Не ранеточное это дело

      Эта ночь изменила жизнь обычной девушки-подростка навсегда. Всю эту ночь она лежала и плакала в подушку. Её никто не слышал, только она и её сердце. Расставание с близким человеком, что может быть хуже? Её наивный характер верил этому человеку до конца и делал всё для их счастья. Но одна ошибка — и жизнь наперекосяк.       Солнце медленно поднималось. Лена уснула час назад от бессилия и отходила от вчерашнего случая. А что же Игорь? Он эту ночь провёл один в своём доме, обдумывая ситуацию с Леной. Сидя возле окна с сигаретой, тот вспоминал отрывки вчерашнего вечера: пьяную девушку, её крики, скандал, пощёчину и слёзы. Гуцул до конца не понимал многих вещей, например: почему он её ударил?! Почему они так расстались? И главный вопрос: что будет дальше? Сегодня парень решил сделать невозможное: подойти в школе к Кулёминой и подарить ей огромный букет цветов, а потом уже просить прощения. Ждать и верить, простит ли она его. Белла вернулась домой поздно ночью и утром встала раньше всех, чтобы приготовить завтрак.       В 6:30 начиналось утро Степнова. Он прошёл на кухню и начал готовить завтрак на скорую руку: омлет и две кружки кофе. Мужчина зашёл в комнату к ученице и поставил той на тумбочку бутылку минералки, аспирин и жвачку. Когда он выходил из комнаты, Лена проснулась. Первым, что она почувствовала, была адская боль в голове, будто её чем-то ударили. Вторым — боль в глазах, естественно они были красными. А дальше она с трудом села и увидела чужую обстановку. Через две минуты до неё дошло, что это квартира Степнова. Она выпила аспирин и посмотрела на себя в зеркало: растрёпанная челка, красные глаза, частично опухшее лицо, одежда не пойми какая. Когда блондинка прошла на кухню, она обняла стоящего возле плиты Виктора. Он этого не ожидал: чтобы ученица, и обняла его...       — Кулёмина, ты чего? — повернулся к ней учитель.       — Виктор Михалыч, спасибо вам, — Лена посмотрела в его лицо своими изумрудными глазами.       — За что? — усмехнулся он.       — Не помню, что вчера было... Но если я у вас оказалась, значит, вы меня приютили.       — Рассказать, что ты натворила вчера? — Виктор жарил омлет.       — Да, если можно. — Девушка села за стол.       — Ну, слушай. Вчера ты, как я понял со слов Новиковой, рассталась с Гуцуловым; дальше устроила в кафе истерику и, со слов опять же Новиковой, накричала на неё; а потом, когда я тебя нашёл, ты была уже пьяной в хлам, курила и наорала на меня.       — ... — минута удивленного молчания, — Виктор Михалыч, простите меня... Мне вчера очень плохо было. Я не хотела на кого-либо орать, просто...       — Просто у тебя была такая реакция. Забудь. Обещай мне, что больше хотя бы до такого состояния напиваться не будешь. А если бы ты магазин ограбила?       — Не ограбила бы, я не вор. Надо посмотреть, может, Лерка писала... — Лена взяла телефон в руки и начала листать сообщения. Наткнулась на сообщение от Липатовой: «Встретиться надо нам вчетвером, в вашем гараже, завтра после уроков. Важная новость», — Виктор Михалыч, вы же меня проводите до школы? — взглянула на учителя девушка.       — А куда я денусь? Конечно, провожу.       Они начали завтракать. У Новиковых трапеза проходила в составе отца и дочери. Лера решила поговорить о своих проблемах с отцом. Он всегда ей помогал.       — Пап, что делать, когда девушке симпатичны двое парней сразу? Кого ей выбрать?       — Ну, это сложный вопрос. Если ей симпатичны оба, то только она сама может выбрать.       — Вот смотри, у неё есть один, как бы обеспеченный, и один без денег. Кого ей выбрать?       — Того, кто будет с ней всегда честен и всегда рядом.       — Значит, Стаса... — тихо проговорила та, но тут же подумала о Валентине.       — Что? — не услышал Андрей Васильевич.       — Нет, ничего.       