Королева-чародейка Дол Гулдура

— Откуда все это? — спросила Ивлин, откладывая очередное колье. — Принесли из сокровищницы, — спокойно ответил Трандуил, застегивая камзол. — Сами? — недоверчиво усмехнулась женщина, поворачиваясь лицом к эльфу. — Почему же? По моему приказу, — как само собой разумеющееся сказал Трандуил, оправляя рукава.       Ивлин обняла мужа со спины, положив подбородок ему на плечо, балансируя ради этого на носочках. Эльф чуть наклонился и женщина смогла дотянуться до его щеки, чтобы поцеловать. — Спасибо. Они все очень красивые, — честно сказала Ивлин. — Никакие камни не превзойдут тебя в моих глазах, — шепотом сказал Трандуил, обернувшись к жене, чтобы обвести пальцами ее овал лица.       Ивлин довольно улыбнулась, приподнимаясь на носочках, чтобы теперь дотянуться и до губ эльфа. Трандуил приобнял жену, неторопливо пробуя ее губы ласковыми движениями. Никакие украшения и сокровища и рядом не стояли с красотой и драгоценностью его чародейки, а это порождало противоречивое желание оставить Ивлин только для своих глаз или наоборот показать колдунью всем, чтобы утереть нос. Ведь она только его и максимум на который могут рассчитывать остальные, так это получить лишь толику внимания от королевы Зеленолесья. — Чуть запоздалый вопрос, но что входит в обязанности королевы Зеленолесья? И даже не думай сказать, что просто стоять рядом с тобой и улыбаться, — спросила Ивлин, разорвав поцелуй. — А это тебя не устраивает? — то ли с усмешкой, то ли серьезно спросил Трандуил. — Устраивает. Но мне может стать скучно, а управлять Дол Гулдуром не одно и то же, что подданными Зеленолесья, — честно сказала Ивлин.       Желания влезть во все дела эльфов у нее не было, если честно, но и желания сидеть тихо и помалкивать, наблюдая за жизнью дворца, тоже. Ивлин собиралась найти золотую середину между этими двумя состояниями. Потому что со своими правилами в чужой монастырь не лезут и ей нужно сперва хотя бы понаблюдать за обычной жизнью эльфов, что складывалась столетиями до нее. Трандуил задумчиво смотрел на чародейку, продолжая ласкать кончиками пальцев ее лицо и шею. — У Зеленолесья как таковой не было королевы. Все хлопоты давно распределены между королем и слугами дворца, но даже я не знаю всех тонкостей. Слуги сами справляются с повседневными работами и лишь праздники или иные значимые события требуют моего вовлечения, — сказал Трандуил. — То есть…кроме стоять рядом с тобой и улыбаться у меня обязанностей нет? — уточнила Ивлин. — Все хозяйство держится на Милинис? — Не только на ней. Если хочешь, то подробнее тебе нужно спрашивать именно у нее, — сказал король. — А как же подписываешь расходы? С закрытыми глазами? — усмехнулась Ивлин, поддразнивая мужа. — Ты забываешь, что находишься в кругу «странных» эльфов, meleth-nin. Здесь тысячелетиями ничего не меняется, — сказал Трандуил, обнимая чародейку, что прижалась к его груди. — Ужас. Хорошо, что я не эльфийка. Ничего личного, любимый, — добавила Ивлин, коротко взглянув на мужа. — Да, хорошо, что не эльфийка, — широко улыбнулся Трандуил. — Такую бы…активную и конфликтную эллет давно бы «попросили» уйти из дворца. — Эй, я не конфликтная. И ты еще активных женщин не видел. А я лишь так, развлекаюсь время от времени, да придумываю себе работу, чтобы совсем не расслабляться, — сказала Ивлин. — Ха, я кажется придумала себе занятие. — Не поделишься? — с интересом спросил Трандуил. — А что, ваше величество, уже переживает о власти, что вложил в мои руки в собственном дворце? — с иронией спросила женщина. — Просто хочу знать какими словами успокаивать подданных, которых ты вгонишь в истерику, — флегматично сказал Трандуил, а Ивлин только фыркнула. — У вас же есть свод законов? Хочу их изучить, — ответила чародейка. — Есть. В библиотеке, — кивнул эльф. — Вот и замечательно. Буду вводить в стресс твоих эльфов постепенно, дозируя шоковую терапию между несколькими подданными, — серьезно сказала Ивлин, отходя от короля.       Если Трандуил уже практически полностью собрался, то она все еще ходила в халате, так что пока эльф будет разбираться с украшениями, то у нее есть время одеться.

