Байки Жнеца

Наконец-то настал этот день. Сегодня я выясню что происходит. Это так волнительно, мои руки не прекращают дрожать, а по всему телу проходит дичайший мандраж. Я чувствую, что-то должно случиться… нет, оно уже случилось! Выйдя за дверь своей съёмной квартиры, на меня тут же налетел её хозяин. Весь покрытый сыпью, наростами гноя и сползающей кожей. Как от него смердело, я и описать не могу. Конечно, он тот ещё алкаш, но до такого ни одно спиртное не способно довести. Он вцепился мне в пальто своими полусгнившими ногтями и со слюной изо рта заревел: «Спаси! Я не хочу! Останови голоса!». Его глаза были пронизаны слепым страхом, доходящим до безумия. Всё, что я смог сделать, это хорошенько дать ему по челюсти, пока тот отходил ретироваться вниз по лестнице, к выходу на улицу. В каком же я был шоке. Это был не мой родной город... Это был сущий Ад. Люди на улице галдели как умалишённые, часть из них выглядела как хозяин квартиры. Они гнались за «здоровыми», а те то бежали, то избивали «больных» до такого состояния, что… меня чуть не стошнило. На улице уже образовалась целая куча этих тел, и даже было неясно, живые они или мёртвые, настолько их кожа погнила. Во всё ещё неясном рассудке от шока и похмелья моё подсознание подсказало, что тут был замешан тот самый человек. На это не было ни одного повода или ясного доказательства, но пока что все странности, что были до этого, указывали, что и это его рук дело. Резко побежав к тому самому бару, по пути я достал телефон и позвонил в главное отделение полиции и запросил подкрепление, после чего меня благополучно послали, сказав, что и без моих бредней дел полно. И вправду… Город буквально в огне; кто поверит, что за этим стоит какой-то неясный забулдыга, рассказывающий бредни вечером в баре. Но я верю своему чутью. И вот оно, то самое место. Взяв свой пистолет в руки и приведя его на изготовку я рискнул выломать дверь ногой. Внутри было всё пустынно: сломанные и перевёрнутые столы, разбитые бутылки… и полуживые люди, валявшиеся на полу (видно их задавили во время паники при первой вспышке эпидемии). Лишь один столик стоял как ни в чём не бывало. Столик, на котором сидели и беззаботно болтали двое… «господ». Один – снова тот самый, при взгляде на которого взор начинает мутнеть, но я точно помню, что это он… она… что это тот самый человек из переулка. А рядом с ним… сидел человек, весь закрытый длинным плащом с капюшоном, под которым виднелось длинное аккуратное пальто, грязно коричневого цвета, а на лице была потёртая маска, напоминающая птицу, с затемнёнными глазами-линзами. — Ну наконец-то, дружище, почему так долго? Я уже начал думать, что ты так же помер… хотя нет, я-то точно знаю, что ты живее всех живых. Ну чего ты тут размахиваешь своей пукалкой, хватит, лучше сядь и расслабься с нами, пока этот город догорает дотла. Да и ты сам должен понимать… насколько глупо нам угрожать этой игрушкой. Мне ничего не оставалось. Он был прав. Я знал, что это не сработает… стоп, почему? Я сел за стол рядом с ними. — Эх, последняя бутылка лучшего виски во всём городе. Вот, держи, за мой счёт. Я вижу, тебя волнует много вопросов. Поверь: я отвечу, но тебе лучше бы сначала прояснить голову. Он был прав, и я, взяв стакан, залпом выпил его целиком, не оставив ни капли. — Эх, жаль это осознавать. Но по-видимому мой извечный собутыльник уже отбросил коньки, прискорбно, выпьем за него. Ещё по одной! Опорожнив бутылку, я чувствовал, что начинаю не выдерживать всего этого. — Что тут творится… Хватит делать из меня дурака, отвечай именем закона, мать твою! Мои нервы были на пределе, а алкоголь лишь ещё более вскипятил мою кровь. Я был готов тут же броситься на него с голыми руками и удушить лишь за то, что тот смеет так ехидно и вальяжно тратить время, пока мой город задыхается во всей этой гнили. — Ой-ой-ой, боже мой, раз такой у нас разговор, то что поделать, сдаюсь. Вот, видишь, я поднял руки. Дружище, вам бы тоже стоит сдаться товарищу полицейскому. Второй лишь молча кивнув начал поднимать руки вверх. От шока я словно оторопел и весь только что выпитый алкоголь словно выветрился из организма. Его руки были покрыты гноем, сыпью, наростами, на них не было ни миллиметра здоровой кожи, а между пальцами ползали личинки. — Кто… Кто ты? Кто вы?! Что вы за дьявольские порождения?! Это из-за вас всё это происходит, ведь так?! — Ты прекрасно знаешь кто мы. Моё имя Жнец… или же, как тебе более привычно, Смерть. Это, детектив, мой старый приятель, зовут его очень просто — Чума. И, отвечая на второй вопрос, — да. А если точнее, это просто такая аура моего приятеля, считай, одно его появление способно на такое. Впечатляет, а? Только не надо этого удивленного вида, ты же сам давно догадался, даже пометку себе на руке вырезал. Пометка?! Та цифра «4»... Неужели это… Я не мог промолвить и слова, да что уж тут, даже двинуться не мог. Да кто мать вашу мне поверит. Чума… Это и вправду из-за него, он распространил эту эпидемию, он заставил людей обезуметь. И та история, с Джеком, — это всё правда. Он Жнец, сама Смерть. — Зачем… — Не понимаю что именно, так что просто отвечу как понял. Зачем я пришёл сюда? Чтобы встретить старого друга и отметить последний день в этом городе. Зачем я ошивался в этом притоне? Ну иногда мне нравится находить любопытных собутыльников и изливать душу. Зачем я всё это тебе рассказываю? Ну, пожалуй, ты мне показался не менее любопытным, чем все те, о ком были мои россказни. — Зачем… ты всё это делаешь? Он моментально поменялся в лице, и его улыбка словно испарилась, он опустил взгляд в пол, а Чума встал и направился к выходу. — Пожалуй, это и предстоит вам выяснить, детектив… Я попросил оставить вам жизнь, чтобы мы ещё раз могли встретиться, но при гораздо более враждебных обстоятельствах. Он встал и взял меч, который стоял всё время, облокотившись на стул. Клинок дрожал, пытаясь вырваться, словно дикий зверь, чуявший запах крови. — Однажды придёт конец, но явно не сейчас. Найдите меня… Найдите и попытайтесь убить того, кто и есть Смерть, своего старого приятеля… и верного противника, Жнеца.