The Cursed Of August

Юкхею удалось вместить в рот пять заварных пирожных. Его щеки раздулись, а челюсть болела от напряжения, но это не остановило его от попыток попробовать запихнуть шестое пирожное к остальным. Марк не отрываясь смотрел на него и, нахмурившись, взял с тарелки еще одно пирожное и с трудом засунул его в рот. С подкатывающим чувством тошноты он взял с тарелки еще одно пирожное, мечтая, чтобы то уменьшилось от его пристального взгляда. - Не делай этого, Лукас, - послышался голос Донхека, тот стоял позади Марка, и огонечек в его взгляде подбадривал Юкхея сделать ровно наоборот. Юкхей фыркнул, насколько это было возможно с набитым ртом, и со вздохом затолкал в рот еще одно заварное пирожное. - Бяк, отвратительно, - раздался голос Яняна из-за спины. - Только не выплевывай, Лукас! – одновременно с ним крикнул Ченле. Юкхей скривился и принялся жевать, прикрывая рот рукой. Марк почти позеленел, когда потянулся за восьмым пирожным, и сморщил нос от отвращения. Тем не менее, не отрывая взгляда от Юкхея, он поднес пирожное к губам и медленно затолкал его внутрь. Буквально мгновение спустя он начал давиться, и Юкхей чуть не свалился со стула, пытаясь увернуться от противных слюнявых ошметков пирожного. Он еле сдерживал рвущийся наружу смех, пытаясь не подавиться при этом, но все равно чуть не задохнулся, если бы не Янян, который не переставал хлопать его по спине всякий раз, когда сам Юкхей не справлялся. Юкхей зажал рот руками, пытаясь изо всех сил, с хрипами и стонами, прожевать противно-сладкое месиво. В конце он все-таки сполз со стула и сел на пол рядом с Марком. Наполовину сдерживая рвотные позывы, наполовину не переставая смеяться, Марк схватил его за руку. Так они сидели, держась друг за друга и стараясь не подавиться из-за непрекращающегося смеха. Челюсть Юкхея болела от долгого жевания, но ему в конце концов удалось проглотить половину пирожных и затолкать другую половину за щеку, чтобы наконец нормально вдохнуть. - Чувак! – выдохнул Марк, ему тоже удалось прожевать какую-то часть. - Выиграл! – выкрикнул Юкхей, улыбаясь. Он проглотил остатки пирожных и показал язык. - Что? – Марк ударил его по руке. – Нифига подобного! Юкхей нахмурился, он хотел возразить, потому что Марк первый свалился со стула, но тут их обоих накрыла чья-то тень. - Вижу, вы тут во всю развлекаетесь. Юкхей замер и поднял голову, Юта стоял над ним и смотрел на них сверху вниз. Волшебник скрестил руки на груди, но взгляд его выражал веселье. - Юта! – пропищал Джисон. – Мы… это… мы ничего не пили! Юта снисходительно поднял бровь. - Само собой. Донхек кашлянул. - Тебе что-то нужно, Юта? - Я тут не за тем, чтобы отобрать у вас фляжку с пуншем, не волнуйтесь, - Юта улыбнулся и наклонился, хватая Юкхея и Марка за воротники мантий, чтобы помочь обоим подняться. – Это тебе, - он усадил Марка на стул рядом с Донхеком, продолжая удерживать Юкхея, - а ты, тебя я заберу с собой. Юкхею оставалось только молча наблюдать, как его уводят от друзей. - Эй! – крикнул Янян им вслед. – Куда ты его забираешь? - Доен хочет с ним поговорить о каких-то делах насчет попечительства! – крикнул Юта через плечо. – Увидимся позже! Не взорвите тут ничего, пока нас нет! Юкхей прикусил щеку и старался унять беспокойно бьющееся от волнения сердце, пока Юта вел его через столики к выходу из свадебного шатра. Он что-то натворил? Доен решил отказаться от попечительства над ним? Если Доен и вправду от него откажется, Юкхей сможет с этим справиться. Пока он учится в Хогвартсе, он всегда будет сыт, и если он будет аккуратно относиться к своим вещам, то сможет проносить их до самого выпуска. Его сердце задевало лишь то, что он так быстро потерял благосклонность хорошего человека. Его и без того тонкая страховочная сетка, станет еще тоньше. - Расслабься, ребенок, - Юта потрепал его по плечу, когда они вышли на улицу. – Такое чувство, что ты сейчас хлопнешься в обморок. Юкхей нервно прикусил губу. - Доен недоволен мной? Юта в замешательстве посмотрел на него, прежде чем до него дошел смысл его слов. - Нет, что ты, не переживай! Честно говоря, я забрал тебя не за этим. Доена даже тут нет. Они с Джэхеном пошли спать еще полчаса назад. Юкхей нахмурился. - Но вы сказали… Юта улыбнулся ему в своей привычной, непринужденной манере, его взгляд успокаивал. - Я думал об этом с тех пор, как Джонни рассказал мне про твою особенность. Я поговорил с Тэеном, и он согласился, что это может помочь. Хочу тебя кое с кем познакомить. Юкхей окинул себя взглядом, беспокоясь, что из-за их глупой игры он мог запачкать свою одежду, и удостоверившись, что пятен нигде нет и мантия все так же хорошо на нем сидит, немного успокоился. Юта повел его вдоль стены шатра, ступая по мягкой траве, пока они не приблизились к волшебникам и волшебницам, стоявшим в небольшом кругу. Все они курили трубки, которые светились зеленым огнем. Несмотря на то, что Юкхей был выше Юты и доброй половины волшебников, стоящих в кругу, он чувствовал себя маленьким, пытаясь спрятаться за спиной Юты, насколько это было возможно. Он явно был не из тех, кто боялся общения с живыми людьми, но волшебники и волшебницы, стоявшие