***

      Ивлин вошла в сопровождении Кая в зал, где принято было собираться для трапезы. Столовой это место просто язык не поворачивался назвать. Женщина не спеша спускалась по ступенькам, чтобы подойти к мужу со спины, а не идти к королю через весь зал. Сегодня на ней было нежно-салатовое платье, к которому чародейка посчитала нужным добавить серьги с аметистами и кулон с тем же камнем. Кай поклонился своей королеве и удалился, а женщина переложила свою руку в протянутую руку Трандуила. — Ты опоздала, — тихо сказал эльф, сжимая ее руку.       Ивлин лишь приподняла бровь, занимая место слева от короля Зеленолесья. — Потеряла счет времени, — пожала плечами Ивлин, берясь за приборы.       На время разговор прекратился и ее никто не дергал, давая время нормально поесть. Трандуил сидел во главе длинного стола, за которым уместились все приближенные короля, его свита, что не поменяла состав со сменой владыки. Еще за несколькими такими же длинными столами, но дальше сидели простые подданные, слуги и охрана дворца.       Ивлин же отпила из кубка, смотря в глаза Трандуила. Женщина видела, что эльф хотел задать ей вопрос, так что показала, что закончила с едой и готова его выслушать. — Ты отыскала то, что хотела? — размеренно спросил Трандуил. — Отыскала. Но что я хотела увидеть там неизвестно. Я и так знала, что у вас эльфийская абсолютная монархия, — усмехнулась Ивлин. — Дол Гулдур в этом смысле не сильно отличается, — повел плечом король, общаясь с женой при придворных, что слушали их диалог. — Твоя правда. Но я не всегда была королевой-чародейкой и раньше жила по совсем другим законам. Впрочем, это прошлое, — махнула рукой Ивлин. — А что в настоящем? — спросил Трандуил. — А в настоящем огромная рукописная библиотека. Кай напомнил мне о времени, когда я зарылась в эти летописи, — сказала чародейка.       Она признавала полезность книг и сейчас ей было интересно, что из себя представляет библиотека Зеленолесья. Конечно, практически абсолютное большинство там было на эльфийском. Причем встречались разные языки эльфов, где-то даже руны гномов, а где-то и странные завитушки, предположительно людские. Это были непривычные ее взору книги внешне и по содержанию. Большинство книг были чем-то вроде дневников или летописей. Были, конечно, и какие-то сборники по искусству или какому-нибудь ремеслу. Ивлин не успела все осмотреть, уж слишком много всего было, но мельком заглянуть и пролистнуть пару страниц было ей по силам. Раз уж она теперь королева Зеленолесья без особых хлопот, то можно было бы наконец получше изучить мир, в котором она обосновалась. Как показала практика, то любые знания лишними не будут. — Возможно вам понадобится помощь, чтобы разобраться в собраниях библиотеки, — сказал Орофер.       Ивлин подняла взгляд на тестя, возвращаясь из своих мыслей. Трандуил лишь медленно повернул голову к отцу, смотря на него внимательным взглядом. — Возможно. Эльфийским языком я владею, но вполне могу запутаться в хронологии, — согласилась Ивлин, не став искать подводных камней в речи эльфа. — Тогда вы всегда сможешь обратиться к архивариусу или же к нам, с позволения его величества, — невозмутимо сказал Орофер.       Ивлин посмотрела на Трандуила и муж снова обернулся к ней, подтверждая слова отца. Чародейка лишь благодарно улыбнулась, а король пусть и не смотрел в сторону, но не собирался так просто забывать про нелюбовь отца к жене. Тем подозрительнее казались слова Орофера, хотя он же сам и запретил любые взгляды и нападки на чародейку. Но все равно искал подвох. Орофер же коротко посмотрел на сына, но по его лицу нельзя было что-то понять. Король был невозмутим и ужасающе спокоен, хотя во всей его неспешности и величественности скрывалась опасность. Его сын напоминал ему бурные воды горной реки, что кажется безобидной и вечно неменяющиеся, а на самом деле таит в себе невероятную силу потоков, что собьет тебя с ног, окунув в пронизывающий лед вод, стоит только встать у реки на пути. Орофер не узнавал своего сына, но мысли, что возможно никогда его глубоко и не знал, не верил. Рядом с ним сидел не принц Зеленолесья. Это он сидел возле Лесного владыки, что неповторимо нес простую ветвистую корону, как изысканное изделие ювелирного мастера, и ловко управлялся со всеми делами дворца. Менялся Трандуил только когда смотрел на чародейку. Новоявленная королева Зеленолесья была по-смертному живой и резкой, что бросалось в глаза на фоне остальных эллет. Насколько заметил Орофер, то она была также противоречива, как и его сын, которого он больше не брался прочесть. Женщина пусть и не следовала их этикету, но явно не была простолюдинкой. Ее походка была уверенной, плечи расправленными, а зеленый взор смело смотрел вперед и никогда не уступал. Чародейка казалось создавала суету одним своим присутствием. С ее появлением звуки как будто становились громче, свет ярче, а придворные живее. Но все это в первую очередь находило отторжение у Орофера, который не радовался таким переменам. Но одно он игнорировать больше не смел. Стоило только чародейке улыбнуться его сыну, да даже появиться рядом, как Трандуил неуловимо менялся. Застывшие в вечности тонкие черты лица становились мягче, изгиб губ смелее, а серые глаза светились счастьем. Каждое прикосновения Лесного короля к новоявленной королеве просто кричало о его любви к ней. Чародейка не была писаной красавицей и в Зеленолесье нашлось бы еще с десяток эллет, кто превосходил бы ее в красоте и изящности, но… Вот это «но» и врезалось в глаза Орофера. Эльф как мог уже примирился с одержимостью сына зеленоглазой колдуньей, но для него стало открытием и ее чувства, ведь не только король менялся рядом с чародейкой. Стоило колдунье только увидеть Трандуила, как ее широкая и столь радостная улыбка появлялась на ее лице, а глаза светились ярче самых далеких звезд. На каждое прикосновения сына, она отвечала. И каждое такое движение было лишено формальности и повиновения королю. Это было прикосновение к любимому. Даже невинное прикосновение рук короля и королевы выглядело в глазах Орофера как одна из самых смущающих вещей в его жизни, пусть он и не показывал своего смятения по этому поводу. Это казалось невероятным, ведь не доступно смертным познать то, что дано Эру эльфам, своим перворожденным. И об этом приходилось себе постоянно напоминать, ведь чувства короля и королевы так были похожи на ту любовь, что дается лишь раз и приводит либо к счастливой вечности, либо к огромному горю.

