Как приручить демона

Хэ Сюань не обманул: поспать он действительно любил. Скрылся в отведённой ему комнате, захлопнув дверь перед носом у Цинсюаня, и пропал на двенадцать часов. Заходить и проверять, жив ли гость — точнее, на месте ли, демон же тысячелетия как мёртв, — Цинсюань побоялся. Заказал еду, позавтракал, забил холодильник коробочками со всеми возможными вариациями жареной лапши и углубился в работу. Из огромного окна во всю стену в кухню лился солнечный свет. Цинсюань вдруг понял, что ему очень уютно знать, что дома есть кто-то, кроме него. Он уже предвкушал, как после обеда повезёт Хэ Сюаня в парк, а потом затащит на колесо обозрения, откуда видно сияющий Гонконг. А также сахарная вата! Вафли! Кока-кола, которая глянулась демону! «Отличный план, Цинсюань, так держать», — подумал он и мысленно дал себе пять. Хэ Сюань мрачным гулем вывалился из комнаты около полудня, как всегда тщательно причёсанный и облачённый в чёрное. — Демон Хэ! — обрадовался ему Цинсюань, отрываясь от экрана ноутбука. — Завтрак в холодильнике. Хэ Сюань молча отправился туда и, покопавшись, выудил опасно накренившуюся башню из коробок. Цинсюань отвлёкся на новое письмо и, вчитавшись, нахмурился. — Можете разогреть в микроволновке, — уже набирая ответ, рассеянно сказал он демону. — Так съем, — решил Хэ Сюань. У Цинсюаня мелькнула мысль, что демон вполне может не знать, что такое микроволновка, но предложить ничего не успел, отвлёкся на работу. Хэ Сюань позавтракал, со скуки опустошил баночки с соленьями, которые давно пылились на дальних полках холодильника, выпил две чашки кофе, с первого объяснения освоив кофемашину, а Цинсюань всё хмурился, уставившись в ноут и периодически что-то печатая. Наконец, не выдержав, Хэ Сюань спросил: — Что ты делаешь? — Ревью отчислений в благотворительные фонды, — ответил Цинсюань. — Чего? Пришлось отвлечься. Цинсюань захлопнул крышку, досадуя на ситуацию, а не на вопрос, потёр переносицу и принялся объяснять: — Большие организации вроде той, которой управляем мы с братом, обычно отдают часть прибыли на благие дела, например, на разработку лекарств от тяжёлых болезней или в поддержку малоимущих семей. Иногда оплачивают обучение талантливым детям, чьи родители не могут сделать это сами. Но не все фонды потом распоряжаются этими деньгами как заявлено. Приходится проверять. И вот результаты такой проверки мне прислали. Есть одна талантливая девочка, которая в детстве потеряла слух. Я хотел помочь ей поступить в академию искусств, она очень одарённая художница, но деньги от нас ушли, а в академию не пришли. Уже начался семестр, её не допускают к занятиям, и все отпираются, что всё передали. И где тогда деньги? Загадка, — язвительно закончил он. Это — людскую подлость и жадность — Цинсюань больше всего не любил в своей работе. Он не умел, подобно брату, держать бизнес в ежовых рукавицах, поэтому управление концерном после вознесения Ши Уду ушло доверенным лицам, Цинсюань же занимался тем, что любил: искал фонды и гранты для помощи людям. — То есть, ты дал милостыню, но её по дороге кто-то спёр, — подытожил Хэ Сюань. — Милостыня — неверное понятие, — поморщился Цинсюань. — Но у меня нет сил для этого спора. — А у меня — желания, — ответил Хэ Сюань. — У меня вопрос. — Я слушаю, — встряхнулся Цинсюань. — Какого хрена? — мрачно спросил Хэ Сюань. — Я потратил пятнадцать часов своей жизни, чтобы устроить восстание ходячим… кофеваркам? — Что? — Цинсюань