в кругу, были как минимум в два раза старше него, к тому же он успел заметить министра магии среди них. - Пап! – позвал Юта, и один из волшебников обернулся, а вместе с ним обернулась и волшебница, стоявшая справа от него. Их наряды были сделаны из того же темно-красного материала, что и костюм Юты, за исключением, что на их одежде не было тяжелых золотых украшений. Стоило им подойти, как Юта сразу же ринулся в протянутые ему навстречу руки, послышался смех, Юта поцеловал волшебника и волшебницу в щеку. Юкхей терпеливо ждал, пока Юта представит его своим родителям. - Мам, пап, это Лукас! Он дружит с Ренджуном. Юкхей шагнул вперед. Если до этого он не совсем понимал, зачем Юта привел его сюда, то теперь, стоило волшебнику обернуться к нему лицом, он сразу узнал эти глубокие, режущие глаз линии, тянущиеся от подбородка мужчины и вдоль его шеи. На него смотрела пара таких же как у него золотистых глаз. Он видел, как осознание, только что посетившее его, рождается во взгляде отца Юты. Юкхей почувствовал, как его сердце буквально подскочило к горлу, когда волшебник протянул ему руку. Его хватка была уверенной и крепкой. - Лукас, - сказал он, его взгляд лучился добротой, которую, по мнению самого Юкхея, он не заслуживал. – Приятно познакомиться с тобой. Юкхей хотел произнести приветствие, которое он заранее подготовил, но слова будто застряли в горле. Смутившись, он опустил взгляд. Голос волшебницы заставил его поднять голову, ее глаза полнились той же добротой, что и глаза ее мужа. - Юто, дорогой, - сказала она, смотря на своего мужа. – Мы с Тэян сегодня были в саду, думаю, тебе тоже стоит туда наведаться. Почему бы вам с Лукасом не сходить туда вместе? - Отличная идея, мам! – согласился Юта. – А мы пока зайдем внутрь и немного потанцуем. Мама Юты рассмеялась, беря своего сына под локоть. - Так уж и быть, веди. Юта подмигнул Юкхею, прежде чем исчезнуть внутри свадебного шатра вместе с мамой, оставляя его наедине со своим отцом. Юкхей не хотел пялиться, но не мог ничего с собой поделать. Он еще ни разу не встречался с другим оборотнем, кроме того одного, обратившего его. Ни разу ему не доводилось видеть другого оборотня в человеческом обличье. У него не было шанса поговорить с кем-то, кто по-настоящему бы понимал его. - Пойдем? – отец Юты указал в сторону сада, и Юкхей быстро кивнул в ответ. Теперь, когда первый шок чуть поутих, ему не терпелось отойти подальше от остальных гостей, чтобы задать волшебнику все интересующие его вопросы о ликантропии, приходившие на ум. Стараясь поубавить свой пыл, он молча последовал за мужчиной ко входу в сад. Мама Юты оказалась права, когда сказала, что сады стоят того, чтобы на них посмотреть. Они шли вдоль изгороди, высаженной по краю, в воздухе витал густой аромат цветов. Если бы не монолит, возвышавшийся в центре сада словно колонна, Юкхей бы уже начал бояться, что может потеряться. Камень мягко отблескивал в лунном свете. Юкхей инстинктивно повернул голову в сторону луны, купаясь в ее серебряном свете. Луна заставляла кровь в его жилах петь, другой в нем словно приходил в сознание. Это навевало ужас и спокойствие одновременно. - Сколько времени прошло с тех пор? Юкхей открыл глаза и встретился взглядом с отцом Юты, тот внимательно изучал его любопытным взглядом. Юкхей был уверен, что волшебник не станет его ругать, если он откажется отвечать на вопрос. Но он хотел на него ответить. - Три, - ответил он, выставляя руку с тремя пальцами вперед. – Три месяца. - Уверен, что ты прочувствовал каждый из них, - произнес волшебник с грустью в голосе. – Мерлин, ты такой молодой. Я помню, когда моему сыну было столько же, сколько и тебе. Юкхей опустил голову. - Это когда-нибудь перестанет болеть? - К сожалению, нет. Это не то, к чему привыкаешь, но с этим учишься жить. И это непросто, - в лунном свете глаза старшего оборотня сияли. – Но это наша участь, и несмотря на все тяготы, это делает нас сильнее. - Я хочу быть сильным, - Юкхей расправил плечи, пытаясь оживить внутри себя всю ту уверенность, что была у него раньше. Он был сильным, когда-то он был первым. – Я хочу нормальную жизнь. - Если хочешь, то получишь. В этом нет ничего невозможного. Юкхей верил улыбке на лице волшебника, потому что он видел. Он видел, что отец Юты был старше, намного старше, чем ожидал Юкхей. Его волосы были такими же как у министра магии – с серебряными локонами у висков. Шрамы на его лице побледнели от времени. Отец Юты постарел настолько, что женился и вырастил сына. У него была семья. У него было место, которое он мог назвать домом, куда он мог вернуться после того, как закончится полнолуние. У него была жизнь. Юкхей тоже хотел, чтобы у него была жизнь. Он почувствовал, как оживился росток надежды у него в груди. Они гуляли по саду, шум и музыка со стороны свадебного шатра приглушались изгородью, росшей вокруг. В темноте, вдалеке ото всех, Юкхей нашел в себе силы признаться. - Мои друзья не знают. Поначалу, когда он только приехал, это было само собой разумеющимся, но с тех пор многое поменялось. Ему хотелось верить в то, что его друзья не приставят к его груди палочки, когда узнают страшную правду о