Один вечер

      Это был довольно ранний вечер, когда Александр проснулся от барабанящего по крыше и окнам дождя, а через мгновение обнаружил себя завернутым в теплый плед в чьей-то кровати. Сев, парень начал прокручивать последние события, что он помнил, но все они происходили в университете, что не отвечало на вопрос, где он находится. Но быстрый анализ окружения его успокоил — черепашки и по-своему уютный художественный беспорядок сделали свое дело.       Хмыкнув, Алекс встал и, не выпутываясь из пледа, тихо вышел из комнаты. В коридоре в нос сразу ударил сладкий запах выпечки, из-за чего живот жалобно заурчал, а рот наполнился слюной — из всей компании Гамильтон был самым стереотипным студентом, который уже к середине второго курса должен был быть закрытым в деревянной коробке в десятке футах под землей, но к его счастью, у него был Лоуренс, который поддерживал его и поддерживал в нем жизнь, как формально, так и буквально.       Добравшись до кухни, в которой единственной в квартире горел свет, он бесшумно вошел, что дало ему возможность наблюдать такую картину: тихо играющая из колонок музыка, также тихо подпевающий ей Джон, что все еще что-то готовил да и успевал немного подтанцовывать, из-за чего кудрявый хвост забавно дергался. Он часто видел Лоуренса в таком состоянии, но это по прежнему заставляло Гамильтона умиленно бесконтрольно улыбаться.       Вздохнув и покачав головой, Алекс подошел к парню, утыкаясь ему в плечо и обвивая чужой торс руками. От неожиданности Джон дернулся, но сразу же расслабился. Улыбнулся. — Выспался?       В ответ ему неразборчивое мычание, на что тот коротко рассмеялся. — Да ладно тебе, в этом нет ничего страшного. За те несколько часов, что ты отсутствовал в реальности ничего не произошло. Честно. А вообще, — Лоуренс оставил свои дела и, немного расцепив руки Гамильтона, чтобы обернуться, взял его лицо в руки, — лучше скажи мне, как ты себя чувствуешь? — Как будто по мне проехала фура, груженная другими фурами, — вздохнул. — Что вообще случилось? Я не помню ничего с момента, как… Эм… Так, я помню ланч, потом две пары права, потом перерыв, на котором мы договорились встретиться, — хмурясь и глядя в сторону, вспоминал, но после глянул на Лоуренса, и тот кивнул, подтверждая его слова. Тогда он продолжил: — Потом мы обсуждали, куда пойдем и… и больше не помню. — А хочешь узнать, почему ты не помнишь? — Джон выгнул бровь, но по его взгляду Алекс понял, что ему несдобровать, потому что, кажется он догадывается, что опять произошло. — Судя по твоему выражению лица… Ничего нового не произошло. — Именно. Ты снова отключился. Может скажешь, сколько ты в этот раз не спал?       Александр поморщился, абсолютно не горя желанием называть количество пропущенных часов сна. И Джон об этом знал, поэтому только тяжело вздохнул и, по обыкновению притянув к себе парня, чмокнул в лоб. — Я с тобой что-нибудь сделаю когда-нибудь за такое халатное отношение к себе и здоровью. — Зато я лучший в университете. — Это твоему здоровью не поможет, Гамильтон, — постучал ему по голове и прервал объятия.       Перекривляв Лоуренса, Алекс направился к подоконнику, поправил подушки и плюхнулся туда. Он всегда сидел здесь, когда учился или работал по ночам, если оставался у парня, чтобы не мешать ему спать, сидел здесь, потому что это было лучшее место для наблюдения за городом и размышления или полуночных разговоров, сидел здесь, потому что это было лучшее место для наблюдения за готовящим Джоном Лоуренсом, так как самого Гамильтона он к плите не подпускал — в прошлый раз это закончилось плохо. И в общем-то Алесандра это не заботило — он все равно питался одним кофе и энергетиками, что естественно раздражало Джона, но у него была своя стратегия по кормлению парня: Алекс никогда не замечал ничего, когда был поглощен своими занятиями, отвлекался только на кофе; заметив это, Лоуренс сначала просто попробовал, а после стал менять или подставлять к кофе хотя бы небольшие перекусы, чтобы его парень вообще не стал скелетом.       Вскоре после этого на столе стоял свежеиспеченный вишневый пирог, от которого шел невероятно соблазнительный аромат, что снова заставило живот Гамильтона издать китовьи завывания. Сам же парень почти сразу же прикрыл его руками, немного смущаясь, но Джон даже не повернулся, стараясь сдержать улыбку да и в принципе делая вид, что ничего не произошло. Вместо этого, он выключил закипевший чайник, поставил две кружки и все же обернулся: — Я сделаю тебе чай, ладно? — Какой?       Лоуренс повернулся обратно и открыл полку. Приложив руку к подбородку, стал перечислять: — Есть просто черный, есть черный с малиной, смородиной, лимоном, мятой. Лаванда есть. Каркаде есть… Тебе какой?       