нахмурил лоб, пытаясь понять, о чём говорит демон. — Вы про «Детройт»? — А это даже оказалось не правдивой историей, а чьей-то выдумкой, — мрачно продолжил демон. Цинсюань вдруг понял, с чего тот такой взъерошенный: похоже, всю ночь не спал и проходил игру. — Я попытался бы переубедить вас, но по опыту знаю, что это дело безнадёжное, — засмеялся Цинсюань. — Люди либо проникаются, либо нет. Могу в утешение сводить в парк поесть сахарной ваты. Вы любите сладкое? — Своди, — царственно кивнул Хэ Сюань. Попался! — Дайте мне ещё полчаса, я закончу, и пойдём. В конце концов, если он будет сидеть и переживать, деньги от этого не появятся. Расследование он запустил, а дальше мог только ждать результатов. С оставшимися делами Цинсюань управился за пятнадцать минут. Мотивация — великая вещь! Добираться он решил на своей машине. Водить Цинсюань не любил, но в такую жарищу ходить пешком не хотелось. Да и, чем чёрт не шутит, вдруг древние демоны падки на хорошие тачки? Он может сидеть за рулём крутого Бентли и поправлять солнечные очки, весь такой богатый и красивый совладелец огромного концерна. Кто тут устоит? Цинсюань надел любимую дизайнерскую майку с ярким принтом, узкие джинсы и кеды и вышел, едва не столкнувшись на входе с Хэ Сюанем. — Что это? — спросил демон, держа в руках коробку. — Её оставили у двери. Цинсюань увидел логотип и покраснел. — Сложно объяснить, — уклончиво ответил он, нервно поправляя ворот майки. — Это одежда для вас! Ну, если захотите переодеться. Жарко же. Увидел вчера лук, в смысле образ, и подумал, что вам очень пойдёт. Хотите примерить? Хэ Сюань смотрел на него, вздёрнув бровь, и взгляд его чёрных глаз казался абсолютно нечитаемым. Цинсюань с равной вероятностью допускал, что его могут как поцеловать, так и вспороть ему живот когтями. Наконец, Хэ Сюань вздохнул и отправился в гостиную. Там вскрыл коробку одним ловким движением — Цинсюань похолодел, поняв, что мысль про живот была не так уж далека от истины — и вытащил ворох пакетов. — И что из этого надевать? — мрачно спросил демон. Цинсюань просиял. Ловко распотрошив нужные упаковки, разложил на диване обновки: чёрные широкие штаны с цепями и шипастым ремнём, чёрную же майку с коротким рукавом, пару украшений, две обувные пары на выбор: тяжёлые боты и кеды. — Если вам не жарко, уж не знаю физиологию демонов, берите Мартинсы. Будет улёт, — показал Цинсюань. — Ну или кеды. Нравится? — Мне всё равно, что носить, — заявил демон, а потом мрачно уставился на него: — Ну и, может, выйдешь? Цинсюань, мысленно посмеиваясь, послушно отправился в кухню — наполнять термос водой. День ожидался жаркий, не помешает лишняя жидкость. Как же давно он не был в парке развлечений! Кажется, с самого детства. Брата туда и на аркане не затащишь. Наконец, послышались тяжелые шаги ботов, и на кухню явился Хэ Сюань. — Вау, — выдохнул Цинсюань, у которого мгновенно пересохло во рту. С размером он угадал — или демон применил свою магию, подогнав всё — но сидели и штаны, и майка идеально, подчёркивая широкие плечи и тонкую талию. Мартинсы на толстой подошве подпирали землю так, что на ум приходило разве что «наступи на меня» — ходил демон очень внушительно, как существо, полностью осознающее свою немалую силу. Волосы он распустил, видно, шпильки в прическе мешали переодеваться, и теперь они, переброшенные через плечо, спускались до талии. — Всё правильно? — спросил Хэ Сюань хмуро. — Погодите. Процесс