Все шли в школу, в том числе и Кулёмина. Она держала за руку Степнова, потому что так ей было спокойнее и легче. Когда они дошли до школы, Виктор передал бразды правления Лере. Девушки сели на лавку и начали болтать.       — Лер, ты это, прости меня... За вчерашнее…       — Лен, ты не виновата. О! Смотри, Наташка идёт.       Наташа шла в школу с Женей и Аней. Жесты Лерки она не заметила или не захотела их замечать. Троица зашла в школу, и в этот момент Новикова не понимала причину игнора.       — Что это с ней?       — А не понятно? Она репутацией не рискует. Сегодня, точнее вчера, прислала сообщение о встрече.       — Вчера видела какую-то девушку, в школу с гитарой шла. Наверное, новая басистка. Правда Аня минут через двадцать или вроде этого вышла злая прям конкретно.       — Странно это всё. Я вчерашний день вообще не помню... Мне Виктор Михалыч рассказал вкратце.       Когда девушки зашли в школу, пошла новая волна слухов, только от кого? Так и не выяснилось. Слухи были об отношениях Лены и Игоря. Мол, расстались из-за её выпивки и сигарет; Лена сама бросила Гуцула и тому подобное. Кулёмина старалась не принимать сплетни близко к сердцу. Сейчас её мысли занимала новая басистка. У Лены были предположения, что новенькая в «Ранетках» — это Диана. Но доказательств достаточно мало... Пока она наблюдала за людьми, у неё родились новые строчки для песни: «Все изменилось, Он был не с ней, Но лёд скроет раны любых морей. Слёзы напрасны. Он не сумел, Она не согласна, Он не успел. Лёд устал плакать, Лёд, лёд, лед. Тот, кто не плакал, Тот не поймет. Лёд устал плакать, Лёд, лёд, лёд. Лишь тот, кто плакал, Тот поймет».       Девушка записала строчки песни в тетрадь и посмотрела в окно — шёл снег и дул холодный ветер. Сейчас была география, изучали север. Лена долго думала, как же назвать песню, и тут неожиданно пришёл ответ! «Лёд». Урок прошёл достаточно быстро, чему все были рады, и ученики побежали в столовую.       Кулёмина тихо сидела в столовой с порцией еды и чаем и о чем-то думала, или о ком-то. «Вот он стоит и берет себе кружку чая, идет за свой столик и обедает с учителями. Какой же он хороший, помог мне вчера не совершить главную ошибку в жизни. Эх, Виктор Михалыч, если бы вы были одного возраста со мной, я бы стала вашей половинкой. Навечно. Но вы старше меня на десять лет, а мне всего-то семнадцать... Хотя, Иг... Гуцулу же можно со всякими ходить и строить отношения! Значит, и мне можно! А если он меня не любит?! Но я-то люблю. Я даже рассказала ему тайну о маклерах. И он меня понял, поддержал, приютил. А что Гуцул? Дал работу, хорошую кстати, любил... Или я так думала. Ухаживал. Но он не дал мне важного, никто не дал настоящей любви. Любовь, которую мне в своё время никто не дал. Родительскую любовь, поддержку родных людей, веру в мои начинания. Кто мне это теперь даст?! Никто. Вот именно, что никто. Я одна, пора с этим смириться...» — думала Кулёмина. Тут ей в глаза бросились Алёхина и Платонов. Ленка подняла на них глаза и стала внимательно слушать.       — Жень, а давай сегодня в кино сходим?       — Коль, ты же знаешь, у меня папа с репетитором...       — И что? Скажи, что остаёшься в школе на консультацию по математике, — он улыбнулся и достал девушке подарок в виде киндера-сюрприза.       — Хорошо, ой! Коль, спасибо! — она взяла в руки яйцо и открыла, очередная игрушка. Женя любит такие сюрпризы.       «Ой! Коль, спасибо!» — проиграла у себя в голове блондинка с иронией. — «Тьфу! Аж противно! Надо уходить отсюда, а то ещё Зеленова и Прокопьева придут! Ну вот, накаркала», — подумала она, и на горизонте показались блондинка с журнала и брюнетка.       — Аня, слышала, ты Кулёмину и Новикову ниже всех опустила. Молодец, горжусь.       — Ну, не без твоей помощи, Полин.       — Слушай, а ты же слышала, что эта Кулёмина и Игорь расстались, — усмехнулась Зеленова.       — Да ты что! А почему? Не знаешь?       — Говорят, алкоголь, и все дела. В общем, вина лежит на этой блондинке-дуре. О, ещё одна, — она указала взглядом на вошедшую в помещение Новикову, — Смотри, куда идёшь, Новикова.       — И без тебя разберусь! — толкнула плечом «звезду школы» Лера.       — Смотрите-ка, какая борзая! Как место указали, так сразу же смелая стала? Что, Новикова, жалеешь бедную Леночку? — Полина сделала вид, что ей жалко Кулёмину, и засмеялась вместе с Аней. Тут Кулёмина не выдержала накала страстей, связанными с ней, и подошла к Зеленовой.       — Слушай ты, я не бедная. Она меня не жалеет, и лучше бы сейчас вы со своим прототипом шли куда подальше. — Лена была достаточно разозлившейся на эти сплетни, которые уже у неё в печёнках сидели.       — Ты посмотри, Полина, Кулёмина впервые вступилась за себя! Браво, — похлопала в ладоши Аня и усмехнулась.       — Да, Аня, совсем взрослая стала! Может жить, как хочет, командовать людьми и бросать их ежедневно! — засмеялась Зеленова.       — Закрой свой рот, идиотка! — произнесла с угрозой Кулёмина.       — Зачем же? Все и так знают, ты бросила Игоря. Что, небось уже сама ему изменяешь? Пьешь, гуляешь и наркотики принимаешь? Родители совсем не смотрят за своим чадом! — Прокопьева и Зеленова засмеялись.       — Я не бросала его, этот идиот сам меня бросил!       — Ты кого идиотом назвала?! Игорь не идиот!       — Извините, задела чувства королевы, — усмехнулась вместе с Лерой Кулёмина.       — Тебе надо к психиатру! Совсем с ума сошла. А ещё лучше родителей в школу вызвать, — за эти слова Зеленова пожалела больше всего. Кулёмина достала из сумки давно лежавшую там зеленку и вылила её на волосы и лицо девушки.       Зеленова закричала и толкнула Лену в ребра прямиком в угол стены. Спортсменке резко напомнили о своей боли рёбра, и та потеряла сознание. Но потеряла его не только из-за боли, но и из-за удара об угол стены. Вокруг этого побоища собралась вся школа. К Полине подбежала Рита Лужина и попыталась что-то исправить, а к Кулёминой подбежал физрук. Тот начал осматривать масштаб трагедии, он понимал значение рёбер в этой ситуации. На голове запеклась кровь и появилась царапина из-за этого злосчастного угла. Степнов взял остаток флакона зелёнки и поднёс к носу потерпевшей. Лена очнулась и сразу взялась за голову. В этот момент подошла Борзова Людмила Фёдоровна и Игорь Ильич Рассказов.       — Что тут происходит?! Что за шум?! — не понимала завуч школы.       — Людмила Фёдоровна! Эта мерзавка меня зелёнкой облила! А у меня сегодня съёмка! — жаловалась Зеленова.       — Сама виновата, ты меня вообще в стенку толкнула. У меня теперь голова трещит по швам, — тихо говорила Лена, сил не было совсем.       — Так, разберёмся. Зеленова, за мной. Виктор Михалыч, я надеюсь, вы сможете оказать Кулёминой нужную помощь? — посмотрела на физрука завуч.       — Да, конечно.       Борзова с Зеленовой и Рассказовым ушли куда-то вдаль, а Степнов с Кулёминой направились в медицинский пункт. Там им ничего нового не сказали: ушиб головы и рёбер, нужен постельный режим и так далее. Физрук сделал вид, что согласен, и потом вместе с подопечной вышел в коридор.       — Кулёмина, как тебя так угораздило? И зачем ты вообще к ней полезла?       — Виктор Михалыч, это я виновата... — ввязалась Новикова. Девушке было стыдно, что из-за неё пострадала Ленка.       — В смысле? — не понимал физрук Новикову.       — Ну... Зеленова с Прокопьевой насмехались над Леной и надо мной, я начала агрессировать... Потом подошла Ленка и вылила на эту дуру зелёнку.       — Виктор Михалыч, не слушайте её, мне просто не понравилось, что эти сплетни зашли так далеко, — тихо сказала Лена и посмотрела на Степнова из-под своей чёлки.       — Так, разберемся. Кулёмина, тебе бы домой пойти.       — Но вы же знаете меня, я не пойду. Тут всего-то царапина, — оправдывала себя блондинка.       — И... — голубоглазый мужчина не успел сказать про рёбра, как увидел взгляд ученицы. Взгляд, словно нож, прошёлся по его душе, и он решил замять разговор. — Ладно, идите на уроки.       Девушки пошли на уроки. На следующей перемене Кулёмину ждал сюрприз. Пока они с Лерой обсуждали Зеленову и Прокопьеву, к ней подошёл Игорь Гуцулов. В этот момент в её душе поднялось чувство, которое легко заставило бы её заплакать, но она его сразу же затушила и превратила в холодное чувство равнодушия. Парень стоял перед ней и надеялся на то, что та проявит жалость или мило посмотрит, как раньше. Но это было раньше, а сейчас на него смотрела девушка, которая забыла и растоптала его любовь навечно.       — Лен, привет, — нежно сказал парень и взглянул на Кулёмину, но в её взгляде всё так же читались обида и боль.       — Здравствуй, — холодно ответила девушка.       — Прости меня, пожалуйста, за вчерашнее... Я не хотел причинить тебе столько боли и страданий. Я совершил ошибку, — раскаивался Гуцул.       — Действительно, ты совершил ошибку. Наши отношения были огромной ошибкой. Если бы не они, я бы была жёстче. А не мягче, как обычно. Из-за тебя, да-да, из-за тебя, я вчера чуть жизнь самоубийством не покончила. Если бы не Лера и ещё один человек, я бы умерла и уже не стояла перед тобой, — ей было тяжело это сказать, но она посчитала это нужным.       — Я понимаю, ты обижена, но как же группа...       — Группа? Нет, ну ты слышала, Лер? — посмотрела с усмешкой Лена на подругу. — Он ещё о группе спрашивает. Гуцул, считай, что теперь ты мне не нужен нигде. Слышал? Ниг-де.       — Плевать, я всё равно буду рядом. Я тебе тут цветы купил... Помнишь, я тебе их в начале наших отношений подарил, твои любимые, — парень протянул огромный букет алых роз, которые несли необыкновенный аромат и воспоминания о прошлом.       Лена взяла их, и в голове всплыли воспоминания, которые были совсем недавно... В тот самый день, когда она ушла из группы, девушка психует и находится в тупике жизни. Парень подходит к ней и, как лучшей девушке, дарит огромнейший букет алых роз. Кулёмина в тот день поняла, что выход есть всегда, и начала верить в лучшее. Но сегодня до неё наконец-то дошло, что время проходит, а она всё так же в тупике... Поэтому сейчас Лена взяла цветы и начала наезжать на парня.       — Гуцул, я ненавижу так много цветов, тем более розы. И ещё, я никогда, слышишь?! Никогда тебя не прощу.       — Прошу, прости.       — Нет, измену, как говорят, не прощают. Изменил один раз, повторишь ещё раз и ещё. А я не железная, если ты забыл.       — Но, Лен...       — Что «Лен»? Я хотела к тебе уже переезжать, закрепить наш союз. Но нет, не судьба мне с тобой жить плечом к плечу. Хотя... Если ты хоть что-то сделаешь, я, возможно, опущу некоторые формальности.       — Что ты хочешь? — у него появилась надежда на её прощение.       — Первое, избавь мои уши от сплетен про меня и тебя, а также про меня и Леру. Второе, сделай так, чтобы Прокопьева и Зеленова больше меня не трогали. Третье, извини, но отвали.       — Ладно, сделаю всё, что в моих силах.       — Лера, это тебе, — Кулёмина отдала букет цветов Новиковой, и блондинка удалилась из коридора на урок физкультуры.       Когда Кулёмина шла по коридору, с неё словно упало бремя вины. Нет, конечно, она осознавала, что не виновата. Но, когда Гуцул согласился от неё отвалить и та поставила точку в их истории, это стало финальным аккордом. Пока девушка шла по коридору, в её голове шли и шли эти строчки песни: «Лёд устал плакать, Лёд, лёд, лёд. Лишь тот, кто плакал, Тот поймёт».       