Я никогда не...

      Антону было грустно.       С момента последнего концерта прошло несколько дней. Ира вернулась из Воронежа, рутина и предновогодние хлопоты медленно затягивали в свои махровые объятия. Впереди маячил отпуск в Лапландии, основной пул съемок и концерты начинались только в феврале, разве не прелесть?       Но Антон только хмуро затягивался очередной сигаретой, задумчиво глядя на огни грязно-снежного города перед ним, и чувствовал себя трагическим героем очень хуевой сопливой мелодрамы. Ну не идиот ли? В квартире позади него порхала в прекрасном настроении девушка, за три месяца заработана хуева туча бабла, его ушастая физиономия мелькает в рекламе на федеральном канале, а он стоит и куксится из-за того, что Арсений Попов так и не написал ни слова почти за две недели. Да еще и такой фокус выкинул после московского концерта.       Базара ноль, начал это Антон, своей неуместной влюбленностью, но можно ведь было вести себя не как стервятник (стерва как-то не очень звучало в голове). Да еще тоска не отпускала: по дружеским перепискам, постоянному присутствию, ставшему привычным за последние полтора месяца. Шастун бы предпочел даже изматывающие ссоры в темноте коридора этой мертвецкой пустоте.       Он затушил сигарету и достал из кармана штанов настойчиво вибрирующий телефон. В чате импрокрю наблюдалось нешуточное оживление. Завтра должна состояться новогодняя вечеринка для всех причастных. Антон равнодушно наблюдал за потоком сообщений. Шумные сборища давно превратились в такую же рутину, как поход в магазин, так что он планировал присутствовать лишь потому, что казалось невежливым не прийти. Да и Ира очень хотела.       Арсений неделю назад отписался, что не сможет прилететь из-за корпоратива. Но это так, просто факт из биографии Арсения.       На лоджии стоять становилось холодно, Антон глубоко вдохнул и открыл дверь в квартиру.

***

      - Да твою ж ты бабушку.       Антон потряс ботинком, которым только что вляпался в кучу грязного, маслянистого снега. Он подал руку Ире, помог ей обойти препятствие и захлопнул дверь машины, подавая знак водителю, что он может ехать. Из здания клуба, снятого под мероприятие, доносилась громкая музыка, Шастун чуть поморщился, чувствуя, как в ботинке противно захлюпало (а ведь дорогущие, суки) и принялся сосредоточенно прокладывать путь по тротуару.       - Тош, ты чего злой? – поинтересовалась Ира, стараясь успеть за его широкими шагами.       - Да не злой, просто…       Просто хочу быть дома и смотреть фильм, или играть в плойку. Просто голова начинает болеть заранее от спертого воздуха, наполненного сладковатым паром кальянов. Просто вода эта в ботинке, блять. Просто Арсений выложил тупой пост. Сам ты «не усложняй», умник.       Не закончив мысль, Антон коротко улыбнулся ей и повел ко входу. Раньше сядешь, как говорится…       Сходу нырнув в самую гущу знакомых, они улыбались и обнимали всех, кто попался под руку. Ира собиралась тщательно и долго, так что веселье было в самом разгаре. Музыка еще не била по ушам - время безудержных танцев не настало, но бар уже был оккупирован желающими добавить красок в этот вечер. Антон оставил Иру в объятиях Кати Позовой и направился к стойке, методично проталкиваясь сквозь толпу. Он планировал взять себе виски и по-королевски расположиться в зоне с пуфами и диванами, которую заметил чуть раньше. Поближе к елке (она была такая уютная).       Ухватив стакан виски со льдом, Шастун двинулся к своей цели. Вспышки выхватывали из темноты знакомые лица. Друзья и коллеги, малознакомые, но не менее важные винтики их огромного механизма - все кивали ему, выкрикивали приветствия и хлопали по плечу. Чувствуя себя атомным ледоколом, Антон добрался наконец до менее освещенной части зала с диванами, чтобы обнаружить… что там сидит Арсений «НеусЛожняЙ» Попов.       