Такого большого ассортимента — а для Гамильтона это реально много, потому что у него самого был только один и море кофе — он не ожидал, что немного подвис, переваривая поступившую информацию. — Думаю… Думаю просто черного будет достаточно. — Может лимон? — предложил Джон, засыпая чай в заварник. — Нет. Не надо.       Тот лишь пожал плечами и продолжил приготовления. К тому моменту, как чай заварился и был разлит по чашкам, пирог был порезан и лежал на тарелках, а у Алекса уже и половины куска не было. Лоуренс на это только улыбнулся и молча положил новый, немного больше предыдущего. Гамильтон превратился в хомячка, что не могло не радовать его парня. Быстро прикончив свой небольшой кусочек и отметив для себя, что в этот раз у него получилось намного лучше, Джон встал с подоконника, оставляя Алекса трапезничать одного, и подошел к столу. Поставив чашку немного поодаль, чтобы в нее опять не залетели кусочки ингредиентов, вернулся к готовке.       По итогу, когда Джон сделал все, что задумывал, на блюде не было большей части пирога, а Гамильтон был растянут на подоконнике с таким выражением лица, будто вот-вот умрет. Хмыкнув, Джон сел на корточки, чтобы их лица стали напротив друг друга: — Налопался? — Я уже говорил, что ты лучшее, что со мной случалось? — немного сдавленным голосом проговорил Алекс. — Да, один раз. В начале наших отношений, когда я забирал тебя набуханного в дрова с вечеринки Скайлер, — улыбнулся. — Но можешь сказать еще раз. — Боже, ты ужасен, Лоуренс, — закатил глаза, улыбаясь. — Я забираю свои слова назад. — Ха! — тыкнул ему в кончик носа. — Не получится. — Черт! — фыркнул, отворачивая голову.       Лоуренс встал, покачивая головой. Глянув на время и выставив на телефоне таймер, вновь обратился к Гамильтону: — Пошли в гостиную, а то сидеть на кухне как-то не комильфо.       Пожав плечами, Алекс сполз с подоконника и поплелся в другую комнату, волоча за собой плед. Вскоре в гостиной сидел рулетик, а когда на диване оказался Джон, рулетик стал лежащим. Улыбнувшись уголком губ, распустил Гаму хвостик и запустил руку в чужие волосы, начиная аккуратно массировать голову. Парень от этого чуть не поплыл — Джон делал это редко, но всегда тогда, когда голова Александра начинала закипать либо ему требовалось что-то переварить. Неизвестно, как он так точно попадал, но это было и неважно. Алекс просто лежал, расплываясь в лужу от кайфа.       Он уже начинал медленно окунаться в дрему, когда вдруг в его мутнеющее сознание пришел ответ на какую-то внезапно всплывшую в голове задачу, запланированную на будущее. Резко подскочив, чем напугал Лоуренса, парень судорожно начал искать то, на чем можно писать и то, чем можно писать. Джон уже видел такой его «припадок», поэтому быстро сориентировался в пространстве и дал Гамильтону то, что ему было нужно.       Пока Алекс судорожно исписывал листы размашистым от скорости почерком, Джон сходил на кухню поставить чайник и выключить духовку. Ночь ожидалась долгой и бессонной, или в стиле Гамильтона. Вернувшись через минут двадцать с чашками, заметил, что парень собирает исписанные листы в стопку, что заставило Лоуренса удивленно вскинуть брови. Заметив это, Александр немного смутился и поспешил ответить: — Просто закончил быстро и… не оставлять же опять за собой бардак. — Тебя это раньше не волновало, — пройдя в гостиную, сел на диван и, поставив чашки на журнальный столик, взял Алекса за руки. — Только не говори мне, что тебя задели слова Джефферсона, будто ты меня используешь? — Но это же так… В какой-то степени.       Джон вздохнул и, потянув его за руки на себя, мягко поцеловал, стараясь вложить всю свою заботу и любовь. Отстранившись, тихо, почти шепотом, заговорил: — Алекс, это было бы так, если бы ты ничего не делал… Но ты столько учишься и работаешь, стараешься для всех и вся, забывая о себе, что… тебе просто необходим человек, который будет отдавать тебе то, что ты не даешь себе сам. Поэтому… никого ты не используешь. Джефферсон ни черта не знает.       Гамильтон нахмурился, чем вызвал очередную вопросительную реакцию парня. Немного помедлив, Алекс встал и, сев обратно на диван, обнял Джона под руками, утыкаясь в шею. Лоуренс усмехнулся, обнимая в ответ и отодвигаясь чуть назад, чтобы Александр, как обычно перекинул через него ноги. Заметив покинутый плед, что лежал рядом, натянул его на Гамильтона и забрал кофе. А через пару минут по телевизору шла какая-то идиотская, но очень смешная комедия.       Все-таки, Александр не ошибся, когда решил послушать Пегги на той самой первой вечеринке.