нем. - Ты планируешь рассказать им? Юкхей закусил губу. Он кивнул, а затем покачал головой. Он не знал. Отец Юты кажется прекрасно понимал его. - Это будет непросто, потому что мы не в силах изменить то, как другие видят нас. Они многое не понимают и не знают. Некоторые из них вообще не считают нас за людей, другие боятся, что мы можем заразить их, стоит нам на них взглянуть. Не буду врать и говорить, что все обойдется и к тебе будут относиться хорошо. Вероятность плохого всегда существует. И даже несмотря на это, я считаю, твои друзья заслуживают того, чтобы ты был честен с ними. Из всех них я хорошо знаю лишь Ренджуна, и он умный мальчик. Он по-прежнему будет твоим другом, даже если все другие от тебя отвернутся. Юкхей улыбнулся. Он вспомнил яркую улыбку Ренджуна и его острый ум. Он вспомнил о том поцелуе, свидетелем которого он невольно стал. Юкхей не сомневался, что Ренджун сохранит его секрет, если он поделится с ним своей тайной. Он поднял голову, когда снежинка коснулась его щеки. - Снег? – сказал он удивленно на своем родном языке. Он повернулся к отцу Юты и указал на небо пальцем. – Как это называется? “ - Снег, - волшебник улыбнулся ему. – Тебе холодно? Юкхей растерянно покачал головой. Он вытянул руку, чтобы поймать несколько снежинок. Если бы отец Юты не спросил его, он бы и не заметил, что на улице стало холодно. - Я не чувствую это. Отец Юты кивнул. - Как и я. Пока мой лунный компаньон нуждается во мне, он греет меня, - губы волшебника растянулись в улыбке, и в сердце Юкхея закралась надежда, что когда-нибудь он тоже сможет так беззаботно говорить о том создании, что сидит в нем. – Становится холоднее, я думаю, нам стоит вернуться в шатер. Твои друзья, должно быть, тебя заждались. Юкхей кивнул. Он насладился каждой секундой, которую он провел с волшебником, настала пора возвращаться обратно. - Спасибо, - искренне поблагодарил он, когда они подошли к выходу из сада, - что говорили со мной. - Я только рад, - отец Юты улыбнулся, прежде чем выражение его лица стало серьезным. – Я знаю, ты напуган. Это непросто, жить с таким бременем. Но помни, что ты не один. Помни об этом в моменты, когда тебе будет совсем туго. Юкхей кивнул, подбавляя теплые чувства к небольшому озерку надежды, успевшему образоваться у него в груди. Волшебник сжал его плечо, прежде чем уйти. Юкхей еще несколько минут постоял около сада, чтобы никто ничего не заподозрил, и только затем зашел в шатер. Ему не пришлось слишком долго искать своих друзей, два знакомых лица буквально врезались в него, не успел он зайти внутрь. - Лукас! – набросился на него Ченле, румянец на его бледных щеках подсказывал Юкхею, что тот успел сделать пару глотков с фляжки Донхека. – Вот ты где! Ты обязан пойти с нами! Никто не может обыграть Ренджуна в шоколадных лягушек. - Да, пошли с нами! – согласился Джисон, непривычно активный с тем же румянцем на щеках, что и у Ченле. Юкхей позволил им отвести себя к столу, за которым собрались Ренджун, Джемин, Джено и Янян, увлеченные игрой в шоколадных лягушек. Марк наблюдал за ними сонным взглядом, склонив голову, было видно, что он устал. Лукас сел рядом с ним и улыбнулся, когда голова Марка упала на его плечо. - Хэй, - Марк похлопал его по груди. – Как прошел твой разговор с Доеном? Юкхей слегка напрягся. - Хорошо. Где Донхек? - Выслушивает нотации от Джонни, - вмешался в их разговор Янян, не отрываясь от карт на столе. - Что? Почему? Янян широко ухмыльнулся, указывая на потолок. Юкхей запрокинул голову, с его губ сорвался удивленный возглас вперемешку со смехом, когда он увидел, на что показывал Янян. В центре шатра зияла дыра, а ее обугленные края говорили сами за себя. - Он будет в порядке? - Спорно, - ответил Джемин, недовольно хныкая, когда ему пришлось отдать часть своих карточек Джено, который почти сразу попытался отдать одну из них обратно Джемину. – Он всегда воспринимает слишком близко к сердцу, когда Джонни ругает его. - Все с ним будет хорошо, - Марк зевнул. – У Джонни сегодня слишком хорошее настроение. Ренджун согласно промычал и улыбнулся Юкхею, когда их взгляды ненадолго встретились. В следующую секунду он уже разбирался с Джемином за то, что тот пытался подсмотреть его карты. Юкхей вспомнил то, что сказал ему отец Юты про Ренджуна, и улыбнулся. Он хотел присоединиться к игре, несмотря на то, что знал только базовые правила, когда увидел по другую сторону шатра того, кто заставил его вскочить со своего места, прежде чем он успел дать себе в этом отчет. - Прости! – бросил он Марку, который недовольно пробурчал из-за того, что его подушка исчезла. – Эм, я проголодался, - Юкхей похлопал себя по животу. – Сейчас вернусь. - Можешь захватить мне те печенье с посыпкой? – попросил его Ченле, Юкхей быстро кивнул ему, проходя мимо стола. Сердце гулко стучало у него в груди, пока он медленно шел среди столиков, не в силах отвести взгляд от того, кто привлек его внимание. Юкхей знал почти всех, кто присутствовал на свадьбе. Тут были профессор Бён и профессор Пак, склонившие головы друг к другу, профессор Минсок, наблюдавший за ними, у которого на тарелке скопилось по кусочку всех десертов из тех, что стояли на