My wolf

      Лес впервые казался таким тихим. Раньше невольно можно было услышать как пробегают мелкие зверьки, как шуршат листья из-за ветра, журчание воды.. Теперь все умолко, природа почитала кончину вожака хранителей леса Нового Орлеана.       Никлаус Майклсон – некогда кровожадный убийца и потрошитель, стоял у дерева, в нескольких метрах от небольшого домика. Держа в руках свой складной ножик, он аккуратно, бережно вырезал имя той, кто недавно ушла к своим покойным родителям. Ушла мучительно.. Клаус заполнил этот болезненный выкрик, который длился небольше трех секунд, после чего огонь унес жизнь девушки. Единственное, что могло радовать мужчину – смерть Греты, которая сейчас наверняка горела в аду вместе с чертами. — Вот так семья.. — Майклсон вздыхает, отводя свой взгляд, — мы – проклятие друг для друга, — он давно это понимал, но полное осознание того, что семья – это не только кровные родственники, приходило долгое время, до этого момента.       Все, кому были дороги Майклсоны страдали, а еще чаще умирали. Ками, Хейли, Джиа и все мертвы.. Да даже чертова Аврора де Мартель, которая души в Клаусе не чаяла, сейчас лежит почти в мертвом состоянии в гостиной их "замка". Хотя, вот от ее смерти Никлаус бы не отказался. — Я нужен ей, теперь я это вижу.       Ветер подул ему в лицо, после чего он дернул головой.       Было бы на свете какое-нибудь заклинание, которое снимало оболочку с этого мира, позволяющие видеть души, мужчина бы давно отчитывался не перед вырезанными им буквами, а перед хозяйкой этого имени, которая сейчас стояла буквально в шести шагах от самого Ника.       Ухоженные волосы, черная блузка и такого же цвета джинсы - все, как любила Маршалл. Сложив руки на груди и оперевшись спиной об столб дерева, она наблюдала за гибридом. — А я хочу, чтобы она жила, чтобы она выросла, хочу чтобы любила, была сильной и красивой женщиной, подобной матери, — Клаус проводит своими пальцами по коре дерева. Даже со стороны было видно, как ему больно, как жаль. Жаль из-за того, как его глупо сломил кол, воткнутый Элайджей, его старшим братом, в самый не подходящий момент. Его глаза становились красными.       Хейли приоткрыла рот, тяжело дыша. Очень редко она видела Ника таким разбитым, сломленным. Призраки обладали странным качеством. Телепатия – сила, помогающая им чувствовать человека полностью, пропускать эмоции через себя. Но девушке не нужно было обладать данным даром, она и так все видит и понимает. Как же хотелось сейчас обнять этого наглого первородного, да он все равно ничего не почувствует. — Я не знаю, что делать, — перед глазами Майклсона всплывают отрывки его последнего разговора с дочерью, который закончился абсолютно ужасно. Хоуп могла на него злиться, что и делала. Клаус сам на себя был зол, за то, что просто не выходил на связь с дочкой все эти семь лет. Тогда бы тоска по отцу не была бы такой огромной. И самое главное – Хейли была бы жива.       Обычная авантюра младшей Майклсон принесла огромные последствия для всей семьи и даже для целого города. Все любили и скучали по Маршалл. Но ни Никлаус, ни тем более Хейли не винили Хоуп, даже ее поступок можно понять. — Я и в правду хотел бы, чтобы ты могла дать мне ответ, — на глазах мужчины появляется первая слеза, голос, как и его тело дрожит, — мой волчонок..       Хейли поднимает голову вверх, закусывая губу. Плакать могут и мертвые, кто бы мог подумать. Как никогда ее прозвище от первородного звучало так горько, что в районе сердца сильно кольнуло. Ей тоже было больно. Больно из-за того, что еще долго не сможет поговорить с дочкой. Хоть она этого и не хотела, ведь это означало смерть Хоуп, а этого она теперь боялась больше всего. Больно, что чертов отец ее дочери больше не сможет язвить ей на ухо, когда Маршалл занята. Не обнимет Фрею или Ребекку. Элайджа.. Элайджа теперь другой, новый человек и насколько она поняла, у него теперь есть дама. Может, что-то у них и выйдет, но это сейчас далеко не важно. — Клаус… — девушка подходит к гибриду, касаясь ладонью его щетины, пытаясь смахнуть мокрую дорожку с его щеки. Но у нее не выходит, конечно же..       Мужчина печально улыбается и сам делает то, что только хотела сделать бывший оборотень. — Я скучаю по тебе, Хейли. Надеюсь, у тебя все хорошо, — Никлаус отходит на пару шагов назад. — Я тоже, Ник, поверь, — девушка встает перед ним. Глаз на глаз. Вот только она видит его, а он смотрит ей в душу, только сам этого не понимает. — Хоуп только оберегай, а то из меня отец не очень, — первородный медленно развернулся и через секунду, применив супер скорость, исчез.       Хейли осталась на месте, не пытаясь даже вытереть слезы рукой. Посмотрев на дерево, где раньше красовались только имена ее покойного мужа и его бабушки, она как Клаус дотронулась до своего имени. Почувствовав подушечками пальцев вырез каждой буковки, — лучшего отца я еще не видела. Ты очень сильно ошибаешься, Никлаус, — и исчезла.