спутники отступают назад, а мужчина меняет своё направление и подходит к Сынчолю. Тому требуется пара секунд, чтобы узнать этого человека. Сынчоль вздрагивает и кланяется, достаточно низко, чтобы выразить уважение к старшему, но не слишком, чтобы принизить собственный статус: — Чон-саджанним, добрый день. — Инспектор Чхве, я полагаю? — Чон Тэджун кивает головой. — Мне сказали, что вы сегодня здесь будете. — Да, это я. — Благодарю за то, что вы нашли мою дочь, — Чон Тэджун опускается в поклон, более глубокий и долгий, что заставляет Сынчоля смутиться. — Это мой долг, сэр, — Сынчоль хочет приобнять мужчину за плечи, но замечает телохранителей и просто неловко зависает над ним. — Тогда спасибо вам за вашу службу, — Чон Тэджун садится рядом с ним. — Как вам удалось так быстро её найти? — Мне просто повезло заметить проносящуюся мимо машину, когда я отсматривал камеры видеонаблюдения. А потом дело было за малым. — Вы справились с поразительной скоростью. Спасибо за ваш профессионализм, — в тоне его голоса действительно чувствуется благодарность, но в глазах читается что-то ещё. Что-то, что Сынчоль интуитивно не может уловить. Что-то, что было бы похоже на любопытство, не знай председатель Чон Индастрис это дело во всех мельчайших подробностях, что маловероятно. — Не стоит благодарности, сэр… — Скажу честно, когда я получил видео с требованием выкупа, — Чон Тэджун достаёт носовой платок и слегка промачивает лоб. — Я не ожидал увидеть её вновь.

_________________________

— Клянусь говорить правду, только правду и ничего кроме правды. Ли Чан с лёгкостью ведёт его по отчету, так, что Сынчолю едва ли приходится опускать взгляд на текст. Но при перекрёстном допросе вновь возникают вопросы. Государственного защитника, назначенного на это дело, он никогда прежде не видел. Адвокат Чон представляет собой внушительную фигуру в чёрной мантии. Костлявые пальцы поправляют круглые очки. — На камере видеонаблюдения вы увидели автомобиль, проезжающий мимо станции Янджон. — Да. — Откуда вы знали, что это именно та машина? — Я не знал, но опознал девочку внутри. — Каким образом? — Они опустили стекло, чтобы выбросить сигарету. — И за эти пять секунд, пока было опущено окно, вы смогли понять, что это была именно она. Такой тон Сынчолю не нравится. Краем глаза он замечает, как Чан отодвигает стул назад, готовый вмешаться в любую секунду. — Да. Держись спокойно. Будь краток. — Инспектор Чхве, вы обнаружили похитителей в течение всего двух часов после того, как было прислано требование о выкупе. — Да. — Это нормально для расследования? — Протестую, — встаёт Чан. — Вопрос выходит за рамки суда. — Защита? — подаёт голос судья. — Просто пытаюсь установить надёжность свидетеля, Ваша честь, — отвечает адвокат Чон. Судья поджимает губы, на мгновение задумавшись. Она бросает беглый взгляд на Сынчоля, прежде чем продолжить: — Протест принят. Адвокат Чон, перефразируйте или пересмотрите вашу линию допроса. — Да, Ваша честь.

_________________________

Сынчоль уходит сразу после заседания, но ещё долго не может выбросить защитника из головы. Адвокат Чон. Государственные защитники бывают своеобразными, но работают они эффективно. Переходят сразу к сути дела, потому что у них нет достаточно времени, чтобы подготовить что-то ещё. Обычно они тщательно проверяют показания полицейского, но подвергнуть сомнению работу полиции? Это что-то новое. Неужели было очевидно, что Сынчолю помогли? Если продолжить полагаться на Джонхана, сможет ли это всплыть на поверхность? И что тогда? Сынчоль вздрагивает и останавливается. Вокруг него плывёт толпа. Что, если у адвоката на уме было совсем другое?

