Хочешь, я имя твоё набью?

Хочешь, я имя твоё набью?

А сверху еловые веточки...

Манижа закрыла лицо ладонями, стараясь удержать бурю одолевавших её эмоций. Она понимала, что всё равно не сдержится. Она понимала, что выплеснет чувства наружу. И сейчас стоит лишь вопрос времени. На ярком в кромешной темноте комнаты экране телефона цифры 01:59 сменились на 02:00. Свет от уличных фонарей не проникал в комнату из-за плотных штор, поэтому чувство резко нахлынувшего одиночества возрастало в страдающей душе в несколько десятков раз, заставляя впервые за долгое время оживших демонов выть и стонать от смертельно мучительной боли. Девушка вытерла первую скатившуюся по гладкой щеке слезу и разблокировала гаджет. Сразу же открылась переписка, убившая её несколько минут назад. Казалось бы: Манижа - русская женщина, которая могла бы сломать стену, сейчас вытирала солёные капельки нестерпимого горя и печали, показавшие её слабость. Слабость той, которая поклялась всегда быть сильной. Но кто сказал, что быть беззащитной маленькой девочкой нельзя, хотя бы в стенах собственного дома? Уже с наполненными слезами глазами, Сангин старалась через расплывчатую пелену рассмотреть хотя бы отрывки переписки, - Ты серьёзно думала, что всё снова будет по-старому? - Нет. И всё-таки, ты меня не любишь больше, да? - Ты сделала всё так, как посчитала нужным... сама ответь на свой вопрос. Первый отрывок осел сухим комком в горле. Девушка резко захотела пить, температура подскочила вверх, вызывая лёгкую, но такую постылую в этот момент, головную боль. - Да, но у тебя были мозги, чтобы понять, что у всего есть последствия. - И сейчас я тоже это понимаю. - Ты сама видела, в каком виде преподносила свои "рассказы". - Задай себе вопрос "почему?" и ответь. - Я была сломлена, а не монстром! И прекрати уже делать мне больно... Будто бы ей не было больно. Будто бы ей было в кайф терпеть свои и ещё сверху чужие жизненные проблемы пол года. Да, она была готова поддержать любого, помочь разобраться в проблемах, но когда начинает рушиться собственная жизнь... тут уже лишь бы себя спасти. - Хорошо, чтобы не делать тебе больно, и, раз уж я без мозгов по твоему мнению, то пойду куда подальше. Надоело терпеть такое отношение к себе. Только... ещё кое-что напоследок! Всё, что случилось (да, по большей части мои действия), стало последствием одного - боли. Несносной боли. А всем известно, что она ничуть не уступает по силе любви. И борьба этих двух чувств - ураган, бушующий внутри меня. Выжигающий изнутри буран из раскалённого песка, который забивается в лёгкие, препятствует поступлению жизненно важного кислорода, медленно, но верно, убивает. А дальше всё как в тумане. Глаза Катерины, которые завораживали каждого, кто в них смотрел, её звонкий смех, пробуждающий от грустной полудрёмы, словно утренняя капель ранней весной, ослепительно прекрасная улыбка, дающая надежду на существование кристально-чистого добра... Что же она потеряла? Что приобрела? Неизвестно. Точно потеряла половину собственной вселенной и весь собственный душевный мир, построенный на свежих развалинах. Почему же? Потому что украинка ушла не одна. Забрала с собой музыку. В голове крутились лишь две строчки из недавно прослушанной песни, которая почему-то только способствовала уничтожению собственного мира певицы. Хочешь, я имя твоё набью? А сверху еловые веточки... Манижа опустила пустой взгляд на красные запястья - кровь не шла, но остались царапины, расчертившие нежную светлую кожу. Напоминание о случившемся. Напоминание о потерянном.