Арсений «С какой-то телкой» Попов. Арсений «Шепчущий телке на ухо» Попов. Можно выбрать, что больше нравится.       Антону, честно говоря, не нравилось ничего. Глупое сердце трепыхнулось и помертвело. Уходить было поздно – он ощутил всей кожей пронзительный изучающий взгляд. Шастун сжал несчастный бокал и подошел к диванам, старательно изображая широкую улыбку.       - Привет, Арс, все-таки решил явиться?       - Корпоратив перенесся, - ответил тот, пожимая протянутую руку - Привет.       Антон плюхнулся в кресло-грушу напротив, глотнул виски, осушив сразу половину, несколько капель потекли по подбородку. Он нетерпеливо вытер их тыльной стороной ладони. От мелькающих в темноте вспышек немного крыло.       - Это Настя…моя хорошая знакомая, - спохватился Арс, поворачиваясь к девушке. – А это одна из семи знаменитых сталинских высоток, - кивнул он на Шастуна.       Девушка (тонкая, эффектная брюнетка) высоко засмеялась и игриво хлопнула Арса по руке, Антон снова вымученно улыбнулся.       - Конечно, я знаю - ты Антон Шастун. Рада познакомиться!       Антон заверил, что это взаимно.       Если бы они сидели втроем, повисло бы неловкое молчание, однако вокруг набирала обороты вечеринка. Делая вид, что наблюдает за пока еще вялым движением на танцполе, Антон цедил виски, а в голове билась только одна мысль – зачем Арс ее притащил? Корпоративы импрокрю всегда были больше семейными - Шастуну были знакомы лица всех присутствующих, а с большинством он работал бок о бок не один год. Тем более диким казалось это неожиданное и выбивающее из колеи знакомство. Разве не приглашают сюда только очень близких людей, как «+1»?       Антон стрельнул глазами на парочку напротив – шушукаются, блять. Арсений достал весь свой Арсенал: и взгляды из-под бровей, и оживленную жестикуляцию порхающих рук, и ту самую улыбку, одним уголком губ. Шастун наблюдал за подобным десятки раз. Шастун знал, как готовится почва для тихого совместного отъезда под шумок. Шастун и не подозревал, как разъедает изнутри ревность.       - Так…как давно вы знакомы? – гаркнул он (Арсений нервно дернулся), отставляя пустой бокал.       Настя («Хуястя, блять») приторно улыбнулась. Все ее жесты отдавались внутри раздражением и тупорылейшим желанием передразнить. Одно из пятен светомузыки остановилось на ее щеке и мозолило глаза.       - Мы вместе работали на съемках рекламы в Питере неделю назад. Я живу в Москве, а Арсений попросил составить компанию, - громко сказала она сквозь музыку.       Несколько дней. И вызвонил ее тут же, как приехал в Москву. И привел сюда, будто не знает негласного правила «не приводи левых людей на междусобойчики».       - Да что вы говорите? Арс и правда очень компанейский человек, - благожелательно и немного громче чем нужно крикнул Антон, наклонившись поближе к ее уху. Девица поморщилась.       Шастун удовлетворенно выпрямился. Он пытался поймать взгляд Попова, но тот упорно смотрел на свой бокал с джин-тоником. Антон машинально отметил, что в этом освещении его глаза почти такие же прозрачные, как напиток.       - Привет! – неожиданный радостный визг над ухом резанул по натянутым нервам.       А вот и Ира. Фулл хаус.       Она бросилась обниматься с Арсом, потом последовал мучительный повтор знакомства с его спутницей. Ира примостилась рядом с Антоном и собственически положила одну руку на его колено, продолжая увлеченную болтовню с новой знакомой. Шастун не вслушивался в слова.       Не покидало ощущение полнейшей нереальности происходящего. Антон запрокинул голову и зажмурился, искренне надеясь не заорать в голос. Сквозь закрытые веки пробивались всполохи света, музыка отдавалась вибрацией где-то в горле. Наконец, он сел прямо, открыл глаза – и убийственный нечитаемый взгляд Арса, казалось, еще сильнее утопил его в кресле. Антон вскочил на ноги и, пробормотав что-то вроде «Надо со Стасом переговорить», позорно сбежал.