Цинсюань.exe завершил работу, — пробормотал Цинсюань, сглотнув. — Чего? — Правильно, говорю. Вам очень идёт. Надо будет меч брата взять, — невпопад сказал он. — Зачем? — нахмурился демон. — Поклонников от вас гонять, — засмеялся Цинсюань. — Шикарно смотритесь. Хэ Сюань снова посмотрел на него фирменным взглядом — как на полного идиота — и покачал головой. — Я и есть твоё оружие. Ты готов? Тогда пошли. Ты обещал какую-то новую еду. — Вафли, — просиял Цинсюань. — Много разных сумасшедше вкусных и сладких вафель, от которых всё слипнется, если только ты не демон с бездонным желудком. Аж завидую, сколько всего вы сможете съесть и попробовать в первый раз! И вату, и гамбургеры, и колу, которая как у вас в Тунлу, что бы это ни значило. — Надо же, запомнил, — хмыкнул Хэ Сюань, шагая за Цинсюанем. Они спустились на лифте в подземный гараж, и Цинсюань гордо продемонстрировал дорогущую тачку, которая досталась ему после вознесения брата. Бентли демона не впечатлила. Он только спросил: «Оно едет?» — и, получив утвердительный ответ, забрался на переднее сидение. Цинсюань провёл прекрасные мгновения, прижавшись к демону в пародии на объятье, чтобы показать, как пристёгиваться — демон пах морем и кофе, новое любимое сочетание Цинсюаня — а потом уселся в кресло и завёл машину. — Зачем это? — Хэ Сюань недовольно подёргал за ремень. Цинсюань вдруг понял, что забыл для него солнечные очки — вот что дополнило бы образ идеально! — и, вспомнив о запасных, тут же вытащил их из бардачка и нацепил демону на глаза. — Очки — чтобы солнце не слепило, ремень для безопасности. — Зачем ремень? Ты плохо управляешь этой штукой? — недовольно спросил демон. — Очень хорошо управляю, — отмахнулся Цинсюань. — Ещё ни в одной аварии не был! Но правила такие. Демон презрительно хмыкнул, но вопросов больше не задавал, только уставился в окно. Цинсюань уже подметил, что его гость очень любопытный за этим стойким каменным фасадом, и чем больше ему показываешь интересного, тем больше шанс, что на несколько мгновений он раскроется: мелькнёт живое выражение на прекрасном лице, губы сложатся в тень улыбки, глаза сверкнут удовольствием. Ради этих моментов Цинсюаню было не жаль придумывать новые и новые развлечения, потрошить свою кредитку и даже выглядеть немного идиотом. Поездка оказалась очень уютной: Цинсюань чертовски соскучился по городу и открытым пространствам, а кататься под любимую музыку в компании — и вовсе было подарком! Хэ Сюань сидел молча, изредка что-то коротко спрашивал, и Цинсюань мог свободно рассказывать о чём угодно: прошлых поездках, интересных местах, истории города, о которой, к стыду своему, знал очень мало (олух! Прочёл бы путеводитель какой — а с другой стороны, интересно демону, кто кого завоевал и что основал? Вот то-то). Парк аттракционов был как всегда переполнен людьми даже в будний день. Они легко прошли по электронному билету с ускоренной очередью, и Цинсюань сразу повёл Хэ Сюаня к ларькам со сладким. Они протолкались через детей, и бурчащий на толпы демон затих, получив сладкую взятку. Он вдумчиво продегустировал все вкусы (под конец на них начали поражённо коситься не только продавцы, но и дети), запил это половиной литра колы, удовлетворённо кивнул и спросил: — Куда теперь? — Туда, — уверенно указал Цинсюань. — Жуть как по горкам соскучился! Он сжалился над Хэ Сюанем и начал с чего попроще — трассы по реке, где не было совсем уж резких спусков и