столе, одновременно с этим он умудрялся поддерживать разговор с профессором До. Но внимание Юкхея привлек волшебник, сидевший рядом с профессором по зельеварению. Юкхей никогда не встречался с ним прежде, но его глаза, такие глаза он видел и раньше. Сиреневые, яркие, сияющие, напоминающие о разбитом сердце и море желтых увядающих цветов. Вейла, пронеслось у него в голове, и прежде чем он успел осознать, что он делает, ноги понесли его по направлению к нужному столу. Он почти подошел к нему, когда мозг наконец взял контроль над его телом и поменял направление в последний момент, отправляя его в сторону стола с десертами. Юкхей положил на тарелку столько печенья с присыпкой, сколько мог вместить, пытаясь придумать причину, которая позволила бы ему вмешаться в разговор преподавателей. Но удача, похоже, была на его стороне, потому что десятью минутами позже волшебник с сиреневыми глазами встал из-за стола и направился в его сторону. Боковым зрением Юкхей наблюдал за тем, как волшебник взял тарелку и начал двигаться вдоль стола, накладывая понемногу то того, то другого. Юкхей затаил дыхание, когда волшебник оказался рядом с ним. - Прости, не возражаешь, если я тоже возьму несколько печений? Юкхей растерянно моргнул, нервно кусая себя за щеку, и продолжал смотреть на волшебника. Он знал, что пялиться вот так на кого бы то ни было невежливо, но он ничего не мог с собой поделать. Вы такой же, как он? хотелось спросить ему. Вы можете мне помочь? Веди себя прилично, раздался у него в голове голос Децзюня, Юкхей протянул волшебнику щипцы, которые держал в руке. - Спасибо, - волшебник улыбнулся ему, и Юкхей почувствовал, как по его коже, в том месте, где соприкоснулись их пальцы, словно прошла волна тока. – Положить тебе тоже? Не в состоянии сказать что-нибудь внятное из-за взгляда, направленного на него, Юкхей просто протянул вперед руку с тарелкой, уже доверху наполненной печеньем. Глаза волшебника слегка округлились, когда он увидел небольшую горку шоколадного печенья, и Юкхею захотелось утопиться в ближайшей к нему чашке с пудингом от смущения. Атмосфера между ними вдруг стала неловкой. Но это, кажется, не отпугнуло волшебника. Он положил печеньку поверх горки на тарелке Юкхея и улыбнулся. - Не беспокойся, я не буду осуждать тебя за твой аппетит. Сомневаюсь, что ты сможешь съесть больше, чем мой друг Чанёль. Ты один из студентов моего мужа? - Я – Лукас, - Юкхей посмотрел туда, где сидел профессор До. – Вы муж профессора До? - Все верно! Я – До Чонин, - Чонин опустил щипцы и протянул ему свою руку, Юкхей пожал руку в ответ, ощущая, как бешено бьется сердце в груди. Не только из-за того, что волшебник перед ним был наполовину вейлой, он был замужем. Он любил кого-то, и кто-то любил его в ответ. Юкхей боялся, что мог сжать руку Чонина слишком крепко от вороха эмоций, переполнявших его. - Как? - Как? – Чонин нахмурил брови, высвобождая руку из хватки Юкхея. – Ну, наша церемония не была такой роскошной как эта, - на его лице появилась мягкая улыбка, он обвел взглядом окружающую их обстановку. – Но это был все равно чудесный день. А не слишком ли ты еще молод, чтобы думать о свадьбе? Сердце Юкхея подпрыгнуло в груди. Он понимал, что то, что он хотел сказать, не говорят тому, с кем ты едва знаком, но он не мог упустить такой шанс. Сейчас или никогда. - Я люблю такого же, как вы. Чонин удивленно на него посмотрел. - Что? Такого же, как я? - Наполовину вейла. Я люблю наполовину вейлу. Он говорит, что я не могу любить его, потому что он… такой. Но я правда люблю, - Юкхей прижал свою руку к груди туда, где билось его сердце. Которое билось лишь для Чону. – Правда люблю. На лице Чонина отразилось понимание, и его выражение смягчилось. - Тогда ты должен сказать ему об этом. - Я сказал, - Юкхей опустил голову, остатки сахара на его языке вдруг стали кислыми. – Но он сказал нет. Потому что он боится. Потому что он наполовину вейла. Он думает, я не могу любить его. Юкхей видел, как его собственное разбитое сердце отразилось во взгляде Чонина, когда он поднял голову. - Ох, - выдохнул Чонин, в глазах волшебника было столько понимания, словно ожили давно потухшие воспоминания. – Мне очень жаль, - он опустил взгляд на печенья между ними, на мгновение потерявшись в собственных мыслях, но затем Чонин поднял голову и улыбнулся Юкхею. – Хочешь, я дам тебе совет? - Пожалуйста, - ответил Юкхей, стараясь не показывать свое отчаяние, но какая-то часть него все равно понимала, что Чонин догадывается, что он испытывает. - Тогда пообещай мне кое-что. - Хорошо. Чонин не мог заставить сердце Юкхея трепетать, как Чону, и все же, звуку его голоса было так легко поддаться. - Не сдавайся так просто, - в уголки губ Чонина закралось веселье. – Мы, полукровки, можем очаровывать, но не можем заставить кого-то полюбить, подобно нашим чистокровным сородичам. Его чары могут завлечь тебя и свести с ума, но он никогда не сможет заставить тебя полюбить его. Не по-настоящему. Если ты любишь его, то это в тебе говорят твои истинные чувства. Юкхей чувствовал, как от облегчения и появившейся надежды у него на глазах стали наворачиваться слезы. - Спасибо, что сказали