***

      Антон опрокинул очередной шот и даже не поморщился. Мрачно уставившись в гущу танцующих, он барабанил пальцами по барной стойке. Прошло уже около двух часов, на протяжении которых он вряд ли произнес больше пяти слов. Как только его пытались втянуть в разговор, он мастерски сливался, лавируя по залу, как поддатый, но неуловимый ниндзя.       Перестать вести себя как лицемер и придурок Шастун не мог, поэтому старался поменьше думать, методично заливался алкоголем и только изредка невольно натыкался взглядом на мелькающий в зале темный силуэт Арса, неизменно сопровождаемый тонкой фигуркой бесячей брюнетки. Пару раз пришлось встать из-за бара под натиском Иры, которой приспичило потоптаться на танцполе под медленные сопливые мелодии, но, слава богам, их было немного. Всем гораздо больше нравились дикие танцы и, временами, ностальгический ор под песни Меладзе и другие золотые хиты 2000-х.       Подвывая «но причина другааая семьяяяя», он отсалютовал новым бокалом Ире, которая пьяненько обнималась с Дариной на другом конце зала и махала ему. Не так уж и плохо, если сидеть себе тихо у стойки, улыбаться время от времени и не поддаваться назойливому желанию бросить взгляд в ту сторону, где наводил суету Арс. К счастью (ага), Антон мистическим образом чувствовал, где в каждый конкретный момент находится запретная зона.       Да, не так уж и плохо. Только бы избавиться от гнетущего чувства, что если они с Ирой не уйдут сейчас, то будет… поздно. Это «поздно» тлело где-то внутри, не давало покоя.       Ира неожиданно вырвалась к нему из темной толпы танцующих, мазнула губами по щеке, раскрасневшаяся и радостная.       - А чего ты сидишь весь вечер? Пойдем к нам, - крикнула она и жадно отпила из поданного барменом бокала с красно-оранжевым коктейлем.       - Я…я вообще подумал, может домой?       - Ну Антош, ты чего, рано же еще! – Ира сдвинула брови и обеспокоенно оглядела его лицо. – Ты нормально чувствуешь себя?       - Да, - Шастун на секунду прикрыл глаза, смиряясь, – Да, нормально. Нет так нет, веселимся дальше.       Ира счастливо улыбнулась и потянула его за руку.       - Пойдем. Пойдем-пойдем, что ты сидишь тут один как сыч.       Так Шастун оказался в танцах. Послушно двигаясь в толпе под очередной трек, среди лучей светомузыки и огней сине-белых гирлянд, он с удивлением обнаружил, что пьян и весел. Кровь разгоняла влитый алкоголь по жилам, в голове стало пусто – наконец-то. От полноты чувств, Антон наклонился к Ире и под последние аккорды поцеловал ее апельсиново-сладкие от коктейля, податливые губы.       В следующую секунду под одобрительные крики толпы раздались первые вкрадчивые звуки «Breathe» - The Prodigy. Антон отпрянул от Иры, чувствуя, как перехватило дыхание, но еще не осознавая причины.       Но вот мимо пронесся вихрь – это Арсений ворвался на танцпол.       Арс танцевал всегда: на съемках, на концертах, в гримерке, сидя в самолете. Танцевал для красивого кадра, для шутки, для выебона. А иногда танцевал для души, ничего не доказывая и не рисуясь – как сейчас.       Он весь был во власти горячо любимой музыки, они подходили друг другу, принадлежали друг другу. Не было псевдонебрежных движений брейка, рободэнса, плавности - только дикая энергия: физически ощутимая, обжигающая. Издевательский вокал – издевательский танец, почти грубый, но невыразимо притягательный. Арс двигался с закрытыми глазами, не нуждаясь в зрителях и не заботясь о том, как выглядит со стороны – волосы взлохмачены, футболка прилипла к телу, «Inhale, inhale, you're the victim».       Антон не может вдохнуть, не может оторвать взгляд. Антон в жизни не видел ничего красивее.       Заключительные «exhale, exhale, exhale» - и Арс замер, запрокинув голову и тяжело дыша. Отбросил мокрую челку со лба и открыл глаза – горящие, шальные. Антон тяжело сглотнул.       Стараясь не замечать тут же нарисовавшуюся рядом с Арсом брюнетку, Шастун ломанулся в туалет. Проходя мимо, он все же зацепил взглядом, как Настя поднялась на носочки и принялась что-то восторженно щебетать, почти касаясь губами уха Попова. Пламя внутри яростно полыхнуло, как будто еще хоть что-то осталось внутри нетронутое.       Антон ворвался в уборную и захлопнул дверь, благодаря небеса, что внутри никого. От громкой музыки, сейчас звучавшей приглушенно, чуть звенело в ушах. Он оперся об умывальник трясущимися руками, попытался глубоко вдохнуть. Это оказалось непросто, он будто пробежал марафон и теперь безуспешно пытался захватить обожженными легкими хоть каплю кислорода. Шастун взглянул на себя в зеркало – чистый наркоман: зрачки расширены, на лбу выступила испарина, губы пересохли.       Он глотнул воды прямо из под крана, открыв вентиль на полную, и снова всмотрелся в свое лицо.       «Что ты собираешься делать с этим, Антон?»       «А нихуя ты не можешь сделать»       Дверь в туалет открылась, и Антон резко опустил голову, делая вид, что умывается. Незачем кому-то наблюдать за его высокоинтеллектуальной беседой с самим собой.       - О, Шааааст, - протянул хрипловатый голос за спиной, и Антон чуть не захлебнулся в собственных ладонях. Только не сейчас, не когда он в таком раздрае.       Шастун поднял глаза, беспомощно смотря на Попова через отражение. Тот стоял сзади, рядом с кабинками, прислонившись к стене плечом: пьяный, насмешливый и беспощадный.       Антон неопределенно мотнул головой:       - Ты на меня пришел посмотреть? Делай свои дела.       - Я не могу, - Арс окинул его ехидным взором, - при тебе я стесняюсь.       Шастун вспыхнул и резко обернулся.       - Шел бы с Настей в женский.       Антон выплюнул это имя невольно, как будто оно весь вечер жгло язык, и тут же пожалел. Он почти услышал, как Арс удовлетворенно мурлыкнул.       - Может, попозже. - он наклонил голову вбок. - Чем она тебе не угодила?       - Тем, что это корпоратив. Для своих, понимаешь? – оо, Антон хотел бы остановиться, правда хотел бы. – Мы не приглашаем сюда малознакомых левых людей. Может она уже пакостных сториз наснимала на целый репортаж.       - Боишься, что все увидят, как ты сидишь три часа за баром? – Арс оттолкнулся плечом от стены, резко став серьезным. – Брось…       - Твоя цель понятна, ради того, чтобы трахнуть, че б и не привести ее на тусовку, – в груди невыносимо жгло, Антон изо всех сил старался не повышать голос, - Надеюсь, оно стоило того, не зря же шушукались по углам весь вечер и…       - Довольно странная претензия, Антон, - вдруг выдохнул Арс в ярости, прожигая его взглядом. - От того, кто пришел сюда со своей девушкой.       Вот. Вот то самое «поздно».       Антон застыл, потрясенно вглядываясь в лицо Арса, видя в его глазах отражение собственной слепящей ревности. Невыносимой, как зубная боль, когда хочется лезть на стену и выть побитой псиной. Оплавляющей внутренности, отдающей горечью на языке.       Арсений отступил на шаг, ударяясь спиной о стену - будто тоже понял вдруг, что «поздно». Он смотрел пристально, мучительно открыто, безмолвно умоляя не.       Но если бы Антон мог не дурить, он бы не дурил.       В голове было пусто и дымно. Шастун бессознательно шагнул вперед, воздух разом выбило из легких от сгустившегося вдруг, знакомого мягко-древесного запаха, от волнующего мерцания потемневших глаз. Он облизнул пересохшие губы, и взгляд Арса невольно опустился к ним. Секунда. Две. Хруст разъебанного самоконтроля. Антон целует.       Порывисто прижимается к губам Арса, остро ощущая бешеное пульсирование крови в висках, пламя, несущееся по венам. Бездумно, подчиняясь только отчаянному желанию касаться. Полупьяный от виски и нестерпимой близости, Шастун вдруг почувствовал, как его плечи до боли сжали жадные руки. Арс качнулся вперед всем телом, жарко, с низким стоном выдохнул ему в рот, и его язык обжигающе прошелся по нижней губе. Ну вот и все.       Антон, из последних сил цепляясь за ускользающее здравомыслие, не переставая целовать (ни за что не смог бы остановиться), толкнул Арсения в кабинку. Подрагивающими руками обхватил его лицо, задыхаясь, кусая отзывчивые губы, языком касаясь чужого – горячего, влажного, так, что перед глазами плыло от возбуждения. Шаст оторвался на секунду, охватывая взглядом лицо Арса – его глаза почти черные от расширившихся зрачков; и тут же прижался к обнаженной шее. Провел губами от нижней челюсти до ключиц, ощущая, как разбегаются от его прикосновений мурашки, и, горячо выдохнув в основание шеи, широко прикусил влажную солоноватую кожу, тут же зализывая. Арс хрипло застонал в голос, и Шастун снова впился в его губы, ловя этот стон, вжимая в стену кабинки. Стояк Арсения уперся ему в бедро – и Антон зашипел сквозь стиснутые зубы, балансируя на грани безумия.       Звук распахнувшейся двери туалета оглушительно взорвался в сознании, волной разметав сладко-тягучую пелену, охватившую разум. В солнечное сплетение прилетел ощутимый удар железных ладоней, и Антон, задохнувшись, отшатнулся от Арса. Тот мгновенно защелкнул замок на двери кабинки.       Они стояли, замерев и почти не дыша, пока двое гостей оживленно переговаривались и пьяно шутили, шуршали бумагой. Все это время Арс упорно смотрел стеклянными глазами в точку где-то рядом с ухом Шастуна. Антон чувствовал, как похолодели кончики пальцев. И нет, его не пугали нежданные посетители. Просто он прекрасно понимал, что в этот момент заканчивается их с Арсом общение.       Едва затихли звуки сливающейся воды, и хлопнула второй раз дверь, Попов открыл щеколду и вылетел из кабинки.       - Арс... - хрипло прошептал Антон, выходя следом.       Пусто.