мёртвых петель. Демон просидел всю поездку с каменным лицом, и Цинсюань расценил это как «не возражает». — Раз вам не страшно, пойдёмте на самую весёлую? — предложил он, чуть подпрыгивая от нетерпения. Очереди по жаре стояли километровые, но он купил самые дорогие билеты с быстрым проходом, поэтому ждать почти не пришлось. Хэ Сюань пожал плечами. Самую дикую горку, где орали в голос абсолютно все, даже те, кто катался на ней по сотому разу, он просидел с точно таким же, совершенно не впечатлённым видом. Цинсюань долго ржал от автощёлкнутой фотки, где сам он восторженно орал, а демон скучающе смотрел вперед, скрестив руки поверх ремней безопасности. Снимок он тут же купил, за такое никаких денег не жалко. — Неужели совсем не страшно? — спросил он Хэ Сюаня, выводя его из толпы в участок с кафе, зонтами и столиками — пора было купить прохладительные напитки и дать очередную съедобную взятку демону, а то жара стояла адская. — А должно быть? — спросил Хэ Сюань. — Чего бояться, если мы примотаны к сидению? — Ну, скорость, адреналин? — предложил Цинсюань. — Хотите сказать, если бы не ремни, было бы хорошо? — Была бы работа, — флегматично ответил Хэ Сюань. Глянув искоса на Цинсюаня, вдруг спросил: — И тебе это нравится? — Очень! — восторженно сказал Цинсюань. — С детства. Скорость, полёт, ветер в лицо. Словно крылья вырастают, душа поёт. Не знаю, как описать. Хэ Сюань кивнул и сказал: — Ничего не планируй на завтра. — А? — округлил глаза Цинсюань. — Это свидание, демон Хэ? — Чего? — Нет, нет, ничего, — быстро замотал головой Цинсюань. — Мысли вслух. Они прокатились на всех экстремальных аттракционах, и Цинсюань собрал коллекцию фото себя, орущего от восторга и мащущего руками, рядом с ровнейшей физиономией демона, и решил, что время для последнего штриха. — Хочу показать вам ещё кое-что, демон Хэ, — заговорщически подмигнув, сказал Цинсюань. — Виды должны быть шикарные. Им пришлось потратить время на дорогу, но это входило в планы: Цинсюаню хотелось показать Гонконг в самом выгодном свете (в прямом смысле), и он подгадал так, чтобы к колесу обозрения подойти ближе к вечеру. По себе знал: виды открываются такие, что дыхание замирает. Предвкушал, как встанет у края и будет показывать: а смотрите на море, вот сюда мы пойдём гулять, а звезды красивые, правда? (А знаете, кто ещё очень красивый? Тьфу, нет, отмена миссии, агент Ши, отмена миссии! Рано!) Началось всё успешно: закат уже окрасил небо в огненные краски, повезло, что погода стояла ясная. Солнце бликовало на стеклянных окнах небоскрёбов и морских волнах, холмы кутались в тёплую дымку. Кабинка неторопливо поднимала их всё выше, и Хэ Сюань прилип к стеклу, с деловитым видом изучая город, словно карту в голове строил. Цинсюань смотрел больше на своего спутника, чем по сторонам, и гордился собой: как точно нашёл ему стиль! Глаз не оторвать. Когда они оказались в наивысшей точке, Цинсюань поднялся, жестом пригласив за собой Хэ Сюаня. Встал у самого края дверей, смело подхватил руку демона с длинными чёрными когтями (которые наверняка могли бы вскрыть его от шеи до пупка одним взмахом, но об этом он предпочёл не думать) и указал на россыпь многоэтажек: — Видите небоскрёбы? Это Вонкок, мы туда обязательно поедем! Там… Он бросил случайный взгляд себе под ноги и осёкся. Голова закружилась, и к горлу подкатила тошнота. Он сглотнул и тяжело вдохнул, пытаясь успокоиться. Мир перед глазами покачнулся и расплылся, пропал на мгновение, и Цинсюань совсем не понял, как оказался на полу, полулёжа на чём-то мягком.  — Цинсюань, — окликнул его Хэ Сюань своим красивым, глубоким голосом, и это помогло очнуться. — Я здесь, — сипло сказал Цинсюань. Он почувствовал какую-то прохладную щекотку на лице — словно ветер дует на мокрую кожу, — и вдруг понял, что это Хэ Сюань невесомо касается его у виска. — Что вы делаете? — Передаю духовную силу. Даже нетренированный организм знает, что с ней делать, и тебе станет лучше, — ответил Хэ Сюань. От него веяло спокойствием, и Цинсюань почувствовал, как головокружение, наконец, улеглось. — Что случилось? — наконец, спросил демон, помогая ему подняться и сесть в кресло. Они почти доехали до низа, и Цинсюань, сглотнув, предложил: — Давайте сойдём, я расскажу. Чёрт, не ожидал, что опять шибанёт… Они прошли мимо очереди на вход — Хэ Сюань на всякий случай держал его под локоть, и Цинсюань был благодарен, ноги ещё слегка подкашивались, — и устроились на лавочке у берега. Кажется, там кто-то сидел до них, но хватило одного взгляда демона, чтобы люди подхватили вещи и убрались восвояси. Цинсюань был не в том состоянии, чтобы решить, как к этому относиться — осудить или почувствовать себя польщённым такой заботой. Он со вздохом достал термос из сумки и залпом выпил остатки воды. Убрал посуду обратно, закрыл сумку, прижав её к груди. Хотелось за что-то ухватиться, обнять, словно плюшевую игрушку в детстве. Или кого-то. — Объяснишь? — спросил Хэ Сюань, сидящий рядом — не грубо, но как-то спокойно и веско. Он наполовину развернулся к Цинсюаню, положив бледную руку на спинку скамейки, и смотрел внимательно, не отрывая чёрного взгляда. — Это… очень неловко, — сказал Цинсюань, с трудом отводя глаза от его голого запястья. Демон молча ждал. Цинсюань сглотнул и уставился на свои руки, сцепленные поверх сумки. Так было легче. Он начал: — Ладно, хорошо. Как бы объяснить… вы заметили фишку, что в Детройте, если Коннор упадёт вниз на первой миссии, то потом боится подойти к краю крыши? — Да. — Ахахах, точно, вы же кучу вариантов пробовали. Так вот… понимаете, Божок-пустослов очень странно влияет на меня, — Цинсюань наклонился вперед, зарывшись руками в волосы, и опёрся локтями о колени. — Мне было тогда лет шестнадцать. И он что-то говорил, говорил… я же всю жизнь с ним, он то приходил, то уходил… пока брат не научился правильные символы чертить и не вознёсся. И вот, я сначала отвечал и отпирался, потом старался не слушать, музыку врубал громко, например. Так он мне в плейлист свой голос подкидывал, такая жуть. И было сложно, понимаете? Сложно его не слышать. Но это ладно, допустим, я привык. Но дальше начинается другое. Он начинает как бы гипнотизировать, когда ты слушаешь-слушаешь голос, и ладно, хрен с ним, обычный голос, да? А потом находишь себя в непонятных местах. Грёбаное НЛП. Знаете, что такое НЛП? — Продолжай, — спокойно потребовал демон. Цинсюань взглянул на него краем глаза. — Ну, вы уже поняли, да? Один раз я очнулся на краю крыши. Чуть не прыгнул. Ещё чуть-чуть — и всё, не было бы Ши Цинсюаня. Разбился бы всмятку. Это… знаете, такое странное осознание. Что твоя жизнь может сейчас закончиться. Очень пугает, до печёнок. Меня иногда накрывает, когда себе под ноги с высоты смотрю. Не всегда. Простите. — За что ты извиняешься? — тихо спросил демон. Он сидел неподвижно, не пытался обнять или утешить, чего бы Цинсюаню очень хотелось, но