Её мысли посетила идея пообщаться с Виктором Михалычем, но, когда Лена пришла в спортзал, то увидела, что возле учителя крутится рыженькая библиотекарша Светочка. Они о чём-то болтали, а потом рыжая поцеловала Виктора в щеку, и тут Кулёмина почувствовала что-то в душе. Девушка ещё до конца не понимала названия этого чувства, но позже поймёт, что это ревность. Любила ли она Виктора? На данный момент, как друга. Но Кулёмина была собственником и не хотела бы отдать Степнова в Светочкины руки. Когда зеленоглазая зашла в помещение, рыжей дамы и дух простыл, и они с учителем остались одни. Он смотрел в её красивые глаза боли и холода, она смотрела в его голубые глаза и хотела в них утонуть. Лена на секунду даже забыла, зачем пришла, но неожиданно вспомнила.       — Виктор Михалыч, можно я домой пойду? Вы же меня отпускаете?       — Да, конечно, иди. Может, тебя проводить?       — Нет, не стоит, я сама. Когда буду дома, я вам напишу. До свидания, — без эмоций произнесла та и, взяв сумку, пошла домой.       В этот момент Белла была на набережной и изучала все красоты Москвы. Ей очень нравилась Россия, и она даже обдумывала тот факт, что останется тут жить. Неожиданно, но Диана сегодня не имела никаких дел и шла по этой же набережной, только с другого конца. Обе смотрели то на прекрасное небо, то на снег под ногами, думали о своём. Одна про будущее, другая тоже, но уже с «Ранетками». Диана так и не видела сестру со вчерашнего дня. Её это напрягало. Ладно, если бы та была в адекватном состоянии, но Лена была пьяна! Вот и вся причина тревог. Девушка решила позвонить ей и в ответ услышала лишь гудки. Кулёмина-старшая явно не желала брать трубку, ей было не до младшей сестры. Диана лишь вздохнула и пошла дальше по дороге. Когда обе девушки задумались о чём-то, они столкнулись.       — Ай! Смотри куда идёшь, идиот! — крикнула Диана сгоряча на девушку. Она ещё не разглядела лица человека, так как лежала на снегу от удара их голов.       — Простите, я не увидела вас, — извинялась девушка немецкого происхождения.       — Ой, извините, я думала, это очередной москвич. — Кулёмина увидела, что Белла явно не из Москвы и не из России, — уже по горло сыта этими людьми.       — Ничего страшного, — подала та руку блондинке и, после того как Диана встала, продолжила диалог, — имя-то твоё как?       — Диана, — голубоглазая не чувствовала опасности, что её кто-то узнает, это же чужой человек.       — Изабелла, можно просто Белла.       — Красивое имя, причём не русь. Француженка? Англичанка? Итальянка? Нет, на итальянца ты мало смахиваешь.       — Немка. — Девушка подняла со снега свою бирюзовую вязаную шапку и надела на голову.       — Прикольно. А в Москву зачем приехала?       — К родственникам, у меня тут корни. А ты не местная? — ей какое-то чувство это подсказывало.       — А что, видно? Да, я из Санкт-Петербурга и тоже приехала к одному человеку.       — У тебя говор не как у людей из Москвы.       — А, ну да. У нас один город и свои правила, здесь всё другое. Я тебя где-то видела...       — Меня? — удивилась Белла, ведь сама впервые видела эту девушку.       — Да, ты, кажется, со мной в один день прилетела сюда. Ещё смотрела на меня твоя встречающая, точнее, на моего встречающего.       — Не помню такого. Прогуляемся?       — Можно.       Кулёмина зашла домой и сварила пельмени, правда немного. Потом она их съела и, сидя на подоконнике, закурила сигарету. Лена не могла понять, что творится в её голове. Мысли шли друг за другом одновременно. Сначала про Гуцула, потом Степнов, Новикова, Зеленова, родители... В её сердце была такая боль, которую она ещё никогда не испытывала.       Погрузившись в мысли и воспоминания, она окунулась в счастливое прошлое. Первый класс, Вера и Никита Кулёмины ведут маленькую шестилетнюю девочку к крыльцу чужой на тот момент школы. Девочка начала учиться, обрела друзей, любовь учителей, и родители всегда были рядом. Первый, второй, третий, четвёртый, пятый и шестой классы проходят. Родители говорят, что скоро приедут, и уезжают в другую страну уже навсегда... Они оставили Леночку одну с её дедом, Петром Никанорычем.       