_________________________

— Хансоль, дай мне знать, когда дело будет завершено, — просит Сынчоль. — Без проблем, — Хансоль поднимает взгляд из-за стола. — Как прошёл суд? — Всё хорошо, хотя адвокат защиты — та ещё сука, — Сынчоль снимает куртку и швыряет её на спинку стула. Дерево скрипит, когда он садится. — Кто это был? — Чон, мой ровесник, высокий. Он государственный адвокат, но я никогда его раньше не видел. — Хм, — Хансоль качает головой. Он делает паузу, будто о чём-то думает, но тут же выбрасывает эту мысль прочь. — Но их же посадят в тюрьму, верно? — Конечно, все доказательства на руках.

_________________________

— Это должно быть неудобно, — он внимательно смотрит на Джонхана. — Ты ощущаешь время так же, как и все остальные. — Это правда. — Но у тебя обратная память? — Кто знает? Может быть, у меня всё в порядке с памятью, и я просто живу наоборот. — Разве ты не чувствуешь, что что-то потерял, когда не можешь вспомнить прошлое? Джонхан поджимает губы: — А ты чувствуешь потерю, когда не знаешь будущего? — Это не— — Шш, — Джонхан опускает палец ему на губы. — Не так быстро. Сначала подумай. Сынчоль моргает. Старается представить, действительно старается. Несколько раз прокручивает в голове: что, если бы все его воспоминания были бы безвозвратно стёрты? От мысли об этом сжимается сердце. Нет, всё не так. Сынчоль пытается вновь: не воспоминания, а знания о том, что должно произойти. Информация длинною в жизнь, шестьдесят лет вперёд. Нет, для Джонхана это и есть воспоминания. Сынчоль понятия не имеет, на что это похоже. — Понятия не имею, — признаёт он. Джонхан смеётся, ярко и звонко. — Молодец, вот именно.

_________________________

Позже Сынчоль задаётся вопросом, знакомо ли Джонхану чувство утраты, ведь он не приобретает воспоминания, как все остальные. Его жизнь началась с полной книги, и теперь он теряет страницу за страницей, день за днём. До тех пор, пока ничего не останется. Каково это, — размышляет Сынчоль, — помнить только тех людей, которых увидишь вновь? И уже при встрече с кем-то знать, будет ли это в последний раз? Но, возможно, Джонхан не ощущает потери, потому что просто не помнит, с чем расстался.

_________________________

Дело о наркотиках идёт полным ходом, и это всё, что занимает голову Сынчоля в течение нескольких месяцев. Чон Индастрис отходят на второй план. Каждый день он идёт на работу, чтобы разбираться в транзакциях между четырьмя вовлечёнными странами. Схема передвижения наркотиков оказывается сложнее, чем карта сеульского метро. После работы он ездит к Джонхану, с нетерпением ожидая каждой новой встречи. — Мы собираемся сотрудничать со спецназом, чтобы спланировать облаву в ближайшие несколько месяцев… — Думаем, что существует связь с более обширной мафиозной группой, поэтому ожидайте межведомственной работы с Антикартелем… — …возможно некоторых из вас пошлём в поле для этой работы… Сынчоль отключается. Они всё это уже обсудили по почте. Почему вместо совещания нельзя было просто прислать ещё одно письмо, ему непонятно.

_________________________

— Меня повысили, — объявляет Джихун. — Поздравляю! — Сынчоль встаёт с места и обнимает его за плечо. — Мы должны отпраздновать. Джихун закатывает глаза и выскальзывает из-под объятий снизу, но Сынчолю удаётся вернуть свою руку обратно.   — Под празднованием ты имеешь в виду, что мы будем пить, и мне придётся слушать твою болтовню. — Я не такой уж и ужасный друг, — дуется Сынчоль. — Так что, теперь ты детектив-инспектор? — Да. Но я на некоторое время поменяю отделы. — Хм? — Антикартель, — глаза Джихуна сверкают. — Они набирают команду в Гимпо. Там базируется Хюпгэк-тан, а ещё я смогу продолжить копать дело Чона. За этим должна быть какая-то история. — Ты большой молодец. Я угощаю, — предлагает Сынчоль. — Что насчёт барбекю? — Ты мой любимый хён. — Я твой единственный хён.