***

      Лето в Зеленолесье подходило к концу и в свои объятия лес принимал осень. Близился праздник. Первое такое большое событие, не считая коронации, участие в котором будут принимать новые король и королева Зеленолесья. Новость о новых правителях разнесли птицы по всему лесу, а новую осень уже успели прозвать Золотой за мягкую погоду и волшебную атмосферу леса, зелень которого сменилась на бордовый и золотой.       Трандуил стоял на балконе с высоты дворца, рассматривая знакомый до мелких деталей лес. Бордовые винные кроны и усеянная хрустящим золотом листьев плодородная земля, не знающая в этом времени Тьмы. Эльф опустил взгляд, ведь совсем рядом с ним был и другой вид, который не был сравним с горизонтом. Опираясь на перила высокого балкона стояла Ив. Небольшой ветер нежно перебирал черные пряди с небрежными кудрями, что доходили уже до лопаток, а осеннее терпкое солнце румянило молочную кожу. И каждый раз от этой небрежной красоты жены, так похожей на совершенство природы, у него замирало дыхание. Казалось, что его сердце билось только в одном ритме с ее. Он следил за каждым ее вздохом, повторяя это движение за ней. Он так сильно ее любил, что не смог бы прожить без нее и дня. Он готов был выполнить любой ее каприз, подчиниться любому приказу ее воли или предугадать любое заветное желание. У нее была такая власть над ним, какой не было ни у кого в этом мире. Одно ее слово и он готов был на все. А она говорила, что любит его. Смотрела на него, заставляя теряться, улыбалась так, что подкашивались колени, и говорила то, от чего сердце радостно сжималось, сбиваясь с ритма. Вот и сейчас чародейка обернулась к нему, а он как мотылек на свет огня, шагнул к ней вперед, обнимая за плечи и утопая в черном водопаде шелка волос. Теперь женщина не застывала под его прикосновениями или не спрашивала не сошел ли он с ума или не был чересчур дерзок. Теперь Ивлин сама поудобнее устраивалась в объятиях мужа, доверчиво прижимаясь к его груди, чувствуя себя центром всего мира в руках эльфа.