мне. Чонин покачал головой. - Скорее всего, он знает, что ты говоришь правду, но другое дело – поверить в это, - взгляд волшебника вдруг сделался темным. – Лишь потому, что мы красивы, не значит, что мир добр к нам. Многим хочется заполучить нас, и часто их хватка слишком сильна. Будь терпелив и нежен к нему. Взгляд Чонина метнулся туда, где сидел его муж. - Если ты действительно любишь его, он обязательно это увидит. - Я сделаю так, чтобы он увидел, - пообещал Юкхей, больше себе, чем волшебнику перед ним. Чонин улыбнулся и снова взял в руки щипцы. - Значит, это все, чем я могу тебе помочь. Я желаю тебе удачи, Лукас. Юкхей кивнул и дважды поблагодарил Чонина, прежде чем оставить волшебника одного. Он все еще не совсем отошел от их разговора, когда вернулся к своим друзьям и поставил тарелку с печеньем перед Ченле. Он едва успел сесть, когда его плеча коснулась рука, и его сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда, подняв голову, он увидел рядом с собой Чону. Донхек тоже был тут, он стоял в нескольких шагах от Чону. Юкхею казалось, что Чону заставляет себя улыбаться. - Привет, Лукас. Боковым зрением Юкхей заметил, как остальные его друзья словно притормозили, обращая все свое внимание на них. Джемин так и не скинул свою карту, вместо этого устремляя свой взгляд на них. Юкхей решил не обращать на них внимания и мягко улыбнулся Чону. - Привет, Ву. Его искренняя улыбка, должно быть, придала Чону уверенности, чтобы сказать то, что он намеревался сказать. - Не потанцуешь со мной? Марк, сидевший рядом с ним, поперхнулся. Юкхей не смог скрыть удивления, отразившегося на его лице. Чону выглядел так, что вот-вот заберет свои слова обратно, но тут смысл его слов наконец дошел до Юкхея и заставил того мигом подняться. - Да, - ответил он и не колеблясь взял Чону за руку. – Да, - повторил он снова, в этот раз мягче, чтобы слышал только он. Чону неуверенно улыбнулся ему, и вместе они направились в сторону танцпола. Мимо Юкхея не ускользнуло довольное выражение лица Донхека. Танцпол немного опустел, большинство гостей вернулись к своим столам, чтобы выпить и поболтать с другими гостями. Юкхей был очень им за это благодарен, потому что это позволило ему дойти до середины танцпола, ни в кого не врезавшись. Когда они с Чону встали друг напротив друга, Юкхей понял, что понятия не имеет, как танцевать. Когда ему было тринадцать, Куньхан пытался заставить его записаться на уроки танцев к одному из учителей, как еще одно внеклассное занятие. Но в отличие от Децзюня, щенячий взгляд Куньханя на него не действовал, поэтому он просто отмахнулся от этой идеи, как от пустой траты времени. Теперь он жалел об этом. Чону взял его за руку и положил ее к себе на талию. - Я не знаю, что делать, - признался Юкхей шепотом, когда Чону придвинулся к нему чуть ближе. - Все хорошо, - теплый смех Чону коснулся его щеки. – Я поведу. Чону подхватил ритм музыки и увлек Юкхея за собой. Движения Юкхея были неуклюжими и явно не прибавляли элегантности их танцу. Чону спокойно напевал мелодию ему на ухо, помогая подстроиться под так музыки, так что в целом они неплохо справлялись. - Лукас? – Юкхей чувствовал, как губы Чону слегка коснулись его уха, когда он заговорил, и ему хотелось заплакать от счастья, что судьба подарила ему шанс быть рядом с Чону так близко. - Да? - О чем ты говорил с мистером До? Юкхей оступился, из-за чего они чуть не врезались в другую танцующую пару, но быстро взял себя в руки. Какое-то время он снова пытался подстроиться под ритм, пока они снова, как ни в чем ни бывало, продолжили вальсировать. Юкхей откашлялся. - Ты видел? Чону кивнул, касаясь его плеча. Юкхей мог придумать какую-нибудь отговорку, как он придумал для разговора с отцом Юты, но он не хотел лгать Чону. По крайне мере, не прибавлять ко всему новую ложь. - Я спрашивал его про вейл. Чону сжал его руку так крепко, что если бы не Юкхей, который теперь вел, они бы встали посередине танцпола. - Что? – голос Чону словно прозвенел у него в ушах. Юкхей пытался сконцентрироваться на шагах, не сбиваясь с ритма. - Я увидел глаза мистера До и хотел поговорить с ним. Я спросил про вейл. Я спросил про тебя и меня. - Лукас… - Он сказал, твои чары недостаточно сильные, чтобы заставить влюбиться, - Юкхей улыбнулся, замечая проплывающие мимо огни, пока они с Чону продолжали танцевать. – Увлечься – да, но любовь – нет. Он сказал мне, что если я люблю тебя, я люблю потому, что так говорит мое сердце. Это не твои чары. - Лукас, я не могу… - Я знаю, - Юкхей осмелился притянуть Чону чуть ближе к себе, беря на себя чужой вес. Будь терпелив и нежен, сказал ему Чонин, и Юкхей собирался прислушаться к его словам. - Давай просто танцевать, хорошо? Нам не надо говорить. Не разговаривать. Просто танцевать. Просто веселиться. Чону ничего ему не ответил, но послушно следовал за Юкхеем, когда они начали снова двигаться от края к середине танцпола. Музыка замедлилась, а вместе с ней замедлились и их шаги, сердце Юкхея готово было вырваться из груди, когда Чону положил подбородок на его плечо. Он продолжал крепко держать его в своих руках. * Тен был уже не таким легким, как когда им всем