воспринимался твердым, надёжным присутствием. — За слабость? — нервно рассмеялся Цинсюань. — Наверное, вам очень забавно это слышать. Жалкие смертные, не могут простому голосу в башке сопротивляться. — За мной когда-то охотился Божок-пустослов, — сказал Хэ Сюань. — Мне не смешно. — Что? — обалдел Цинсюань. — Как, вы же демон? — Когда я был смертным. — И… как вы спаслись? — Никак, — мрачно усмехнулся Хэ Сюань. — Зарезал кучу людей и сдох. И узнал, что явление пустослова было подстроено одним… богом. Я воскрес, чтобы отомстить. — О, боже. Мне очень жаль. — Это было несколько тысячелетий назад, — равнодушно пожал плечами демон. — И что? Это не делает ваши мучения легче, — покачал головой Цинсюань. Робко добавил: — То есть, вы…. хорошо меня понимаете, да? Про Божка-пустослова? Хэ Сюань кивнул. Он уселся прямо, отвернувшись к морю. На миг в его бездонных глазах отразилось небо и солнце, отчего они вспыхнули, словно у хищника в ночи. — Его слова сами по себе кажутся простыми поначалу. Он ищет, куда ударить, и бьёт всё точнее и точнее с каждым днём. Но это не самое страшное. Главное — что он пьёт ци. Это была самая длинная речь, которую Цинсюань слышал от Хэ Сюаня. Оказалось, его молчаливый демон — отличный рассказчик, он говорил медленно и взвешенно, красиво. Его хотелось слушать и слушать. «Ему бы лекции читать. Или аудиокниги», — мелькнула мысль у Цинсюаня. Хэ Сюань продолжал: — Когда у жертвы больше нет сил противиться, тогда Божок-пустослов начинает играть всерьёз. Он отравляет твою ци и вливает обратно в тебя. Именно поэтому люди теряют рассудок. Не от слов, а от того, что он даёт тебе яд, Цинсюань, замаскированный под твою же жизненную энергию. Отсюда такое сильное влияние. — Ох, я… демон Хэ, — Цинсюань смотрел на него во все глаза. — Спасибо вам. Спасибо, что поделились. Я больше не чувствую себя таким глупым. Из-за слов какого-то бесплотного существа на крышу лезть, — он засмеялся неловко. Ненавидел эту тему. Ненавидел, что люди думали, будто он решил прыгнуть. — Тебе не надо бояться, — серьёзно сказал демон. — Это сложно, но постарайся. Я буду рядом и сожру его, как только он появится. — Вы, наверное, сильный демон? — улыбнулся ему Цинсюань. — Сильный, — безо всякой скромности, как нечто само собой разумеющееся, ответил Хэ Сюань. — Я прошёл через ад горы Тунлу, где пожрал тысячи и тысячи демонов, и сделал их силу своей. Цинсюань смотрел на него несколько мгновений, а потом вдруг прыснул в кулак: — Значит, про Тунлу — это был не комплимент кока-коле, да? Хэ Сюань усмехнулся. — Нет, Цинсюань. Но, похоже, я привык — теперь эта дрянь кажется мне вполне сносной. — Со всеми так, — сочувственно похлопал его по плечу Цинсюань. Его рука замерла — забывшись, он позволил себе такой панибратский жест и ожидал, что демон по меньшей мере оторвёт наглую конечность — но Хэ Сюань лишь спокойно смотрел ему в глаза. На дне чёрных зрачков мерцало какое-то чувство, которому Цинсюань не мог найти названия. Он был до боли красивый. Как же Цинсюаню хотелось схватить его в охапку и поцеловать! От греха подальше он отвёл взгляд, уставившись на море. — Давай в ресторан и домой, демон Хэ? Думаю, мы заслужили вкусный ужин. Наверняка передача этих демонических сил — ужасно затратная операция. Хэ Сюань фыркнул: — Совершенно не затратная. Но ужин заслужили. Против более близкого обращения демон и слова не сказал, отметил Цинсюань. Вот это победа! Отличный оказался день.