Вечно рыжая

      Энн шагала по родной улице Лондона и думала о том, что ещё в первые дни лета сделала непростительно правильный вывод: ничего хорошего ожидать не стоит. На улице всё ещё жара. Как будто она никуда и не уезжала. Как будто этих нескольких — четырёх (пяти?) — дней вовсе не существовало. Не хватало только эко-сумки, которую девушка когда-то давно сама разрисовала акрилом, и вполне можно было бы представить, что она просто возвращается из продуктового. Как обычно. Как всегда. Но вы не поверите: на эко-сумке красовались подсолнухи. Чёрт бы её побрал выбрать именно их для своих недалёких художеств. Поэтому слава богу, что сейчас она сжимала в ладони ручку бордового чемодана.       Когда она поняла, что ей пора бы перестать лить слёзы и вернуться в Лондон, оказалось, что последний самолёт на тот день умчался в небо, сверкнув серебристой задницей, и пришлось провести в Канаде ещё одну ночь. Но теперь всё кончено. Она почти дома. Внезапно рыжая осознала, что видит перед собой приближающуюся долговязую фигуру. — Энн!!! — зазвенело в ушах и девушка тут же оказалась в объятиях друга. Только сейчас она смогла по-настоящему выдохнуть, и почувствовала, что остатки раздражения и ноющей боли на сегодня оставили её в покое. — Коул! — Она засмеялась, когда он оторвал её от земли, чемодан повалился набок, да и они оба, в общем-то, чуть не грохнулись. — Я же сказала, что сама зайду, когда оставлю вещи и переоденусь! — Ты думаешь, я мог ждать?! Ты чокнулась?! Ты…? — с энтузиазмом начал парень, но смог договорить только со второй попытки, потому что дыхание сбивалось: — Ты как? Как всё прошло? И… — Он разглядывал девушку, словно та только что вышла из салона красоты. Приятно было видеть, что друг не изменился ни капли: веснушки, улыбка до ушей, рыже-золотистая чёлка и водянистые, серо-зелёные глаза, в которых местами отражалось идеально голубое небо. — И почему вы вернулись по очереди?       Девушка уже открыла рот, чтобы начать говорить, но услышав последнюю фразу, замерла: — Что ты сейчас сказал? — Просто думал, что вы вернётесь вместе. — Он…? — Сердце девушки ощутимо ускорило темп. — Сидит в нашей кафешке. Он спал в аэропорте, а утром пришёл сюда пешком! Я купил ему еды и… Вообще не понимаю, как он выжил. У него были деньги, но их только на билет хватило, как он говорит. А про тебя ни слова… Вы поссорились?

Паспорт. У неё не было его паспорта.

Вот почему он рылся в рюкзаке.

Да и на дереве не было новых желаний.

Какая же она всё-таки беспросветная дура.

— Ты не знала? — догадался Коул, наблюдая, как лицо подруги быстренько сначала побледнело, потом порозовело, глаза поползли на лоб и заблестели. — Я… — Она не посчитала нужным объяснять всё сейчас и сорвалась с места, крикнув через плечо: — Посторожи вещи! Или…? В общем, разберись. — О-ок.       Она бежала по выученной наизусть узорчатой брусчатке, с каждым шагом перепрыгивая всё больше и больше. Вот она — деревянная платформа кафе. Она влетела на неё со всей скорости, даже не понимая, почему так быстро бежит. Ей нужно было его ещё раз увидеть. Проверить. Залить дыру в сердце горячим шоколадом, даже если после этого он больше никогда с ней не заговорит.       Энн ринулась вперёд, желая поскорее попасть внутрь, но тут же врезалась в кого-то плечом. Что-то холодное вылилось ей на живот, пропитывая кофту и по всей видимости образуя большое липкое пятно. И девушка уже приготовилась к падению, потому что снова умудрилась споткнуться о проклятый порожек, но чьи-то тёплые руки обхватили её за плечи. Пустой стаканчик приземлился где-то под ногами с пластиковым хрустом. Рыжая тут же подняла взгляд. — Вы в порядке, мисс? — Я… — Энн? — Она его тут же перебила. — Ты мне нравишься. Безумно сильно, ладно? Они стояли в луже из кофе и стремительно тающих кусочков льда.