было по пятнадцать лет, но Куну все равно нравилось то, как Тен льнет к нему, перекладывая на него свой вес. Его губы касались шеи Куна, из-за чего последний краснел, зная, что Джонни, который придерживал Тена с другой стороны, прекрасно все видит. - Тен, - попытался он урезонить его, двигая плечом, чтобы смахнуть, но тот в ответ лишь захихикал и попытался укусить Куна за подбородок. Кун оглянулся на Джонни, тот улыбался, открывая дверь перед ними. Вместе они дотащили Тена до постели, которую он делил с Куном. Тен хлопнулся лицом в матрас, стоило им его отпустить, и Кун услышал, как вздохнул Джонни, прежде чем помочь ему перевернуть друга на спину. Кун чуть не свалился следом, когда шустрые пальцы Тена схватили его за костюм и потянули вниз. - Тен! Только рука Джонни помогла ему устоять на ногах. - Я переодену его в пижаму. Можешь принести стакан воды? – в голосе Джонни не было слышно приказа, что само по себе случалось редко. Кун повернулся и пошел в ванную, несмотря на жалобные протесты Тена. Он немного задержался в ванной, ополаскивая свое разгоряченное лицо водой, прежде чем наполнить стакан, стоящий рядом с раковиной, водой. Джонни уже успел раздеть Тена и теперь пытался отсоединить цепочку, соединяющую хрящ и мочку уха, и судя по недовольному выражению лица Тена, выходило у него это не очень. Кун поставил стакан с водой на тумбу со своей стороны – меньше шансов, что Тен опрокинет его – и подошел к Джонни, чтобы помочь ему. - Тут все не так просто, давай я. - Спасибо, - Джонни отошел и принялся подбирать с пола дорогой наряд Тена, пока Кун возился с застежками на цепочке. Когда Джонни вернулся к ним, Кун снял с Тена сложное украшение и немного отошел, чтобы дать Джонни возможность пожелать Тену спокойной ночи. Он наблюдал за тем, как Джонни вытягивает одеяло из-под Тена, чтобы накрыть того, а затем целует друга в лоб с пожеланием хорошего сна. Тен икнул, ловя пальцы Джонни и сжимая их в своих, прежде чем отпустить. - Это была отличная свадьба, Джонни, - невнятно проговорил Тен. – Люблю тебя и Тэена, передай ему. Джонни прикусил щеку, чтобы не засмеяться. - Обязательно. Засыпай, Тен-и. - Угум. Джонни повернулся к Куну, продолжая сдерживать смех. - Доброй ночи, Кун. Если что-то понадобится, то кто-то из прислуги должен быть на кухне. Кун кивнул. - Тебе тоже спокойной ночи, Джонни. Еще раз поздравляю. - Спасибо, - улыбка Джонни стала шире. – Мне понравился фокус, который ты проделал во время речи Юты. Кун улыбнулся и подождал пока Джонни закроет за собой дверь, прежде чем повернуться к Тену. Он подошел к краю кровати и добавил кольцо, снятое с пальца, к горстке украшений, лежавшей на прикроватной тумбочке. - Кун, - захныкал Тен, дергая за подол его расшитого золотыми нитками костюма. Кун поймал его пальцы и поцеловал тыльную сторону ладони, чтобы чуть утихомирить Тена, и положил его руку на кровать возле головы, чтобы он сам смог спокойно раздеться. - Дай я разденусь, Тен-и. - Но я могу помочь, - произнес он обиженным тоном. Кун посмотрел на него и улыбнулся. - Я знаю, но уже поздно и мы слишком много выпили. Ты точно выпил больше меня. Нам надо поспать. Взгляд Тена потемнел, и если бы Кун не знал его достаточно хорошо, то подумал бы, что в глазах Тена начинают собираться настоящие крокодильи слезы. - Но я скучаю по тебе, - голос Тена был таким жалобным, Кун знал, что тот делает это специально, но все равно позволял себе вестись. - Меня не было несколько месяцев. Неужели ты совсем по мне не скучал? Кун улыбнулся и наклонился вниз, оставляя на губах Тена легкий поцелуй. - Конечно скучал, - больше, чем ты думаешь. - Отлично, - выражение лица Тена просияло, он оперся на локти, чтобы поцеловать Куна, но тот отстранился. - Дай мне раздеться. - Уф, - пробурчал недовольно Тен, но все равно упал обратно на кровать. Кун подошел к шкафу, стоявшему возле окна, и снял с себя праздничный костюм. Ему было неохота искать свою пижаму в чемодане, поэтому он решил лечь спать так, в нижнем белье. Он залез под одеяло и без удивления обнаружил, что Тен уже почти уснул. Кун приподнял его голову, чтобы просунуть под нее свою руку, из-за чего Тен издал недовольный звук. - Кун, - пробормотал Тен, уткнувшись ему вгрудь. - Да, дорогой? Что бы ни хотел сказать ему Тен, это затерялось в полусонно-алкогольном бормотании. Кун улыбнулся, чувствуя, как дыхание Тена щекочет его грудь. Он поцеловал Тена в лоб и щеку, успокаивающе гладя его по спине, помогая поскорее уснуть. Трехглавый дракон, подумал Кун, обводя контуры татуировки на груди Тена. Точная копия рисунка, выбитого на спине у Джонни и на плече у Джэхена. Они с Доеном и Тэеном часто заводили разговор о том, как им никогда не удастся понять отношения, связывающие их партнеров. Куна ни капли не огорчал этот факт. Тен уже пришел к Куну таким, и он знал его только таким, одним из трех. Не было бы того Тена, которого он знал, без Джонни и Джэхена. Он так долго наблюдал за ним, еще когда они учились в школе. И тогда в совятне, когда Тен признался ему, что его любовь к Джэхену и Джонни отлична от той любви, которую они испытывают к нему, Кун даже не удивился его словам. - Мы любим лишь