В беспросветной тишине

      Влад лежит на холодных простынях в тёмной комнате.       Сон не идёт.       Воспалённый разум работает без отдыха, ни на минуту не переставая прокручивать события прошлой ночи. Победа одержана. Проклятье снято. Но какой ценой. Влад смотрит в потолок, задаваясь вопросом: а стоило ли оно того?       В беспросветной тишине слышится завывание ветра за окном. Тени плывут по спальне и подбираются к Владу всё ближе и ближе, но больше некому озарить его голодную, алчную тьму обжигающим светом солнца. Солнца летнего. Ослепляющего. Оставляющего следы поцелуев на щеках рыжими веснушками.       Не слышно шагов. Торопливых. Полных детского озорства.       Влад бы сейчас всё отдал: деньги, замок, остаток своей бесконечный жизни за день с ним. С частью его самого. С его храбрым львом. С тёплым, как само солнце, Лео.       Отдать всё, чтобы услышать его рыкоподобный, громкий, словно раскат грома после пепелящей августовской жары, смех.       Кем он был для Влада? Другом? Любовником? Важно ли это сейчас?       Лео был.       «Его больше нет».       Как бы Влад ни старался не думать об этом, у него не получается. Мысли так или иначе приходят к одному: Лео погиб, защищая их с Лайей. Закрыл их грудью и умер у Влада на руках.       Звук захлёбывающегося кровью Лео до сих пор мерещится Владу. Он жмурится, придавив основание ладоней к вискам. Не помогает. Каждый раз, как он закрывает глаза, в памяти всплывают большие зеленые глаза Лео. Взгляд Лео говорит Владу о многом. О том, что слова не в силах передать.       Отчаяние сковывает грудь всё больше и больше; Влад хочет вырвать себе сердце, лишь бы больше так невыносимо не болело.       Влад знает, что такое боль. Знает, что такое горечь утраты, но сейчас сердце бьётся с трудом, будто облитое свинцом, и мучительно жжёт в груди как никогда прежде.       А прежде это уже случалось. И не раз. Аслан перерождался и умирал, но всё равно в новом воплощении находил Влада, на что Цепеш рассчитывал и не прогадывал. Боги! Как порой было трудно притворяться. Что не знал Аслана. Что Аслан был ему безразличен. Что Влад не любил его больше жизни.       Но теперь с проклятием Влада покончено. Лайя спасла его душу. А Аслан… А Лео забрал его сердце с собой в могилу.       Могила…       Влад сам её выкопал. Ему было плевать, что Лео носил другую фамилию и ему не место на фамильном кладбище самой знаменитой семьи аристократов Румынии. Аслан тогда, — когда они были детьми, пленниками, увезёнными в Османскую империю, — а Лео сейчас — был больше чем брат. Стал Владу семьей взамен той, что у него отняли. Место Лео всегда было рядом с Владом. Так было, так есть, так и будет.       Влад проводит рукой по простыне и скользит вверх к подушке, которая бережно хранит запах Лео. Кончики пальцев жаждут впитать тепло родного тела. Зарыться в медном пожаре рыжих волос, ласкаясь в их шёлке.       Перевернувшись на бок, Влад ложится на подушку Лео. Утыкается в неё носом, втягивая знакомый до оскомины аромат. Сжимает подушку и яростно её отбрасывает. Садится, обхватив голову руками.       Голос Лео, кажется, наполняет не только его разум, но и комнату.

В ослепительной борьбе, победитель темных сил, Я тебя давно простил, я тебя простил.

      Капля ударилась о стекло и скатилась вниз по витражу окна.       Вторая.       Третья.       Небеса заплакали, проливаясь холодным дождём.       Влад не выдерживает. Вскочив с постели, он устремляется прочь из замка. Туда, где он никогда не будет один.       Картинки сменяются одна за одной: лестница, холл, сад. Кладбище. Там его ждёт он. Лео.       Влад идёт по кладбищу твердой поступью решительно, целеустремленно, пока не замечает среди могил силуэт девушки. Его холодный фасад рушится, рассыпаясь на осколки, от её вида.       Лайя стоит у могилы Лео, затем падает на колени, заливаясь слезами.       Влад делает шаг, выходит из тени раскидистого дуба.       Лайя поднимает на него глаза.       — Он не любит дождь. Мы… — она всхлипывает, из глаз текут слёзы. — Мы не должны оставлять его одного. Он не любит дождь…       Он подходит ближе, встает на одно колено рядом с ней, и Лайя падает в его распахнутые объятья. Лайя цепляется за рукава его рубашки, как за спасательный круг, как будто она утонет в собственном горе без поддержки Влада.       — Он... Он не любит дождь. Он боится быть один…       — Тише… Тише… — говорит глухо Влад. — Я знаю. Я знаю.       — Зачем? Зачем он это сделал? Почему?       — Лео умер за то, во что верил. За тех… кого любил, — голос Влада надломился на последнем слове.       Он прижимает Лайю к себе, но её близость не унимает бури в груди. Не может закрыть собой зияющую вакуумом дыру, которую оставил в его душе Лео. Влад поднимает взгляд на надгробный камень, где может разобрать только отдельные буквы и слова из-за застилающего глаза дождя.       «Л».       «Е».       «О».       «Солнце».       Влад понимает, что настала самая тёмная ночь в его жизни. Он понимает, что прошлой ночью погиб вместе с ним. С его Лео.

Что я знаю о тебе? Только то, что я любил. В ослепительной борьбе все мысли о тебе, Все мысли о тебе, Все мысли о тебе.