_________________________

— Приговор вынесен, — Хансоль подходит к рабочему месту Сынчоля и запрыгивает на стол с видом, будто собирается сидеть на нём ещё какое-то время. Сынчоль отрывается от экрана компьютера: — Виновны? — Конечно, — отвечает Хансоль и хмурится. — Но им дали пять лет отложенного срока с испытательным в два года. — Что? — Сынчоль дёргается. — Два года — это уже нижняя граница, учитывая серьёзность этого дела. Я ожидал как минимум пять лет. — Что значит пять лет отложенного срока? — Это значит, — Сынчоль делает глубокий вдох, чтобы сердце не билось сильнее. — Что им не придётся сидеть в тюрьме пять лет. И вот что произойдёт. Через год они вернутся в суд, и им отменят приговор за хорошее поведение во время испытательного срока. Это значит, что они вообще никогда не сядут в тюрьму. Блять. Нестерпимо хочется ударить кулаком по стене. — Ого, — говорит Хансоль. — Это… — Можешь достать мне решение суда? — спрашивает Сынчоль. — Я должен посмотреть.

_________________________

— Я не могу. Хансоль возвращается через полчаса, намного позже, чем ему следовало бы. Сынчоль поднимает руку и жестом указывает в сторону: — Давай пройдём в зал для совещаний. Когда они оказываются внутри, Сынчоль закрывает дверь и опускает жалюзи. — Почему? — Судебного решения нет в открытой базе данных. Только приговор. Это из-за того, что в деле несовершеннолетняя, да? — Вовсе нет, — хмурится Сынчоль. — Материалы дела скрывают, только когда оно содержит государственную тайну. Если речь идёт о несовершеннолетнем, то имя просто редактируется, но текст должен быть доступен. — Вот оно что. Но как полиция мы должны иметь доступ?.. — Да, только нужно сделать внутренний запрос, — Сынчоль задумывается. — Я попрошу Джихуна, он занимался этим делом. Так будет менее подозрительно. — Хён? — Хансоль переминается с ноги на ногу. — Это дело становится всё страннее и страннее. — Мы с Джихуном думаем, что за этим стоит кто-то из полиции, — Сынчоль встаёт. — Хансоль, будь осторожен.

_________________________

По пути к кулеру Джихун кладёт распечатанное решение суда перед ним на стол. Сынчоль ждет, пока он пройдёт мимо, прежде чем схватить бумаги. Вернувшись домой, он начинает читать содержимое, и с каждым новым абзацем всё сильнее распаляется яростью. На последней странице Сынчоль звонит Чану. — Они виновны только в похищении? Почему? Доказательства есть, вы могли бы обвинить их в похищении с отягчающими обстоятельствами. Или нападении с отягчающими обстоятельствами. Можно было выдвинуть обвинения ещё по четырём статьям и ужесточить приговор. — И тебе добрый вечер, хён, — невозмутимо отвечает Чан в трубу. — Дела отлично, спасибо. А ты как? — Кончай цирк. Этот приговор — полное дерьмо. Чан вздыхает: — Я буквально ничего не мог сделать. Большая часть доказательств, которые могли бы повлиять на приговор, появилась уже после того, как они заключили сделку о признании вины. По закону я не мог выдвинуть им более суровых обвинений. — Сделка о признании вины? Когда это произошло? У нас было более чем достаточно доказательств только от полиции и свидетельских показаний. — Ты же занимался этим делом, хён? — голос Чана звучит начинает звучать отдалённо, и за ним следует щёлканье клавиш ноутбука. — Да, но… — Сынчоля охватывает знакомое чувство дежавю, плещется на задворках сознания. — Меня перевели на более приоритетное дело о наркотиках. — Как бы то ни было, из-за этой сделки я не мог им больше ничего предъявить. И они сотрудничали со следствием, поэтому приговор такой мягкий. В их случае это всё помогло. — Кстати об этом, — злость в Сынчоле продолжает кипеть. — Два года? Из пяти отложенных? Это что вообще, мелкое мошенничество? Я видел достаточно похищений, чтобы понимать, что такое решение суда ненормально. — Хён, ты сам там был. Этот государственный защитник устроил из процесса ад. Каждую мою запятую и точку над «i» проверил. Даже у судьи просто кончилось терпение. Я такой стратегии никогда не видел, но, судя по всему, она сработала. — Ты когда-нибудь раньше его встречал? — Сынчоль копается в своих воспоминаниях в поисках имени. — Этого Чона? — Неа. И после этого тоже не видел. Сынчоль поджимает губы, размышляя.