раз, - сказал тогда ему Тен, пытаясь объяснить, что Джонни и Джэхен никогда не выберут кого-то еще, кроме Тэена и Доена, и порой Кун задавался вопросом, относится ли это и к Тену тоже. Несмотря на все предубеждения, Тен открыл ему свое сердце и позволил Куну войти и поселиться там. Он и не подозревал, каким большим оно может быть. Кун лишь надеялся, что когда-нибудь, как Джонни выбрал Тэена, Джэхен выбрал Доена, Тен выберет его. В моменты, когда Тен был дома, когда они медленно танцевали на кухне или лежали, обнявшись, на диване в гостиной, Кун представлял себе, что так оно и есть. Когда Тен был рядом с ним, ему было легче увидеть любовь в его взгляде. Но потом наступали времена, когда, закрыв кофейню, он поднимался наверх и видел чемодан у двери и Тена, сидевшего на диване, ждущего его, чтобы попрощаться. Он уходил, и Куну оставалось лишь успокаивать боль в своем сердце письмами, которые присылал ему Тен, путешествуя по всему миру, и суккулентами, заполнявшими полки в кофейне. Когда-нибудь, Кун не терял надежды. Когда-нибудь Тен выберет его, а его походная мантия останется в самом дальнем углу шкафа собирать пыль, и чемоданы будут мешаться, занимая место внизу, но они останутся там и не пересекут больше порога их дома. Однажды Тен будет только его. Тен во сне придвинулся к Куну чуть ближе, удобно устраиваясь, Кун без раздумий прижал его крепче к себе. Кун постарается довольствоваться тем, что у него уже было. * Джонни закрыл за собой дверь в комнату Куна и Тена и немного постоял, прислушиваясь к шуму в коридоре. В холле стояла тишина, лишь тихий шепот или внезапно громкий храп иногда доносился за закрытыми дверьми. Кое-кто из гостей еще оставался на празднике, и если бы не отец Джонни, на которого он мог положиться, сам бы Джонни навряд ли бы ушел, пока лично бы не убедился, что каждый из гостей успешно добрался до дома или до комнат, приготовленных для них в поместье. Это был долгий, но чудесный день, и Джонни мечтал закончить его вместе со своим чудесным мужем. Тэен, должно быть, уже ждал его в их спальне, и при мысли об этом, предвкушение внутри него развернулось теплым клубком, пока он поднимался по главной лестнице. Все его мысли были заполнены Тэеном и их кроватью и Тэеном в их кровати, и поэтому вид того, как Тэен, который абсолютно точно сейчас находился не в кровати, а тащил куда-то сопротивляющегося Донхека за шиворот, с трудом дошел до его сознания. Нахмурившись, он поднялся по лестнице, переступая ступеньки, и нырнул за дверь, которую Тэен забыл за собой закрыть. Мебель в гостиной уже была расставлена по своим местам, а в камине тихо потрескивал огонь, когда Джонни зашел в комнату. Донхек сидел на диване, стоявшем ближе всех к камину, скрестив руки на груди и опустив голову вниз. Тэен сидел рядом с ним и что-то ему говорил. - Хёк, - звал его Тэен, в голосе Тэена слышалась тревога. - Хек? – позвал его Джонни. Оба, Тэен и Донхек, повернулись на звук его голоса, лицо последнего побледнело, а на лице первого наоборот отобразилось облегчение. - Джонни. - Что происходит? – Джонни старался говорить спокойно, подходя к ним и садясь по другую сторону от Донхека, встречаясь взглядом с Тэеном поверх макушки кузена. - Тэен, - заныл Донхек, растягивая последнюю гласную в его имени, как делал каждый раз, когда пытался переманить Тэена на свою сторону. Но в этот раз его мольбы не сработали, и это еще больше обеспокоило Джонни. Тэен нахмурился и полез в карман своего костюма, желтые бриллианты блестели в его волосах в свете камина. Джонни не мог позволить себя отвлечься. Если Тэен притащил сюда Донхека в ночь их с Джонни свадьбы, чтобы отругать, то, скорее всего, проступок Донхека перешел свои обычные рамки. - Я поймал его, когда он пытался украсть это из моего кабинета. Тэен поставил на кофейный столик флакон с порошком желтого маслянистого цвета, глаза Джонни расширились от удивления. - Хёк, - позвал он спокойно, изучая флакон, - зачем тебе понадобились сушеные златоглазки? Джонни не очень хорошо помнил, для чего они использовали златоглазок на уроках зельеварения, но он сомневался, что Донхек украл их для школьного проекта. Златоглазки имели другое применение, помимо зельеварения, наиболее популярное, но строго запрещенное, особенно в виде порошка. Донхек выпрямился и возмущенно открыл рот. - Я их взял не для того, чтобы ловить кайф! Джонни покачал головой, он и не ожидал что-то подобного от Донхека. - Я не имею в виду тебя, может… - Нет, - Донхек смотрел на него немигающим взглядом. - Это строго ограниченный ингредиент, Донхек, - Тэен нахмурился. – Он был заперт у меня в кабинете не просто так. Зачем ты украл его? Взгляд Донхека переметнулся с одного на другого. - Это не то, что вы подумали! - Само собой, - Джонни постарался скрыть смех в голосе. – Просто скажи нам правду. Донхек молчал, пытаясь удержать взгляд Джонни, но затем сдался, опуская голову вниз. - Оно нужно мне для Обнаруживающего заклятия. - Обнаруживающее заклятие? Какое именно? Донхек немного помялся, прежде чем ответить. - Кэекус Люцис. - Донхек! Джонни поднял руку, прося Тэена успокоиться. - Хёк, - тихо и спокойно начал он, - это темная магия. Донхек