А потом в девятом классе появилось сразу несколько проблем: переходный возраст, мнение общества, экзамены и прочие проблемы подростка. Десятый класс, чудом прошедшая экзамены, Лена сидит в спортзале и пишет что-то своё. Виктор Михалыч даёт ей гитару с фразой: «Ты номер первый». Его взгляд, улыбку, надежду она запомнит на всю жизнь. Если бы тогда девушка сказала: «Я не буду играть», тогда, возможно, жизнь пошла бы иначе. Но та согласилась, и начались американские горки. Сначала «Ранетки» выступали в скейт-парке, потом в школе, а затем Олимпийский, и появилась толпа фанатов с фразой об автографе.       В десятом классе Кулёмина впервые рискнула пойти в подпольные бои, было легко. Она обеспечила «Ранеток» музыкальной аппаратурой и прочим за месяц, покупала себе любую одежду, гуляла. А потом дед уехал к родителям, и всё — с тех пор она одна. Совершенно одна. Тогда она впервые начала пить коньяк и курить. Нервы успокаивались и давали расслабиться.       Май, злосчастный май, девчонкам поступает предложение о туре по всей России и огромные деньги за это. Все загорелись мечтой, ведь тогда это было главным из звеньев. Всё закрутилось: город за городом, автограф за автографом, фотографии и видео, фанаты следуют везде! Популярность! И тут всё оборвалось, Лене нужно на бои... Она пыталась объяснить причину ухода. Её в итоге как бы поняли, но на самом деле вычеркнули из жизни группы. Просто взяли и вычеркнули. Блондинка как вчера помнила, как отработала бои, радостная шла к группе и буквально пара минут — и всё. Той весёлой и красивой девушки больше нет... А потом отношения с Игорем, который её всегда поддерживал и любил. Из воспоминаний Лену вернул звонок на телефон. Взяв его, та лениво проговорила:       — Алло.       — Лен, привет, это Лерка, — с весельем говорила девушка.       — Чего надобно, Новикова?       — Ты дома?       — Ближе к делу, — с суровостью, точнее усталостью, сказала Лена.       — Через час встреча в вашей студии, ты Нюте звонила?       — Блин, забыла... Задумалась...       — Над чем? — не поняла Новикова.       — Да так, о своём. Я позвоню Нютке, увидимся...       — Кстати, Зеленова к Савченко ходила.       — О, и что там? — резко в её глазах загорелся огонёк любопытства.       — Да орала, как будто её убивают, ещё на тебя наезжала. Но за тебя заступились, это так благородно было с его стороны.       — С чьей? — Кулёмина не поняла, о ком Лера говорит.       — Степнова, он начал говорить, мол, Кулёмина случайно вылила на Зеленову флакон, Кулёмина заступилась за свою подругу и так далее. В общем, благодарить тебе его надо.       — Блин, круто, — Кулёмина услышала звук ключей в дверном приёме, — Ой, Лер, у меня телефон садится. Пока! — девушка отключила звонок и выдохнула.       В дом, спустя столько времени, зашла блондинка с голубыми глазами, весёлая и мокрая от снега. Диана сняла верхнюю одежду, а позже прошла на кухню. Увидев на подоконнике курящего человека, девушка испугалась и остановилась в проеме двери, словно статуя. Курящая же дама лишь усмехнулась и потушила сигарету в пепельнице.       — Ну, и где же ты была? — спросила старшая, увидев её весёлый взгляд.       — На набережной. Гуляла.       — Ага, на набережной. Понятно.       — А вот где ты была? Вчера тебя дома не было, — спросила младшая сестра.       — Я не собираюсь перед тобой отчитываться. Я тебе уже говорила, я взрослый человек.       — Лен, тут такое дело... — не знала как сказать голубоглазая.       — Что? Неужели что-то уже произошло? — усмехнулась Лена.       — Мне надо твою гитару сегодня, я иду на репетицию к той группе.       — Во сколько? — холодно спросила девушка.       — Скоро, примерно через два часа.       — Я не могу тебе отдать гитару, мне самой она в это время нужна.       — В смысле? Ты же не играешь на ней... Сама же сказала вчера, делай, что хочешь, и бери гитару, куда хочешь, — недоумевала Диана.       — Я? Я не могла такого сказать. Так что давай сюда мою гитару, и я пойду с ней к одной подруге, — Лена показала жест, чтобы ей отдали гитару.       — Видимо, ты вчера так напилась, что ничего не помнишь. И, прости, нет, я не отдам.       — Диана, это моя! Слышишь?! Моя! Гитара. И я имею на неё полное право. Ты хоть знаешь, сколько я ради неё сделала?! — вспомнила бои спортсменка.       — Но мне на репетицию её надо, меня же не поймут! Я на первой репетиции сказала, что это моя гитара!       — ЧТО?! Диана, извини, но ты совсем офигела?! Вот проси родителей, пусть тебе скидывают деньги и покупай хоть алмазную гитару. Но свою я тебе больше не отдам. Всё, — Лена встала и прошла мимо Дианы в свою комнату.       — Ну, началось. Что я группе-то скажу? Хотя... Можно что-то сделать, например, в её чехол положить книги и что-то железное, для каркаса. Идеально, — придумала план девушка и пошла его выполнять.       Так как инструмент сейчас находился в её комнате, трудности это не составило. Набив чехол чем-то похожим на гитару, она поставила «гитару» возле комнаты Лены и спрятала настоящую гитару под кровать. Дождавшись момента, когда сестра наконец-то покинет квартиру с этим чехлом, она достала гитару обратно.       Нюта уже была в курсе встречи Лены и прочих, поэтому ждала их в гараже. Тёмноволосая играла на барабанах новую песню и пыталась что-то написать, к тому моменту к ней уже зашла Новикова и помогла с репертуаром. А позже и сама Наташа с её сестрой. Оставалось дождаться Кулёмину. Прошло десять минут, и вот послышались её шаги. В гараж зашла высокая девушка и аккуратно поставила чехол возле своего стула.       — Ну что, зачем собрались? — задала вопрос Лена. Она сидела, скрестив ноги, и держала руки в замке, давая понять знакомым, что она заинтересована.       — Во-первых, скоро концерт, и, не знаю, говорила вам Лера или нет, я хочу вашу группу увидеть на этом мероприятии.       — Лен... — Нюта посмотрела на подругу, ища поддержки.       — Подожди, а вторая причина? — спросила опять Кулёмина.       — Вторая причина: твою гитару, Лена, украли.       — Чего? Наташа, ты не перегрелась? Моя гитара сейчас стоит здесь в чехле, если ты не заметила, — усмехнулась девушка.       — На нашей репетиции буквально вчера играла новая басистка. И эта девушка играла на твоей гитаре. Она, конечно, сказала о том, что это её гитара, но мне мало верится.       — Нет, меня не могли лишить такого важного инструмента. А как новую басистку звать? — чтобы сложить весь пазл, девушке оставалось узнать только имя.       — Диана, правда фамилию не сказала. А что?       — Да не, ничего.       — Так вот, кстати, Аня вроде утихомирилась.       — Ого, с чего это? — сделала удивленный вид Лена.       — Да эта новенькая начала на неё наезжать. Аня тут всяко разно вас называла и командовала. И тут Диана такая заходит, и начинаются лидерские замашки. Говорит, я не позволю своих близких и друзей обижать. Эти люди не виноваты, зря вы наезжаете на старых участников и прочее. А после всего этого я вспомнила её внешность и подумала, что либо эта девушка твоя сестра, Лена, либо вы сильно похожи.       — Да не, сильно похожи. У меня сестёр никогда не было, — сказала уверенно Кулёмина и задумалась насчет Дианы. «А молодец всё-таки, за меня заступилась...»       — Ребят, давайте отвлечемся. Я тут песню одну написала, точнее, пару строк. Сейчас на своей гитаре вам сыграю, — Лена протянула руки к чехлу и, открыв его, пришла в ярость.       «Всё-таки взяла! Ах ты ж тварь!» — пронеслось у блондинки в голове.       — Что такое? — спросила Лера.       — Я гитару забыла дома... Нют, дай-ка вон ту сбоку от тебя, — выкрутилась Лена.       Взяв новую гитару в руки, девушка начала напевать слова песни: «Все изменилось, Он был не с ней, Но лёд скроет раны любых морей. Слёзы напрасны. Он не сумел, Она не согласна, Он не успел. Лёд устал плакать, Лёд, лёд, лед Тот кто не плакал, Тот не поймет. Лёд устал плакать, Лёд, лёд, лёд Лишь тот, кто плакал, Тот поймет».