_________________________

— Ты знаешь каких-нибудь государственных адвокатов по фамилии Чон? Джонхан целует его в грудь. — Это ужасный разговор для спальни. — Прости, не могу выбросить из головы, — Сынчоль виновато морщится, а Джонхан цокает языком. — Другого мужчину? — он садится на кровати. — Допустим, знаю. Потому что ты расскажешь мне о нём позже. Сынчоль так резко поднимается, что начинает кружиться голова. — Кто? Скажи мне? — Я чувствую себя отверженным, поэтому, — Джонхан драматично вздыхает. — Всего тебе не расскажу. — Ханни, — скулит Сынчоль. Джонхан в ответ надувает щёки. — Чолли. — Ханнииии, — Сынчоль наклоняется ближе, убирает волосы Джонхана со лба и заправляет прядь за уши. — Это для всеобщего блага. Джонхан краснеет: — Скажи «пожалуйста». Сынчоль строит гримасу, выпячивает нижнюю губу и хлопает ресницами: — Пожалуйста. — Ладно, — Джонхан щёлкает его пальцем по губам. ­— Дам только подсказку. — Что угодно, пожалуйста. Я уже места себе не нахожу. — Во-первых, не каждый назначенный адвокат работает на государство, — взгляд Джонхана суровеет. Слова, которые он произносит, на самом деле ему не принадлежат. В них Сынчоль слышит себя, спустя какое-то время в будущем. — Во-вторых, все адвокаты в стране внесены в государственный реестр. Ох. Сынчоль щёлкает пальцами. Ну конечно.

________________________

— Чон Вону, — начинает Джихун. На этот раз они встречаются в уборной этажом ниже. Эта часть здания используется только для еженедельных собраний, а туалет сотрудники обходят стороной из-за перегоревшего освещения. Сынчоль открывает два крана, чтобы приглушить их голоса водой. — Он работал над этим делом на общественных началах. В рамках какой-то волонтёрской программы Корейского юридического общества. — На кого он работает? — Архитектурная компания Сэвэн, — Джихун наклоняется вперёд. — И вот что самое интересное. Он там указан как старший консультант, только дозвониться до него туда невозможно. У него там даже офиса нет. Но Сэвэн — это филиал БСК Девелопментс. А знаешь, кому принадлежит БСК? — Кому? — Чон Индастрис. Сынчоль замирает. — Знаешь, что я думаю? — спрашивает Джихун, мотнув головой. — Вону на самом деле работает не в Сэвэн, а где-то ещё. Но в конечном итоге… — Он работает на Чона, — Сынчоля начинает мутить. — Архитектурная фирма — лишь прикрытие для налогов. — Я его пробил. Имя в списке выдающихся выпускников Ёнсе, безупречно чистый послужной список. Ничего необычного, за исключением того, что шесть лет назад он перешёл из общественной практики в частную, и его часто повышали по службе, — Джихун подносит руки под сушилку. Её рёв наполняет помещение шумом. — Нужно продолжать копать. У него есть какое-то прошлое. Мы определённо сможем найти связь и мотив. — Да, — Сынчоль сжимает пальцы на краю раковины. — Только от этого всё становится ещё страннее. Джихун кивает: — Почему адвокат Чона защищает людей, которые похитили его дочь?

________________________

— А ты… Ты бывал у Джонхана в последнее время? — спрашивает он Джихуна. Тот прищуривает взгляд, словно пытаясь разгадать, что на самом деле кроется за вопросом Сынчоля. — Ты всё ещё видишься с Джонханом, — через какое-то время произносит он. — Спустя столько лет? Они с Джихуном знают друг друга десять лет. Прошли одинаковую подготовку, сидели вместе на занятиях по допросам. Джихун знает все мелочи, что могут его выдать, но Сынчоль всё равно тянется рукой почесать затылок. От вопроса он уклоняется. — Я думаю, стоит ли спросить его обо всём этом. — Джонхан попросил меня больше не приходить. Он чем-то обеспокоен, — Джихун поворачивается и смотрит прямо в глаза Сынчоля. — Чем? — Тем, что опасно знать слишком много о будущем, — отвечает Джихун медленно. — Если знаешь много, то можешь направить свою жизнь по пути, который не был для тебя предназначен.