пожал плечами. - Темная, зато сильная. Джонни взял Тэена за руку позади Донхека, прежде чем его чувствительный муж начнет нервничать еще больше. - Для чего оно тебе? – спросил он кузена. К его удивлению, Донхек был на грани того, чтобы не заплакать, когда он встретился с ним взглядом. - Что-то не так, Джонни. - Что ты имеешь в виду? - Я не… - Донхек покачал головой, зарываясь лицом в ладони. – Я даже не могу тебе этого объяснить, и это самое удручающее. Я просто знаю, что что-то не так. Что-то преследует нас, Кузен. Что-то, что мы не… я пока что не вижу, но оно есть. - Хёк-и, - голос Тэена был наполнен беспокойством. Он обнял Донхека за плечи. Донхек подсознательно прижался к нему, его голос стал чуточку мягче, когда он снова заговорил. - Я знаю, это звучит глупо, но я клянусь, я уверен, я знаю, что оно есть. Что бы это ни было, оно напустило боггарта на Ченле и Джисона. Оно убило растения Чону. Мои друзья, оно приходит за ними, одним за другим. Даже Лукас пострадал, ему было плохо, а он находится в школе всего-то пару месяцев. Джонни и Тэен встретились взглядом друг с другом поверх головы Донхека. Джонни сжал губы, когда Тэен едва заметно покачал головой. - Что-то прячется в темных углах замка, и я хочу вытащить это на свет, - Донхек поднял голову, его взгляд горел мрачной решимостью, заставившей Джонни задуматься о том, когда его кузен успел так быстро вырасти. – «Защищай свои друзей», ты сам меня этому учил, Кузен, и это я и пытаюсь сделать. Вот для чего мне нужен был порошок златоглазок. Если мое Обнаруживающее заклятие будет достаточно сильным, я смогу найти то, что прячется в темноте, и защитить своих друзей. Джонни покачал головой. - Это не выход, Донхек. Донхек сжал зубы. - А как ты предлагаешь мне поступить? Рассказать учителю? - Как вариант, - сказал Тэен. Донхек фыркнул. - И что это принесет? К моменту, когда они что-нибудь предпримут, уже будет слишком поздно, - его янтарные глаза, такие же, как и у Джонни, встретились с ним взглядом. – Они слишком поздно появились тогда на поляне, я не забыл этого. Я не позволю, чтобы с моими друзьями что-то случилось. Что если на нас снова нападут? Что если… что если в этот раз пострадает Марк? Донхек запнулся, крепче хватаясь за руку Тэена у себя на груди. - Я не переживу этого, - признался он тихим голосом. Джонни глубоко вздохнул. - Если все на самом деле так серьезно… - Все так! Я ничего не придумываю, я говорил с Ренджуном и Яняном, и они согласились со мной! Джонни подавил улыбку. Он не стал говорить своему кузену, что Ренджун и Янян согласились бы с ним, даже если бы Донхек начал утверждать, что небо зеленое. - Если все на самом деле так серьезно, - повторил свои слова Джонни, в этот раз чуть тверже, - то мы позаботимся об этом. Как делали до этого. Если заметишь снова что-то подозрительное, сообщи Тэилю. Ты сам знаешь, ему можно доверять, если ты не доверяешь другим учителям. - Он может увидеть, - подтвердил Тэен. Донхек прикусил нижнюю губу, какое-то время обдумывая их слова. - Хорошо, - недовольно согласился он, но Джонни успокоил его ответ. - Отлично, - Тэен прикрыл зевок расшитым рукавом своего свадебного наряда, - тогда решено. Уже поздно, тебе пора в кровать. Донхек в ответ на слова Тэена осуждающе поднял бровь, но все равно встал с дивана. Джонни забрал флакон с кофейного столика и убрал его в карман своего костюма, прежде чем ловкие пальцы Донхека, как будто ненароком, окажутся рядом с ним. - Неужели никаких поцелуев с пожеланием спокойной ночи для мужа твоего кузена? – подразнил его в ответ Тэен, когда Донхек почти дошел до двери. - Не переживай, любовь моя, - улыбнулся Джонни, - я осыплю тебя поцелуями. - Отвратительно! – крикнул Донхек и исчез за дверью, захлопывая ее за собой. Джонни усмехнулся, раскрывая свои объятия и наслаждаясь прикосновением губ Тэена к своим, пока его муж устраивался рядом с ним. - Есть о чем подумать? – спросил Джонни, поглаживая плечи своего мужа, помогая таким образом снять оставшееся напряжение. Тэен снова зевнул, утыкаясь лицом в шею Джонни, прежде чем ответить. - Я думаю, Донхек прав, когда сказал, что это ты научил его быть таким. Мне кажется, ты не осознаешь, как сильно вы похожи. Он – вылитый ты, только чуть забавнее. - Эй! Тэен рассмеялся. Усталый, короткий вздох сорвался с его губ, когда он положил голову на плечо Джонни. - Что думаешь? - Хм, думаю, это был долгий день, и я хочу провести остаток этого дня со своим красивым мужем, которого я так сильно люблю. - Эй, Джонни? - Да, любовь моя? - Мы женаты. Джонни улыбнулся и оставил на виске Тэена долгий поцелуй. - Я знаю. Думаю, это самый счастливый день в моей жизни. Тэен прижался к нему, прежде чем отпустить и встать, переплетая их пальцы и утягивая Джонни за собой. Беспокойство о Донхеке переместилось куда-то на задворки его сознания. Сейчас, когда все, кем он и его кузен дорожили, собрались под одной крышей и находились в безопасности, он мог позволить себе на время забыть обо всем и сосредоточиться на Тэене, его руке в его ладони, его нежном голосе, зовущем Джонни в постель. Они поженились, и Джонни хотел насладиться каждым моментом их семейной жизни.